Бывают такие дни, что хочется закурить. Долго сидеть и курить у раскрытого окна, не чувствуя холода, и наблюдать за тем, как кругляшки дыма, причудливо извиваясь, улетают ввысь, слишком плотные даже для марева, которое в Британии замирает над крышами домов на все холодные времена года. Но им нельзя раскрывать окна, потому что иначе сквозь них обязательно пробьётся затаившийся за стеклом ветер, несущий с собой пыль и грязь с серых улиц. В самой лаборатории и окон-то настоящих и нет, но даже здесь, в подобии комнаты отдыха, слишком опрометчиво верить в чистоту города, потому что незримые частицы, стоит допустить оплошность, осядут на халате - успокаивающе белом, а не светофорно-зеленым, что радует Олридж в глубине души, и в чем она больше солидарна с магглами, - а затем могут испортить весь процесс, загубить дело многих людей. С людскими эмоциями, если подумать, так же. Стоит наладить внутри себя хоть что-нибудь, подобное спокойствию, как врывается какая-то мелочь извне, убивая гармонию, разрушая и заражая всё вокруг беспокойством, нервозностью, грустью... Да, точно. Вирусы. Всё это чертовски похоже на вирус, поражающий душу вместо разума, как иногда кажется, потому что хотя существование души физически доказать невозможно, иногда Ирме кажется, что должно быть что-то ещё. Что не все процессы внутри организма объясняются реакцией на внешние или внутренние раздражители - однако именно здесь, уже больше трех месяцев, она занимается тем, что весьма успешно доказывает обратное. Вытягивая из общих компонентов детали, собирая и разбирая, создавая нечто новое, противоестественное... Постоянно. Иногда женщине кажется, что она не вывозит, но она сжимает челюсти и не встречается взглядом с Вейром, полностью увлеченная работой. Можно ли назвать её слабым звеном?.. Можно, и сильно ошибиться при этом. Ведомая идеей, мягко вплетенной ей в разум, как цветок - в косу, однако успевшей пустить там корни, она готова идти до конца, чего бы это не стоило. Потому что она верит.  Потому что ей хочется верить. Вера - запасной движок, которому не многие придают значение, но она так иррациональна  - особенно в данном случае, как объяснить доступными методами желание верить? Какая часть в мозге отвечает за то, что желая тепла, при этом очень много раз уже обжегшись, снова и снова тянешь руки к огню?.. В них всех, наверное, горит одно пламя - веры в их дело. Но пока каждый верит в себя, этим вдохновляясь, Вейру нужно верить в них всех - и чутко руководить, с чем он чудесно справляется. Не прохаживаясь мимо с пипидастрами, отвлекая от процесса, но подгадывая нужный момент, когда в их души (а не умы) закрадывается сомнение, или заставая каждого из них со своим в одиночестве, и заливая в уши сироп - вперемешку с ядом, хочется добавить, но ещё в самом начале, из чисто женского любопытства спросив, Ирма узнала, что закончил Уоллис Рэйвенкло. Что же, не удивительно - у него жаждущий разум гения, что порою граничит с безумием, но не безумие ли то, чем они вообще все здесь занимаются? Каждый день - крошечный, но значимый прорыв, а расскажи Олридж кто-нибудь ещё полгода назад о подобном - она попросила бы не отвлекать её от рабочего процесса, перед этим, наверное, немного даже посмеявшись. Но улыбка достаточно быстро стерлась с лица женщины, когда Вейр нашел её. Потому что он будто бы точно знал, куда бить. Какие импульсы пробуждать в её разуме. И обезоруженная, жаждущая, она согласилась. Жалеет ли?..
