внешний вид

[indent] Этот год был, пожалуй, слишком полон на сюрпризы и неожиданности, начиная с возвращения Рея, заканчивая беременностью Ванды и тем фактом, что мой лучший друг оказывается встречается с мужчиной. Конечно, последние две новости могли потягаться друг с другом в жесткости. Правда, было отличие - одна из этих вестей отдавалась приятной легкостью на душе и сердце, а вот вторая - неприятно тяготила существование. И я еще сам не понимал, почему. Почему мне так тяжело свыкнуться с тем фактом, что у лучшего друга наконец-то появилась хоть какая-то личная жизнь? Наверное, дело в том, что Оливер выбрал ни какую-нибудь красотку, коих вокруг звезды квиддича вилось целое множество. Нет, он выбрал (либо его выбрали, этих деталей я не уточнял) одного из своей команды. Я относительно плохо знал состав, только тех, кого угораздило попасть в то время, когда я вел в школе Защиту от Темных Искусств. Если бы не моя память на лица и имена, а также какие-то факты, что вбрасывал иногда сам Вуд, то я с трудом вспомнил бы, кто такой этот Саша. И если моя жена как-то понимающие все это восприняла, то я уже пару месяцев не находил себе места.

[indent] Не знаю, что было бы со мной и моей нервной системой, если не приятное ожидание того момента, когда в семье нас станет больше. Первые три или четыре месяца еще не было какого-то понимания, что Ванда беременна. Живот не видно, поэтому мы были не так заняты всем "родительским", но я начал замечать за собой новые привычки. Во-первых, теперь при виде ребенка я как-то внутренне умилялся, во-вторых, мне хотелось больше времени проводить рядом с женой, в-третьих, во мне будто появился стимул к работе руками. Я и до этого любил что-то ремонтировать сам, без помощи волшебства, а теперь вовсе пока жена была на работе - самостоятельно затеял ремонт в спальне для гостей, переделывая ее под детскую. Мебель мы купили позже, но обои - переклеивал я, а потом еще украшал потолок и стены звездочками и луной, которые, как только выключаешь свет - светились неярким и теплым светом. Каждый новый день Ванда менялась, как мне казалось - она становилась какой-то более мягкой, хотя казалось бы, куда еще мягче? Либо мне просто повезло, что я знал ее только в лучшем свете, и со мной она была именно такой - любящей и понимающей.

20 декабря, 18:50

[indent] Днем я отправился за елью. Не знаю, почему мне захотелось, чтобы в этом году у нас в гостиной стояла именно живая ель. Ванда же устроилась перед камином, перебирая елочные украшения, что я достал из гаража. Коробка с игрушками, гирляндой, украшениями и мишурой. И пока я выбирал среди ёлок самую лучшую, жена уже приступила к украшению дома изнутри. По возвращению - я заметил огоньки в гостиной, коридоре и парочку снежинок на окнах. Невольно улыбнувшись, я уже затаскивал дерево в гостиную.
- Выбрал самую красивую, - проговорил я, а затем взмахнул палочкой, устанавливая ёлку неподалеку от камина. Я с детства обожал рождественские праздники, суету, наряжать ёлку, дом, украшать все к празднику.
- Ты уже начала украшать... не дождалась меня, - с укором сказал я, улыбнувшись, а затем подошел к жене, проводя рукой по животу, - она больше не устраивала тебе проверку на прочность своими кульбитами?
Наша дочь еще не родилась, но уже иногда буйствовала, пинаясь в животе. Теперь его было тяжело скрыть, а мы уже свыклись с тем, что станем родителями. И если иногда моя возлюбленная переживала, что не справится, то я был готов на все сто процентов. В конце концов - мы с Вудом вырастили Дина, а тот был тем еще проказником в младенчестве и детстве. И если Ванда не помнила то, как она впервые стала мамой, то сейчас - ей точно нужно было еще раз ощутить себя именно матерью от начала и до конца, как бы это не прозвучало странно. И я точно знал, что из нее выйдет замечательная мама, самая лучшая.

И я даже уже мог представить себе наше Рождество лет через шесть... когда мы все вместе будем лепить снеговика на заднем дворе, радоваться первому снегу и даже морозу. И я буду любоваться на розовый румянец на щечках дочки, что задорно бегает туда-сюда от меня по дворику, хохоча от радости. Потом мы вместе будем сидеть у камина, отогревая руки и ноги. Ванда приготовит малышке самый вкусный какао, а нам принесет глинтвейн, от которого приятно жжет язык и губы. Наша маленькая принцесса будет с надеждой смотреть под ёлку, дожидаясь уже Рождества и подарков от Санты.

