— Бензин, — наверное, так ей все-таки проще. Когда она была ребенком, бабушка говорила, что лучший способ избавиться от страха неизвестного, перечислять все то, что известно, видно, осязаемо. Будто попавший в ноздри резкий запах горючего вытащит ее из пучины, в которую она сама себя запихнула, остановит дрожь в руках и растворит ком в горле. Сожжет три года жизни, которые она с радостью бы разменяла на любые другие.
— Блэк Джек, — ни черта из этого не выйдет. Блестящая черная наклейка на разбитой бутылке не смоет позора, не поможет забыться. — И его приятель Джим.
Западный Ислингтон походил на байкерскую пивнушку, крыша которой уже давно просела, а деревянные доски пропитались алкоголем. Район был бедный, бесцветные дома стояли близко друг к другу, Розе едва удалось найти переулок для того, чтобы перевести дух. Она сделала всего несколько шагов в сторону, чуть не споткнулась, влипла каблуком в жвачку и шумно выдохнула. Ее детская неуклюжесть теперь проявлялась крайне редко, и ее это более, чем устраивало. Сегодня все должно было быть так же. Или нет?
— Одна глупая журналистка, — она поставила ногу на широкий бордюр, начав елозить ею из стороны в сторону в попытке отодрать липкую конфету. Древко палочки оголилось, выглядывая из кармана пиджака, словно подсказывая, что с ее помощью Роза справится быстрее, но Ислингтон полностью принадлежал магглам, и  Уизли искренне надеялась, что сегодня ей палочку использовать не придется.
Харрисон написал  неделю назад, приложил к письму координаты, на которые уже абсолютно никто не опирается, и затих. Подозрительно и опасно почти так же, как чертовски соблазнительно и воодушевляюще. Ее журналистская жилка натянулась как струна, а инстинкт самосохранения тихо тарабанил по стенкам сознания. Пожалуй, слишком тихо, потому что с Харрисоном ей было весело, а еще он ничего не сделал, только держал софит, пока она выкапывала артефакт. Он такая же жертва, которая, в отличие от нее, не смогла выбраться из истории быстро и безболезненно. Роза знала, что глава нелегальной организации по продаже опасных артефактов давно сидит за решеткой, и ей казалось, что ничего больше не нужно. Но слова Харрисона переплетались в такие теплые и душевные эпитеты, в такие многочисленные прилагательные и восхитительные глаголы, что она просто не смогла отказать ему в помощи. Тем более, если он может сдать кого-то еще, обманутых людей и сломанных жизней будет гораздо меньше, а еще из этого вышла бы хорошая статья, так что в попытках унять свой мандраж от воспоминаний о поездке в Луксор, Роза уже сильно опоздала на встречу, и даже отлепив жвачку от каблука, но не сразу двинулась в нужную сторону.
— Вирджиния Слимс, ха — помогает, становится чуточку спокойнее. — И откуда ты тут взялась? И почему я вообще разговариваю с пачкой из под сигарет? — Ро коснулась пальцами висков, затем прошлась подушечками по щекам и сжала руки в кулаки. Она снова вернулась на главную аллею, до места назначения оставалась пара километров. Судя по GPS, это была маленькая аптека британской фармацевтической компании. Возможно, принадлежала отцу Хазза, он рассказывал, что тот занимался медициной. Встречающиеся на пути немногочисленные магазинчики, кафе и увеселительные заведения тоже не выглядели опрятно. По сути, это был все тот же плохо пахнущий закоулок, только людей бродило значительно больше, а разбитых бутылок было чуточку меньше.
Роза дошло до нужного магазина, прокручивая в голове предстоящую беседу, которую она за это утро, как минимум, прокрутила уже раз пять.   Интервью это было неофициальное, по просьбе бывшего друга, Ро даже не сказала редакции, куда она направляется, но зато это знала Лили, и если Уизли до завтра не объявится дома, то хоть кто-то знал, откуда начинать поиски. Она могла признаться себе, что боится и не доверяет, но делала все возможное, чтобы не показать это кому-то другому.
