Действующие лица: Amelia Cooper & Hannah Honeysuckle
Место действия: Какой-нибудь уютный курорт
Время действия: лето перед седьмым курсом.
Описание: Saw your face, heard your name, gotta get with you
Girls like girls like boys do, nothing new
Предупреждения: Всё может кончиться плачевно.
кромешный ад - это тот же рай
Страница: 1
Сообщений 1 страница 5 из 5
Поделиться12018-07-23 15:33:30
Поделиться22018-07-31 21:48:23
Сильнее всего чувствуется эмоциональная боль. Боль от потери любимого человека, расставания, смерти близких, боль от одиночества и предательства, осознания собственной ненужности. По сравнению с этим вывихнутое плечо или сломанная нога - пустой звук, можно сотню раз пережить такое, это можно выдержать.
Оставьте эти бредни романтикам.
С первых дней, когда Амелия Купер начала приходить себя в больнице Святого Мунго, любое движение отдавалось немыслимой жгучей болью, вызывая неконтролируемый громкий стон. Пожалуй, лучше бы ее парочку раз кто-то предал.
Несколько недель прошли, как в дурном сне. Девушка то теряла сознание, то приходила в себя, пригоршнями глотала анальгетики и умиротворяющие настойки, спала больше двенадцати часов в день. Посетителей практически не было. Несколько раз, в редкое свободное от работы время, ее навещала бабушка, приносила из дома какую-то еду, вкратце делилась последними новостями. Пару раз зашел Скорпиус Малфой, собственной персоной, почему-то очень смущенно почесывающий кончик носа и отводящий взгляд. Пришло несколько писем, которые валялись на тумбочке аккуратной нераспечатанной стопкой. Кажется, в момент полубреда девушка заметила в дверном проеме брата, но тот так и не вошел в комнату, это вызывало сомнения в том, что он вообще был.
Учебный год закончился, на смену пришли каникулы перед последним курсе. У Купер была отличная успеваемость, только она позволила девушке перейти дальше без сдачи экзаменов. Ну, может, на руку еще сыграли бабулины связи в Министерстве Магии.
По возвращению домой, Амелия чувствовала себя другим человеком. Как будто попала в другую вселенную. Что ж, ее дом и вправду превратился в другую вселенную. Наполнился новыми запахами, например, приторно-сладкими духами ее новой "мачехи", табачным дымом отцовских сигар и стойким лекарственным ароматом смеси валерьянки с пустырником и корвалолом. Холодильник забивала непривычная пища, в прихожей висели чужие пальто и шали, мужские ботинки и модные туфли на длинной шпильке.
Первые несколько дней Купер мечтала о том, чтобы вернуться в больницу. Большую часть времени она проводила у себя в комнате, повернув ключ на замок, засунув поглубже в уши наушники и делая вид, что она не слышит громкие крики из гостиной и кухни. Иногда она хотела выйти, встать на сторону бабушки, поддержать ее; но, на деле, только забивалась подальше в угол. Конфликты плохо влияли на ее психологическое состояние.
Гретта была невероятно умной и понимающей женщиной. Мучения внучки доставляли боль ей самой. Связавшись со своей старой школьной подругой, поколдовав и опустошив заначку с галеонами из "Гринготса", Гретта, однажды вечером, постучала в комнату Амелии, протягивая ей билет на самолет и два мешочка монет - маггловских и волшебных.
Купер ненавидела путешествия, но спорить не стала.
Перспектива вырваться из привычного круга будничных проблем и семейных разборок, неожиданно, придала девушке сил. В последний момент она даже с искренним нетерпением собирала вещи. Место прибытия оставалось для Амелии интригующим сюрпризом.
Информация, которая не была для Купер сюрпризом - она летела не одна. И, хотя избегала встречи с подругой все лето, в тайне была этому даже рада.
С Ханной они встречались в аэропорту. Амелию подвозил отец, из-за чего обстановка в машине была максимально напряженной, а настроение скатилось в ничто. Кроме того, Купер, хоть и не признавалась в этом вслух, меньше всего на свете сейчас хотела летать.
