Действующие лица: Amelia Cooper & Nickolas Moore
Место действия: Поле для квиддича
Время действия: 2022 год
Описание: Иногда с чего-то очень плохого может начаться что-то очень хорошее, если отбросить все предрассудки и просто довериться.
Чем шире ты раскрываешь объятия - тем проще тебя... понять?Предупреждения: Осторожно, возможны осадки в виде шаблонов с обеих сторон.
Чем шире ты раскрываешь объятия
Страница: 1
Сообщений 1 страница 5 из 5
Поделиться12018-07-01 23:24:01
Поделиться22018-07-02 13:24:24
Мимо нее со свистом проносится новый загонщик Хаффлпаффской сборной - честно признать, Амелия плохо помнит его фамилию, но смутно узнает лицо; смущенное, виновато улыбающееся ей уголком рта, настолько невинно-искреннее, что приходится ответить короткой улыбкой, чтобы мальчишка перестал терзаться сомнениями. Он занял ее место - в спорте такое случается достаточно часто, хотя в Хогвартсе, обычно, игроки сменяют друг друга только по возрасту, редко кто-то уходит из команды просто так. Игроки возвращаются после травм, возвращаются, когда их метла при последнем матче разлетелась в щепки, некоторые даже возвращаются в должности капитана. Только не Купер.
Команда странно отреагировала на ее уход. Никто не обрадовался - но никто особо не отговаривал еще больше исхудавшую после двух месяцев в Мунго девушку, которая обзавелась синяками под глазами и стала выглядеть еще более бледно и хрупко. Никто не отговаривал, но каждый из членов ее команды провожал Амелию обеспокоенным взглядом, кто-то на момент касался ее плеча, кто-то произносил слова с оттенком глубокого сочувствия. Но жизнь не остановилась - на следующий же вечер были объявлены отборочные испытания, и ее место очень скоро занял мальчишка с четвертого курса - такой же тихий, как и она сама, зато очень меткий, он сходу чуть не отправил в нокаут капитана их команды, удачно отправив бладжер в его сторону.
Купер иногда приходила на тренировки. Никто ее не прогонял, некоторые все так же глядели с сочувствием, но, в основном, девушку просто не замечали. Она занимала свое место на трибунах, одна, в отдалении от игроков, и тихо наблюдала - иногда всего несколько минут, а иногда полноценное время тренировки. Занять это время чем-то другим, чем-то более полезным, Амелия так и не смогла.
Бладжер пронесся мимо с оглушительным свистом. В глазах потемнело от осознания его близости, загонщики в зеленой форме со змеиной эмблемой держались с двух сторон от нее. Это была какая-то хитроумная тактика, Купер чувствовала, но упрямо не уступала - она увернулась снова, и увернется еще раз, она хороший игрок и отлично держится на метле, метла повинуется ее малейшему наклону, ветер шумит в ушах. Сквозь однотонный шум доносятся звуки игры - Хаффлпафф ведет, только что их охотница забивает мяч в кольцо, но Слизеринский ловец резко устремляется вдаль, замечая крошечный золотой шарик с крылышками. Амелия должна ему помешать, но ее внимание отвлекают двое загонщиков, которые, кажется, всюду следуют за ней последние несколько минут. Другие члены команды не обращают на это внимания, не видят, что Купер в очередной раз уворачивается от направленного в нее бладжера.
Она справится сама. Не будет просить тайм-аут, не отзовет в сторонку капитана - она справится.
Она сама не заметила, как высоко поднялась от земли, в попытках уйти от бессмысленной и странной погони.
Девушка шумно выдыхает весь воздух, когда новый загонщик в очередной раз проносится мимо нее, битой отбивая большой агрессивный мяч. Она вырывается из потока воспоминаний, но уже не может сдержать дрожь в руках, чувствует холод, даже больше, чем холод - озноб. Приходится обхватить себя руками, крепко сжимая пальцы. Старые, уже зажившие травмы начинают предательски ныть, как ноют старые переломы во время смены погоды.