Не всегда всё выходит гладко. Такова жизнь, верно? Можно баюкать себя и оправдывать, но вот смерть невиновного - не та вещь, которую можно оправдать хоть чем-либо, особенно если это - только твоя вина. Чёрт, да, именно так Олридж в глубине души и считала, несмотря на то, что сам их руководитель её не винил - в общем-то, это было верным ходом, потому что уязвленная гордость и подозрение в предательстве стали бы достаточными поводами для того, чтобы отказаться от своей мечты. Во всяком случае, Ирма старалась так себя убеждать, уговаривала, а на деле - боялась лишнего подтверждения своей вины, а ночами ей снилась кровь на ладонях, и из головы никак не вылетал вопрос - виноват ли в смертях от оружия тот, кто это оружие создал? Её сон к зиме становился всё хуже и хуже. Она делала вид, что всё нормально, и частично так оно и было - не гнётся, хоть и накаливается в работе металл, - но стоило сбросить с себя халат и вжаться спиною в успокаивающе мягкую спинку дивана... А ведь она даже практически не курила. Хотя в данный конкретный миг очень хотелось. И хлебнуть виски, даже несмотря на (как раз потому, что) с утра не брала в рот ни крошки, не потому, что не выходило по времени - не хотела. Как можно было думать о сне и еде, когда...
Это затронуло и её брата. Пускай двоюродного, но двоюродный был порою роднее и ближе родного, и он - тот, кого это должно было затрагивать меньше всего на свете. Но словно кто-то прошелся по нему тупой частью лезвия - у Ирмы, получившей письмо, выпала из рук и разлетелась осколками любимая чашка. Хорошо, что это случилось дома. Не на работе ей менять на что-то спокойное и решительное выражение лица. Не на работе ей хвататься за волосы и, не видя ничего сквозь пелену слёз обиды и практически ужаса, доходить до стены, чтобы схватиться, ища опору - и сползти по ней вниз. Ирма просидела так, в одной позе, держась руками за голову, несколько часов, пока не затекли руки и ноги. Затем поднялась, собрала осколки, помыла от сладкого чая пол, застирала пятна на ковре - и заварила себе кофе, до самого утра на нём проживая, забившись по самую макушку в какие-то древние конспекты... Будто бы там будет ответ. Будто бы хоть где-нибудь в этом чертовом мире мог существовать ответ на вопрос вроде того, кто, или почему, решил затронуть Чарли. Он-то тут причём?! Никто даже не знает... Совсем никто... Она связана клятвой - за шею. Никогда бы сама не опустилась до разговоров. Кто бы это мог быть?.. Чарли напал на тренера по квиддичу. О, его краем глаза застала и сама Эмили. Не сказать, чтобы он был хоть сколько-нибудь приятным человеком, но чтобы доходить до такого... И Чарли. Чёрт, Чарльз, её милый брат, который даже мухи не обидит, который готов найти оправдание даже самым мерзким поступкам - как он оправдает то, что его кто-то использовал непостижимым образом в своих жутких играх, сделав орудием и пешкой? Его чуть не выгнали с работы. Он мог бы пострадать, а вот случись с ним что - этого бы Ирма себе точно никогда бы не простила. Она устроилась сюда работать для того, чтобы создавать и спасать, чтобы не терять больше никого из дорогих ей людей, чтобы...
Их подобие на обеденный перерыв было тихим. В чашке остывал кофе вместо хоть какой-нибудь еды, а Ирма, не находя иных способов избавиться от нервозности, раскинула карты. Игральные, а не таро, потому что нужных не было, как и сигарет, но раньше её забавляло это детское шутливое гадание на игральных картах из новенькой колоды... Она открывала одну за одной. Ответы стелились алым, алым, алым, и это напоминало кровь - Эмили собрала карты. Они всё равно не могли дать ей ответов на нужные вопросы, потому что там пришлось бы выдавать что-то сложнее, чем "Да" и "Нет".
Окончание рабочего дня, да и в общем вторую его половину, женщина не помнила вовсе. Работа наконец увлекла её, сильнее, чем с этим мог бы справиться алкоголь, и когда её уже далеко не вынужденные, как поначалу казалось, коллеги один за другим покидали её, выходя из лаборатории, чтобы повесить свои халаты и вместо них разобрать пальто, её осталось одиноко висеть. И Эмили не знала, насколько она задержалась, и сколько ещё собиралась пробыть на работе, но одно понимала точно - здесь всё же было лучше, чем дома. Личные переживания вроде тех, что время идёт, а ничего так толком и не решается с Джорджем, и что может быть, она встретит ещё один день рождения одинокой, а друзья-коллеги с прошлой работы всё-таки выполнят своё обещание, и таки подарят Марту подружку, чтобы хоть кото-, но хоть какие-то дети в доме таки появились, всё это... отходило на второй план. Маячило за окнами, которых она здесь не видела, потому что им, как и вампирам из маггловских сказок, нужно было разрешение войти. Она его не давала - но вот-вот готова была, отвлекшись от работы наконец, устало потирая виски руками и  отодвигаясь от стола с мыслью, что нужно бы сделать себе ещё кофе - и ночевать можно здесь. Нарушая все рекомендации врача, это можно позволить себе без зазрения совести, потому что она и была врачом. Хотя было чертовски глупо и эгоистично думать о самой себе, когда неведение, а от того и угроза, нависали над её близкими. Что она делает, не зависает ли в шаге от пропасти, двигаясь по неверному пути?..