Сомнения развеялись, как только она заметила Ханисакл издалека. В другое время, девушка кинулась бы ей на шею - несколько месяцев разлуки дали о себе знать, и внутри сразу что-то заклокотало. Но привычка ходить медленно и бесшумно настолько завладела ею в последние дни, что Амелия даже сейчас не смогла от нее избавиться.
Ханна стояла к ней спиной и не замечала до последней минуты. Купер бесшумно приблизилась почти вплотную, и после этого резко и неожиданно опустила ладони на чужую талию и шепнула в самое ухо:
- Уже знаешь, куда мы летим? - близость подруги отметала все сомнения в сторону. Останется только перебороть страх полетов. - Я скучала, но не спеши принимать это на свой вейловский счет.
Поделиться32018-08-05 18:13:49
Ханна сидела перед зеркалом и заплетала косу, когда в комнату зашла Айрин. Когда-то густые темные волосы той давно потеряли свой лоск, однако она, вместо того, чтобы освежить как-нибудь прическу, продолжала носить их растрепанно-распущенными, будто подарила падчерице последнюю расческу в своей жизни. И глядя на неё через отражение, девушка опустила гребень, которым пользовалась постоянно, если он, конечно, был в поле зрения - наверное, единственный стоящий подарок из всех. Подарок мачехи, а сказка о Русалочке - мамина, поэтому стерпеть было можно.
Несколько мгновений в комнате царила такая тишина, что бывает разве что в нежилых домах, хотя вряд ли атмосферу можно было при этом назвать зловещей. Родившаяся с "золотым" именем сохраняла молчание, плотно сжимая губы, понимая, что грубить человеку, который скрепил семью, осчастливив её отца не только женским присутствием в доме, но ещё и вторым ребёнком, было бы максимально не вежливо. Мачеха же, это было заметно в зеркале, застыла странным взглядом на волосах Ханны, золотых настолько, что смотреть на ту их часть, куда падал свет из окна, было почти больно. Золото. В золоте - её имя, но даже драгоценные металлы тускнеют, если за ними не ухаживать. Может быть, Аурелия бы тоже поблекла, но сейчас, будучи в шаге от полной свободы, на границе своего совершеннолетия, она распускалась и цвела дурноцветом, только хорошея не только с каждым годом, а будто даже с каждым днём. Такая действительно, может быть, сможет разбивать сердца. Этого так боялась Айрин, не желая сделать из падчерицы монстра, и сама не заметив, что своими стараниями оставила одно разбитое сердце - сердце, собственно, Ханны, которая, если бы не одно маленькое "но", осталась бы совсем одна, и, быть может, никогда бы не смогла полюбить. Говорить об этом сейчас - не хотелось. Цвели ядом на языке злые фразы, потому что всё доброе и ласковое давно уже было сказано с обеих сторон - и не дошло до адресата. Если Айрин хотелось кого-нибудь повоспитывать - кажется, стали доноситься какие-то звуки из детской. Папа, конечно, позаботится о проснувшемся раньше времени младенце - но разве хоть кто-нибудь в этом мире может заменить ребёнку мать? Никто и никогда. Ханна, ощутив, как комок подкатывает к горлу, отмела в сторону всё недовольство по отношению к мачехе, и медленно развернулась, смотря на неё уже прямо, не через зеркало.
- Что...
- Не хотела бы ты отправиться этим летом куда-нибудь на море, Ханна? - Айрин всеми силами старалась излучать материнское участие и добродушие, но бессонная ночь с ребёнком явно выпила из неё все соки, а обращение по имени, где-то в глубине души так и оставшимся чужим, только испортила ситуацию - мачеха всегда делала на него незаметный упор, словно бы припечатывая. Только отец позволял себе баловаться с дочкой, зовя её Аурикой, и целуя в щеки, не слушая смешливых замечаний о том, что вообще-то, Аурелия уже совсем-совсем взрослая, и в следующем году даже оканчивает Хогвартс, чтобы пойти по маминым стопам. От этого веяло чем-то хорошим и очень плохим одновременно, потому что это предвещало расставание с...