Находиться на поле становится невыносимо, но, вместо того, чтоб уйти, Амелия только больше вжимается в свой стул.
Тренировка подходит к концу. Капитан что-то негромко объясняет загонщикам, охотники прячут в коробку игровые мячи. Взгляд Купер прикован к бладжеру, с такого расстояния он выглядит крошечным и безобидным.
Она давно уже не плачет, вместо этого словно на несколько минут проваливается в небытье, как будто вокруг снова вырастают белые стены больничной палаты в Мунго.
Поделиться32018-07-09 11:59:42
Всё, что помнит Мур, начинается со стоящей напротив него Амелии. Глупо говорить, что раньше он её не видел совсем, но она была лишь одной из сотен, которые каждый день мелькали мимо по коридорам. Порядка ради стоит заметить, что квиддич резко удесятерял возможность их встреч, но даже в этом случае девушка была...ну, смазанной тенью в воздухе? Чем-то неопределенным, посылающим в их сторону угрозу? Такая маленькая, с такой тяжелой битой и большим бладжером, наверное, она посылала в ударе все свои злость и боль, что копились в ней, поэтому не отставала от остальных вышибал. В смысле, у Амелии злости и боли не было? Николас знааает, его не одурачить милым ореолом. Во всех в разной степени хватает злости и боли, кто-то теряет себя от чего-то мимолетного, с занозу размером, а кто-то пьёт боль пинтами вместо пива, чем забавляется в свободное от квиддича время и сам Ник. Дело только в степени выдержки. Остановись Коул до этого хоть на секунду, выдели Купер из желтой толпы, что бы он подумал о ней? Чуть раньше, до того, как их так, в общем-то, и не состоявшееся, как следует, общение, получило определенную эмоциональную окраску. Окраска была, блин, цвета говна, в том плане, что Николас опять попал в это дерьмо из заполняющей всё его существо ненависть, что жгла его огнём изнутри, причиняя невыносимую боль и яркое удовольствие одновременно, а потом сменялась обугленной пустотой и могильным холодом. Ну, Амелия сама виновата? Нет, нет, она ведь не могла знать, какие кнопки в Коте трогать не стоит ни в коем случае, правда? Не глупая же, чтобы лезть на рожон, зная, что вместо милого котика может встретиться с монстром. Но зачем она вообще это сделала, зачем перед матчем, нарушив мирные переговоры, выразилась о Муре, как о капитане? В общем-то, даже не соврала и не приукрасила, но правда больнее всего бьёт под дых, и наверное, Купер идеалистка, и просто старалась действовать, ну, как правильно? Ей показалось правильным ткнуть капитана Слизерина на его место. Кот смотрел на неё, и думал "Господи, дура, прекрати, ты не понимаешь, что делаешь", отчаянно старался держаться, дыша сквозь зубы и совершенно идиотски мурча - тупой знак, который, тем временем, давно изучала даже его команда. И когда его улыбка из смиренной и вымученной набралась задора и лихачества, желание отплатить за боль болью окунуло его в себя с головой. Никто не смеет забирать у Ника единственное, чем он дорожит, что он считает важным, чем он, блядь, живёт! Никто не смеет, никто, тем более какая-то полторашка с битой, что весит вдвое больше неё, она даже не капитан своей команды, чтобы судить! Коту хотелось закричать, и этим выплеснуть свою злобу, но даже вскакивая на метлу, он улыбался. Пролетая мимо своих загонщиков, и выкрикивая им команды, он улыбался, и наталкиваясь на его горящий недобрым огнем взгляд, они их выполняли. Все знают, что Слизерин играет грязно, так? Кажется, это Амелию и возмутило?.. Что же, они обмажут её в этой грязи.
В какой-то момент основная функция загонщиков сменилось, и двое из зеленой команды пытались вывести из игры загонщицу из желтой. Они делали это даже по правилам! Они целились в метлу! Боже, на тот момент больше всего Николасу стало жутко от того, что пострадали в какой-то степени вообще не причастные к этому люди. А потом до него дошло. Они вошли в раж, она была такой юркой, такой маленькой и такой смешной, наблюдая за чем-то, уже напоминающим погоню - хотя всё в рамках квиддичного закона, сэр - он ещё раз назвал про себя Амелию дурой, и ему стало вдруг уже не так уморительно с происходящего, потому что на самом деле дурой она в общем-то не была. А он был дураком. Он был идиотом, клиническим дебилом, о, Мерлин, разве можно было всё до этого довести...
