Отстранение от занятия, пусть и с корректной формулировкой «вам нужно остыть», не то, чтобы застало ее врасплох, но заставило едва заметно нахмурить брови. По мнению Эли остыть стоило той книге, что лежала на подоконнике и вдруг загорелась от заклинания, которое попало в неё в результате случайного рикошета. Но как известно, послушай женщину и сделай все наоборот.
На ее памяти в Дуэльном клубе такое происходило разве что пару раз, но никогда с ними. Хотя и стоило признаться, что в этот раз они заслужили. Они оба. Она и Джеймс Поттер.
Честно говоря, она упустила тот момент, когда обычная отработка заклинаний в парах, действительно, превратилась в дуэль, которая создала такой хаос в помещении, в котором проводилось занятие. Со стороны, наверное, казалось, что они что-то не поделили, или по крайней мере ненавидят друг друга уже целую вечность. И только они знали, что все было совсем не так.
Они боролись не друг с  другом. Они боролись с собой.
И с тем, что происходило в их жизнях.
Эли раньше никогда и не думала, что способна вот так срываться. Но все, что случилось на зимних каникулах и тянулось до сих пор, комом стояло в горле. Создавалась такое впечатление, что с детства привыкнув ставить во главу угла рациональность, разум и здоровый цинизм, Элиза просто не знала, что делать, с переполняющими ее чувствами. Повезло хоть Бёрка не было на этом занятии, хотя он, наверняка, обо всем узнаёт. Слухи об их помолвке уже постепенно поползли по школе, так что несомненно кто-то захочет поделиться увиденным именно с ним. Эли уже мысленно представала себе, как он привычно ухмыляется, едва поднимая уголки губ.
Ну что ж, может это хотя бы заставит его думать, что они с Джеймсом на ножах, и ему не придёт в голову использовать его как очередной рычаг давления, как в случае с Гойлом.
Впрочем, про них с Джеймсом едва ли кто-то что-то мог сказать. Она питала к нему крайне тёплые чувства, но мало кто знал об этом наверняка. Последний год они мало общались, лишь иногда перекидываясь парой слов, если сталкивались на общих парах или факультативах. Едва ли кто-то помнил, что на первых курсах они общались гораздо ближе, и уж точно, никто не знал, что они встречались, когда были на пятом курсе. Разве что Гойл, который легко сложил приподнятое настроение подруги и ее частые отлучки и получил весьма интересное наблюдение. Но он умел хранить секреты как никто другой.
Они провстречались совсем недолго, всего несколько месяцев, расстались полюбовно и дальше пошли каждый своей дорогой. Много общаться получалось не очень, сначала было неловко и немного грустно, а потом просто как-то привыкли к формально-приятельскому общению. Тем не менее, Элизабет уважала его и в глубине души по-прежнему хранила к нему искренне тёплые чувства.
- Лихая вышла дуэль, - хмыкнула девушка, - прости, если тебя зацепило каким-то из заклинаний, я правда не хотела. Все это вообще..- в воздухе повисло «очень на меня не похоже», но ей не нужно было говорить это вслух, потому что он и так это знал.
- В общем, дело не в тебе.
Дело было не в нем, и очевидно, не в ней тоже. Казалось, что она знала, почему он тоже стал участником этой дуэли с самим собой. Слухи о произошедшем в Тайной комнате и о неоднозначной роли среднего Поттера во всем этом гудели в школе не первый день. Но почему-то только когда за ними захлопнулась дверь, оставляя их наедине посреди пустого коридора, Эли впервые подумала как непростительно затянула с выражением поддержки тому, кому она, наверняка, сейчас была очень нужна. Элиза помнила каким был Джеймс, когда они дружили и тем более встречались. Всегда внимательный, понимающий. От этих воспоминаний собственный образ теперь ещё больше воспринимался в качестве маленькой эгоистичной девочки, не видящей ничего дальше своих проблем. Тем более, что райвенкловка прекрасно знала, что эта история несомненно зацепила не только самого Альбуса, но и всех Поттеров, и особенно Джея. Старший наследник героя всегда чувствовал большую ответственность, да и сам по себе всегда был в центре внимания больше остальных детей.