[indent] Я убрал руку с живота Ванды, приседая перед коробкой с игрушками. Некоторые из этих украшений были моими чуть ли не с детства, другие - мы покупали с Вудом. Снова я подумал об Оливере, обычно мы отмечали Рождество вместе, но не в эти праздники.
- Ты какой-то задумчивый, - вдруг сказала волшебница, а я посмотрел на нее, приподнимая бровь, - что случилось?
Ванда как-то проще отнеслась к новости о том, что у Оливера есть мужчина. Правильно, она его знала не так долго, как я. Я пожал плечами, доставая из коробки игрушку, протягивая ее жене, чтобы та повесила на ёлку.
- Как-то непривычно, что мы будем отмечать вместе... без Оливера, - сказал я, - все еще не могу привыкнуть к этому.
К тому, что мой лучший друг оказался геем?

Конечно, я не был гомофобом и тем более не собирался отрекаться от лучшего друга, с которым мы знакомы большую часть жизни, но мне нужно было время, чтобы смириться с мыслями о том, что у Оливера появился кто-то и этот кто-то - член его команды. И этот кто-то не женщина. "Может, я реагировал так и на женщину..." За все время, что мы жили с Вудом вместе - я не наблюдал у него интерес к развитию личной жизни. И если отсутствие семьи у себя я мог объяснить слишком опасной работой и тем, что не любая девушка захочет замуж за аврора, то одиночество Оливера ставило меня в тупик. И хоть я был довольно мобилен в плане смены окружения и обстоятельств, но простая истина все никак не укладывалась у меня в голове. 
— Ничего не мешает отметить следующий новый год всем вместе... Если у них еще срастется.
Я посмотрел на волшебницу внимательно. Да, судя по рассказам самого Вуда - до того, как они закрутили роман с Сашей, тот отличался буйным нравом. Русский, что с него взять. И мне вроде бы понравился этот самый русский, но почему-то я никак не мог отпустить от себя мысли, что мой друг делает что-то не так. Не будет ли это ошибкой? Что будет, если они потом расстанутся? Что будет, если об их связи узнает общественность? У Паддлмир и без этого хватало проблем в уходящем году, начиная с желтой прессы и статей о Лили, заканчивая инфарктом владельца клуба и превращением Вуда в енота.

— Расскажешь, что конкретно тебя беспокоит? Мне кажется все прошло довольно хорошо. Или Оливер что-то сказал тебе на кухне?
Ванда видела меня насквозь, даже мои аврорские уловки не могли провести ее. 
— Дорогой, чтобы разрезать пирог и разложить его по тарелкам не требуется пятнадцать минут.
Я усмехнулся и ответил:
- Это был очень большой пирог.
Ванда выжидающе смотрела на меня, поэтому я взлохматив свои волосы, начал говорить.
- Ладно... мы ни о чем таком с ним не говорили, просто... он захотел с глазу на глаз со мной обсудить ситуацию, спросив, как я отношусь к этой новости, - проговорил я, вертя в руках елочную игрушку, причудливого волшебника с белой бородой, что напоминает Альбуса Дамблдора, - и я сказал, что очень рад за него. Ведь именно так должны говорить лучшие друзья, верно?
Вряд ли кто-то хотел бы услышать что-то вроде: подумай миллион раз, а потом подойди еще раз ко мне.
- Просто... я всегда думал, что ему нужно кого-то найти. И... когда он нашел - я невольно вспоминаю о Кейси...
Ванда была в курсе истории о том, как в школьные годы я начал общаться сначала именно с Кейси, а потом с Вудом. Как она влюбилась в вратаря сборной факультета, но все еще была моей подругой. Моя жена знала и о том, как тяжело было мне вернуть волшебника в "семью", когда тот словил звезду и ушел от беременной девушки. И, конечно, Ванда знала о том, что Кейси умерла... оставив нам с Оливером - маленького и кричащего Дина.
- Понимаю, как это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Только начинаю думать о том, что у Вуда отношения с этим парнем, как сразу вспоминаю о том, что когда-то у него была жена... - я чуть нахмурился, - и дело не в Саше, наверное, а просто в том, что я не могу смириться с тем... что у моего друга может быть еще кто-то, а не его привязанность к давно умершей женщине.
Я пожал плечами:
- Звучит, наверное, как-то не очень, да?
Смотрю на жену, а потом на елочную игрушку, что вертел в руках. Я хотел Оливеру только всего самого наилучшего, но был не готов, что это наилучшее окажется его же воспитанником.