А потом, отвлекшись на свои настоящие функции, Мур пропустил самый важный и плачевный момент матча, и одновременно с неожиданно прозвучавшим свистком, объявляющим конец, он обернулся и увидел уже лежащее на земле тело. Бросился, но не вниз, к Амелии - к ней уже всё равно спешили санитары, да и судья, бросив аристократские замашки, перескочил через ограждение, - а к своим загонщикам, чтобы устроить им хорошенькую взбучку. Правда, когда они снижались, резко прекратил, и даже извинился перед ними - это же изначально его вина, правда? Только его. Матч... матч решили перенести. Вообще-то, по лицу Дюбуа, когда Ник встретился с ним взглядом, Кот увидел, что мнение о нём в глазах тренера резко упало, но тот даже не подошёл. Ни сразу после, потому что остался с Амелией, только отрывисто выдав общие указания, ни потом, когда шум улёгся.
Кто-нибудь может представить себе груз вины в виде камня, который привязан к нему за сердце, и тянет на дно? Николас вдруг ощутил это безумно ярко. На вид он даже горевать не стал - подумаешь, травма, да скольких забирают и в магпункт, и в Мунго, с такими травмами, если хочется быть без них - лучше в библиотеку вместо квиддича ходить, хули. Но всё-таки он продолжал ощущать свою вину, пока не увидел, что Купер вернулась из больницы. Увидел, и нет, ему не полегчало, а стало ещё хуже. Девчонка не вернулась в команду. А ведь она неплохо играла! Боже, да с её габаритами и характером она была просто хороша в роли загонщицы! Ей быстро нашли замену. Квиддич - это дело такое, хочешь жить - умей вертеться. Ник по жизни вертелся, как уж на сковородке, топча собою истину и обваливаясь в грязи из лжи, хамства и наглости, поэтому и оставался капитаном.
...Амелию Ник находит на трибунах. Она наблюдает за квиддичной тренировкой, ну разве не забавно? И разве не грустно, как думает Мур, встряхивая головой, и ненавидя себя за то, что быть монстром до конца у него всё же не получается. Легче не жалеть, не ощущать себя виноватым, но он медленно и с видом побитого кота направляется к девушке. Сначала - с тревогой, боясь, что она заметит его и убежит, и тогда Ник обязательно причинит ей вред снова, намеренно, получается. Но кажется, мыслями Купер уходит в себя, и возвращается в реальный мир лишь тогда, когда Ник, уже склонившись к ней, тянет руку, чтобы легонько потрогать её за плечо и привести в чувство. Но его ладонь так и замирает в воздухе, и он выпрямляется, такой огромный на фоне Амелии, тем более, сидящей. Вместо подготовленных заранее слов, видя, что она не убегает сразу, кивает на поле, где расходится команда, и спрашивает:
- Не жалеешь? - и только через мгновение после этого кривится, как от боли, и опускает ладонь себе на сердце, демонстрируя, что будто бы клянется. - Амелия, прости меня. Я правда не думал, что...Ты же знаешь, что в первую очередь виноват я. И я пойму, если ты начнешь меня ненавидеть, но пожалуйста, если в тебе хватит милосердия, не сочти за дерзость, что к нему взываю, и послушай меня. А потом можешь меня казнить. Но даже приговоренным дают последнее слово, верно? - Кот думает, почему же эта ситуация его зацепила, и находит ответ тут же сам - просто Амелия - действительно хороший человек. Для этого не обязательно было к ней прямо таки приглядываться, кое-что бывает видно и со стороны. И она действительно не заслужила подобного обращения. А он заслужил её презрение. Что же, сейчас будет восстанавливаться справедливость?.. Но хотя бы в одном Мур честен - в словах, что произнёс сейчас. Абсолютно искренне, и слегка горбясь, будто груз этой вины тянет его на дно. Просто...ну, а если бы загонщики ещё сильнее перестарались, то они бы могли сделать Купер чуть ли не инвалидом! И это тоже было бы только на его счету. А теперь вина сжирает его изнутри, и Николас действительно в какой-то степени ощущает себя приговоренным. Он даже сам исполняет свой приговор.
