Джинни вбежала в комнату с такой скоростью, будто за ней неслась стая разъярённых гиппогрифов. Остановившись на пороге, девочка упёрлась ладошками в коленки, натянув при этом ткань ночной сорочки, и попыталась восстановить дыхание. Она даже не заметила, как преодолела два лестничных пролёта, разделявших кухню и её спальню – настолько переволновалась… Да и как иначе, ведь там, откуда ни возьмись, появился… ОН.
Джинни выдохнула, потёрла пылающие щёки и подошла к старому – как и всё у них в доме – покосившемуся туалетному столику с помутневшим от времени, но зато большим – почти в полный рост – зеркалом. Столик достался ей от тётушки Мюриэль – то ли в подарок, то ли потому что ей нужно было избавиться от хлама. Джинни, в общем-то, было без разницы, главное, что у неё появилось место для хранения своих, пока что немногочисленных, девчачьих вещичек. Да, она, вслед за братьями, отзывалась о них пренебрежительно, но всё равно бережно хранила подаренный мамой гребешок, пару заколок и собственноручно сплетённую из цветных ниток фенечку…
Джинни посмотрела в зеркало, откуда на неё глянула напуганная растрёпанная девчонка в старой растянутой и залатанной в нескольких местах ночной сорочке. Ну, просто за-ме-ча-тель-но.
- Отлично выглядишь, душа моя!
Проворковало волшебное и давно уже поломавшееся зеркало. Джинни зарычала от злости на бесполезную стекляшку, но зато это помогло ей не разрыдаться совсем уж по-дурацки. Это ж надо было появиться в таком виде на кухне в то самое утро, когда там материализовался сам Гарри Поттер!
- Он – просто обычный мальчишка. Как Рон, или Фред, или Джордж, - с горячностью произнесла Уизли, будто бы пытаясь убедить в этом испуганную девчонку из зазеркалья. Кажется, та не поверила.
Джинни ждала этой встречи всё лето, с того самого дня, как мельком увидела лохматого мальчишку в смешных очках на платформе 9 и ¾. К тому же, мама обещала, что пригласит Гарри Поттера в гости. И, вроде бы, обеспокоенные тем, что он не отвечает на письма, родители хотели его проведать в конце недели… Но почему же ей никто не сказал, что Гарри приедет сегодня?! Она ведь все уши всем прожужжала, сама чувствуя себя очень глупо, даже без ехидных улыбочек братьев… Но просто не могла остановиться, всё расспрашивала Рона, а какой из себя Гарри, что он любит, а что терпеть не может. Сотни раз просила рассказать снова про квиддичный матч, когда у Гарри заколдовали метлу, и он проглотил снитч, и про философский камень, и… В результате добилась того, что мальчишки начали биться в притворных судорогах, стоило ей только произнести имя Гарри Поттера. Вот идиоты.
Но и она совсем не лучше. Джинни могла сколько угодно смеяться над девчачьими глупостями, фыркать вместе с братьями над маминой увлечённостью книжками Гилдероя Локхарта – хотя в тайне соглашалась, что он и в самом деле очень красивый и умный! – но сама, похоже, умудрилась влюбиться в мальчика, которого видела мельком два раза, и с которым даже ни разу не разговаривала…
Джинни перерыла содержимое комода в поисках одежды поприличнее, торопливо переоделась, отвернувшись от зеркала – как будто бы оно могло подглядеть, - с отвращением забросила сорочку под подушку, пригладила и несколько раз переплела волосы, застелила постель и кажется успела успокоиться. В этот момент снизу долетела мамина ругань, а следом раздались голоса на лестнице.
- Просто обычный мальчишка, - повторила Джинни, кивнула самой себе и, влекомая любопытством, распахнула дверь спальни… Столкнулась с заинтересованным взглядом зелёных – девочка скорее это знала, чем разглядела за стёклами очков – глаз, попыталась выдавить из себя какую-нибудь ерунду вроде «Привет, я Джинни», почувствовала, что отчаянно краснеет и… с громким стуком захлопнула дверь, так и не выдавив из себя ни звука.
- Привет, я Джинни, и я – глупая дурочка, - простонала девочка, спиной сползая вниз по двери.
[icon]http://s7.uploads.ru/gjpoN.gif[/icon][nick]Ginny Weasley[/nick][sign]avatar by Киберскотч[/sign][status]not just a figure in the shadows[/status]

Джинни вбежала в комнату с такой скоростью, будто её преследовал сам наследник Слизерина. Девочка с усилием захлопнула тяжёлую дверь, огляделась по сторонам и с облегчением выдохнула: спальня гриффиндорских первокурсниц была пуста. Да это и не удивительно: в такое время сюда редко кто возвращался, но она должна была проверить… Джинни стремглав пронеслась в ванную комнату и остановилась перед небольшим – Марта вечно жаловалась, что не может разглядеть себя целиком – зеркалом. Оттуда на неё испуганно смотрела бледная осунувшаяся девочка с тёмными кругами под глазами. Да уж, неудивительно, что Перси так беспокоился. Да и в остальном внешний вид оставлял желать лучшего, и ни следа не было той опрятности, к которой приучала мама. Галстук сбился на бок, волосы растрёпаны, мантия помятая и вся в каких-то перьях, очень похожих на куриные.