- Я слышала, что произошло, и что теперь  всех собак незаслуженно спустили на твоего брата. Не хочу лезть не в своё дело, но хочу, чтобы ты знал, что мне жаль, Джеймс, - сказала тихо, но уверенно, вглядываясь в его лицо в полумраке коридора, - и жаль, что я не сказала тебе этого раньше.
Эли чувствовала себя виноватой. И даже не потому что не выразила сочувствие раньше, а потому, что знала как, скорее всего, все это закончится, потому что ее имя и она сама были олицетворением того мира, в котором жестокие дети творят что им вздумается, а их родители улаживают все за них, плевав на то, как благополучие их чада скажется на других. Розье была готова поставить целое состояние на то, что Паркинсону все сойдёт с рук, а Альбус Поттер поплатится по полной, просто потому что его родители слишком честные, чтобы позволить себе использовать своё имя и связи.
Конечно, слухи по школе ходили самые разные, кто-то уверял, что это сам Поттер изощрялся с Магдой, когда Шейм был вообще не причём и занимался своими делами совсем в другом месте. Но, Мерлин, Эли могла с точностью сказать какие слухи гораздо больше походили на правду. Элизабет знала, что случись аналогичная ситуация с ее братом, отец  поступил бы так же, как мать Паркинсона, использовал бы все связи, все деньги, что угодно, лишь бы даже малейшая тень не коснулась семьи. И, често говоря, она бы не удивилась, если бы оказалось, что отец уже так делал, и не раз. У неё было двоякое мнение на этот счёт. Нужно ли защищать свою семью? Да. Стоит ли тем самым поощрять вседозволенность детей? Определено нет.

Отредактировано Elizabeth Rosier (2019-11-20 15:42:10)

- Да, было бы здорово, - согласно кивает девушка на предложение гриффиндорца проводить ее до башни и они начинают медленно идти в строну гостиной факультета Райвенкло. Первые мгновения их пути в воздухе висит тишина, но она не давящая, а какая-то напротив, очень комфортная, обволакивающая. Эли вдыхает ее полной грудью. Впервые за последний месяц, сейчас, рядом с Джеймсом, она чувствует себя спокойно.
А ещё она чувствует толику облегчения в его «спасибо», будто вместе с этим словом он смог наконец-то выдохнуть. Пускай совсем немного, но она рада, если это и правда так. Эли по себе знала, что в подобных ситуациях не всегда просто найти того, с кем можно поговорить. И вовсе не потому что ты одинок. Напротив, чем больше близких людей, тем сильнее изоляция. Потому что именно близких ты начинаешь избегать в первую очередь. Чтобы не расстраивать, не причинять боль, не подставлять под удар.
Сама Эли имела достаточно большой круг знакомых, но вот настоящих друзей у нее было не много. И оставшись без самого близкого из них, она почувствовала эту изоляцию в полной мере. Ощущал ли нечто подобное, Джеймс? Она не могла сказать, наверняка, но могла легко представить, что именно так и могло случиться. Джеймс всегда заботился о близких людях, так что да, скорее всего он благородно решил не взваливать свои проблемы на других. Да и вопрос, как гриффиндорцы в целом отнеслись к неоднозначной роли Альбуса во всем этом, все еще оставался открытым. Хватило ли их всепрощения и на это? Или Поттеры по тем или иным причинам оказались в опале и своего факультета?
Одним словом, она представляла каково сейчас могло быть Джеймсу. Внешне это было едва уловимо, но ей не трудно было догадаться, тем более, что она уже видела его таким. Уязвимым.
И несмотря на то, что с тех пор прошло уже больше года, и они казалось бы уже давно не были близки, в этом отношении ее чувства совсем не изменились. Ей хотелось ему помочь.
