Они заговаривали об этом регулярно. Точнее, разговор каждый раз начинала, конечно же, Дэвис. Невилл же реагировал неизменным: «Зачем оно тебе?».
Нет, просто потому что – не причина.
Своих детей ты ведь научил, не спрашивая? А, то есть у тебя мотивация на уровне пятнадцатилетки?
Я должна уметь себя защитить! От кого? От существ, которых давным-давно никто не видел и которые скоро окончательно превратятся в страшилку для непослушных детей?
В последнее время вот ещё добавилось «Я глава Мунго, а Патронуса вызвать не могу, позорище, как это отразится на моей репутации».
Невилл мог бы сказать, что если что-то и повредит её репутации, то точно не невладение бесполезным заклинанием, но не говорит. На самом деле, он не понимает, почему учить Дэвис должен именно он, и почему на самом деле он этому так отчаянно сопротивляется, прикрываясь вечным «зачем это» и «как-нибудь в другой раз». Не иначе как просто привычка постоянно с ней спорить.
Но сегодня Дэвис явно настроена решительно и отказа принимать не намерена. Её появление в его камине пятничным вечером уже дело привычное, хотя каждый раз Невилл, кажется, в шутку размышляет, не пора ли поставить на камин пароль. Вот и сегодня глава больницы святого Мунго не слишком грациозно шагает на ковёр в его кабинете, судя по всему, пытаясь заодно оторвать полочку над ним, раз уж она так предусмотрительно очищена от всех легко бьющихся предметов.  Невилл вздыхает, откладывает пергамент с очередным студенческим опусом… и сам не понимает, как умудряется в конце концов согласиться на просьбу подруги. Скорее всего, Дэвис просто удачно выбирает момент.
Идёт четвертый месяц, как Невилл зашивается. Соглашаясь возглавить Гриффиндор, Лонгботтом, конечно же, понимал, что работы у него прибавится, и всё же оказался не готов к тому, насколько. Без него будто бы не могло решиться ровным счётом ничего, а его старые-новые подопечные будто бы с цепи сорвались. Нет, конечно, куда же без проверки новичка в должности на прочность, но он ведь в школе уже не то что не первый год, не первый десяток лет даже. Неужели кому-то могло прийти в голову, что его манера поведения со студентами как-то изменится после назначения деканом? Или ему всё только кажется, и гриффиндорцы ведут себя ровным счётом так же, как и всегда, да и как остальные факультеты, просто теперь это окончательно и бесповоротно стало его персональной головной болью?
В общем, этот семестр слишком вымотал профессора Лонгботтома, поначалу даже на выходных, вопреки заведённой традиции, не вырывавшегося домой. Так что последнюю пару недель он мечтает только о скорейшем наступлении рождественских каникул, и явно не готов сейчас ещё и сопротивляться уговорам чересчур упёртой подруги.
Именно поэтому вот в этот самый момент они стоят, окружённые деревьями Запретного леса, и кутаются в мантии, спасаясь от ночного зимнего морозца. Идея уйти из школы «на всякий случай и чтобы ни у кого не возникло вопросов», естественно, тоже принадлежит Дэвис. Ну, может, она хоть быстро замёрзнет, и им не придётся торчать тут всю ночь?
- Итак, Патронус – это магическая сущность, призываемая заклинанием и защищающая от дементоров, которые питаются светлыми и счастливыми воспоминаниями человека. Патронусу же такие воспоминания использует, наоборот, чтобы оградить владельца от опасности, - начинает Невилл с вводных общеизвестных фактов, но по лицу Дэвис понимает, что нет нужды заходить так издалека, - Ну да это всё тебе и так известно, так что приступай. Ну что? – увидев появившееся у неё на лице удивление, - Я ведь говорил, что не понимаю, зачем взрослой волшебнице наставник. В вызове Патронуса самое главное – договориться с самим собой и найти у себя в душе по-настоящему счастливое, ничем не омрачённое воспоминание, мысленно перенестись в тот момент и заново пережить испытанные тогда чувства. Причём, быть готовым сделать это даже в экстремальной ситуации, которой является встреча с дементором и которая, можно надеяться, тебе не грозит. А заклинание и движение рукой труда не составляют. Expecto Patronum, - чётко проговаривает Лонгботтом и рукой, свободной от палочки с зажжённым «люмосом», изображет правильный взмах кистью. Зажатая в другой ладони палочка всё равно пытается сверкнуть серебристым, но тут же послушно возвращается к своей нынешней роли свечи. Невилл выжидающе смотрит на Дэвис.