- Да откуда же они… - как-то очень жалобно пробормотала девочка, стараясь избавиться от перьев. Вот теперь и ей бы хотелось, чтобы зеркало было побольше… Чувствуя, как подступают слёзы беспомощности, Джинни рывком сдёрнула с себя мантию и принялась её чистить какими-то рваными судорожными движениями. У девочки дрожали руки и голос, когда она, вряд ли осознавая, что говорила вслух, бормотала себе под нос:
- Да что же это… откуда… Что случилось… мамочки…
Когда с мантией было покончено – для этого Джинни проверила каждый дюйм наверное раз пять, пока не убедилась, что не осталось ни пёрышка – девочка вернулась в спальню и устало рухнула на кровать. В глазах до сих пор стояли слёзы, к тому же от попыток вспомнить, что произошло, разболелась голова.
Девочка поворочалась на постели пару минут, а затем потянулась к выдвижному ящику тумбочки и достала из него книжицу в тёмной обложке, чернила и перо. Осторожно провела пальчиком по корешку книжки, повертела в руках, будто раздумывая над чем-то, и наконец открыла…
Капелька чернил соскользнула с кончика пера, пока Джинни размышляла над первыми словами, и, упав на страницу, тут же впиталась в пергамент. Девочку это совсем не удивило. Собравшись с мыслями, она лихорадочно заскользила пером по странице дневника. Торопливые кривые буквы, едва коснувшись пергамента, начинали выцветать, а затем и вовсе исчезали, но, если бы кто-то склонился над плечом Джинни, он бы успел прочитать:
«Дорогой Том!
Мне кажется, у меня начались провалы в памяти… У меня вся мантия в петушиных перьях, а я не помню, откуда они взялись, и….»

***
Первыми начинают расплываться строчки дневника, за ними следует и девичья фигурка на кровати, и сама комната… Следующие картинки кружатся вокруг и сменяются стремительно, будто бы сама владелица воспоминаний отчаянно хочет от них избавиться. Туалетная комната и лежащий в воде дневник, больничное крыло с застывшей на кровати фигуркой очень кудрявой девочки, недоумевающее лицо Гарри Поттера за факультетским столом… Наконец, следующая картинка замирает на время…

***
Джинни вошла в комнату медленно и неохотно, как будто бы кто-то тянул её за собой силком.
- Я не хочу… не хочу… - всхлипывала девочка, огромными от страха, полными слёз глазами разглядывая тёмное мрачное помещение, в котором она оказалась. По обеим сторонам возвышались зловеще выглядывающие из темноты фигуры каменных змей. Джинни казалось, будто бы они взирали на неё с неодобрением, будто бы она явилась, куда не следовало. В воздухе пахло сыростью и болотом – должно быть от мерцающих на полу луж.
Девочка поёжилась, то ли от холода, то ли от не уютной обстановки, и крепче прижала к груди зажатую в руках потрёпанную чёрную книжицу, словно ища у неё защиты и поддержки. Как будто бы не пыталась вот только что от неё избавиться, считая главной угрозой.
- Я не хочу… Пожалуйста… - слабым голоском пробормотала девочка, продолжая сопротивляться кому-то невидимому и делая крохотный шажок вперёд, за ним ещё один, и ещё… вглубь длинной узкой комнаты…
- Зачем, Том… Я ведь думала, мы друзья… - она не замечала, как по чумазому бледному личику катились слёзы, оставляя на щеках некрасивые серые разводы, - Ну, пожалуйста… Том, не надо… мне страшно…
Она – они? – уже достигли дальнего конца Комнаты, и Джинни уставилась на огромную статую грозного волшебника, возникнувшую перед ней. Девочка всхлипнула особенно громко и отчайнно и наконец смогла оторвать от себя книжицу и отбросить ей в сторону со всех своих почти закончившихся сил. Раздался глухой всплеск, когда дневник упал в одну из луж. Джинни это только показалось, или откуда-то и правда раздался чей-то жутковатый и какой-то холодный смех?
Девочка лихорадочно огляделась, так, что даже закружилась голова, никого не заметила и снова уставилась на дневник. С ним что-то происходило. Книжка вдруг засветилась слепящим глаза светом, а потом рядом с ней – из неё? – появилась тоже светящаяся полупрозрачная фигура незнакомого мальчика. Джинни так и не поняла, откуда он взялся, хотя заворожено и испуганно следила за дневником, не отводя от него глаз. И как же кружилась голова… Девочка покачнулась и ухватилась за край каменной мантии статуи, чтобы устоять на ногах. Снова раздался этот негромкий холодный смех, и теперь сомневаться не приходилось – смеялся мальчик.
Он был высокий, темноволосый и очень красивый. И сейчас уже не казался таким прозрачным, как с самого начала.