- Знаю, что тут мало чем поможешь, но если вдруг тебе что-то понадобится..- мягко улыбнулась Эли, нарушая тишину, - по себе знаю, что иногда банально не хватает того, с кем можно поговорить, при этом ничего не доказывая, не боясь расстроить или подставить под удар.
Стоило признать, что по большому счету, ей было и правда нечего ему предложить в качестве помощи, разве что стать тем самым собеседником, которому ты можешь открыться, не боясь причинить боль или что-то испортить.
Но захочет ли он открываться той, чье имя так явно напоминает о том, из-за кого такие вещи вообще происходят в школе.
Еще и все эти слухи о помолвке. Интересно, он слышал? Учитывая всю ситуацию, ей бы хотелось, чтобы эти слухи обошли его стороной, но почему-то казалось, что такое вряд ли было возможно в тесных стенах Хогвартса. Больше всего в этих слухах ее раздражал тот факт, что у них было миллион интерпретаций, и то, что они с Бёрком уже давно скрывали отношения, и что напротив это брак по расчету, и еще множество разных версий. Но ни в одной версии не было того факта, что она не соглашалась на эту помолвку или была хотя бы против нее.
- Скажи, у тебя не бывает ощущения, что иногда очень сложно носить свою фамилию? - вдруг, сама не зная зачем спрашивает Розье. Этот вопрос совсем недавно появился у нее в голове. До всего того, что произошло на этих зимних каникулах, Эли воспринимало свою фамилию и происхождение как данность. Данность, которая имела свои ограничения и привилегии. Плюсы и минусы. Как и любая другая фамилия. Просто раньше все это находилось в каком-то подобии баланса. Сейчас, весь этот баланс полетел к чертям. И почему-то ей казалось, что Джеймс, как никто другой, должен знать это чувство. Когда тебе приходится расплачиваться за то, о чем ты даже не просил.

- Ты уже знаешь, да? - спрашивает запоздало, чуть скривившись, будто мысль об этом причиняет ей почти физической дискомфорт. Конечно, знает.
- если для тебя тут есть, что обсуждать.
И судя по этой фразе, в слухе, который дошёл до него тоже не было ни слова о ее отказе. Стало обидно, хотя она прекрасно понимала, что не имела ни малейшего права злиться на него. Они не общались больше года, откуда ему знать, как складывалась ее жизнь и взросление все это время. Какой она стала теперь и каким видит своё будущее. Она ведь о нем тоже мало что теперь знала. Просто какие-то вещи до сих пор удавалось чувствовать чисто интуитивно. Наверное, с тех пор как они были неловкими подростками, они все же изменились не так сильно, как сами себе навыдумывали.
- Думаешь, я бы на такое согласилась? - отвечает райвенкловка, чуть хмурясь. Можно подумать, что она говорит о помолвке с Бёрком, но на самом деле она говорит просто о помолвке. Как ни странно дело было вовсе не в нем. Эли знала, что о нем говорят, и думают. Знала, что многое из этого совсем не далеко от правды. Знала, что  есть те, кто и вовсе предпочитают не подходить к нему на пушечный выстрел, и считала, что они вполне себе правы в своём решении. Но для неё все было не совсем так. Она знала его давно, знала его другим. Это выводило ее из себя, но она ничего не могла поделать с тем, что  даже после всего произошедшего, где-то под всей этой злостью на него и ситуацию в целом, на задворках сознания, была жива память о мальчике, которым он был. О том, кто взял на себя вину за сломанные розы и, впервые на ее глазах, соврал Кирану Розье, защищая ее, о том, кто долгие годы был ее другом, и вовсе не потому, что так хотели родители.
Поэтому нет. В конечном итоге дело было не в нем, а в том, что она в принципе не хотела связывать свою жизнь по указке, хоть с кем-то.
Даже если бы ей сейчас предложили бы поменять Бёрка на кого угодно. Да на того же Джеймса Поттера. Который, она была уверена, в своё время станет для кого-то замечательным мужем и отцом. Она не была согласна.