Голые ветви деревьев мрачно скрипят где-то вверху, за пределами небольшого освещённого палочкой круга – кромешная тьма. Обстановка, надо сказать, прямо-таки располагающая к обучению и приближенная к полевой. При должном воображении легко можно представить, что из-за ближайших кустов вот-вот выплывет мрачная фигура в чёрном балахоне. Невилл ёжится от неприятного ощущения прошедшего по коже мороза. Ну да, всё же не май на дворе.

Отредактировано Neville Longbottom (2019-01-20 18:46:30)

Ну, хорошо, пожалуй, согласиться стоило хотя бы ради этого выражения искреннего недоумения на лице Дэвис.
- В грязи копаюсь и делаю вид, что пытаюсь вдолбить хоть что-то в головы малолетних оболтусов, конечно же, - с ухмылкой повторяет Невилл слова, многократно слышанные от самой Дэвис, когда та в очередной раз возмущалась его уходу из Мунго, - а великовозрастные оболтусы, которым не нужна теория, - с намёком на незаинтересованность Дэвис его речью из разряда очевидных фактов, которые вы никогда не ожидали услышать, потому что это и так все знают, произносит Лонгботтом, - Должны справиться и сами.
Какие-то непонятные шорохи в темнеющих неподалёку кустах поначалу заставляют слегка напрячься, однако наблюдать за приготовлениями Дэвис настолько забавно, что Невилл прекращает обращать внимание на что бы то ни было ещё. А уж за её колдовством тем более следит со всем тщанием, несмотря на свои недавние насмешки.
Происходит то, чего и можно было ожидать, то есть ничего по ту сторону палочки, а вот Дэвис так же вполне предсказуемо бесится. Наверняка думала, что с первого же раза наколдует Патронуса, причём, разумеется, сразу же рассчитывала на телесного.
- Спокойнее, - ровно произносит Невилл, как всегда забывая о действующих по принципу красной тряпки словах, - Я вроде бы сказал, что нужно вызывать счастливые воспоминания, а не злость.
Услышав, что на данный момент занимает второе место в рейтинге счастливых воспоминаний по версии Трейси Дэвис, Невилл скептически хмыкает. В голове тут же всплывает пышущее торжеством лицо Пенни и скорбный вид Деррика, явно считающего себя лишним на этом празднике жизни. А сразу следом за молодожёнами…
- Ты про то, как ты спорила, что сможешь перепить жениха? Или про то, как пыталась организовать игру в «бутылочку» на раздевание? Знаешь, такое веселье – не совсем то, что нужно для сотворения заклинания, - отмечает Невилл и, немного поразмышляв, добавляет: - А вот про Главу может и подойти, - он, в конце концов, едва ли не лучше всех осведомлён, как сильно Дэвис этого хотела, - Только тебе нужно сосредоточиться не на самом факте твоего назначения, а на эмоциях, которые ты испытывала. Счастье, гордость собой, удовлетворение от достижения намеченной цели? – на всякий случай подсказывает мужчина, стараясь задать правильное направление вместо вполне возможного «я уделала всех этих мудаков». – А ещё, ты немного неправильно взмахиваешь палочкой: круг должен быть более ровный и не смыкаться, а как будто бы уходить в спираль. Вот так, смотри.
На этот раз он взмахивает рукой с зажатой в ней палочкой, не произнося при этом заклинания. Магический инструмент, тем не менее, реагирует на происходящее, но не совсем так, как нужно. Огонёк на конце палочки подрагивает, будто пытаясь превратиться во что-то иное, а затем с негромким шипением гаснет. Декан Гриффиндора Невилл Лонгботтом и глава больницы святого Мунго Трейси Дэвис оказываются посреди Запретного Леса практически в кромешной темное, рассеиваемой разве что тусклым светом едва пробивающейся сквозь ветви деревьев луны.