Колокольчик на двери зазвенел, стоило только потянуть ее на себя. Внутри было душно, возле кассы собрались клиенты, Уизли прошла к дальней двери и, как было указано в письме, легко коснулась ее костяшками пальцев. Она моментально открылась, одаряя теплым воздухом, и Роза оказалась в очередном закоулке, только теперь уже заставленном пустыми коробками, в которых ковырялись трое мужчин.
— Сколько лет, сколько зим, — хриплый голос раздался у ее правого уха, и не успела Роза и рта открыть, как оказалась в объятиях бывшего бойфренда. Все тот же парфюм отогнал запах бензина, глаза зацепились за край его любимой футболки. Все выглядело так по-старому, что Уизли стало не по себе, и она попыталась не слишком грубо оттолкнуть от себя парня.
— И я рада тебя видеть, — они никогда не здоровались и не прощались, раньше это казалось странно, теперь же не вызывало подобных эмоций. Она улыбнулась, все было не так плохо, как она предполагала. По крайней мере, к дискомфорту не прибавилось раздражения, а страх и вовсе исчез.
— Давай не будем с этим затягивать. Я кое-что принесла, ты мне только скажи... — порывшись в сумке, Уизли вытащила оттуда свой уже потрепанный диктофон, села на один из стульев в импровизированном заднем дворике и указала на стул прямо перед собой. — ...мы правда сможем покончить с этим сегодня?

От встречи с Харрисоном по-прежнему было не по себе, и стало особенно сильно после того, как он предложил продолжить их интервью в баре неподалеку. Казалось, теперь Роза должна ощущать себя в большей безопасности, чем на каких-то задворках, но он всегда выбирал отвратительные на вид и запах забегаловки, в которых Уизли чувствовала себя не к месту. И все же, она согласилась.
Они прошли мимо закоулка, в котором Роззи отдирала жвачку от каблука ещё полчаса назад, один из грозных сопровождающих пнул ту самую пачку «Вирджинии Слимс». Этих двух гигантов Уизли не знала, и, когда она сровнялась с Хаззом, чтобы спросить о них, он остановился, открывая перед ней двери нужного заведения, так что вопрос остался где-то позади, как и эти два парня, решившие в сам бар не заходить.
Внутри было прохладнее, чем снаружи, и намного темнее. Быть может, здесь был кто-то еще, кроме бармена, и ее компании, но тени и тусклая лампочка в центре комнаты, не давали разглядеть что-то дальше двух метров. Роза напряглась, она не выключала диктофон с того момента, как вытащила его из сумки, и не очень понимала, чем он ей сможет помочь, если ее сейчас огреют чем-нибудь тяжелым и скинут тело с обрыва, как было в одном из скучных маггловских триллеров, что она смотрела по ночам вместе с Хьюго.
— Я ничего не, — буду, хотела сказать Роза, но парень только покачал головой из стороны в сторону, намекая на то, что все решения за Уизли сегодня принимает он, и заказал два стакана темного пива, которое Роззи терпеть не могла, о чем он прекрасно знал, но либо забыл, либо проигнорировал, как и то, что Ро не терпела, когда за нее что-либо решали. Тем не менее, она согласилась и на это.
Будучи журналистом, Уизли знала, что лучше во всем соглашаться с клиентом, ибо это единственный способ вытащить из него необходимое, и особенно просто это будет, если клиент в самый нужный момент окажется подвыпившим.