- Я говорила с бабушкой Амелии. Она сказала, что Лие не помешает отдых, и я решила, что тебе тоже. Так что, ты бы хотела? - Айрин продолжила, не услышав отклика, но заметив немой вопрос в словах той, кого так и не смогла принять, как родную дочь. Ханна в ответ сначала взглянула на неё недоверчиво, ища какой-то подвох в лице мачехи, ожидая предостерегающих речей - но не заметив ничего такого, улыбнулась широко, чувствуя, что даже что-то защипало в уголках глаз, и отбросила гребень, вскакивая и обнимая Айрин искренне, по-настоящему, и шепча быстро, боясь, что сейчас та всё же передумает "Спасибо-спасибо-спасибо, да, конечно, я бы очень хотела, спасибо".
Предвкушение отдыха с Амелией стоило даже того, чтобы стерпеть наставления мачехи, которые всё же через некоторое время, конечно, последовали. Если ещё честнее, ими были пронизаны все сборы, но Ханна ворчала на Айрин уже, скорее, из чувства природного противоречия, чем всерьёз, чувствуя, что по отношению к мачехи смогла оттаять наконец. Это было так на неё не похоже! Самой дать падчерице просто...просто путевку в Рай. И дело было даже не в том, куда она полетят, а в том, с кем. Амелия все эти годы была для Аурелии отдушиной на всех этих семейных вечерах, где без неё царил бы бал лицемерия. Улыбаться для виду было не сложно, но куда приятнее было иметь настоящую причину для улыбок. Да и, если честно, Купер давно уже стала для неё чем-то большим. Признать это окончательно получилось только, фактически, перед самой травмой Амелии, где разлука была вынужденной и полной беспокойства минимум с самой стороны, а потом их ждало бы лето, кажущееся бесконечным, и каким-то муторным в жаре и крайне редких, опять же, семейных, встречах, как только Амелия вышла бы из больницы. Ситуация бы, может, и исправилась бы, возьми Ханна всё в свои руки, но она не была уверена до конца в своих силах, пусть даже и вэйловских - пускать их в ход в подобном случае даже не казалось зазорным. Но судьба через руки её мачехи и бабушки Амелии подарила им невероятную возможность.
В аэропорту Ханна оказалась заранее, и не испытала никаких расстройств по этому поводу - она, можно даже сказать, скучала по самолетам. Маггловские громадины, проносящиеся с низким гудением так высоко в небе - кажется невероятным, что это вообще возможно без магии. Возникала только смутная тревога насчет того, не станет ли бояться Амелия - хоть смутную и отрывистую, но связь они держать не прекращали, и Аурелия знала, что её подруга (девушка?) была одарена после травмы боязнью полетов. Кстати, вопрос с тем, кто они друг другу после...после всего, начавшегося даже не сейчас, а ещё, наверное, на четвертом курсе, было бы неплохо решить - на отдыхе, вместе. Кто знает, может, в Хогвартс они вернутся уже полноценной парой.
В общем, расслабленная надеждами и мечтами, Ханна очень прозаично и банально появление Амелии из виду упустила, и опомнилась лишь тогда, когда ощутила ладони на своей талии, вздрогнув предательски. Но когда она развернулась к Купер, чтобы самой поудобнее её обнять, страх и отрешение из взгляда улетучились окончательно.
- Хорошо, не буду. - Она улыбнулась почти задиристо, и пробуя, имеет ли вообще эту возможность, чмокнула её в уголок губ. - Мы летим в рай, Амелия. - Ханна засмеялась, не собираясь скрывать своего довольства ситуацией, и всё же соизволила уточнить: - Греция. Айрин об этом позаботилась, решив устроить нам нечто вроде экскурсии по ионическим островам. Думаю, будет потом вспоминать мне это до последнего вздоха, но... Я в любом случае буду рада, что проведу это время с тобой. Пошли? - Она протянула Амелии ладонь, другой рукой подцепив ручку своего чемодана, и кивнула в сторону пункта регистрации.
