Этим летом традиционно-внезапная сильная жара казался Хайдну особо мучительной. Она длилась уже вторую неделю, и в его маленькой комнате на третьем этаже от жары, казалось, воздух дрожал как в пустыне. Не помогали ни открытые настежь окна, ни снятая по максимуму одежда, духота настигла его в какой-то совсем безбожный утренний час и с того момента только наращивала присутствие в помещении. В результате чего последние три часа с самого момента пробуждение Хайдн разглядывал потолок и старался лишний раз не шевелиться, наблюдая со смутной тревогой за подступающим к кровати квадратом прямого солнечного света.
"Хотя возможно - лениво продолжал размышлял он, мысленно пытаясь заставить пекло хоть немного убавить обороты и в сороковой раз клятвенно обещая себе посмотреть подходящее для этого заклятие - это не лето становится жарче, а мы стареем и начинаем слишком остро реагировать на каждый скачок температуры”.
Эту мысль в той или иной вариации Хайдн гонял по кругу уже как минимум пятый раз, и она ему порядком поднадоела, но других сегодня, видимо, не завезли. Поэтому с мученическим вздохом перевернувшись на живот (левый бок что-то предательски кольнуло, а под коленями жалко зашуршали какие-то бумаги) он протянул руку к лежащему на полу телефону. Тот, видимо, тоже совсем размяк от удушающей жары и поэтому только после второго тычка пальцем в центральную кнопку лениво высветил неумолимые 10:04.
Тяжело вздохнув и напоследок уткнув мокрый лоб в скомканное одеяло в тщетной попытке стереть с него испарину, Хайдн вытянул колющий бок карандаш, заткнул его за ухо и встал, наконец с кровати.
В крохотной комнатушке - которая всегда выглядела в моменты его обитания так, будто в ней взорвалась начиненная изрисованной бумагой бомба, и где по сути не было ничего кроме кровати, крохотного стола и совсем малюсенькой тумбочки (которую для него великодушно зачаровала Ли, когда в первый раз осознала, насколько огромные пробелы в обучении у него имеются) - в ярком солнечном свете затанцевала потревоженная пыль. Хайдн понаблюдал, как она, искрясь, оседает обратно на рисунки и, снова подняв её в воздух, вытащил из под угрожающе чёрного альбома с красной А в центре обложки скомканные шорты, явно сделанные из обрезанных джинс. Майка с гордой надписью “Christian & tattooed” (иронично подаренная кем-то из клиентов) нашлась на стуле, и там же почему-то лежала и палочка.
Хайдн внимательно посмотрел на свою левую руку. Даже самые активные из его татуировок, казалось, раскисли от жары и отказывались шевелиться, не реагируя на тычки ни пальцами, ни палочкой. Ну или он наконец-то наловчился накидывать на них обездвиживающие чары так, чтобы они длились больше суток.
Хайдн отковырял расхлябанные вьетнамки, тихонько открыл дверь и, услышав голоса внизу, спустился по нормальной (не скрипящей, не перемещающейся и не пытающейся его проклясть) лестнице на кухню, где его неожиданно встретило крайне подозрительное молчание.
Его непосредственная начальница вскинула пробитую кольцом бровь, перевела взгляд с Хайдна на часы, а потом вперилась в сидящего напротив неё за столом здоровяка. Тот закатил глаза и начал рыться в карманах:
- Не мог, что ли, полениться ещё пару минут? Твоя спешка только что стоила мне галлеона, - протянул он приятным баритоном, который слабо вязался с его лысой татуированной головой, огромной бородой и крупным телом.
Хайдн поперхнулся набранным для вдоха воздухом и начал обличающе тыкать пальцем в мужчину.
- Вчера ты выиграл этот самый золотой, потому что я смог правильно закрыть кассу, так что считай, что мы квиты. Да и вообще вы так часто делаете на меня ставки, что мне пора начать брать с вас процент. Даже скаковые лошади получают какой-то бонус за то, что скачут, - Хайдн потянулся к вечногорячему чайнику (в который вечно забывали долить воды), но передумал и налил себе холодной воды из-под крана.
- А если так подумать, то вы зачем сюда вообще приперлись в выходной? У нас будут гости? Что-то поменялось? Кто-то умер? Не поверю, что тут такой уж хороший чай. Но что бы это ни было, я пас. У меня официальный, выстраданный выходной, и даже уже назначена встреча, и... - Хайдн прервался, чтобы залпом осушить стакан, а потом застыл, наслаждаясь минутным ощущением прохлады - ...каайф, кстати, Ли, можешь что-нибудь сделать с температурой наверху? Там пиздец парилка и она на корню убивает во мне желание жить и трудиться на твоё благо, а с первыми двумя этажами ты явно что-то придумала.
- Я и не такое могу, милый, - женщина поиграла проколотой бровью и подняла в ухмылке уголок ярко красных губ. - Но в рамках образовательного процесса, - Хайдн громко застонал, пытаясь заглушить выученный наизусть за время работы здесь конец фразы. - ...разберись завтра с этим сам. Книги ждут тебя там же, где и всегда. А я потом проверю.
