Волны разбиваются об скалы, грохочут в своем пенящемся ансамбле, лижут гальку на песке, почти достают до его босых ног, но не дотягиваясь совсем чуть-чуть, отправляются обратно в холодные воды недремлющей пучины. Яркие лучи солнца, только вылезшие из большой нависшей тучи, падают прямо на дальнюю спокойную гладь, отливающую золотым. Она кажется такой близкой, хотя по ней даже не проходит эта дрожь наступающей волны, стремительно бегущей к берегу. Он бы не доплыл туда при всем своем желании, но именно эта гладь всегда приковывала внимание, и если бы ни ни разу не попробовал преодолеть то расстояние, не смог бы спокойно сидеть на этом песке.
Он уже привык к волнам, к их буйной, но умиротворяющий мелодии, а суровая лондонская погода, которую Глен так сильно любил, осталась где-то там, позади, как будто совсем в другой жизни. Может так оно и было. За весь месяц Мира не спрашивала о причинах и последствиях, не давала советы, не читала нотаций, она молча приняла его в своем доме, как когда-то давно его мать, дала работу, еду и теплую постель. А самое странное, что они толком друг друга не знали и общались только тогда, когда было необходимо, и это общение было теплее любых других родственных связей, которые имел Фоули. Мира не собиралась его прогонять, а он, кажется, не собирался от нее уходить.
В спину подул прохладный ветер, заставляя аврора сильнее укутаться в свою толстовку. И все же он слишком многое оставил в Лондоне, вещи, которые надо бы забрать, люди, с которыми еще хотелось видеться. Бутылка белого вина и пара бокалов, лежащие рядом с ним на песке тоже отливали янтарным блеском из-за пробивающихся лучей. Глен ждал того человека, с которым не хотел расставаться. Воспоминания об их совместных прогулках, прошлись мурашками по коже, как и прикосновения ветра, Глен улыбнулся, посмотрел по сторонам, хлопок трансгрессии должен был раздаться уже совсем скоро. Сова, которую он послал Тише еще пару дней назад, вернулась с ответным письмом, принимающем его приглашение. Он чувствовал себя капельку неловко из-за того, что девушке придется взять отпуск из-за него, хотя Глен давно говорил, что Тиша заслуживает отдых на берегу.
Тучи рассеялись, а море поутихло. Непостоянство местной погоды было чем-то прекрасным, настолько сильно отличающимся от мест, в которых Глен бывал чаще. Он по-прежнему восхищался этими видами, дальними очертаниями коттеджа Ракушка на отшибе, навевающему детские воспоминания. Глен так и не дошел до Уизли, хотя планировал это практически с первого дня своего приезда. Впрочем, он не знал чем сейчас занимается Вик и находится ли она дома. В конце концов, она уже не ребенок, они оба уже не дети.
Хлопок оказался более резким, чем Глен рассчитывал. Он вздрогнул и резко повернул голову в сторону шума, Летиция стояла к нему спиной, кажется, оттряхивая одежду. Решив воспользоваться ситуацией, Фоули бесшумно поднялся со своего места, так же тихо подбежал к ней и закружил над пляжем, не ощущая даже холодной воды, окутавшей его ноги.
- Привет, красавица, - он поставил ее на место, чуть дальше воды, и коротко чмокнул в щеку, чуть не забыв и по привычке не поцеловав ее губы. - Отлично выглядишь. Надеюсь, ты все таки взяла отпуск, а не просто отгул?