Поделиться42018-08-09 21:25:54
Обрывок воспоминания.
Затихающий гул толпы. На четвертом курсе вечеринки не редкость - подрастающий организм требует бунта и веселья, кто-то из старшекурсников тайно проносит слабоалкогольные напитки, другие делятся свернутыми вручную табачными изделиями, над каждой компанией висит ореол тайны, хихикающие девочки и перешептывающиеся мальчики сбиваются в кучу. Именно здесь происходят первые признания, выраженные, к примеру, неуместным приглашением на танец, подергиванием косичек или скупым поцелуем в щеку. Именно здесь случаются первые подростковые драмы, игры в бутылочку, привычная многим с детства "правда или действия", здесь впервые раскрываются тайны, которые считались строжайшим секретом.
Амелия бывала на таких вечеринках. Не особо активная, она чаще молчаливо сопровождала компанию мальчишек, относилась скорее к ним, чем к стайке хихикающих однокурсниц. Ее брат был одним из тех, кто тайно поставлял спиртное, находиться рядом было солидно, и низкая, хрупкая, молчаливая девушка враз становилась из серой мышки таинственной и загадочной персоной. Амелии это нравилось.
Иногда она ловила на себе чужие взгляды, но была еще слишком юна, чтобы расценить их предназначение. Отходя подальше от назойливых глаз в сопровождении Ханны, чтобы привычно передать ей в руки ее долю алкогольных напитков, Купер упорно не замечала ничего необычного в чужом взгляде.
Первая драма обжигающим поцелуем коснулась в тот день и ее.
Сейчас, обнимая Ханну Ханисакл три года спустя, Амелия практически не вспоминала тот случай. Он обернулся неуместной неловкостью для обеих, позорным побегом, несколькими днями молчания... а после все постепенно вернулось на круги своя. В конце-концов, они дружили практически с самого детства, и оставлять годы в прошлом из-за одной ошибки было попросту глупо. Вот только ошибки ли?
Купер совершенно не умела разбираться в собственных мыслях. Ей определенно нравились девушки - это она поняла в тот вечер, а, может, даже задолго до него, просто тогда впервые серьезно осознала. Догадка подтверждалась раз за разом - короткие влюбленности-вспышки, интерес к однокурсницам, восприятие противоположного пола исключительно в дружеском контексте. Кратковременные отношения с Мэг окончательно дали понять - ей нравятся девушки, но к отношениям, особенно к их развитию, Амелия совершенно не готова.
В их дружбе с Ханной проскальзывали намеки. Чем старше становились подруги, тем больше и отчетливей они звучали - брошенный украдкой непристойный комментарий, словно проверка дозволенного, комплименты, адресованные одежде и прическе, переплетенные пальцы. Амелия часто сама брала ее за руку - это была привычка, которой никто никогда не придавал значения. Но иногда она касалась чужой ладони иначе - украдкой, короткое прикосновение пальцев к тыльной стороне чужой руки, лежащей на перилах передвигающейся лестницы, не сопровождающееся комментариями.
Она действительно понятия не имела, к чему это приведет.
Короткий поцелуй в угол губ моментально смущает, но лишь на миг. В конце-концов, многие подруги так делают. Амелия видела такие взаимоотношения на примерах некоторых подруг из школы, хоть и не очень их понимала. Кроме того, они с Ханной слишком давно не виделись, чтобы думать о подобном - сейчас девушка просто безгранично рада ее присутствию.
- Греция? - девушка невольно переспросила, чувствуя, насколько округлились от удивления ее глаза. - Черт побери, пожалуй, это стоило пары месяцев в Мунго.