Можно бы снова окунуться в работу, подальше от этих мыслей, как страус головою в песок. Но по-хорошему от этого самокопания женщину нужно было спасать.

Отредактировано Irma Oldridge (2019-06-09 19:05:27)

Прежде чем в лабораторию входит Вейр, нарушая мини-вселенную, заполненную напряжением и тревогами, которую Эмили вокруг себя создала, при этом ухитрившись не совершить ни единой ошибки, - её руки работали словно отдельно от тела, забрав себе лишь нужные участки разума, - она успела передумать еще много о чем. Где-то на уровне подсознания слышала его шаги, хотя в действительности происходить этого не могло - вряд ли ученых здесь должно было отвлекать что-то извне, - но размышляла в это время о том, поставив на разные чаши весов, где работать всё-таки было легче - здесь или в больнице? Там она контактировала с вирусами постоянно, там они были самые разные и порою очень заразные, и мерцание защищающих заклинаний, как и различные спецкостюмы, не то чтобы были ей к лицу, но женщина привыкла к этому так, что совершенно не думала о своем внешнем виде до сих пор, лишь недобро и почти мужицки усмехаясь зеркалу, если по утрам попадалась себе в том - за исключением тех моментов, когда она собиралась к Джорджу. Нет, тогда в большинстве случаев она была готова себя к нему привязать, чтобы каждую секунду быть уверенной, что у нее не легла как-то некрасиво прядка и не упала лямка с плеча, не зная, что красивее всего она была с горящими глазами, растрепанная, но воодушевленная. Восхищение, счастье переполняли её лицо и преображали его, сбивали в возрасте лет пять, разглаживая все морщины. Черт, порою она смотрела так и на Вейра, когда у нее получалось что-то, она всегда радовалась этим моментам почти по-детски - как никогда не могла скрыть своё счастье, когда очередной пациент, поступивший в Мунго на грани смерти, жал ей руки и сыпал благодарностями, когда она спасала его, вытаскивала с того света - черт, конечно, раньше, чем станет поздно, никто никогда не обращался в больницу, путая тропическую лихорадку с простудой. Старалась быть сдержанной, но как у неё светились глаза... А в чём была эта разница, где проходила грань? Ирма и здесь контактирует с вирусами, ей приходится надевать те же костюмы, приходится рисковать своим здоровьем  - но никогда не работе, она думает не о злых боссах, а о чьих-то жизнях, которые находятся в определенный момент в её руках  - или будут находиться гипотетически. Может, в этом разница и была? Здесь людей так можно принять за расходный материал, и хотя они могут пробовать свои мини-прорывы на мышах, да хоть на всяких квакозябрах, всё равно эффект максимальный достигается лишь при работе с людьми, потому что черт, по своей нервной системе они все-таки превосходят любых крыс, их мозг, их сознание куда сложнее... Хотя тоже болеет. Вирусы эти влияют немного иначе, пускают иные всходы - но тут как раз различие было довольно-таки незначительным - принцип оставался тот же. И, если честно, не использовала ли она порою людей вместо кроликов и в Мунго, пробуя новые виды лечения, когда не оставалось других путей? Импровизация и жонглирование жизнями, ха! Но тогда это имело чуть больше смысла, результат выстреливал всегда здесь и сейчас, тогда иначе было нельзя! А здесь, что будет, если без супер-солдатов, которых они пытаются создать, оказалось вдруг "льзя"?.. Ирма не хочет так думать, особенно сейчас. Поэтому появление Вейра в каком-то смысле спасает её. А её выдержка её не выдает, её тело не играет с ней злых шуток - ее поза напряжена, но деятельность она строит, а не имитирует. И это хорошо, верно?.. Эмили медленно оборачивается, глядя на Вейра первые мгновения так, будто он - очередная пробирка, не больше. Побочный эффект работы, наверное. А затем она опускает глаза - и пробирку тоже, на своё место, очень бережно, и разворачивается целиком к Вейру.
