Кровь, которая стекает изо рта Фрэнка, и которую он вытирает ладонью, похожа по виду на клюквенный сок - но отдает железом настолько, что его будто сейчас стошнит. Её слишком много, и особенно - внутри. Размазана по его пищеводу, всасывается организмом - не то чтобы в его питание входила диета из эритроцитов и прочих телец, как у вампира, но о ней думать было определенно легче, чем обо всём остальном, что довелось проглотить за сегодня. Самым обидным и отдающим безысходностью было, что глотал раз за разом он, сколько бы ни пытался сжать челюсти, за них тянули снова и снова, заставляя раскрыть и впиваясь в жертву зубами, существующими на уровне - каком? Когда иной раз они послушно замирали, и он мог провести по ним пальцами - так или иначе они соскальзывали, и он резался, шипя и затем уже своими губами, не скрывающими ничего опасного, дуя на ранки. Почему симбиот выбрал именно такого носителя? Фрэнк Лонгботтом был юн, полон сил, хорош собой и достаточно прилежно учился в UEA, точнее, только-только начал своё обучение там, когда с ним произошло это. Было первое время так страшно, но вот с тех пор прошел почти год, и Лонгботтом успел свыкнуться со всеми...прелестями разделения своего тела с инопланетным существом. Самой главной проблемой было то, что чувствовал Венома в себе юноша постоянно, даже когда тот затихал и не подавал виду - что-то текло по его крови, чёрное и не поддающееся описанию. Что-то... жрало его изнутри, временами оно было почти осязаемым, скользким и очень хватким, оно хватало его за плечи, оно ползло под его одеждой, заставляя вздрагивать от омерзения, смешанного с возбуждением, и от этого омерзительного ещё сильнее, оно покрывало его порою надежной броней, отбрасывая во тьму разом, защищая и делая почти неуязвимым, но беря за это кровавую дань - в прямом смысле кровавую. Симбиоту было мало одного Фрэнка - он хотел больше. Поэтому иногда они убивали. Фрэнки, добрый и милый парнишка Фрэнки, который и мухи не обидит, вгрызался в живую трепещущую плоть для того, чтобы насытить что-то темное внутри себя, не принадлежащее ему вовсе и являющееся одновременно им больше, чем он сам. Конечно, затем Веному становилось стыдно, и выражал он это странным образом. Например, как сейчас, когда юноша вяло повел рукой в воздухе, и попытался подняться.
- Меня серьёзно сейчас стошнит.
- Нет-нет-нет, Фрэнки, тебя не... Фрэнк! Ааааргх. - И когда Фрэнк смог в итоге перевернуться на живот и встать на карачки, чтобы не блевать прямо на себя, Веном заботливо придержал ему волосы - от потасовки, в которую он попал, они успели растрепаться, а за время учёбы они успели отрасти, и даже Easter Break не оказались поводом для того, чтобы их отстричь - не в святой же праздник! Хотя у них в семье, без обид, больше верили в справедливость...во всяком случае, в то, что когда-то она существовала, чем в Иисуса. Было ли это плохо? Фрэнк старался не думать об этом, а еще сейчас он старался не приглядываться к красной пенистой луже, которую образовал перед собой. Его чуть не стошнило снова, когда всё-таки случайно мазнул таки взглядом - даром что темно. Боже, за что, вот, что ему хотелось спросить, но ответ пришел до такого, как он хотя бы успел открыть рот - и прозвучал тоже внутри него.
- Потому, что ты мне подходишь. - Вот так, лаконично и неизлечимым диагнозом, а смешнее всего, что это правда - Веном будет с ним до тех пор, пока не высосет до последней капли, не разъест его изнутри, как выпивают некоторые извращенцы сырое яйцо. Останется только скорлупа - но и ею он закусит, как источником кальция. Вот, как это будет. А потом Веном найдет кого-то другого, Фрэнки - всего лишь носитель, не больше, приложение к вирусу, яду, симбиоту - как ни назови, ничего не изменится. Веном в каждой его клеточке. Веном... стыдится и извиняется, предлагая загладить свою вину походом в круглосуточную шоколадницу, что находится недалеко отсюда, предлагает его угостить - ха-ха, разумеется, на деньги Фрэнка же, ничего не меняется. Но он в итоге соглашается - что угодно, лишь бы смыть изо рта этот отвратный железный привкус, приласкать себя чем-нибудь мягким и сладким. И уж точно не идти в таком виде домой, честное слово. Даже если его чудом не заметили, когда ночью выпрыгивал из окна второго этажа, сейчас, думается, так не повезет - кровью разит за версту. Поэтому да - шоколадница. Хоть попытаться отмыться в туалете - и да, взять и съесть самое большое и шоколадное пирожное, что там найдется.