Странно, но очереди на регистрацию практически не было. Купер ловко переплела пальцы своей руки с чужими, как и всегда, следуя за Ханисакл к цели. Дальше следовала некоторая бумажная волокита, разборки с документами, билетами, приветливая женщина, которая монотонно, но все равно доброжелательно посвящала их в курс дела.
Время полетело незаметно. Купер не успела опомниться, как они с подругой уже заходили в самолет, продвигаясь в хвост, чтобы занять свои места. Амелии досталось место возле небольшого круглого окошка.
- Хочешь поменяться? - пришлось сделать над собой миниатюрное усилие, чтобы предложить - Купер сама хотела сидеть у окна, но именно сейчас, почему-то, была совершенно не против уступить. К тому же, ей лучше не видеть землю далеко внизу.
Страх до последнего момента держался где-то далеко, отдельно от Амелии, но как только все пассажиры заняли свои места, а улыбчивая стюардесса прошла по салону с объявлением, девушка вдруг почувствовала, что больше всего на счете хочет снова оказаться в своей крошечной спальне и забиться в угол.
Дрожали руки. Пришлось сделать глубокий вдох. На предложение взять леденец девушка отрицательно покачала головой - ее подташнивало, от мысли о чем-то сладком вполне могло вывернуть наизнанку. Нервозность отразилась на враз побледневшем лице.
Она не думала, что будет так страшно.
Она не была готова снова подняться в воздух.
Отредактировано Amelia Cooper (2018-08-09 21:36:24)
Поделиться52018-09-27 17:27:22
Вечеринки. Вечеринки были чем-то, что невероятно привлекало Ханну. Они противоречили не только тому, в какой атмосфере было проведено её детство, но и указам мачехи - вообще всему, что было до первой из них. Но она находила что-то очень приятное и удивительное в музыке, в компании расслабленных подростков, не особо нужен был даже алкоголь, хотя и в этом плане хотелось быть наравне со всеми, хотелось перестать беспокоиться, хотелось просто танцевать в такт музыке, ощущая себя юной и счастливой. Поэтому она выпивала тоже - не так много, чтобы перестать держаться на ногах, но достаточно для того, чтобы разум её окунулся слегка в лёгкую дымку со сладковатым привкусом коктейля. А потом можно было отбросить неловкость, можно было поддаться эмоциям, и в следующий миг обнаружить себя в центре зала, или... или целующей свою подругу в губы. Это был момент и её первого поцелуя тоже, но Ханна честно не помнит, как приняв из её рук коктейль, наклонилась к Амелии, но зато прекрасно запомнила вкус её губ, и потом, хотя протрезвев окончательно, была шокирована чуть ли не меньше, призналась себе со стыдом в одном - она сделала то, чего действительно хотела в тот миг больше всего на свете. Разделить свой первый поцелуй именно с Купер. Только строила ли тогда игра свеч? Того неловкого молчания, что хранилось потом некоторое время, и того желания выдрать себе волосы из-за стыда и невозможности сделать хоть что-нибудь, потому что всё-таки она не жалела, потому что да, это всё равно тогда того стоило, и если бы можно было вернуться в тот момент, Ханна бы поцеловала Лию ещё раз. Вкус её губ действительно был сладким и тёплым воспоминанием.
