Забини никогда не останавливался на достигнутом, зная: всегда есть куда стремиться. И даже если ты получил все, что мог вообразить в своих самых смелых мечтах - всегда можно забрать еще больше. Дезмонд с рождения знал: все принадлежит ему. И спустя годы жизни, где нередко мелькала гримаса разочарования, он не разуверился в этом. Считал лишь, что цели стали выше, а потому и достигнуть их сложнее.
День близился к своей кульминации, а потому солнце уже давно тянуло золотые струны в сторону горизонта. Длинные тени цеплялись своими изогнутыми пальцами по брусчатке, желая быстрее погрузить лондонские улочки в сумерки вечера. И сам Дезмонд, подобно ночи, одетый в темные одежды мракоборца, непреклонно, как движение ледника, чинно шествовал по дороге, направляясь в сторону ювелирного салона, коим владел некий Йоханнес Корхонен, состоящий в Альянсе. И нет, Забини решил потратить остаток своего дня не для того, чтобы усладить взгляд изысканными работами, он шел в ювелирную лавку ради личных мотивов, простирающихся далеко за пределы банальной покупки золотой безделушки для дамы. После того, как Забини официально закончил курсы в Аврорате и стал независимым мракоборцем - проблемы в жизни приумножились. Такой расклад категорично не устраивал Дезмонда, а потому он решил, что стоит начать действовать еще до того, как обстоятельства целиком и полностью захватят контроль над его жизнью. Но удел сражаться на стороне врага - это лишь пол беды. С малых лет Дезмонд страстно пылал желанием сделать свое имя громким и запоминающимся, он хотел быть примером для волшебников, чтобы на него желали ровняться. Забини не хотел, чтобы его знали, как сына Блейза Забини, он ищет признания в своем имени. Дезмонд Забини - вот что важно. Да, мракоборец знал, что в его возрасте отец уже успел натворить таких дел, на которые наследник рода пока не готов решиться. Но у Блейза была совершенно другая реальность. Времена не выбирают. Так уж вышло, что Дезмонд родился в мирные дни, где попросту негде обнажить свой страшный потенциал. Поэтому ему приходилось терпеливо выжидать. И это не оправдание, это констатация.
Да, Забини прилежно ждал своего часа, но излишняя амбициозность не позволяла ему стать инертным, а потому Дезмонд желал действовать. Он позволял себе предположить, что во время вспыхнувшей борьбы падет не один столп, подпирающий фундамент Альянса, в том числе и самый главный - отец. И хоть Забини осознавал, что Альянс - не семейный бизнес, который перейдет по наследству, но все равно не собирался кому-либо уступать пост лидера. Он был ревностным собственником и считал, что к тому времени, когда будет нужда встать у руля - только он будет достоин править. Пылкая преданность делу и неумолимая беспощадность у него в крови. Кто-то может назвать Дезмонда самонадеянным юнцом, но аксиома гласит, что инновации побеждают застой. Спустя несколько лет мир радикально измениться и старая гвардия, закаленная сражениями прошлых лет, уже не будет столь эффективна. Будущее за молодыми волшебниками Альянса. А Дезмонд сам планировал строить будущее. В лучших традициях философии чистой крови.
Цель есть - замечательно, но нужны средства, а еще лучше - сторонники. Дезмонд ясно понимал, что нет смысла искать таковых среди старших, которые и сами не против будут в нужный момент возглавить Альянс. Если и собирать единомышленников, то только среди ровесников. Заручиться их поддержкой в начале пути - это логично. К тому же... многих из них Забини знал еще в школьные годы, а благодаря тому, что все они учились на одном факультете - никто из них не был таинственной загадкой. Годы обнажают все стороны многогранника.
Но. Есть человек, которого Забини не знает, а потому не может составить психологический портрет и примерный план поведения в той или иной ситуации. Иностранец. Этим все сказано. Другой менталитет, иные традиции. Все играет против понимания, но Дезмонд не привык сдаваться. Чем задача сложнее, тем грандиознее победа. И если Йоханнес сам не вскинет белый флаг - придется взять его штурмом.
Забини неспешно зашел в ювелирный салон. Атмосфера соответствовала роскошным изделиям. Как же давно он не был в цивильных местах, соответствующих его стандартам. Работа загоняла в самые глубокие крысиные норы. Кстати о крысах... Дезмонд непонимающе уставился на грязнокровку, изучающего содержимое витрин. Как же хозяин мог пропустить подобную мерзость? В какой-то момент осквернитель крови почувствовал на себе тяжелый взгляд Забини, и их взгляды пересеклись. Дезмонд недобро сощурился, скрестив руки на груди.