- Раз рабочий день кончился, ты можешь оставить официальный тон... в паре часов назад. - Её взгляд, уже куда более ясный, потому что мысли вроде тех, что Уоллис ведь тоже создан из того, что Ирма тут разбирает по мелким деталькам-пазликам, хоть до его нутра, чтобы иметь хоть примерное представление, ей и не добраться. Поэтому глаза Ирмы наполняются усталостью...и чем-то еще, и она запускает ладони - уже без перчаток, конечно, - себе в волосы, массируя гудящую от напряжения голову. Что ей, вот так, с порога бросаться на него и орать, что Вейр ей испортил жизнь, что он косвенно чуть не наделал проблем её кузену, может, чуть не убил её?.. Ох, Эми не поступила бы так лет и десять назад, не то что сейчас. Но что-то внутри неё всё равно клокочет, и она думает о том, что надо хотя бы её сообщить. Не самые лучшие новости в жизни мужчины, наверное - но почему-то Олридж уверена - похуже в его жизни тоже были. К тому же, это и не те вещи, о которых стоит молчать, особенно после Хэллоуина, который... ох, да, ей бы наконец хотелось поговорить и об этом. Потому что у неё много вопросов, она почти раздавлена под чувством вины и непонимания, и они наконец одни, и...
- Всё ли в порядке? Если тебе нужно официальное уведомление - да, босс, всё потрясающе, работа идёт по графику. - Она подносит пальцы к уголкам губ, чуть приподнимая их, а затем правда улыбается - но устало и даже несколько растерянно. - Давай - или всё же давайте, может, я позволяю себе очень много? - проведем черту здесь... Потому что если ответ действительно нужен - нет, всё нихрена не в порядке. - И Ирма резко разворачивается обратно к столу, при этом огненный хвост бьет ей по плечам, и ищет взглядом нужную пробирку - чтобы показать её Вейру. Там плещется алая жидкость, но при контакте с воздухом она быстро обратится в пар...безумно заразный. На волю первым вырывается чуть более общий для них всех, но не менее остро интересующий её вопрос.
- В курсе ли хоть кто-нибудь, что случилось на Хэллоуин? Как эта чертова эссенция попала в совершенно другое место? Вейр, я никак не могу успокоиться, простить себе... Среди нас что, завелась крыса? Где её искать? Если... - Её взгляд меняется, и Ирма ставит пробирку на место - совершенно точно, так, как ставит уколы, почти не глядя, но так, что их никогда не ощущают пациенты.  Она бы, может, даже отпрянула от Вейра - было бы, куда. - Если есть подозрения, что это я... Чёрт, я бы никогда. Я скорее покончу с собой. Я пришла сюда явно не за этим. - Нотки паники вдруг сменяются железной твердостью на последней фразе. Потому что Уоллис знает, зачем она сюда пришла, черт, лучше, чем кто-либо другой, и это за ним она пошла, и совсем не из-за его красивых карих глаз. Ну, то есть, его глаза правда красивые, и не только глаза, и она даже... Но это не имеет значения. Никогда не имело. К тому же, Ирма влюблена в совсем другие глаза, и она до безумия боится, что это затронет и Джорджа, хоть косвенно. Не больше, чем Чарли, конечно, но всё-таки... Чёрт, это уже затронуло Чарли! Что-то в снова сменившейся позе женщины, в её взгляде, полнится решимостью и почти кричит, что без ответов она сегодня отсюда не уйдет, пусть Вейр вызывает бригаду пожарных, и её утаскивают, как дурно орущую кошку с дерева - или, еще лучше, запрет её здесь. Никуда она уже не денется с крючка, на который полезла, но она... требует, чтобы с ней считались. И если босс не готов удовлетворить её любопытство и успокоить тревоги - пусть хотя бы оставит в покое. Эмили даже кидает мимолетный взгляд на дверь, намекая, что если что, выход прямо за спиной босса. Это - её территория. А он... он пришел сюда без бахил.