...у Ханны будет возможность целовать Лию почти официально, не испытывая за это стыда и не ожидая со страхом реакции. Поцелуй у влюбленных парочек в порядке вещей, ведь так? Было слегка странно называть Амелию своей парочкой даже мысленно, не то что заговаривать об этом вслух, но ох, Мерлин, Ханисакл была действительно ею очарована. Её улыбкой, её голосом, её глазами, её манерой поведения... Ею всей. Иногда у Ханны при взгляде на Купер просто сбивалось дыхание. И кажется, в этом плане Ханна повзрослела даже быстрее подруги, и она ощущала себя готовой к более серьёзным отношениям, и разделить этот важный момент хотелось бы тоже именно с ней. Поэтому эта совместная поездка в Грецию, хоть и звучала немного странно, оказалась подарком судьбы, не иначе. Возможность проводить с Амелией всё свободное время, от заката до рассвета, и никого больше, только они сами - и...море. Шикарное, обманчиво-прозрачное, тёплое, как парное молоко, мерно мурлыкающее где-то на фоне. Ханна видела море лишь однажды, тогда же она и впервые полетала на маггловском самолете, и хотя по крайней мере лететь было немного страшно, девушка с нетерпением ждала второго раза. Помнится, изначально море она увидела с гигантской высоты, из окна самолёта, оно переливалось на солнце, и было таким прекрасным! Этой красотой если и хотелось с кем-то делиться - разве что с Купер. И единственное, что теперь волновало Ханну, так это то, как этот перелёт переживет Амелия. Хотя было видно, что подруга действительно обрадовалась и ей самой, и новости о том, куда они отправляются, Ханна догадывалась, что её подруге страшно. И поэтому, пока они проходили регистрацию, девушка, не выпуская ладони Лии, выглядя при этом так, что заткнет любого, кто скажет что-нибудь по поводу странности этого действа, поглаживала её ладонь большим пальцем, словно бы пытаясь успокоить, мягко намекая, что она здесь, она рядом.
Поэтому чужая просьба поменяться не вызвала у Ханны никаких негативных эмоций - она бы хотела, конечно, чтобы и Купер могла насладиться видом моря, когда над ним будет пролетать самолёт, но если подруге так будет спокойнее - почему бы нет?
- Да, давай поменяемся. - Она улыбнулась и пролезла дальше, садясь у окна, постучав пальцами по перилам своего кресла. - Знаешь, этот самолет даже удобнее того, на котором мы в прошлый раз летали. И больше. - А стоило сесть и Амелии, как Ханна наклонилась к ней, осторожно погладив кончиками пальцев по щеке, а затем опустила руку и взяла в свою ладонь чужую дрожащую, крепко сжимая:
- Всё будет хорошо, Амелия. Я рядом, и у нас всё будет хорошо, мы быстро доберемся до Греции, и ты забудешь сам момент перелета, как страшный сон. А пока, если будешь бояться - держи меня за руку и смотри на меня, хорошо? - И быстро, пока никто не видит, Ханна потянулась и поцеловала Лию в губы, чтобы одновременно и успокоить её - и просто ещё раз насладиться их вкусом.
Перелет действительно прошел очень гладко, как Ханна и "загадала". Она всё его время старалась отвлекать Амелию, чтобы та как можно меньше думала о том, что они пролетают в огромной высоте над землей - и сама отвлеклась лишь один раз, всё же взглянуть на море далеко внизу, озаренное солнцем. Невероятно красиво. Это воспоминание тоже наверняка станет одним из тех, что захочется положить в коробочку с большим бантом, и доставать тогда, когда на душе будет темно и пусто. Но пока Ханне действительно хорошо, пока она счастлива, забыв обо всём кроме своей подруги и том, что их ждёт прекрасный отдых.
После того, как девушки вышли из аэропорта, Ханна поймала им такси до отеля, где уже был забронирован для них номер - стараниями мачехи. Портье помог им с чемоданами, Ханна забрала ключи и поднялась с Лией на этаж.
- Здесь даже воздух другой, правда? Куда более тёплый, пахнет немного солью, так славно.
А когда они прошли в номер, девушка тут же, едва разувшись, скользнув по номеру любопытным взглядом, плюхнулась на кровать, пробуя её на мягкость - и только потом немного зависла, поняв, что кровать-то у них в номере одна, хоть и очень большая. Но сама решила об этом даже ничего говорить, только улыбнулась мимолетно - и потянула к Амелии ладони, приглашая её полежать рядом.
- Давай этот вечер отдохнем, продумаем отдых, а завтра с утра пойдём на пляж? Я слышала, он совсем недалеко от отеля.
Страница: 1
