Мягкий нос ткнулся в плечо, и шею мазнуло дыханием; Кай усмехнулся, положив ладонь на бархатную морду кобылы, и та снова фыркнула, уже более настойчиво требуя чего-нибудь вкусненького. Попрошайка - но в ее исполнении настолько невинно, что невозможно устоять. Потому Стоун не стал сдерживаться и протянул ей морковку, а та, будтоне забывая о том, что она все-таки леди, изящно приняла ее мягкими, сильными губами.
От дыхания лошади исходил пар. На улице было пасмурно, хмуро, будто собирался дождь, но это не омрачало выходной, даже наоборот - Кайсан при первой же возможности выбрался в клуб, в котором проработал всё ненастное лето шестого курса, прихватив с собой и Виго, который терпеливо ожидал на выходе из конюшни, щурясь от редко прорывающихся сквозь тучи солнечных лучей.
Самостоятельно оседлав и взнуздав Роззи, аврор почесал млеющую от ласки кобылку и заметил пришедшего инструктора. "Они пожали друг другу руки - не то чтобы дружески, но уважительно. Стоун питал к нему исключительно положительные чувства, ведь ему довелось поработать под его началом. И ведь благодаря этому человеку у него на три месяца были какие-никакие деньги и место для ночлега. Кайсан научился управляться с лошадьми и несколько понимать этих грациозных, сильных животных. Уборка, чистка, седловка не были в тягость - в конце концов, у него было занятие и крыша над головой, ему не нужно было упрашивать отца о каком-то угле в чужом доме - а об этом он думал с содроганием - в общем, сплошные плюсы и ничего более.
- Помнишь, как? Не забыл?
Пташка улыбнулся. Как такое можно забыть? О нет, он хоть и был нечастым гостем, но банальнейшие навыки освоил в скорости - пытливый ум быстро все схватывает.
- О, нет. Мы с ней давно нашли общий язык, - аврор погладил нос лошади, чувствуя восторг от гладкой шерсти под пальцами. - Так что никаких проблем быть не должно. Я не ас, но за любителя сойду.
Виго завилял хвостом, вопросительно глядя на хозяина. Великан-волкодав хоть и выглядел внушительно, но повиновался хозяину беспрекословно, а также обладал ровным, достаточно флегматичным нравом. Однако близко к лошадям не подходил, трусил в отдалении, пока, наконец, не был отпущен на вольные хлеба, дабы не пугать лошадей, которые могли сильно разнервничаться от присутствия собаки.
Кайсан выехал на манеж и только сейчас заметил, как нему на вороном жеребце приблизился седок. Солнце, кратким проблеском мелькнувшее среди туч, на секунду ослепило его, а потому Стоун не сразу узнал в долговязом всаднике владельца ювелирной лавки Dance Macabre. Занятная встреча, которую следовало бы назвать весьма неожиданной.
Роззи отступила на шаг от жеребца, и анимаг предпочел придержать её - мало ли.
Наверное, весьма уместно было назвать этого человека экзотичным: пламенные рыжие волосы, карие глаза, казавшиеся в пасмурный день слегка желтоватыми, он иногда напоминал викинга - впрочем, возможно, в его крови еще были отголоски их подвигов. Финн мог казаться грубым - но на деле это лишь иная манера поведения, которая, к слову, нисколько не смущала Стоуна. В первый раз, ступив за порог его лавки, Кай почувствовал, что оказался в совсем ином мире. Как говорят: не суйся со своими правилами в чужой монастырь, и именно этот принцип правильнее всего было использовать при разговоре с Йоханнесом на его территории. Аврор уважал чужие традиции - а потому с легкостью принял манеру поведения финна, который оказался человеком вежливым, достаточно дружелюбным и несколько заторможенным - но только на первый взгляд: Пташка видел, как моментально сработала реакция Корхонена, с легкостью поймавшего падающий на пол артефакт. Насчет таких людей не стоит обманываться; про них стоит думать, что первое впечатление обманчиво.
Именно в Dance Macabre Кайсан приобрел свой артефакт, и ни разу не пожалел о покупке, которая стоила ему солидно опустевшего кошелька. Но его изделия стоили того, чтобы волшебники отдавали за них звонкую монету.
