Просыпался я рано, даже в выходные дни. Мне иногда удавалось выкроить парочку дней между встречами и собеседованиями, чтобы проводить время с женой и сыном. Скорпиус сейчас находится в таком возрасте, когда ему нужно бывать не только с матерью, но и отцом. Не успеем глазом моргнуть, как он уже будет по пути к Хогвартсу. Конечно, он уже знал многое о школе - из рассказов Астории, либо моих. Мы с женой старались настроить сына на самостоятельное обучение и тягу к знаниям, потому что без этого у него пропадет всякое желание учиться. В общем, он скорее хотел побыстрее оказаться в школе, чем сидеть дома. В летнее время мы выбирались во Францию, где проживали мои родители. И если Скорп был в восторге от всякого рода путешествий и встреч с бабушкой и дедушкой, то мне же после них хотелось забрать вещи, жену и сына, трансгрессировав подальше от Малфоев-старших. Отец хоть и пришел к выводу о несовершенстве его жизненных идеалов, но до сих пор кичился тем, что он чистокровный и честный (да, да, именно это он и повторял на заседаниях суда и допросах после падения Темного Лорда). Практически любые разговоры в итоге переходили в противостояние Люциуса и Драко Малфоев, а мать пыталась нас примирить и понизить градус нервозности и раздражения в воздухе. Она сохраняла нейтралитет, стараясь подтолкнуть к этому и волшебника, но он был упрям, прямо как и я. Отец настаивал на том, чтобы мы отправили сына в Дурмстранг, раз со мной не вышло, но я и Астория были против. Во-первых, еще совсем рано, во-вторых, я не хотел бы, чтобы мой сын попал в заведение, где так много отпрысков из чистокровных семей, а большая часть их это дети Пожирателей Смерти. Кстати, в Хогвартсе тоже будет нелегко, но я полагался на время и характер директрисы. Мы с Асти воспитывали сына вдали от предрассудков наших чистокровных предков, а это не нравилось Люциусу. В итоге, именно поэтому они  мамой вскоре покинули особняк, перебравшись на родину Малфоев. Мне было проще пережить пару встреч в год, чем видеть каждый день недовольное лицо волшебника, который, конечно, лучше всех нас знает, как надо воспитывать МОЕГО сына. 

***

Мы вернулись пару недель назад, моя мать подарила Скорпиусу столько подарков, что я невольно почувствовал себя "нелюбимым ребенком в семье". В этом минус того, что я был единственным, теперь весь мир начал крутиться вокруг Скорпа, а я повзрослел, как бы не прискорбно это звучало. Всевозможные сладости, какие-то вещи, будто в Англии нет одежды, книги, игрушки и прочую ерунду, которая будет интересна семилетнему ребенку. Мы же с Асторией подарили сыну метлу и всякие нужные атрибуты - уход, экипировка (на этом настояла жена). Конечно, Асти долго пыталась убедить меня в том, что наш сын еще совсем мал для полетов, но мне казалось, что мы даже немного затянули с этим.     
Я помню, как мне первый раз позволили самому летать на метле. Конечно, было страшно, но я был несказанно счастлив и рад. Мне было примерно столько же лет, сколько и Скорпиусу, но только с той разницей - я тайно уже пробовал полетать, пусть отрывался от земли на пару метров, но мне казалось, что я совершаю невозможное. Наверное, только благодаря тому, что я с ранних лет начал летать, я в конечном итоге оказался в команде факультета на 2 курсе. И мне очень хотелось, чтобы славная традиция передалась и ему. Неважно, кем он будет - охотником, вратарем, загонщиком или ловцом. День рождения прошел пару дней назад, а испробовать новенькую метлу удастся сегодня. У меня до сих пор была своя метла, на которой я любил полетать в свободное время, хоть мне и было давно не пятнадцать. Я любил квиддич, наверное, любил бы еще больше, если не вечное везение гриффиндорцев.
С раннего утра у меня было приподнятое настроение, потому что я уже предвидел, как будет рад сын, когда я скажу ему: собирайся, мы идем пробовать летать. За завтраком я привычно читал газету, посматривая из-за нее на Скорпиуса, который ковырялся в каше ложкой, потому что ему больше нравилось уплетать блинчики или вафли.   
- Ты закончил размазывать кашу по тарелке? - спросил я, усмехнувшись немного, отложив газету, - у меня к тебе очень серьезное и важное дело.
Астория внимательно смотрела на меня, а сын даже перестал скрести ложкой по тарелке. Он любил серьезные разговоры "взрослые", поручения от меня, потому что мы были похожи с ним - я в детстве внимал отцу, впитывал все как губка, хотел быть таким же.
- Надеюсь, что ты все еще хочешь научиться летать, - я уже улыбнулся более открыто, - твоя метла явно заждалась тебя, - быстрый взгляд на Асторию, которая вроде смягчилась, потому что Скорпиус давно мечтал научиться, - я жду тебя через минут пять во дворе. Будем пробовать летать.
Стоит ли говорить, что Скорпиус засиял от радости и счастья? Я даже начал немного переживать, потому что мне бы хотелось, чтобы сын пошел в меня - хорошо владел метлой, а в школе на уроках показал бы другим, как нужно летать. Сын знал правила квиддича уже давно, но пока не пробовал сам, но я надеялся подтянуть его к 11 годам, чтобы он точно чувствовал в себе силы на занятиях. Довольно приятно, когда ты что-то умеешь или знаешь, приходя на уроки.