...от шоколада по итогу тошнит, кажется, ещё больше. Фрэнк отходит в туалет, чтобы там, смотрясь в зеркало с разводами, прийти к выводу, что его вид можно назвать одним словом - "говно". Говно-видок, если откровенно, ему бы сейчас в стирку все вещи, да и себя самого. И крови на нем действительно много. Так, что ему бы хорошо в больницу - но проблема в том, что ни одна капля там не его. Нет, конечно, всё обошлось не так уж и гладко - но Веном вправил ему все переломы и залечил все раны. Поэтому Фрэнки сейчас уже как новенький... Только очень грязный. Становится удивительно, как его вообще впустили сюда, не вызвав полицию. Хотя - черт, а что взять с человека, который в одиночку сожрал двухъярусный торт? Веном жаловался, что ему не хватило, однако ему пришлось смириться с несовершенством человеческого организма - больше во Фрэнка явно не влезало.
Он выбросил рубашку еще перед входом в шоколадницу, хотя вид это не спасало - всё равно пришла в негодность. В туалете он хотя бы отмыл лицо и руки - и чуть не разбил зеркало, разругавшись с Веномом. Так странно было видеть его вместо себя в отражении... Так на каком в итоге уровне происходит всё? Он не знал - и сейчас не собирался об этом париться.
Посвежевший, хотя всё ещё и выглядящий помято, Фрэнк вышел из шоколадницы и поплелся к дому. Обсуждая по пути, что если во время грядущих экзаменов Веном не будет заставлять его сбегать и жрать кого-нибудь, то Фрэнк сводит его в необычный ресторан на окраине города, где подают мясо в шоколаде. И вдруг Веном прервал их беседу, лаконично отметив:
- Кажется, мы упустили твоего многолапкового дружка.
- Чего? - Фрэнк замер, а Веном заставил его поднять голову - тихо, неуловимо для человеческого уха натянулась где-то высоко паутина, и промелькнуло красно-синее пятно. Фрэнк опустил взгляд и заоглядывался в ужасе, сдавленно ругаясь.
- Блядь, ну Веном, какого... Когда ты заметил его? Почему не закрыл меня, как делаешь обычно?!
- Я отвлекся, ты слишком заговорил меня такими соблазнительными разговорами об еде...
- Из-за того, что ты отвлекся, мне придется оправдываться перед Человеком-Пауком! Хотя... Он же не знает до сих пор, кто я...  Не надо. - С него сползает чёрная вязь, и Фрэнк остается просто Фрэнком. Вздрагивает против воли, услышав шорох на дереве над собой, и уже через мгновение вглядывается в паучью маску. Пытается принять невинный и виноватый вид, запуская ладонь в себе волосы.
- ...о, привет. А я тебя знаю! Человек-Паук из ютуба, да? - Улыбается слабо, делая вид, что он в полном порядке. И не выглядит пережившим бедствие. И на улице ещё совсем не холодно для того, чтоб разгуливать в одной футболке. Да, конечно. - Дружелюбный сосед на страже добра, да? Я... Тут тебе делать нечего. Я просто упал, правда. - Фрэнк знает, что несет чушь, и ему ТАК СТЫДНО перед Паучком, который, должно быть, под маской является просто хорошим парнем, но продолжает говорить что-то ещё, чтобы в словесном потоке сбить чужую бдительность. - Упал, да, и иду домой... Я в порядке. Честно. Не так больно. Я пойду, да?.. - Он отходит назад...под довольный хохот Венома, явно не понимающего, в какой жопе они оказались.
[icon]https://cdn1.savepice.ru/uploads/2019/3/7/2ddd2deb0ffc8beb122c9e6f58332092-full.jpg[/icon][status]Lie and smile to get what's mine[/status][sign]Comfort is a mystery
Crawling out of my own skin
Just give me what I came for,
Then I'm out the door again
[/sign]