Столь фамильярное обращение ничуть не смутило Стоуна - кто знает, как заведено в других местах? Нет, его так просто не огорошить, а потому он приветливо пожал протянутую волшебником руку и усмехнулся:
- Вы знаете, мистер Корхонен, я не удивлен встретить Вас здесь, - желтые глаза ювелира были внимательны. Ждал ли он реакцию мракоборца на свои слова? Волне может быть. Неизвестно только, понравилось ли ему то, что Кайсан не был смущен его "тесным" обращением. - Это поистине приятная встреча.
Из слов финна было понятно, что он о лошадях знает гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Это зажгло в анимаге искренний интерес: то, как Йоханес держится в седле, говорило о навыках едва ли не профессионала.
- О, да, - улыбнулся в ответ Стоун, ласково похлопав кобылу по шее. - Мы с ней успели познакомиться одним летом. Нашла мое слабое место и теперь хитро вымогает дополнительное лакомство. А Вы, думается, проводите свое свободное время здесь? Ваши движения говорят, что вы опытный всадник, - с искренним интересом, но вежливо поинтересовался Пташка, краем глаза следя за тем, как Виго серой тенью шмыгнул между деревьями. Неужели решил снова поохотиться на лис?
Из ноздрей лошадей вылетали облачка пара. Было прохладно: летнее тепло давно схлынуло, а солнце позолотило кроны, которые вскоре черными шпилями устремятся в небо, лишившись всего очарования. Роззи фыркнула, выражая недовольство простоем.
Интересно, что ответит ювелир: соврет, умолчит, либо предпочтет быть искренним?

Отредактировано Kaisan Stone (2017-05-01 22:17:29)

Между деревьями снова шмыгнула серая тень: раскрылась на мгновение чужим взорам, зацепив внимание глаз, и снова скрылась из виду, уйдя вперёд в лес, кружа по округе и распугивая опад, которого хоть было немного, но уже хрустел под ногами.
Кайсан моргнул, упустив из вида волкодава: чувствовал, что тот поблизости, но пока всё ещё контролировал его передвижения издали - неуловимый контроль, как невидимая рука на ошейнике. Он доверял Виго - но всегда есть точка, до которой мы не добираемся, а она скрывает под собой множество, множество тайн.
Этот человек был загадочным. Для кого-то, возможно странным, нелепым, неправильным, однако именно в нём Стоун чувствовал некий секрет, маленькую головоломку, к которой не всякая отмычка подберёт ключ: только опытный мастер-вор сможет подобрать к загадке верный градус, направление движения ветра и ход парусов. Каждый из нас - вселенная со своей звёздной картой, огромным океаном в чёрной ночи - нужно чертить карту по свету далеких планет, однако гарантий, что ты откроешь сердце её, кусочек спасительной суши в нескончаемых просторах штормов и бурь, никто никогда не давал. Мы не впускаем чужаков так просто в собственный мир, боимся того, чего они могут принести с собой.
Боимся того, что разрушит нас.
Его волосы искрили на солнце отблесками пламени. Йоханнес прибыл из земель, где царствует холод, но сам он несет с собой нечто большее, чем дыхание замерзающей воды; это нечто приятно греет взгляд, покалывает руки и путается в карих глазах, ошибочно ли или нарочно притягивая внимание. Порывистый, резкий, но заторможенный одновременно - анимаг был готов поклясться, что его дерево - осина, белоснежная, словно слоновая кость, делающая кожу ювелира ещё более молочной, а черноту глаз - глубокой.
Кай делает вдох и выдыхает синхронно с лошадью. Лёгкие полнятся горьковатой листвой и отцветающими травами - привкус чего-то острого и пряного витает в воздухе, крадётся по кругу, заставляя лошадей прядать ушами, дёргать в нетерпении поводья - хотя и воспитание говорило, что за это всадник может наказать.
Стоун склоняет голову на бок и смотрит на Йоханнеса с некоторой осторожностью; тот несдержан и одновременно полностью контролирует себя, он открыт и в эту же секунду понятно, что он даже не приоткрыт свою раковину, не оставил щель для осторожного проникновения в настоящее я, хотя и кажется, что путь этот открыт. В синих глазах не скрывается интерес: Пташка не боишься рассматривать собеседника. В их кругах, возможно, это показалось бы грубостью, невежеством, но этот человек по-другому относится к взглядам. Холодная морская волна встречается тёплым деревом - и после этого становится понятно, что соль теплее смолы.