— Думала мы живем в современном обществе, но как видишь, традиции браков по расчёту живее всех живых, - хмыкнула девушка, начиная улыбаться. Что ей оставалось кроме этих ироничных усмешек. Да и не хотела она ему жаловаться. Знала, что он бы понял и принял ее, всю вот такую, как оказалось совсем не железную. Но, наверное, именно поэтому и не хотела. Он не заслуживал, чтобы на него взваливали чужие проблемы. Хотела ли она поделиться? Наверное, да. Но лишь за тем, чтобы вместе посмеяться над нелепостью ситуации и глупостью аристократических традиций. Хотя о каких традициях речь. Если бы дело было лишь в этом, ее сестра давно бы уже была замужем. Но она не была. И вывод из этого мог быть только один. Дело было в самой Эли. И это снова подводило ее к тому вопросу, который она задала Джеймсу ранее.
— Да, я понимаю, о чем ты, с некоторыми однофамильцами бывает особенно сложно сладить, - кивает райвенкловка,  чуть усмехаясь, почему-то очень часто эту роль получают именно отцы, -  но я к тому что..ведь любая фамилия накладывает на тебя определённые ярлыки, ожидания других, требует какой-то расплаты. Просто за то, что ты, это ты. Вот вы Поттеры, большая часть людей в этой школе всегда смотрели на вас как на особенных, кто-то восхищался этим, кто-то злился, но суть одна. Готова поспорить, что ваша фамилия в тысячи случаев бежала впереди вас, и что ждали от вас конкретных вещей и поступков гораздо больше и чаще, чем от других. И именно поэтому сейчас все так вцепились в то, что якобы твой брат во всем виноват. Потому что он Поттер и, наконец, половина школы, та, про которую ты говорил «не хорошо относятся к фамилии» нашла повод тыкнуть вас во что-то подобное.  Как так, он ведь Поттер. И никто не задаёт себе вопрос как бы он поступил на месте твоего брата. Я уже не говорю о том, что про Паркинсона как будто вообще забыли. Ты никогда не ощущал, что это как-то несправедливо расплачиваться не только за свои поступки, но и за то, что ты не оправдал ожиданий возложенных на тебя лишь потому, что ты носишь свою фамилию?
Она надеялась, что не задела и не обидела Джеймса своим монологом, просто ей очень хотелось, чтобы он понял, что она имеет в виду и сказал, что он думает на этот счёт.
По сути желание отца выдать ее замуж по расчёту - тоже результат не оправданных ожиданий. Близость ее отношений с волшебниками из не чистокровных семей, непослушание, своеволие - все это не отвечало тому, какой хотели видеть представительницу семьи Розье, и это во многом и стало причиной, по которой отец принял такое решение. Не будь она Розье, никто бы и слова против не сказал даже если бы она не просто близко общалась, а захотела связать свою жизнь с полукровным или магглорожденным волшебником. Разве это нормально? Эли вдруг с улыбкой подумала как бы отреагировал отец, узнай он тогда, на пятом курсе, что она встречается с Поттером. Может и не стоило этого скрывать, сейчас у них явно был бы ещё один повод посмеяться в голос.

Отредактировано Elizabeth Rosier (2019-11-28 21:09:09)

Ей показалось, что он понял ее не совсем правильно, но райвенкловка была рада, что Джеймс был честен с ней, как бы его слова не звучали со стороны.
Тем более, что она сама была во всем виновата, начала грузить его своими философскими вопросами в поисках ответов, которых не было у неё самой, но которые нужны были ей, а не ему. В чем-то он может был и прав. Была ли она озабочена мнением других людей? Отчасти, но наверное, не совсем в том ключе, в котором он себе представлял. Например, она вдруг поняла, что ей было и правда важно мнение Поттера о ней. Но вовсе не потому, что Эли хотела выглядеть в его глазах лучше, а просто потому что она уважала его. Но ведь дело было не только в нем.
