Мир сквозь дно пластикового стакана. Стакан - дешевый, нагретый, будто бы плавится под палящим солнцем. Да и сам Николас будто плавится, стекает лужей со стула вниз, смешиваясь в неприятного вида кашицу, которую тоже очень быстро впитает, растворит в себе земля. Зачем решать такие философские вопросы, если достаточно просто побыть пару часов под палящим солнцем под ненадежной защитой из бумажного зонтика и заканчивающегося коктейля. Слабоалкогольного. Может быть, Николасу потому хорошо на душе и хреново физически. Его в любом случае бодрит мысль о том, что вообще-то приличные мальчики не пьют, а он планирует, как только наступит вечер, и на мир опустится прохлада, залить коктейль максимальным количеством алкоголя, который только вынесет его организм. Набухаться вдрызг и упасть где-нибудь под стол - чудесный план, разве нет? Моральная деградация. Почти физическое разложение. Этот квартал видел всякое, и никого особо не удивит вдруг вступившая в процесс гниения кожа вполне живого человека. Николас боли не чувствует, даже если должен, только лёгкое жжение, как от загара, готового перейти в ожог. Кожа секунду назад была белая-белая, как молоко, с синими дорогами вен, а сейчас это жуткое зрелище. Пару секунд, до того момента, как перехватит дыхание от страха. Одно дело - это пасть в небытие, даже неважно, по какой причине, будет ли смерть быстрой и ужасающей или дразнящей и медленной, он с нетерпением ждёт любую, правда, не сейчас. Но совершенно другое дело - заглянуть вдруг за грань, приоткрыть дверцу тёмной комнаты или приподнять занавес до начала спектакля, кому как предпочтительнее. Актёры без грима представляют собой зачастую жуткое зрелище. Метаморфомагия - штука полезная, но иногда она даёт просто пугающую иллюзию власти. Почему иллюзию? Конечно, тут процесс проходит почти естественный, но нужно куда больше концентрации, чтобы в итоге всё рухнуло так или иначе. За любую власть приходится платить.
Однако он отвлекается от размышлений о вечном, делает очередной глоток, почти кокетливо сжимая зубами соломинку - фаллический символ, смотрите-ка, весьма вероятно, что Мур изголодался по чьему-нибудь члену. Он коротко улыбается своему отражению в стакане, а затем всасывает в себя очередное количество цветастой жидкости, на этот раз - финальное. "На сухую" шуршит соломинкой по дну, хотя прекрасно знает, что высосал всё до последней капли. Однако жажда никуда не пропала. И вот ему бы сейчас попросить ещё порцию, ради разнообразия уже другой расцветки, как вдруг Кота самым наглейшим образом выдирает из мира фантазий...
Ох, какой красавчик.
Готовый мурчать, если бы хватило духу, Ник щурится, пытаясь ещё тщательнее рассмотреть незнакомца сквозь палящее солнце, прекрасно зная о том, что его взгляд  - тягучий и липкий, как у престарелой кокетки. Однако улыбка, в которой в ответ на чужую изгибаются его губы, весьма приятная.
- Конечно же, не против. А Вы не здешний, да? - Он говорит низко, почти с интимными нотками, двинув бровями, словно на что-то намекая. Уловил чужой акцент, наигранный или нет, или просто ищет, к чему бы приебаться. И даже тянет руку вперед, тускло поблескивая кольцом-амулетом. - Меня зовут Ник. А Вас? Или...кхм...Тебя? - Его взгляд становится ещё более откровенным. Просто дурачится, слишком уж толсто заигрывая. Скука.