- Мастерство не скроешь, - улыбнулся в ответ аврор, сметая наваждение взмахом ресниц - снял его с век, прогнав образ, обрамлённый огнём солнца и серостью дня. Улыбка на губах Финна показалась ему натянутой, но он не выдал эти ощущения: анимаг отлично умел контролировать свои чувства и не показывать посторонним больше, чем то необходимо. Работа учит многому - даже лгать.
Только вот лжи он на дух не переносил. Грязно играть - необходимое умение, вот только Стоун ненавидел оное применять.
Слова о собственной конюшне повергли в Стоуна в некоторое волнение: в его детстве лошади были некоторым размытым образом в парке, мягкими губами на ладони, деликатно и нежно берущими ломоть чёрного хлеба - воспитанники чужой конюшни - и длинными ресницами на темных, внимательных глазах. Уже не разберёшь, было ли это сном, услужливо подкинутым живым воображением, или реальным фактом его малых лет; этот момент был размытым, смутным, сотканным из тысячи паутинок в тумане, которым обволакивало воспоминания время, радуясь очередной добыче: оно было жадным, ненасытным до чужих видений, и похищает их, искусно используя "Obliviate".
Наверное, позволь ему, и он бы с удовольствием проводил а конюшне все свободное лето - однако пустые мечты всегда разбиваются о реальность с густым, болезненным звоном.
Но здесь Корнхорнен удивил его: он явно играл в какую-то свою, ясную только ему игру - и делал это виртуозно, так, будто плёл мелодию на тонких слоновых клавишах с чёрными пиками выточенных уступов, не давая даже заметить, что это не импровизация, а созданное заранее произведение.
Это азарт.
Они играют. Все игроки. Либо ты поддерживаешь партию и делаешь ход до разрешения раунда, либо тебя, как пешку, сметают с доски.
Пташка рассматривал корсет с каким-то странным для себя ощущением, щемящим в районе диафрагмы. Они росло, множилось, рвало покровы и душило, оплетясь веревкой у гортани, готовясь вырвать её с корнем. Он знал, каково это. Каждая клеточка помнила. Никогда не забывала и не могла забыть.
Ювелир ожидал его реакции. Во рту было неприятно вязко, кажется, что голос пропал, предательски сбежал, сверкая белым флагом и признавая свое поражение.
- Я знаю, каково это, - голос Кая неожиданно ровный, чего от себя он и сам никак не мог ожидать. - Я и сам ломал позвоночник, летом перед началом шестого курса. Я пропустил почти полтора месяца обучения и нагонял, как мог. Колдомедики поставили меня на ноги быстрее, чем это могла сделать маггловская медицина. Точнее, - он нехорошо усмехнулся, - пыталась сделать.
Он помолчал, глядя в ставшие янтарными глаза Йохана.
- То, что вы снова сумели сесть на лошадь - большой шаг с вашей стороны, мистер Корхорнен. Многие не сумели бы побороть страх, образовавшийся внутри после случившегося, и никогда бы не приблизились к животному. Признаться, я восхищен, - это действительно было так. Анимаг прекрасно помнил, как не мог перебороть себя и снова сесть на заднее сидение автомобиля - наверное, поэтому предпочел всему этому мотоцикл.
Лошадей он любил. И скрывать бы этого не стал. Легко тронул кобылу с места, которая довольно мотнула головой и бодрым шагом направилась за жеребцом волшебника.
- Люблю. Одно лето я провел в этой самой конюшне, ухаживая за лошадьми и в свободное время обучаясь верховой езде.
Он не стал упоминать, что это место стало для него единственным укрытие в то самое мрачное лето, когда ему некуда было податься, не к кому было пойти; хозяин конюшни пошел ему навстречу и позволил мальчишке работать за еду и кров над головой. - Именно отсюда я взял Виго, - Кайсан свистнул, давая псу понять, что они двигаются и одновременно запрещая уходить далеко. - Почему вы открыли ювелирный, а не, например, конный клуб?

Отредактировано Kaisan Stone (2017-08-25 11:05:31)