Хайдн поставил стакан в раковину, плеснул в лицо холодной водой и, показав женщине большой палец вместо среднего, направился в сторону лестницы, обещая себе под нос, что обязательно займётся этим вопросом, как только у него появится время среди бесконечных уборок, закупок и составления расписаний.
- А с кем, говоришь, встреча, малек? С мальчиком или с девочкой? - внезапно протянул бородач, остановив Корнфута с засенесенной на первую ступеньку ногой.
- С девушкой, - Хайдн лучезарно улыбнулся и облокотился на стену - и мало того, лучшей в мире девушкой! Ну то есть лучшей в мире в глазах определенных личностей, и то только когда она спит, но это мелочи. Мы так давно знакомы, что о нас можно писать книги, если кто-то разберется, с чего всё началось. Мэг просила показать, как тут что устроено, говорит, не может больше на мою кустарщину смотреть, так что если у вас так и не появится ничего интереснее кухонных разговоров, я вас познакомлю. Мы ещё думали до Кингскросса дойти, но нам там ничего не надо, а вообще мне кажется, что вы наверняка друг другу понравитесь. Она реально рубит фишку с трансфигурацией и...
- Очаровательно, - безэмоционально оборвала его женщина, явно не горящая желанием узнавать, что ещё её объединяет с неизвестной девушкой, - значит надо отсюда бежать. Без обид, милый, но не хочу знакомиться с твоей очередной пассией.
- Хей, да я разве говорил что-то про пассию? - возмутился Хайдн.
- А ты иди, малой, а то пока ты языком будешь трепать, метро закроется - и не будет у тебя никакой девушки, - окончил разговор здоровяк, неторопливо поднимаясь из-за стола.
Хайдн вытащил из кармана телефон, посмотрел на время и вальяжно, но между тем довольно шустро начал спускать по лестнице, не удостоив пару прощанием.
За его спиной золотая монетка опять сменила владельца, оказавшись теперь в ладони довольного бородача.
Корнфут не то чтобы опаздывал, но стрелки между тем уже перевалили за назначенное Мэг время. Обнадеживал только тот факт, что время было ориентировочное, что не было ни звонков, ни сообщений, но кто сказал, что эта мышка-ледышка не забыла опять зарядить свой телефон? Такое случилось в прошлый раз, когда она приезжала (что примечательно, тогда он тоже опаздывал, правда не потому что его разморила утренняя жара и лень, а потому что он экстренно отдраивал салон перед визитом какого-то именитого мастера).
Хайдн прибавил шагу, ловко перепрыгнул опрокинутый мусорный бак и дошёл до конца длинной вереницы одинаковых трехэтажных домов. Жара казалась с каждым шагом всё более удушающей. Хайдну начало казаться, что к моменту встречи на мышь, причем мокрую, будет похож он, а не внимательная и собранная Мэг. Поэтому вынырнув из лабиринта домов-близнецов на upper street он вздохнул поспокойнее, сбавил скорость и начал привычно маневрировать в потоке, который собрался на узком тротуаре. А1 была центральной артерией всего Ислингтона и едва ли не единственной улицей, на которой располагалось что-то кроме жилья, поэтому вписаться в толпу тут можно было в любой час дня или ночи.
Слева тянулась разноцветная лента магазинов продуктов-салонов красоты-букмекерских центров-агентств по торговле недвижимостью, прерываемая редкими барами, справа, в опасной близости от толпы, собравшейся на остановках, бесконечно поднимая пыль проносились то рейсовые автобусы, то гудящие автомобили, то рисковые велосипедисты в невероятных количествах. Впереди уже маячила площадь, предваряющая вход на станцию, и не заметив на ней знакомой фигуры, Хайдн окончательно расслабился и перестал судорожно пропихиваться сквозь людей.
Добравшись до грязного кирпичного строения, обклеенного рекламой, камерами и гордо провозглашавшему себя “Highbury & Islington Station”, Корнфут прилепился спиной к свободному участку стены и старался не смотреть вниз и вправо, чтобы не пересечься взглядом с сидящим на кортах негром. Во-первых, они явно знакомы, хотя Хайдн и под прицелом не вспомнит откуда. Во-вторых, тот может попросить денег, которые он с собой не брал, а в-третьих, он может предложить травку, на которую их бы в любом случае не хватило.
Хайдн в очередной раз вытер ладонью с лица пот, взъерошил непривычно короткие волосы, задев забытый за ухом карандаш. Тот соскользнул и полетел вниз, но Корнфут, совершив невероятный кульбит, и громко сказав волшебное нецензурное слово, успел-таки выхватить его из воздуха в последний момент. Негр, сидящий рядом, сипло рассмеялся и, кажется, даже похвалил его ловкость рук. Хайдн улыбнулся и начал искать в карманах какой-нибудь клочок бумаги, думая скоротать время за привычным делом, когда его посетила достаточно неожиданная мысль.
Выходов со станции было как минимум четыре.