Джинни почувствовала слабость в ногах и всё-таки осела на пол, продолжая разглядывать всё ещё слегка светящуюся, особенно по краям, фигуру.
- Том? – прошептала девочка едва слышно, хотя и так знала ответ.
Мальчик чем-то смутно напоминал Гарри, вот только был гораздо старше, наверное, как Перси, и … Да нет, совсем не похож, ни капельки…
Картинка перед глазами расплывалась, комната стремительно теряла очертания, и последнее, что Джинни увидела, прежде чем потерять сознание, было красивое лицо Тома Риддла, искажённое уродующей его жестокой усмешкой. У Гарри такой никогда не было.

***
На мгновение всё вокруг погружается во тьму, но воспоминание не меняется. Когда темнота пропадает, Тайная комната ещё пару мгновений выглядит расплывчатой и нечёткой – так бывает, когда человек только просыпается или приходит в себя после обморока.

***
Первое, что Джинни увидела, когда очнулась, были ярко-зелёные глаза Гарри Поттера. Затем к ним добавилось покрытое грязью и кровью взволнованное лицо, мантия тоже вся в крови и чёрная книжица в руке. А позади – огромная неподвижная змея. Джинни громко судорожно всхлипнула и затараторила, вновь не замечая текущие по щекам слёзы.
- Гарри… О, Гарри… Я пыталась тебе рассказать за за-завтраком, но я не м-могла говорить при Перси… Это была я, Гарри… Но я… я клянусь, я не хотела… Р-Риддл меня заставил… Он меня контролировал и… Как ты убил эту штуку? А где Риддл? – девочка испуганно заозиралась по сторонам, - последнее, что я помню – как он появился из дневника…
Кажется, это была самая длинная речь, которую Джинни произнесла в присутствии Гарри, но сейчас она об этом совсем не думала. И даже ободряющие слова Поттера были не так важны. Главное, что с Риддлом было покончено – так сказал Гарри, и у неё не было никаких причин ему не верить. А ещё – что сам Гарри Поттер пришёл за нею и, как настоящий герой из сказок, сразился с василиском и Томом, оказавшимся гнусным предателем… Джинни очень хотелось благодарно обнять своего спасителя, но у неё так и не получилось сдвинуться с места, чтобы это сделать. К тому же, в голову пришла очередная пугающая мысль.
- Меня исключат! – всхлипнула Джинни, при помощи Гарри поднимаясь на ноги, - Я мечтала о Хогвартсе с тех пор, как Билл пошёл в школу, а теперь придётся уехать и… ч-что скажут мама и папа?
Девочка мелко-мелко задрожала при мысли об этом – то, что она натворила, это ведь гораздо, гораздо хуже всех проделок Фреда и Джоржа вместе взятых…
От грустных мыслей отвлекла необходимость перебираться через жуткую тушу мёртвого василиска. И опять, если бы не помощь Гарри, она бы ни за что не справилась. Джинни вновь хотела поблагодарить его, сказать что-то… Но опять навалилась эта уже привычная в присутствии Мальчика-который-выжил неловкость и стеснительность, язык во рту стал тяжёлым-тяжёлым и таким неповоротливым… Да и как иначе? Гарри – смелый и благородный, а она… нападала на учеников.
Джинни в очередной раз всхлипнула и сделала шажок за порог Комнаты, даже не обратив внимания на дожидавшуюся их у выхода красивую яркую птицу.
Дверь Тайной Комнаты закрылась с тихим шипением, и девочка могла только надеяться, что больше никогда его не услышит.
[icon]http://s7.uploads.ru/gjpoN.gif[/icon][nick]Ginny Weasley[/nick][sign]avatar by Киберскотч[/sign][status]not just a figure in the shadows[/status]

Джинни выскочила из Большого Зала, едва не столкнувшись в дверях с Оливером Вудом, тащившим что-то большое, тёмное и окровавленное. К о г о-т о – пронзило девушку осознанием, но она не стала оборачиваться, пытаться разглядеть и, вполне вероятно, узнать. Была, казалось, не в силах вынести вид ещё чьего-нибудь застывшего лица, такого родного, лучащегося весельем даже сейчас…
Джинни всхлипнула и, стараясь подавить рвавшиеся наружу рыдания, которым, только дай волю, уже не остановишь, побежала по коридору. Ей было необходимо куда-нибудь двигаться, подальше от всё увеличивавшейся мрачной шеренги неподвижных фигур на полу Зала, застывших родных глаз… Джорджа и слёз мамы… «Мама, мамочка, прости, я не могу сейчас тебя поддержать, я просто не знаю, как быть, что делать…» - были ли это мысли или она неосознанно проговорила это и вслух? Но делать хоть что-то ей было нужно, просто чтобы не сойти с ума от горя и беспокойства. За родных, Гермиону, Луну, Невилла… запропастившегося невесть куда Гарри. И то, что поставила его на последнее место, вовсе не умаляло веса давившего на грудь камня и паники от подспудного осознания, что уже знает, куда делся и что собирается сделать этот мастер самопожертвования, Гарри-Чёртов-Герой-Поттер.