Хотя откуда Джеймсу было знать все это, если даже она не была уверена ни в чем до конца. Разве что в том, что это выглядит и правда жалко, если гриффиндорец и подумал, что она просит у него жалости.
Докатилась, Розье.
Зачем она вообще заводила этот разговор. О чем она думала? Что можно вот так ворваться в жизнь человека спустя год и все будет по-старому?
Не стоило его грузить и говорить этого всего тоже не стоило. Тем более приплетать в разговор его брата, когда было очевидно, что сейчас это весьма болезненная для него тема. Она не имела на это права.
Эли готова эта признать, как и любые свои ошибки. Она в этом плане любит быть честной с собой и с другими. Если ты адекватно критичен к себе, то тебя никогда не смогут подловить на чем-то.
- Мне не стоило заводить этот разговор, извини, - говорит  девушка серьезно, - тот который ушёл в дебри философии, и ещё и затронул твоего брата. Правда, прости. Но о первых своих словах я не жалею и правда готова помочь тебе, если в этом будет необходимость.
Может ему показалось, что она хочет повесить на него свои проблемы? Если так, то ей было жаль. Потому что она ничего такого не имела в виду. Она не то, что не хотела, чтобы ее жалели, она даже просто не была к этому готова. Потому что если тебя жалеют, значит все и правда чертовски не здорово. А она все ещё надеялась побороться.
После всех его слов, она была готова к тому, что она развернётся и уйдёт или скажет, что ему не до чужих бед. Это была бы нормальная реакция, учитывая все, что сейчас происходило в его жизни.
Но спустя мгновение, прикосновение к ее ладони и один его глубокий вдох, Эли поняла, что он, в действительности, совсем не изменился. Перед ней стоял все тот же Джеймс из ее прошлого. Мальчик, готовый спасать.
Именно поэтому он уводит ее в сторону от нужной им лестницы, и останавливается чуть поодаль, чтобы они могли продолжить разговор вдвоём. Вот только она здесь была не за тем, чтобы усложнять его жизнь ещё больше.
- Джеймс, я здесь не затем, чтобы просить у тебя решить мои проблемы. И мне жаль, если тебе так показалось. Я же не маленькая, я знаю, что это не конец света. Да, я не могу просто отказаться, но это лишь значит, что рано или поздно мне придётся принять ряд не самых простых для себя решений. И только.
Сбежать или остаться. И множество других выборов, на которые Эли пока что не была готова дать ответ даже самой себе, не то, что обсудить это с кем-то другим.
- Не переживай, я прекрасно справлюсь со всем сама. Да и за меня этого никто не сделает. Знаешь, наверное, мне просто нужен был друг. Не советовать или жалеть, а просто. Дружеское плечо. И я подумала, что тебе бы оно тоже не помешало. Вот и все. - Эли улыбается чуть виновато, будто извиняясь, если он понял ее как-то не так. И показывая, что она здесь, чтобы поддержать его в не меньшей степени, чем сама нуждалась в дружеском плече.
- Знаешь, я рада видеть, что ты все тот же. В хорошем смысле. Ты - хороший человек, которого я знала с самого первого курса. Наверное, поэтому мне и есть дело до того, что ты обо мне думаешь, - Эли улыбнулась шире, смотря прямо в глаза гриффиндорцу. Они вдвоём в пустом коридоре, разговаривающие о чем-то более личном, чем счет последнего матча Гриффиндор-Райвенкло. Все это сейчас казалось каким-то дежавю.
- Если честно, хоть я и понимаю, почему, но мне все равно жаль, что мы так мало общались в последнее время.