- Проклятье, - негромко ругается Невилл, - Lumos.
Неизвестно почему, однако ничего не происходит. Разве что шорохи в кустах становятся ещё громче и подозрительнее.
- Какого… - вместе с горячим воздухом выдыхает Лонгботтом, продолжая с раздражением, но всё так же безрезультатно размахивать палочкой.

Конечно, Невилл мог тешить себя надеждой, что его палочке захотелось покапризничать – впервые за двадцать с лишним лет. Ну, может ей не нравится, когда произносят магическую формулу, а колдовать не дают. Или она тоже против того, чтобы учить взрослых тётенек никому не нужным заклинаниям.
Отличные объяснения – были. Вот только Дэвис, наконец, отвлекается от своей идеи фикс с Патронусом и тоже пытается зажечь свет – ровно с тем же результатом. И вот из этого уже можно сделать неутешительный вывод, что палочки сбоят не сами по себе. Проклятье.
Невилл никогда не слышал, чтобы в Запретном лесу блокировалась магия. И не имеет ни малейшего представления, с чем это может быть связано. Хагрид на своих занятиях ни о чём подобном не рассказывал, что даёт хоть слабую, но всё же надежду, что, если дело в каком-то магическом существе, то оно опасно не смертельно.
Едва слышный шёпот Дэвис в этой темноте звучит вдвойне пугающе. Невилл вздрагивает и, должно быть, с довольно глупым видом озирается по сторонам, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Разумеется, никаких плодов его попытки не дают.
- Что такое? – спрашивает он практически одновременно с заявлением Трейси, что её кто-то нюхает, - Только… - ещё одно «спокойнее» Лонгботтом всё-таки удерживает при себе, произнеся вместо этого, - Не делай резких движений. Где он… оно?
Ответа не требуется, потому что как раз в этот момент Невилл ощущает на своей шее чьё-то горячее дыхание. С губ мужчины срывается постыдный испуганный вздох. Неизвестно, то же самое это существо, или их тут несколько, но рядом с ним явно кто-то есть, причём умудрившийся подойти так, что не выдал своего появления ни единым треском сучка под ногами… лапами? Возможно, это существо и вовсе бестелесно? В одном Лонгботтом уверен точно:
- Это не дементор, - неизвестно, насколько это успокаивает, но Невилл озвучивает свою мысль, - Иначе бы ты уже почувствовала.
Он стоит, замерев, и лихорадочно пытается придумать, что им делать – без работающих палочек, в непосредственной близости к неведомым существам. Тишину нарушает только хриплое дыхание, от которого волоски на неприкрытой мантией шее встают дыбом, и по коже весело разбегаются мурашки. Ему показалось, или в темноте и впрямь блеснули тусклым светом чьи-то глаза?
Тут существо, по всей видимости, делает шаг, поскольку в щёку Невиллу утыкается что-то тёплое, сухое и гладкое. Внезапно его пронзает узнавание.
- Я, кажется, понял, - едва слышно выдыхает Лонгботтом, - Погоди…
Он очень медленно и осторожно разворачивается боком и приближает свободную от палочки руку к уткнувшемуся в него… носу? Касается шелковистой поверхности, движется дальше, ощупывая высокий костлявый лоб, зарывается пальцами в жёсткие волосы. Раздаётся негромкое фырканье, но существо не проявляет агрессии и не пытается вырваться.
- Всё в порядке, они нас не тронут, - успокаивающе произносит Невилл, продолжая перебирать, как он теперь уже понимает, гриву, - Они добродушные и очень умные, отлично нас понимают. Так что никаких резких высказываний в их адрес, - предупреждает Лонгботтом и, спохватившись, что так и не сказал, с чем они имеют дело, добавляет, - Это фестрал. Lumos.