Часовая передышка казалась насмешкой, время, чтобы оплакать погибших, щедро выданное их убийцей, вызывало лишь желание ринуться обратно в бой. Они все будут сражаться, пока останутся силы и чуточку дольше, до тех пор, пока не поймают грудью пронзительный зелёный луч.
- Гарри, только не делай глупостей, пожалуйста, Гарри, - неосознанно прошептали губы вслух мысль, заклинанием, заговором вертевшуюся в голове.
Джинни заметила чью-то фигуру, устало застывшую у стены, и испуганно замерла, поначалу решив, что это ещё одно… ещё одна жертва. Но тут раздался слабый стон: «Мамочка…», и девушка подбежала к фигуре, оказавшейся Мартой, её хаффлпаффской однокурсницей. Рука девушки была согнута неестественным образом, а лившиеся из глаз слёзы перемешивались на щеках с кровью.
- Всё хорошо… Всё в порядке… Давай-ка я отведу тебя внутрь, - пробормотала Джинни, кивая на Большой Зал, откуда совсем недавно так стремительно вылетела. Но теперь у неё была задача. Если не с кем пока драться, она хотя бы поможет тем, кому ещё можно помочь.
- Но я хочу д о м о й, - шептала Марта, даже не пытаясь утереть слёзы, - Не хочу больше сражаться.
Джинни грустно улыбнулась, одновременно понимая её и в то же время не представляя, как можно сдаться с е й ч а с. Ну да Марта только что звала маму, которая, наверняка, дожидалась её дома и может быть даже не подозревала о происходящем здесь. А вот её мама прямо сейчас… Джинни закусила губу, отвлекая себя от этих мыслей.
- Я знаю, - пробормотала она дрогнувшим голосом, но заставила себя договорить с уверенностью, - всё будет в порядке.
Им всем сейчас нужно было в это верить.
Марта отказывалась подниматься, поэтому пришлось присесть рядом с ней на колени и держать за руку, подыскивая всякие ободряющие слова. В какой-то момент Джинни почудилось дуновение ветерка, будто кто-то прошёл совсем рядом. Она вскинула голову, с отчаянием вглядываясь в пустоту коридора, но так никого и не увидев, вновь обратила всё своё внимание на однокурсницу.
«Только не наделай глупостей…» - всё ещё вертелось у неё в голове.

Остаток отведённого им часа пролетел незаметно. Джинни продолжала сжимать чьи-то дрожащие ладошки, говорить успокаивающие слова и в какой-то момент даже перестала вертеться, выглядывая, не мелькнули ли где-нибудь родные чёрные вихры.
А потом снова раздался этот голос. Высокий, по-змеиному шелестящий, леденящий до дрожи, произносивший холодные, презрительные слова, стылыми иглами вонзавшиеся в самое сердце.
Джинни услышала лишь первые три слова, отдавшиеся грохотом набата в ушах, этом отскочившие от каждой стены, повторившиеся в голове бессчётное количество раз, будто бы это могло обратить их в ложь. Всего три слова, превращавшие всё в ничто.
«Гарри Поттер мёртв».
- Нет… нет, нет…нет-нет-нет-нет…
Всё повторяла Джинни, не осознавая, что уже бежит к выходу из замка, что рядом с ней спешат туда же остальные, такие же испуганные, потерянные, неверящие…
По нервам ударил чей-то душераздирающий крик, и Джинни, наверное, удивилась бы, что профессор МакГонагалл на такое способна, если бы не кричала сама, захлёбываясь рыданиями, отчаянием, разбитыми надеждами и звуками имени того, кто безвольной тряпичной куклой лежал на руках у не пытавшегося сдержать слёз Хагрида.
Раздался громкий холодный приказ замолчать. Джинни не знала, послушалась ли она. Возможно, да, лишь потому, что вечно кричать глупое тело не могло, хотя внутри всё по-прежнему вопило от отчаяния. Не в силах больше видеть обмякшее тело Гарри, девушка посмотрела на продолжавшее говорить… существо.
Его невозможно было назвать человеком. Только чем-то чужеродным, вернувшимся с того света, чтобы продолжать сеять боль, войну, разрушение и смерть. Джинни широко раскрытыми глазами вглядывалась в неестественно-белую кожу, тонкие длинные пальцы, на какую-то долю секунды кольнувшие смутным узнаванием, похожее на уродливую карнавальную маску лицо. Искривлённую в злобной насмешке щель рта, прорези ноздрей, горящие злобной яростью красные глаза.
Джинни почти не слышала или не запоминала его слов, не желала слышать, как смешивают с грязью Гарри, не верила увещеваниям, что все будут прощены, стоит лишь сдаться. Не желала мнимого прощения от этой твари и по-прежнему собиралась сражаться до конца. Наверное, это стремление можно было разглядеть в упрямо сжатых губах и сверкавших непримиримой яростью глазах девушки, но, застывшая посреди своего разрушенного мира, она не успела ни заявить об этом, ни поднять палочку. Её опередил Невилл.