Поделиться42018-07-11 15:11:59
Что она знала про Николаса Мура?
Чужой, практически незнакомый человек, чьи очертания можно было встретить в коридорах или на совместных занятиях со Слизерином. Что-то о Николасе мог рассказать ее брат, но это было давно и множество вскользь оброненных данных уже должны были устареть. Что-то можно было уловить из разговоров однокурсников, а что-то заметить во время матчей по квиддичу.
Амелии никогда не было до этого дела. Она проявляла слишком мало внимания к незнакомым людям, единственное пересечение с которыми в реальной жизни строилось лишь на соперничестве. В данном случае это было ее главной ошибкой - противника всегда надо знать в лицо, особенно когда от его действий, пусть косвенных, может зависеть твоя жизнь.
Пожалуй, Амелия и сам по себе квиддич не воспринимала серьезно. Да, за время игр у нее были незначительные травмы, как-то даже пришлось полежать пару дней в больничном крыле, некоторым ребятам из барсучьей команды везло еще меньше. Но девушке даже в голову не приходило, что здесь, как и в любом другом спорте, все может оказаться гораздо серьезнее. Ей в голову не приходило, что никто из собравшихся на матче преподавателей, включая директора и колдомедика, не успеет выкрикнуть заклинание, замедляющее падение. Ей в голову не приходило, что соперники могут напрямую, так нагло и в лоб, нарушить школьные правила.
Справедливости ради, как такового нарушения зафиксировано не было. Николас Мур не идиот. И это первый урок, который усвоила о нем Купер.
Она вздрогнула от неожиданности от прикосновения к своему плечу. Подняла взгляд, замечая тихо подошедшего Мура, чуть нахмурилась, но не отстранилась. Виноват ли он был в произошедшем с ней несчастье? Определенно. Винила ли она его? Нет.
На вопрос Купер так и не успевает ответить - капитан чужой команды продолжает речь, на одном дыхании произнося извинения. Чужие слова звучат странно, немного пафосно, но, в то же время, невероятно искренне, сразу вызывая понимание и доверие.
Во всем, что он делает сейчас, есть только один минус - невероятно трудно подобрать достойный ответ. После всего, через что пришлось пройти Купер, фразы в духе "проехали, все окей" с ее стороны будут смотреться фальшиво. Правда, если быть честной, на ее волю выпало достаточно много переживаний уже после больницы, из-за чего страдания из-за пережитой травмы изрядно притупились. Может, поэтому она простила Мура еще до того, как тот извинился. А, может, потому, что просто не умела держать на кого-то злость.
- Не жалею, - Амелия начала издалека, отвечая на тот, первый, скорее всего, уже забытый вопрос. Если выбрать, какую тему поддержать, останется время на то, чтоб собраться с мыслями. - Я не собираюсь подавать жалобы и устраивать скандалы, если тебе это интересно, - девушка неопределенно повела плечом. Снова окинула взглядом квиддичное поле. Снова посмотрела на капитана чужой команды.
Она слишком ясно помнит тот момент, когда все пошло наперекосяк. Она помнит, с какой злостью налетела на Мура перед самым матчем, хотя в принципе злость ей совершенно несвойственна. Во время прошлого матча незначительно пострадал ее друг - следствие жесткой игры, которые, в принципе, можно выдержать. Но это грязно.
"Ты ничего не добился бы, если бы играл честно, и именно поэтому капитан из тебя отстой", - фраза, которая до сих пор гремела в ушах. Именно эту фразу она бросила прямо в лицо Нику, хотя видела в тот момент по его глазам, что он уже закипает. К слову, ее собственный капитан за такую реплику похлопал девушку по плечу.
