Если вы думаете, что настоящие проблемы появляются одновременно с необходимостью самостоятельно зарабатывать на жизнь то вы никогда не были девочкой-подростком.
Библиотека – оплот спокойствия и тишины, в пору отсутствия уроков и домашних заданий, студентов сюда под угрозой проклятья не загонишь. Ни тебе громких соседок по комнате, ни раздражающих своим весельем студентов на школьном дворе. Сиди, претворяйся, что ищешь в книге рецепт создания нового философского камня и прокручивай у себя в голове события последнего вечера сколько душе угодно. Соблюдение личных границ – базовое и нерушимое правило любой библиотеки, но любая нерушимая стена дает трещину перед напором Олив, которая не заморачивается никому не нужными правилами вежливости, а без предисловия и даже простого «привет» выдает:
— Все просто ужасно, - в кой-то веки Лора с ней полностью согласна.
Ей хочется закатить поучительную лекцию о том, что нельзя вот так просто прерывать её страдания, которые она вполне себе успешно вуалирует под чтение книги, названия которой она не помнит (но не в этом суть!) и вообще у Олив через день трагедия всемирного масштаба, но что-то её останавливает. Скорее всего (она не хочет в это верить, нет) выражение лица Олив – чуть более страдальческое чем обычно, но лучшим, по её мнению, оправлению её мягкотелости служит упоминания о маффинах. К черту диету – она месяц не ела сладкого и в чем это ей помогло? В голову приходит глупая мысли, что может она поэтому такая злая и несдержанная, и именно поэтому они расстались (расстались же?) с Ником. Возможно, во всем виноват пониженный уровень глюкозы у неё в организме.  Такое вообще бывает? 
Надо об этом почитать, - делает себе Лора мысленную зарубку на будущее и с великодушным видом кивает.
Настроение Олив, словно резиновый мячик, резко скачет вверх – и вот они, уже держась за руки движутся в сторону выхода. Олив вообще любит держаться за руки, быстро бегать, её заносит на поворотах, а вдогонку ей кричат портреты что-то о нарушении школьных правил, но Олив конечно же даже их не слышит или не разбирает слов, - ей настолько все равно насколько Лоре не будет никогда.
У них в руках по чашке какао и по паре маффинов (домовики пытались дать больше, но они вежливо, но уверенно сказали, что вернуться за добавкой позже), они сидят на полу, а под ними – чистые полотенца в роли импровизированного пледа для пикников.
Лора знает – Олив не нужны её вопросы и даже советы ей не особо нужны. Ей нужна поддержка и практически смертельная доза сахара.
— Все просто ужасно, - повторяет Олив, – Скай опять ведет себя как этот, - она делает большой глоток какао и начинает нервно махать рукой в воздухе, - слишком горячее понимает Лора, и какой-то домовик позади Олив тоже это понимает и начинает со всей старательностью биться головой о кухонную дверцу. 
—  Мудак, - заботливо подсказывает Лора, параллельно пытаясь прервать эту импровизированную пытку.
— Именно, - наконец выдыхает Олив. —  Ну вот почему он не такой же понимающий как Ник, - сокрушенно выдает она и поворачивается к Лоре видимо ожидая увидеть на ей лице то ли горделивую улыбку, то ли дружеское сочувствие. На лице Лоры все страдания магического мира.
— Подожди, - начинает она, Лора пытается улыбнуться или хотя бы сделать менее скорбное лицо, но она знает – уже поздно.
— Подожди, - повторяет она, - у вас же все хорошо, да? – невиданное для Оливии Паркин проявление эмпатии, впору задокументировать дату и время, но как-то рука не поднимается.
— Все же хорошо? – давит Лив и Лора, как обычно, дает слабину.
— Не очень, - как-то сдавленно выдает Лора и даже домовик оборачивается к ней с бурлящим от желания помочь взглядом. Но еще одно какао не исправит ситуацию. Как и целое подземелье маффинов.
— Насколько не очень? По шкале от «легкой драмы» до «глобальной катастрофы»?
— Как две «глобальные катастрофы» - нехотя выдает Лора и Олив в приступе театрального припадка закрывает рот обеими руками. Лора ждет мягких слов утешения и может быть даже легких объятий, но Лив всегда умела её удивлять.
— И ты мне ничего не говорила?!