Джинни хотелось броситься вперёд, не позволить ещё и другу жертвовать собой в одиночестве, сделать что-то героическое, достойное их факультета и мальчика-который-не-выжил. Но всё, что она могла – лишь стоять, замерев, будто кто-то наложил на неё Обездвиживающие чары, и с колотящимся, будто вот-вот вырвется из груди, сердцем наблюдать, как храбро держался Невилл. Он сейчас был совсем не похож на того забавного увальня, с которым она из сострадания и отчаяния пошла на Святочный Бал. Не был похож уже пару лет, но сейчас – особенно. Наверное, если бы у них был шанс выжить, он смог бы для всех стать достойной заменой Гарри, как уже делал в Хогвартсе. Для всех, кроме неё.
Когда Шляпа запылала на голове Невилла, Джинни всё-таки вновь пронзительно закричала, но её крик потонул во множестве других голосов и звуков, вдруг обрушившихся на площадку перед Хогвартсом. Даже удивительно, как посреди летящих стрел откуда-то появившихся кентавров и грохота приближавшихся великанов, она умудрилась разглядеть блеск неизвестно откуда взявшегося в руках Невилла меча. Мелькнула странная мысль, что он сейчас походил на какого-нибудь рыцаря с картинки из учебника по истории магии, сражавшегося там с драконом. Но, когда в воздух взлетела отрубленная голова змеи, Джинни уже и сама, наконец, сбросила навалившееся на неё оцепенение и вскинула вверх палочку, готовая к бою.
Последнее, что она отчётливо помнила – оглушающий вопль Хагрида: «Где Гарри?!» и собственный ужас пополам с какой-то безрассудной надеждой от осознания, что он исчез. А затем всё слилось в мешанину криков, топота и вспышек заклинаний. Оставаться на крыльце школы было нельзя, поэтому, постоянно выбрасывая вперёд щитовые заклинания, они отступали обратно в Большой Зал…

[nick]Ginny Weasley[/nick][status]not just a figure in the shadows[/status][icon]http://s3.uploads.ru/t/JSqNF.png[/icon][sign] avatar by Революция[/sign]

Джинни вышла из раздевалки, плечом толкнув легко поддавшуюся дверь и на ходу натягивая спортивные перчатки без пальцев. На одном застопорилась, будто кожаная ткань зацепилась за что-то, но быстро справилась с заминкой. Метла на другом плече ощущалась привычной тяжестью, а шаг направлявшейся к своему месту на поле девушки был уверенным и по-спортивному пружинил. Джинни встала между двумя другими охотницами, готовая взмыть в воздух сразу, как только раздастся сигнал о начале матча. Окинула взглядом команду противника, вернула Эндж азартную ухмылку. Немало нервов ушло на то, чтобы убедить Гвен, что никакого конфликта интересов тут нет, и она не моргнув глазом надерёт задницу своей без пяти минут невестке – не для того Джинни Уизли пробивалась в основной состав, чтобы хотя бы даже одну-единственную игру в сезоне провести на скамейке запасных. Джонсон говорила, что ей тоже пришлось напоминать капитану «Торнадос» о прописной истине: «Нет ничего важнее квиддича», так что теперь обе охотницы рвались доказать это на поле.
Раздался судейский свисток, и под оглушающий рёв трибун – а ведь когда-то ей хогвартские болельщики казались целой толпой, по сравнению же с этим стадионом они ощущались небольшой такой горсткой – Джинни взметнулась вверх, тут же устремляясь в погоню за квоффлом. Позиция охотника ей нравилась гораздо больше независимо облетающего в поисках снитча поле ловца. Играть в связке с двумя другими девчонками, понимать друг друга с полужеста – просто удивительно, как легко ей это удавалось, она-то всегда считала, что с мальчишками ей проще – ощущать себя важной самостоятельной деталькой единого целого – вот когда она чувствовала себя по-настоящему в своей тарелке.
Да, здесь Джинни ощущала себя на своём месте, наслаждалась каждым мгновением, проведённым в воздухе, с удовольствием подставляла раскрасневшееся лицо хлёсткому ледяному ветру и с удовлетворением слушала восторженные нотки в голосе комментатора, расхваливавшего её последнюю передачу.
Джинни с усмешкой победительницы выбила квоффл из рук вражеского охотника, едва не ударив парня по лицу завязанными в высокий тугой хвост волосами, тут же сильным метким броском отправила мяч в чужие кольца, просто не дав вратарю соперников понять, что произошло, и с восторженным воплем понеслась дальше.
Время, как и всегда на поле, бежало незаметно, изгибаясь и свиваясь в узлы, так что она не знала, через сколько раздался сигнал об окончании матча. Да это было и не важно – главное, что золотой снитч трепыхался в ладошке ловца «Холихэдских Гарпий».