— Итак, — Роза кинула быстрый взгляд на бармена, который отошел к другому концу барной стойки, и слегка наклонилась к Хаззу, стараясь говорить не слишком громко, но четко. — Ты сказал, что знаешь, где остальные. Это хорошо. Если скажешь мне, то я смогу их сдать Министерству, и больше ничего не будет напоминать ни тебе, ни мне о том времени, проведенном в Луксоре, — Уизли мысленно выругалась, ибо прозвучавшее словно касалось не только выкапывания запрещенных артефактов, но и отношений, которые были такими яркими и недолгими, как фейерверк в ночном небе. На самом деле, теперь Роза прекрасно понимала, что не стала бы встречаться с Хаззом сейчас, да и тогда тоже, если бы от ее жизни осталось что-то большее, чем мемориал из раскрашенных камней на холме. Но нельзя было стереть то, что уже произошло, и Ро искренне надеялась, что не задела парня этой грубо брошенной фразой.
— Конечно, ты знаешь, что они хотят его вытащить? Ну, Чейса. Понятия не имею как, но вроде Джек нашел, кого можно подмаслить.
Это плохо. Очень плохо. Роза поднесла стакан с пивом ко рту, но как только почувствовала крепкий запах, скривилась и слегка промочила губы, чтобы совсем уж не казаться сегодня брюзгой. Однако, ее поведение не осталось незамеченным, и следующая тупость, которую позволил себе Хазз, приняла вид его руки на ее колене, которая стремительно ползла вверх, не обращая внимание на движения, старающиеся эту руку скинуть.
— Убери, я не за этим к тебе пришла.
— Мне кажется, что перед распусканием рук требуется долгий период ухаживаний, и это несколько непубличный процесс. Если Вы, конечно, джентельмен.

В голове словно щелкнул переключатель, а все голоса превратились в сплошной шум, будто ты стоишь в толпе людей, которые орут друг на друга одновременно, но перед тем, как ее накрыло этой волной непонимания, его голос она услышала четко, он выводил каждую букву и, кажется, Роза не слышала его не меньше ста лет. Затем, она перевела взгляд на бармена, который первый раз за это время вышел в свет тусклой лампы. Он был настоящим приведением, или наваждением, галлюцинацией, что пришла к ней под воздействием здешних запахов, или может Хазз просто распылял что-то на своем заднем дворе. В любом случае, это не могло быть по-настоящему.
Разборки за дверью смешались со всеми остальными звуками, и единственное, что позволило ей вынырнуть из этого состояния — бутылка дорогого коньяка, разбившаяся об голову ее бывшего бойфренда.
Она вскрикнула, поджала ноги, на которые попали капли алкоголя, и схватилась за голову в надежде, что вся эта неразбериха из звуков сейчас прекратится, что она окажется далеко-далеко отсюда, там, где волны лижут песчаный берег, а Лили держит ее за руку и напевает свою любимую песню. Она заплакала, испугавшись, что наконец-то сошла с ума, и начала видеть в бармене своего покойного друга, снова вскрикнула, когда в бар влетели один из сопровождающих, на которого навалился совершенно незнакомый ей тип. Они оба спотыкнулись об стонущего Хазза, один из них схватился сначала за ногу, а потом за майку Розы, чтобы устоять на своих двух, но девушка вырвалась, оставляя в руке качка кусок своей майки, заползла в самый дальний угол, и в этот раз уже не сводила глаз с бармена, который по-прежнему виделся ей в образе Криви.
Слушая то, что происходило в баре теперь уже чисто и ясно, Роза поняла, что незнакомого ей парня зовут Билли, и Мередит его знает, но причина, по которой началась вся заварушка была не очень-то ясна, а когда перед ее ногами упал парень из компании Хазза, зажимая разбитый нос рукой, организм Уизли больше не смог терпеть такого стресса. Она вскочила на ноги, ломая каблук, и как можно быстрее побежала в сторону черного выхода, о котором говорил Криви, оставляя весь свой завтрак в очередном закоулке.
Порванная майка, оголяющая живот, сломанный каблук, лужа блевотины в куче мусора, давно Ро не чувствовала себя так жалко. Обида была настолько сильной, что она просто села на землю, опершись об кирпичную стену, и начала громко всхлипывать, уткнувшись носом в свои колени.
Это не оборотное зелье, он умер уже давно. Тогда что здесь, блять, происходит?