На всякий случай ещё раз взмахивает палочкой мужчина и с удивлением смотрит на загоревшийся на её конце слабо поблёскивающий, но больше не затухающий голубоватый огонёк. Он недоумённо хмурится, но решает, что с этим разберётся потом, и переводит взгляд на всё ещё стоящее рядом создание, боковым зрением замечая, что второй фестрал действительно остановился рядом с Дэвис.
- Ну, привет, приятель, - ласково произносит Невилл, трепля животного по холке. Стоит признать, что в ночной темноте фестрал действительно выглядит эффектно и мрачновато. Тёмный костлявый силуэт едва проступает из сгустившегося вокруг мрака, отчётливо видны только мерцающие тусклым светом белые глаза без зрачков. Наверное, увидь он этих существ впервые, Лонгботтом бы испугался, но их облик для него уже давно стал привычным, поэтому мужчина только мягко улыбается, аккуратно отстраняя кожистую морду от своего плеча.

Судя по реакции Дэвис, ей не то что встречаться с фестралом, но даже толком слышать об их существовании не доводилось. Даже удивительно, учитывая её любовь забираться в самые неожиданные места. Впрочем, эти овеянные невесёлыми легендами животные, кажется, сами не особо-то стремятся показываться на глаза людям – не всем нравится, когда от них шарахаются в ужасе или начинают панически орать.
Невилл успокаивающе треплет по холке «своего» фестрала, уже заинтересованно фырчащего в сторону копошащейся на земле Дэвис и даже пытающегося сделать шаг по направлению к ней. Убедившись, что животное всё-таки остаётся на месте, Лонгботтом переводит палочку на сжавшуюся в испуганный комок подругу и с любопытством обнюхивающего её крылатого коня. Эта картина, открывшаяся в тусклом свете палочки, безусловно, весьма живописна, и, если бы Невиллу Лонгботтому хоть чуть-чуть было присуще злорадство, он бы наверняка какое-то время просто любовался этим зрелищем. В действительности же он приближается к этой колоритной парочке, осторожно проводит ладонью по загривку фестрала, переключая внимание существа на себя, и негромко произносит:
- Он не пытается тебя съесть, просто хочет… Познакомиться. Фестралы вообще не едят человечину.
Наверное, его собственное знакомство с этими мрачного вида лошадьми прошло на редкость спокойно. Просто одиннадцатилетний Невилл Лонгботтом был слишком взволнован и напуган мыслью, что вот сейчас на Распределении выяснится, что произошла ошибка, что он на самом деле сквиб и не должен учиться в Хогвартсе… Так что мельком увиденная скелетоподобная лошадь, запряжённая в карету, увозившую старшекурсников в замок, просто не могла соперничать с ужасом, который вселяла в мальчика перспектива бесславного возвращения домой. Дэвис же сейчас впечатлений хватает с лихвой. Невилл с сочувственным хмыканьем протягивает ей руку, помогая подняться на ноги, и повторяет:
- Они довольно миролюбивы, хотя и выглядят… устрашающе.
Фестрал, будто бы соглашаясь с этим утверждением, наклоняет голову набок, продолжая с любопытством разглядывать беспокойных волшебников. И у Невилла даже успевает мелькнуть мысль в лучших традициях Хагрида предложить Дэвис погладить животное. Но в этот момент второй конь, оставшийся чуть позади, вдруг издаёт какой-то жутковатый хрипящий звук, а следом где-то в темноте неподалёку раздаётся чей-то рык.
- Проклятье, - вновь вырывается у Лонгботтома, и он неосознанным движением заводит всё ещё стоящую вплотную Дэвис себе за спину, при этом напряжённо и, конечно же, безуспешно вглядываясь в темноту. Роющие копытами землю и, судя по звукам, распахивающие кожистые крылья фестралы спокойствия не прибавляют. Ещё и тот, что ближе, зачем-то продолжает тыкаться в шею, летел бы уже отсюда, для них-то это не проблема…
Невилл резко поворачивается, освещая палочкой кажется снова замершую в ужасе Дэвис и выжидающе глядящего слепыми глазами коня, согнувшего передние ноги в явно приглашающем движении…
- Кхм… - глубокомысленно произносит Лонгботтом, переводя взгляд на Трейси, - Похоже, нас зовут покататься… - его самого эта мысль не слишком-то прельщает, но раздавшийся значительно ближе новый рык заставляет вспомнить, что, хотя он и слишком стар для повторения юношеских подвигов, однако полёт на фестрале – это, по крайней мере, известное зло.