На земле Джинни, как и все на их стороне поля, громко и радостно хохотала, обнималась, становясь частью довольного монстра из тесно переплетённых рук, и скандировала победный клич команды. Сейчас рядом с ней не было ни братьев, ни школьных друзей, вместе с которыми столько было пережито, ни Гарри… Была только она и ещё шестеро довольных жизнью и победой девчонок в жёлто-зелёной форме с вышитой на груди когтистой лапой. И всё же в этот момент Джинни Уизли ощущала счастье, чистое, не замутнённое постоянным волнением о друзьях и близких.

Победу отмечали в своём любимом пабе. Вышедший навстречу из-за стойки хозяин тут же радостно сообщил, что не сомневался в их выигрыше и специально для «своих любимых девочек» зарезервировал отдельную кабинку. Гвен хохотнула, предположив, что на случай проигрыша он тоже заготовил речь, но шагнула в отведённое им небольшое помещение, для всеобщего удобства защищённое заглушающими чарами – так возбуждённо вспоминавшие самые яркие моменты прошедшего матча девушки могли себя не сдерживать.
- Эй, Уизли, что это у тебя с рукой? – с уже не вполне трезвым смешком подчёркнуто-удивлённо завопила вдруг Вэл, - кажется, у тебя на пальце что-то выросло.[icon]https://i.imgur.com/PG07QiB.png[/icon][status]not just a figure in the shadows[/status][sign]by КЕТЦАЛЬКОАТЛЬ[/sign]
Под всеобщий взрыв хохота Джинни в недоумении посмотрела на собственную руку и почувствовала, как заливается краской. А, ну да. Заходя сегодня утром в раздевалку, она была уверена, что все взгляды тут же устремятся к кольцу. Но перед матчем во внешнем виде сокомандниц всех волновал только здоровый цвет лица друг друга и воинственный блеск в глазах. А потом… Потом Джинни просто успела забыть о сверкавшей на безымянном пальце тонкой полоске гриффиндорского золота с небольшим камушком посередине.
Разумеется, вслед за зоркой Вэл – даже забавно, что первой углядела не ловец – кольцо заметили и остальные, тут же был заказан новый раунд напитков, который хозяин сразу же объявил угощением за счёт заведения, со всех сторон посыпались поздравления, кто-то насмешливо затянул глупую песенку о влюблённой парочке… Уизли смущённо смеялась и шутливо кланялась в ответ на поздравления, но тут раздался вопрос, заставивший её застыть в недоумении.
- Ну что, скоро попрощаемся с тобой? – заметив недоумевающий взгляд Джинни, Талула пояснила со смешком, - Ну как же, сначала свадьба, потом мини-гарри-поттеры…
Джинни не поняла, почему в груди вдруг сжался ледяной комок… страха? Разумеется, они планировали детей, может быть, не прямо сейчас, но в перспективе – обязательно. Она качнула головой, будто бы смахивая мелькнувшую на лице тень. Мимолётное ощущение пропало и всё, кажется, снова было в порядке. Так что ответила Джинни уже с улыбкой, почти застенчивой и так не похожей на её обычную.
- Мы пока не планировали, но, обещаю, ты узнаешь об этом первой. После Гвен, конечно, - заметив угрожающий взгляд капитана, поспешно добавила Джинни, - Ну что, её по кружке и по домам? А то Мэнди опять придётся тащить на себе, как в тот раз, когда…

Брошенный меткой рукой бывшей охотницы смятый в комок пергамент пролетел через всю комнату и резко выскочил за порог. Джинни поморщилась, но призывать его обратно не стала, вновь с мукой во взгляде обратив своё внимание на новый, пока ещё девственно-чистый лист перед собой. Застывшее над ним Прытко пишущее перо выжидающе направило на неё свой кончик и нетерпеливо подрагивало.
Джинни поморщилась и запустила руки в волосы, ещё больше растрепав наспех собранный пучок. Отыскать идеи или вдохновение это ожидаемо не помогло – статья упорно не желала писаться, а сроки сдачи при этом упорно надвигались. Зря она, наверное, согласилась написать об успехах «Гарпий» в этом сезоне. Вроде который год уже не играла и даже свыклась с мыслью, что возвращение в команду ей не светит, а всё же наблюдать со стороны было по-прежнему не слишком приятно. Причём, на последнем матче, часть которого удалось посмотреть – остаться на весь просто не было шансов, он затянулся на сутки с лишним – у неё даже практически не возникало мыслей, что она на месте какой-нибудь из охотниц, особенно «новенькой» (которая в мыслях миссис Поттер оставалась таковой, хотя и играла уже несколько лет) сделала бы иначе. И от этого, на удивление, было только горше. Но статью всё-таки писать было надо.
