…если задуматься однажды, то можно прийти к выводу, что Лютный – одна большая случайность в жизни каждого человека, которая, как дом из кирпичей, состоит из случайностей поменьше. Первая в списке – «бля, как я сюда вообще попал», осознание болезненно, но не смертельно, осознание заставляет изучить все получше, присмотреться, и если долго всматриваться в этот нехороший переулок – он начнет всматриваться в тебя. Десятками злобных, внимательных глаз… На самом деле в место, кишащее преступниками, темными магами и крысами (хотя крысы очень даже симпатичны) редко кто приходит просто так, но случайности бывают везде.
Фрэнсис уже и не помнит в деталях, как оказался здесь впервые, но их отношения с Лютным всегда были построены на случайностях. Все как в кино: встреча с пугающим незнакомцем, неожиданные свидания, легкий флирт, эмоциональные качели и вечный шанс того, что следующей-то встречи уже не будет. Потому что плохие злые районы не любят маленьких слабых девочек, маленьких слабых мальчиков не любят тоже – разве что в гастрономическом смысле. Жаркое из беспомощных полуслепых котят, обглоданные косточки можно бросать в неугодных. Фу, гадость какая.
На самом деле он мог бы шляться где угодно еще, в Косом хватает и баров, и более приличных закоулков, мог бы шляться хотя бы в своем собственном виде, но в Лютный его притащили Докси, потом притащили еще раз, а потом вокалист(ка) притащилась туда самостоятельно. По многим причинам. Возможно, Фрэн просто не любил себя настолько, что готов был записаться в ряды смертников, чей путь окончился по дороге в «Белую виверну», ох уж эти изощренные попытки самоубийства, но судьба миловала, и теперь он продолжает ставить витиеватую подпись под несуществующим заявлением, мол, я согласен сдохнуть под забором, можете забрать мои органы на нужды подпольной колдомедицины.

Но отважным колдомедикам его органы пригодятся чуть позже, а пока что он сидит в уголочке, потягивая какую-то чертовски странную настойку, и никого не трогает. Ни на кого не смотрит прямо и нагло, кутается в бесформенное мешковатое пальто и болтает ногами в тяжелых ботинках, торчащими из-под длинной юбки. Ботинки грязные. Виверна грязная. Настроение тоже грязное, липкое, мокрое, и цветы не могут пробиться через эту декабрьскую грязь. В последнее время он бывает здесь непозволительно часто, и еще не знает, что его ждет и сегодня, и в самом ближайшем будущем. Лучше бы ждало алкогольное опьянение, вот честно.
Из-под полуопущенных ресниц он все равно оглядывает помещение и краем глаза ловит какое-то движение и какое-то лицо среди людей, на которых вообще лучше не смотреть. Лицо кажется слишком знакомым, они уже явно где-то виделись; к щекам приливает кровь, а в ушах неприятно шумит, потому что Фэй очень, очень не любит встречать знакомых в, эээ, женском своем варианте, ведь все прошлые разы неизбежно заканчивались чистосердечным признанием. Ничего плохого в итоге не было, но, если напрячь память, он вообще-то пытается скрыть от людей эту маленькую проблему...

Впрочем, сейчас у него есть проблемы ощутимо покрупнее. Фрэн пялится на неопознанное пока лицо и не замечает, что в ответ на него давно уже пялятся… какие-то двое. Какие-то – потому что такие люди в Лютном обычно безлики, похожи друг на друга и обладают единственной уникальной чертой: желанием при взгляде на них убежать с криками и слезами. Но Фрэнни тупица, он не всегда следует своим желаниям, поэтому продолжает сидеть. Продолжает даже тогда, когда двое встают и зачем-то идут к нему. Даже не идут, а перетекают, неотвратимо приближаются.
Жопа.
Бежать все равно некуда, так что Фэй утыкается взглядом в кружку и изо всех сил прикидывается ветошью.

Отредактировано Francis Fay (2019-01-08 07:41:21)