Невилл когда-то слышал высказывание, что-то в духе того, что перспектива быть повешенным заставляет человека предельно сосредоточиться. Сейчас же он опытным путём выясняет, что перспектива быть в действительности сожранным каким-то неведомым существом заставляет человека прекратить истерику и без дополнительных вопросов согласиться на весьма безрассудное предложение. Лонгботтом не успевает даже попытаться по-джентльменски помочь Дэвис забраться на фестрала – та уже сама вскарабкивается с нацеленностью и настойчивостью в лучших традициях трансгрессии. С неспешностью, конечно, беда, ну да какая разница.
Эти мысли, по всей видимости, отвлекают Невилла от подозрительно близкого рычания и осознания того факта, что ему вообще-то тоже предстоит оседлать костлявую летающую лошадь, держаться на которой практически не за что. Срабатывает, кстати, на ура, потому как мужчина оглянуться не успевает, как уже неизящным мешком заваливается на спину одного из их неожиданных спасителей. Жилистую шею руками он обвивает, когда фестрал уже отрывается от земли.
Вообще-то Невилл Лонгботтом всеми фибрами своей гриффиндорски-храброй души ненавидит летать. Даже - особенно! - на метле. Даже во сне. Заставить его подняться в воздух, судя по всему, может только необходимость кого-то спасать – причём, скорее всего сам он в список этих кого-то не входит. Вполне вероятно, что, не будь с ним Дэвис, он бы сейчас стоял посреди поляны и дожидался встречи с неведомым монстром, чей рык (Невиллу кажется, или он и правда звучит разочарованно?) несётся сейчас им в след.
Всё это, конечно же, до ужаса нелепо. Если бы к нему привели провинившихся и пойманных за тем же самым студентов, профессор Лонгботтом просто не поверил бы, что до такого безрассудства можно додуматься. Да, порою он забывал, насколько безгранична фантазия Трейси Дэвис, главного врача больницы святого Мунго.
Сомкнувшиеся на шее фестрала пальцы Невилла деревенеют, сейчас он не сможет их расцепить даже если захочет – остаётся надеяться, что животному не слишком мешает его мёртвая хватка. Глаза мужчина сначала закрывает, но тут же испуганно распахивает, потому что голова начинает отчаянно кружиться. Правда, взгляд на оставшуюся внизу землю положения не исправляет… Но определиться, какое из двух зол меньшее, мужчина не успевает. Фестрал планирует вниз и плавно приземляется, одним движением головы избавляясь от чужого захвата на шее и явно намекая, что пора бы и честь знать. Невилл всё тем же мешком сползает на землю – слава Мерлину, хоть на ногах удаётся устоять – и тут же опускается на корточки, приваливаясь спиной к ближайшему дереву. Кажется, все внутренности успели перекрутиться и вот-вот запросятся наружу.
Где-то рядом освобождается от своей ноши второй крылатый конь, оба существа фыркают на прощание и снова взмывают вверх, оставляя незадачливых волшебников где-то посреди Запретного леса. А может и не посреди, а поближе к выходу – Лонгботтом не имеет ни малейшего представления ни о том, в какую сторону летели, ни как долго – был слишком увлечён морганием и попытками не свалиться с костлявой спины. Чуть восстановив дыхание и вроде бы победив подступавшую тошноту, Невилл вдруг начинает смеяться от всей абсурдности ситуации.
- Твою мать, Дэвис, - выдыхает он, и привычное обращение заставляет зайтись в новом приступе смеха. Приходится сначала совладать с ним, а потом уже продолжать, - Ну как, ты всё ещё хочешь научиться Патронусу, дементор его за ногу? – нет, перестать смеяться ему в ближайшее время не светит.