- Последний свой матч «Холихэдские Гарпии» отыграли, не побоюсь этого слова, блестяще… - со вздохом начала надиктовывать девушка, и Перо бойко заскрипело по пергаменту, выводя торопливые, не слишком аккуратные строчки. Дело сдвинулось с мёртвой точки, но, конечно, текст потом ещё придётся долго и мучительно править. Уложиться бы ещё в то время, которое мама согласилась посидеть с мальчиками… – И не забыть спросить у неё рецепт того зелья от сыпи, опять Джеймс чего-то наелся… Да не надо это записывать, глупый ты кусок курицы! –спохватившись, что умудрилась произнести последнюю фразу вслух, вспыхнула девушка. Перо обиженно встопорщилось и принялось стирать размашистые строчки. Как раз в этот момент снизу раздался взволнованный оклик.
- Джинни! Джинни, спускайся сюда, живо!
Девушка вздрогнула, перо, лишённое её внимания, упало, прочертив размашистую кляксу поперёк вымученных строчек. Джинни негромко выругалась и вскочила со стула.
- Да что там ещё случилось? –недовольно пробормотала она, выходя из комнаты и случайно откатив забытый пергаментный комок ещё дальше в коридор, но, конечно, не обратив на это ни малейшего внимания, будучи обеспокоенной возможными проблемами. Не больше получаса ведь прошло с того времени, как она оставила мальчишек с матерью. Хотя, Джинни уже не раз доводилось убеждаться в том, что им и пяти минут хватало, чтобы устроить конец света, какой Волдеморту и не снился. Она просто представить не могла, как Молли удалось вырастить шестерых…
- Ну где ты там застряла… Джинни! – командный возглас миссис Уизли раздался как раз когда её дочь торопливо сбежала по ступенькам вниз.
- Я здесь, здесь, мам, что слу… Альбус! Он сам, да?! – все тревоги, беспокойство и даже мысли о статье мигом вылетели у неё из головы. А вот стоявший посреди гостиной карапуз, видимо, напугавшись поднявшегося шума, плюхнулся на пол и недовольно посмотрел на вбежавую в комнату мать, кажется, уже готовый расплакаться. Сидевший поодаль Джеймс рассмеялся и помахал зажатой в ладошке карточкой от шоколадной лягушки. С колдографии на ней, кажется, многозначительно улыбался Дамблдор.
- Иди сюда, - пролепетал старший из братьев Поттеров, и Альбус, позабыв о своей обиде, кряхтя, начал снова подниматься на ноги. Джинни было дёрнулась к нему, непонятно, зачем, но замерла, когда Молли на неё шикнула. Со второй попытки Алу удалось не только встать, но и сделать неуверенный, но очень целеустремлённый шажок, потом ещё один, и ещё… Наградой за пройденные пару метров стала вожделенная переливающаяся картонка со смешным старичком, подмигнувшим ему. Ал со всей серьёзностью годовалого ребёнка оглядел его и потянул карточку в рот. Джинни с каким-то радостным возгласом, который тут же подхватила Молли, бросилась-таки к младшему сыну, схватив на руки, притянула его к себе, поцеловала взлохмаченную чернявую макушку… Джей с любопытством наблюдал за происходящим, а Ал, которому мешали грызть с таким трудом добытую карточку, недовольно взирал на непонятно чего поднявшуюся вокруг возню и пытался вывернуться из материнских объятий.
- Как жаль, что Гарри сейчас не дома… Не застал первые шаги Альбуса.
- Покажу воспоминания, - пожав плечами, нарочито небрежно произнесла Джинни, зарываясь лицом в макушку сына и пряча в ней непроизвольно сложившуюся гримасу недовольства. Такими темпами в очередной раз гонявшийся за каким-то очередным злодеем Гарри Поттер всю историю собственных детей будет узнавать по чужим воспоминаниям. Хоть мыслеслив для него заводи.
[icon]http://s3.uploads.ru/0RtX1.png[/icon]

Джинни прикрыла дверь, только молча улыбнувшись на донёсшееся с другой стороны мамино: «Не вздумай помять платье!». Ей просто нужно было немного спокойствия и… тишины. Ещё ничего не началось, а она уже чувствовала себя вымотавшейся – право слово, это сложнее, чем пережить финальную битву.
Девушка усмехнулась своим мыслям и прислонилась затылком и спиной – осторожно, чтобы не навредить куда более деликатной, чем она привыкла, белоснежной ткани – к деревянной поверхности, окидывая взглядом небольшую комнатку, в которой прошло её детство. Здесь всё оставалось по-прежнему: кровать с большим лоскутным одеялом, совсем уже рассохшийся от времени комод, туалетный столик тётушки Мюриэль, на котором среди шпилек и флакончиков с косметическими зельями можно было отыскать какие-то детские безделушки, старое зеркало – почти до невозможности пользоваться мутное, зато в полный рост. Сейчас в нём отражался кто-то совсем не знакомый, и дело даже не в далёкой от идеала поверхности. Мамино платье подогнали по фигуре и немного перекроили по современной моде, обилие кружев заменив на струящийся мягкими волнами атлас. Собрать волосы в высокую причёску с обрамляющими лицо локонами помогла Гермиона. А Флёр со свойственной ей безапелляционностью заявила свои права на макияж невесты. И вот вместо привычной девчонки в рубашке на пару размеров больше, с чужого плеча, с кое-как собранным пучком на голове, Джинни видела в зеркале изящную, пожалуй даже, без лишней скромности, красивую «юную леди», как сказала бы какая-нибудь пожилая родственница.