Если бы он только знал, чем все кончится.
Если бы только знала она.
Купер понятия не имела, с какой целью он подошел. Почему для Николаса Мура были важны извинения. В конце-концов, его даже нельзя было напрямую обвинить в происходящем. В конце-концов, если бы Амелия хотела подать жалобу на команду Слизерина, то уже сделала бы это несколько раз. Какие мотивы им движут?
Даже глядя на него снизу вверх, Амелия не чувствовала себя маленькой. Напротив, она чувствовала себя гораздо сильнее. Она смотрела Муру прямо в глаза, со всей твердостью, серьезностью и решимостью, и благодаря этому не ощущалась разница в росте, даже такая разительная, даже с учетом того, что она сидела.
И внезапно ей захотелось его узнать. Узнать человека, который чуть было не отправил ее на тот свет чужими руками. Понять, почему он хотел это сделать. Понять, почему теперь он хочет вернуть время назад.
- Уйдем отсюда? - словно подчеркивая этим свои желания, Купер поднялась со своего места. - Во время тренировки шумно, мы можем поговорить где-то в другом месте, а сюда вернуться чуть позже - команда закончит примерно через полчаса.
Поделиться52018-09-02 14:31:56
Если бы Николас Мур играл честно, он бы не добился ничего нигде и никогда. А может, Амелия просто была права? Может, именно поэтому её слова ранили его так сильно, это словно провести снова лезвием по только-только начинающему заживать порезу. Маленькое тонкое лезвие, которое так удобно прятать в ладони или потайном кармане, которым маленькие девочки - такие тонкие и хрупкие, как Амелия Купер - водят в приступе драматизма себе по рукам, оставляя алые дорожки-полосы, по которым проходят незамедлительно полосы боли, наказывающей тех, кому она предназначена. Интересно, склонна ли сама Лия к сэлфхарму? Знает ли она разницу между тем, когда ранишь кого-то и когда ранишь себя сам, словно за что-то в отместку? Эти шрамы, которые не заживут никогда, не от лезвий. Они куда шире и глубже, сочится постоянно линиями сукровица, не спрячешь под форменной одеждой - перепечкается и прижмется ткань, приклеиваясь, и отдираясь затем только с розоватым мясом. Шрамы и не на руках, прятать порезы там слишком дешево, тем более метаморфомагу - они на сердце. Он делает их сам, въедаясь вырастающими после полуночи когтями, потом стыдливо прячет под ребрами, не желая, чтобы хоть одна живая душа знала, как он придается в одиночестве самобичеванию, дезинфицируя из брезгливости только, не заботы о себе, анисовой водкой. Ох, если бы Амелия знала, какие струны задела в нём, она бы - что? Она не обязана ему потакать, единственное, что любая девочка может быть обязана, как было выяснено из детских споров с матерью, которая явно не ушла далеко от теорий феминизма, так это быть умной и счастливой, именно так. Её более инфантильные сверстницы заменяли в своём кругу на кофе-брейке слово "умная" на "красивая", в то время, как его мать поджимала тонкие губы и мотала головой - не в красоте счастье, она - как приятный бонус, но не больше. У Амелии была красота, пускай под вкусы Николаса Мура она и не попадала - так, слишком мелко, слишком слащаво, а он сходил с ума от блондинок. Была ли она тогда умной? Да, это да, тут спорить нельзя было, и даже не просто умной, а вдумчивой, в чем-то даже мудрой, может, не по годам - хотя бы за то, что простила его. Она всего лишь провела лезвием по старой ране, а он за это чужими руками чуть её не убил. Эти вещи несоразмерны, эго Николаса вообще ничтожно, и она была бы в абсолютном праве считать его своим смертельным врагом, и своим детям и внукам завещать проклинать его, отплевываясь от имени, но -