Дезмонд невольно в надменно жесте приподнял голову, устремив жестокий взгляд на грязнокровку. Он всегда смотрел с высока на этих убогих созданий, обливая ледяным презрением, если те вдруг случайно мешались под ногами. И если раньше - в школьные годы - Забини мог себе позволить некую юношескую вольность и унизить осквернителей крови словом, то сейчас не позволял себе подобной низости и умел доказать неоспоримое превосходство одним лишь языком тела. Все в Дезмонде говорило о том, что ему отвратительно даже дышать одним воздухом с ущербными.
Ощутив сконфуженность со стороны грязнокровки, Забини почувствовал некое удовлетворение. Напряжение говорило о том, что осквернитель крови все понимает и ему лишний раз не придется снимать пелену неведения с глаз. Вот только почему это уродство до сих пор оскорбляло ювелирный салон своим присутствием, Дезмонд отчаянно не понимал. Он невольно поморщился, отмечая про себя, что его благородная бабушка не вынесла бы столь омерзительного позора. Возмутительно носить украшения, купленные в том салоне, где ошиваются грязнокровки.
Занятый своими мыслями, Дезмонд не заметил, как к нему приблизился хозяин Dance Macabre. Его рука опустилась на плечо Забини. Этот жест был более, чем невинным, но первобытный инстинкт, которому все мракоборцы дают излишнюю вольность, сработал безукоризненно: Забини машинально схватил тонкое запястье Корхонена одной рукой, ощутив, как в напряжении мышцы во всем теле перекатились под кожей; вторая же рука застыла в непозволительно близости от портупеи с терновой палочкой. Ястребиный взгляд Дезмонд встретился с карими глазами Йоханнеса. В полумраке салона казалось, что зрачок сливается в радужкой, образуя сосущую черноту.
- Профдеформация, - спокойно пояснил он, тут же разжимая пальцы на запястье Корхонена. В следующее мгновение Дезмонд сверил время на ручных часах, слегка сдвигая рукав темного пальто вверх. Контроль успокаивал его. И пока все шло в такт секундной стрелке - беспокоиться не о чем.
Забини не заметил, когда его профессия начала оставлять отметины на его поведении и образе мышления. Каждое новое задание оставляет свои шрамы, если не на теле, то в сознании. Ни от одной из этих уродливых полос Дезмонд так и не избавился, считая: каждая из них - самое красноречивое напоминание о том, что любая ошибка наказуема.
"Займешься мной?" - в мыслях усмехнулся Забини. Как этому человеку удавалось совмещать неподдельное уважение с фразами, которые наводят на угрожающие мысли? Дезмонд внимательным взглядом проводил хозяина ювелирной сети, наконец-то полностью расслабившись и одернув руку от портупеи. Вместе с новым восприятием мира и шрамами мракоборец приобрел особую остроту к тактильному общению. Его разум давно выстроил логическую цепь, в которой за внезапным прикосновением следовала боль. В работе Дезмонда редко кто подкрадывался со спины, чтобы просто закрыть его глаза ладонями и спросить "угадай кто?". Обычно такой промах заканчивался плачевно. Поэтому Забини терпеть не мог, когда его беспричинно неожиданно хватали. Ему всегда удавалось сдерживаться, чтобы не отреагировать естественным образом. Но Забини знал, что однажды точно воткнет кому-то палочку в глотку.
Дезмонд сложил руки в карманы, в ожидании облокотившись плечом о стену, взгляд же его приковали к себе небольшие настольные часы с резным маятникам, спрятанным за стеклянной дверцей. Забини любил часы. Они всегда неумолимы и обладают хорошей памятью. Дезмонд уважал их за точность, с которой они открывают ему события минувшего прошлого.
Изысканная красота.
На этот раз Йоханнес не застал врасплох Забини. Дезмонд услышал приближающиеся шаги, а потому перевел взгляд с часов на хозяина ювелирного салона.
Мракоборец был прекрасно осведомлен о происхождении Корхонена, но это не давало повода смириться с финскими традициями. Сколько он уже живет на территории Англии? Пора бы уже пропитаться менталитетом той страны, в которой живешь. Обратное же показывало крайней степени неуважение. Ни один приличный человек не явится в чужой дом, диктуя хозяину свои правила. Дезмонд невольно нахмурился, сощурив потемневшие глаза. Он много чего мог сказать, но в этом не было смысла. Он не ради поднятия уровня воспитания в Англии явился сюда, а во имя личных мотивов.
- Избавь меня от своего мнения, - хмуро произнес Забини, - я не за золотом пришел. 
Дезмонд отпрянул от стены, шагнув к мужчине.
- Ганс, верно? - прищурившись, уточнил Забини. От кого-то он слышал, что Йоханнес предпочитал это имя своему. Почему? Не важно.
- Так вот, Ганс, - мракоборец с вызывающей решительностью заглянул в темные глаза собеседника, - ты и правда можешь быть полезен. Но вот вопрос: только ли мне нужна помощь?

Отредактировано Desmond Zabini (2017-05-04 09:02:57)