- Отлично выглядишь, душа моя! – торжественно провозгласило зеркало единственную фразу, которая до сих пор оставалась в его арсенале, и девушка довольно рассмеялась в ответ.
- Джинни, сколько можно копаться! – послышался из-за двери звеневший напряжением недовольный голос матери, - Все уже готовы, а Виктуар сейчас сбежит к садовым гномам вместе с корзинкой с лепестками! – девушка вновь рассмеялась и, пообещав выйти через минутку, окинула комнату ещё одним долгим прощальным взглядом. Конечно, она давно уже жила в этой спальне только когда приезжала в «Нору» навестить родителей, но ни у кого не возникло сомнений, что вступать в новую семью необходимо было именно отсюда.
Пока ещё мисс Уизли расправила складки на платье, подмигнула незнакомке в отражении и, сделав глубокий вдох, вышла из комнаты, чтобы превратиться в миссис Поттер. Своего перемещения в сад, где уже раскинулись привычные праздничные шатры, она не помнила. Кажется, кто-то поправлял ей фату, нетерпеливым золотым волчком крутившаяся вокруг Виктуар чуть не наступила на подол платья, а мама уже в этот момент прижимала платок к глазам… Эти детали потускнели в памяти, а следующим ярким воспоминанием стали широко распахнутые ярко-зелёные глаза ошеломлённо глядящего на неё Гарри, которому по традиции не позволяли видеть невесту в день свадьбы. Очень красивого, такого взрослого, но при этом знакомого и родного Гарри.
Говорят, все девочки мечтают об этом дне. Джинни, пусть и не всегда соответствовавшая всем канонам, здесь исключением не стала. Более того, когда её сверстницы, хихикая, делились друг с другом грёзами о прекрасном принце, одиннадцатилетняя малышка Уизли уже на его месте представляла одного вполне конкретного гриффиндорского героя, в смокинге, заклеенных волшебным скотчем круглых очках и с растрёпанными чёрными вихрами. И разве могло быть иначе, если Гарри, как тот самый принц из сказок, в первый же год их знакомства спас её от жуткого василиска и лицемерного Тома Риддла?
Сейчас, конечно, от воспоминаний об этих глупых детских мечтах щёки заливал смущённый румянец, но всё же та идеальная картинка всегда жила где-то в глубине её души, даже в периоды, когда Джинни казалось, что ничего у них не выйдет.
Разумеется, то, что происходило в реальности, отличалось от девчачьих грёз чуть меньше, чем полностью, а Джинни приложила немало усилий, чтобы сегодняшний день стал по-настоящему особенным для неё сегодняшней и запомнился на всю жизнь. Она до хрипоты и громких хлопков дверьми спорила с матерью, стараясь совместить «так надо» и «так подходит нам с Гарри», заставляла несколько пришибленного происходящим Поттера выдавить из себя что-то, кроме «делай, как нравится тебе». Не раз оббежала все лавки Косого переулка, замучив тамошних продавцов. С Гермионой и Анджелиной добралась до маггловского Лондона, где можно было найти то, что волшебникам и не снилось, многие мелочи подготовила сама… Но главным, конечно, являлись не все эти детали, а то, что сейчас на неё с обожанием глядел тот единственный человек, которого она могла представить на этом месте. И даже смокинг был при нём. Очки, правда, Поттер теперь мог себе позволить новенькие и целые, а непослушные волосы кому-то очень умелому почти удалось укротить – выбивалась только пара прядок, без которых мальчика-который-скоро-станет-её-мужем было бы попросту не узнать.
Привычные – она уже не раз слышала их на свадьбах братьев – слова волшебника, проводившего обряд, Джинни почти не слышала, зато уверенно сорвавшееся с губ Гарри «согласен» почти оглушило. Свой собственный ответ, как девушке показалось, она прошептала едва слышно, но этого хватило, чтобы губы её теперь уже мужа расплылись в этой его немного смешной и до одури счастливой улыбке. А мгновение спустя эти губы накрыли её собственные, и мир вокруг привычно перестал существовать. Забылась суматоха и усталость от суеты последних дней. Растворились где-то гости, с ехидно-понимающими усмешками дожидавшиеся возможности поздравить молодых. Остался только Гарри и его крепкие и надёжные объятия, в которых так легко можно было забыть обо всех и всём, даже приятном, а уж тем более – о проблемах и неурядицах.
- Я люблю тебя, - прошептала Джинни-теперь-Поттер ему на ухо, зарываясь ладошками в тёмные волосы и без сожалений уничтожая плоды чьих-то тяжких трудов. Кажется, от ответного признания у неё подогнулись колени, и как же хорошо, что Гарри, как и всегда, оказался рядом, готовый поддержать и не позволить упасть.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0018/2c/77/443/11310.png[/icon]