Но она стоит вот здесь, такая хорошая, а Ник, чуть дыша после своей пламенной и искренней речи, хочет звука фанфар или как минимум закричать восторженно и недоверчиво одновременно "Что, и всё?". Он видит, как на дне карих глаз - всё-таки, очень красивых, нельзя не признать это, почти завораживающих - плещется гордость, но тот хороший её прототип, подходящий людям добрым и благородным. Маленькая хаффлпаффка ставит на место капризного слизеринца одним взглядом. Ему нравится мысленно звать её "маленькой", почти крошечной, потому что она слишком хрупкая на вид, но они ведь ровесники, да и в любом случае - её поведение, и почти наверняка весь характер, до которого Кот, как он неожиданно и легко признается себе, вообще-то хотел бы добраться, делают их как минимум одного роста в плане моральном. Думать не хочется о том, что на самом деле, если говорить об этом, то Лия выше. Слишком много чести. Поэтому Мур только мимолетно и почти восхищенно улыбается - да, ему интересно. Ему в принципе вся она становится интересно, словно кто-то наконец придал четкости у размытого пятна на фотографии, и теперь можно увидеть не только контуры, а всего человека. Она ведь простила его. Но на самом деле не один этот поступок заслуживает того, чтобы приглядеться к Купер. Она была очень приятной, в чём-то необычной и до этого, почти наверняка, и это личное муровское упущение, что раньше он этого не замечал. А хотя - разве она сама действительно видела его? Разве хотела узнать? Кот щурится, наблюдая за тем, как Амелия поднимается, и его прищур становится только хитрее, когда девушка предлагает ему уйти, притом не самому, а с нею вместе. Можно как-то съязвить, и ему почти хочется, но Кот кусает себя за язык, кивая коротко - о да, он знает, как бывает на тренировках, особенно с высокомерными слизеринскими обмудками, с ними няши-хаффлпаффцы, за маленьким исключением, даже ни в какое сравнение не идут. Он любит всех этих обмудков, но это не отменяет самого факта. Впрочем, делиться этим с Амелией не обязательно, поэтому Ник просто молча спускается вниз с трибун, предполагая, что девушка пойдет за ним. Он вслушивается в свои ощущения, и с удивлением понимает, что почти не находит там облегчения от чужого милосердия - так, жалкие ошметки, не более того. Словно для того, чтобы успокоиться, Коту нужно что-то ещё. Он перебирает в уме мысли и образы, а сам при этом поглядывает на Лию, с которой идёт сейчас нога в ногу, а куда они идут - большой вопрос, пусть их ведет дорога и его заплутавший разум. И всё-таки молчать вечно невозможно, поэтому Николас решает пытаться оправдаться или возобновить (начать?) разговор, даже не обдумывая, что это будет. Впрочем, как всегда, он по такой системе, не обдумывая то, что сделает, но часами сидя порою над тем, что уже сделал, съедая себя, живёт. Поэтому с губ срывается что-то странное, звучащее почти издевкой, хотя он хотел бы, чтобы кроме любопытства там ничего не было:
- Ты такая хорошая, потому что так воспитали, или сложилось как-то само? - Что же, по крайней мере, он попытался выглядеть при этом беззлобно. Но проснувшийся интерес, смешанный со смущением, трудно урезонить, и тяжело почти физически держать себя в руках - хотя бы потому, что сейчас, медленно вышагивая, Мур замер вдруг взглядом на чужой руке, подумав о том, что хотел бы знать, какая она на ощупь - холодная или горячая, жесткая или мягкая. Если возвращаться к словам матери - Кот любил иногда припомнить свою мамочку, экземпляр удивительный и лишенный магии, - то о женщине лучше всего говорят её руки. Можно сделать кучу пластических операций, но ничего нельзя сделать с ладонями. На вид Муру кажется, что ладони Амелии из фарфора, и должно быть, такие же холодные. Трудно представить, как она вообще могла держать такими биту. Трудно представить, но он не издевается, язвя и об этом, прекрасно помня, на что Купер способна на деле. Кажется, ему будет даже несколько не хватать её в команде, с барсучатами было особенно забавно играть, зная, что среди загонщиц у них такая...ну просто куколка, которая все равно может вывести его игроков, игроков хороших и качественных, из игры.
Страница: 1