Джеймс Поттер был не только хорошими человеком, но и хорошими другом. И кто бы не спорил с ней на эту тему, она бы стояла на своём. В ее жизни таких людей было не много, поэтому ей было, действительно, жаль понимать как они отдалились друг от друга. И она говорила вовсе не о романтических взаимоотношениях. А о том, что он долгое время был ее другом. Сейчас ей даже казалось, что им стоило сдержать свой юношеский порыв, ведь если бы они не начали встречаться тогда, то может дружили бы до сих пор. И, может, оба получили бы от этого больше, чем от тех нескольких месяцев вместе. Но не в ее правилах было жалеть о прошлом. Она и не жалела. Все ложилось так, как сложилось. В их власти лишь то, что будет после.

Все его улыбки такие болезненные, вымученные, что становится больно смотреть. Она так хотела поддержать его, но сейчас Эли кажется, что она сделала только хуже, разбередив его и так неспокойную душу своими словами и расспросами. Все мы знаем куда выстлана дорога благими намерениями...
— Джей, все в порядке, мне ничего не нужно и ты ничем мне не обязан, — отвечает искренне на его извинения, не зная как ещё донести до этого парня, что он не обязан всем вокруг лишь потому, что он хороший человек.
Он ведь мог уже десятки раз сказать, что не может больше разговаривать, развернуться и просто уйти. Но он по—прежнему стоял тут, пытаясь ей улыбаться.
Хотя судя по его следующим словам он не хотел сейчас быть ни с кем. И нигде. Звучало жутковато. Если бы перед ней был не Джеймс, она бы начала опасаться, что человек может что—то с собой сделать. Но она была уверена во внутренней силе Поттера, чтобы понимать, что он никогда бы так не поступил. Не из—за себя, из—за других.
Тем не менее он все же казался разбитым, надломленным.
Что она могла сделать для него? Для человека, который хотел стать ничем. Сказать, что понимает? Начать его отговаривать? Убеждать в том, что все не так плохо?
Едва ли это помогло бы. Наверняка, в его окружении хватало как врагов, так и тех, кто был готов успокаивающе хлопать его по плечу. Вот только не было заметно, что это ему помогает.
— Хочешь сбежать? Беги. Хочешь помогу тебе придумать ложь для окружающих, а ещё у моих хороших знакомых есть небольшая квартира в пригороде Лондона, которая пустует как минимум до мая, и где никто никогда тебя не найдёт, — Эли говорила абсолютно серьезно. И отчасти это была его заслуга, ведь это Джеймс совсем недавно напомнил ей о ее же прагматичности. Есть проблема — решай ее, вместо того, чтобы жалеть себя.
— Это, конечно, не то же самое, что раствориться совсем, но..
Но это могло помочь, если бы он и правда так сильно хотел сбежать. Вот только Эли казалось, что он никогда этого не сделает. Потому что все равно у него оставались те, кто нуждался в нем. Как бы ему не казалось, что он приносит окружающим лишь заботы.
— Я думаю ты не воспользуешься и этим вариантом. По многим причинам, верно?
— Тебе нравится то, что ты сейчас видишь? — вдруг спрашивает он, заставляя ее задумать, о чем конкретно он говорит.
Это он о себе? Потому что если о себе, то.. Она видела его разным, так что ему было сложно удивить ее.
— Я уже видела тебя таким, — райвенкловка пожимает плечами.
Тогда, на пятом курсе, когда они ещё были близки, его родители сообщили, что собираются разводиться. Это был сложный для него период, и Элизабет хорошо помнила каким он был тогда. Может не абсолютно, но довольно-таки похожим на себя сейчас.
— И хотела бы верить, что хоть немного помогла тебя тогда. Хотела бы помочь и сейчас, но знаешь, я не скажу тебе, что все будет хорошо, что все пройдёт. Потому что я понятия не имею так ли это на самом деле, — и снова честно. Ее нельзя было обвинить в недостатке искренности. Скорее в том, что она редко жалела чужие чувства.
— Но я знаю тебя. И знаю, что ты достаточно сильный, чтобы вынести это. Даже если сейчас тебе так совсем не кажется.

Отредактировано Elizabeth Rosier (2019-12-12 19:56:10)