Морозным утром 27 января у входа в аптеку Малпеппера в Косом переулке появился человек в черной мантии. Он словно выплыл из тумана и остановился перед витриной, посмотрев на наручные часы. Убедившись, что лавка уже несколько минут как должна быть открыта, мужчина толкнул дверь и вошел внутрь. Перезвон колокольчиков оповестил о его приходе. Внутри никого не оказалось кроме тучного седовласого аптекаря, стоящего за прилавком. Он с удивлением оторвался от свежего выпуска Ежедневного Пророка и уставился на закутанного с головы до ног в черное посетителя. В такой ранний час у него редко бывали покупатели.
Леандр откинул назад капюшон и стремительно двинулся к прилавку. Ему хотелось как можно скорее купить ингредиенты для зелья и вернуться в «Борджин и Бёрк». Он потому и выбрал такой час для похода в магазин, чтобы не встретить никого из министерских, которые в последнее время сновали туда-сюда кого-то выискивая. Ничего противозаконного Селвин не совершал, ему всего лишь нужны были кое-какие травы, но и вызывать лишний интерес к своей персоне он тоже не хотел.
- Готовите Дурманящую настойку? - спросил аптекарь, когда он попросил масло из любистока, сушеные цветки чихотника и настой ложечницы. Леандр не ответил, рассудив, что это совсем не его дело. Но старикашка был прав, он действительно собирался приготовить Дурманящую настойку. На самом деле он не был хорошим зельеваром, на пятом курсе ему случайно удалось получить Выше ожидаемого за экзамен по Зельеварению, и продолжать изучение этого предмета он не захотел.
Разложив приобретенные ингредиенты по внутренним карманам мантии, Леандр покинул аптеку и двинулся вверх по улице, туда, где висела вывеска их семейного магазина. Домой он собирался вернуться каминной сетью через лавку. По пути он почти никого не встретил, лишь какая-то сгорбленная старуха вылила помои на дорогу, едва не попав на его ботинки. Возможно, она как раз этого и хотела, потому что что-то недружелюбно пробурчала ему вслед, когда ей не удалось его облить. Леандр не обратил на ее внимания, только мысленно послал к черту, подозревая, что она его послала туда же.
Он уже почти дошел до «Борджин и Бёрк», когда что-то стремительно пронеслось перед ним. Что-то черное и быстрое едва не сбило его с ног. Неужели опять? Он не успел увидеть, что это было, но не стал медлить, хорошо помня, чего ему стоила секунда промедления в прошлый раз, когда он столкнулся с кровожадной тварью, вознамерившейся оттяпать его ногу. Селвин тут же выхватил палочку и направил в темный угол, куда забежало животное. Он все еще не видел, кто это был, оно пряталось, но по звукам, что доносились из темноты, было очевидно, что существо настроено враждебно и готово напасть.

Отредактировано Leander Selwyn (2019-06-11 20:15:22)

Первой мыслью было сразу же обезвредить существо, но Леандр хорошо знал, что не всякое заклинание можно применять. У каждой магической твари свои особенности, и то, что на одну подействует, может быть абсолютно безвредно для другой, а злить животное, которое и так, кажется, готово напасть, не самая лучшая идея. Держа палочку перед собой, он сделал шаг вперед, чтобы лучше рассмотреть притаившегося в темноте незнакомца.
Внезапно на него действительно напали, но совершенно не оттуда, откуда он ожидал. Кто-то оглушил его со спины, и Леандр, почувствовав сильный толчок, упал на землю, а все его тело будто окаменело, не позволяя двинуть ни рукой, ни ногой. Он слышал заклинание, но оно было выпущено так стремительно, что он даже обернуться не успел, чтобы увидеть того, кто его атаковал. Такого с ним не случалось, наверное, со школы: позволить так легко застать себя врасплох. Запертый в своем собственном теле, которое его больше не слушалось, не в силах даже рта открыть, чтобы выразить вслух те нецензурные мысли, что проносились в его голове, Леандр злился на себя за проявленную беспечность.
Какого же было его удивление, когда в поле зрения появилась Селин МакАлистер, которую он уж точно не ожидал увидеть. Он скорее поверил бы, что на него напал сам Министр магии, чем эта девушка. Какого черта ей понадобилось обездвиживать его? Ответ на этот вопрос последовал незамедлительно: она приласкала грязную дворнягу, появившуюся из своего темного укрытия. Любительница животных решила, что Леандр снова обижает беззащитных братьев наших меньших! Если в прошлый раз он возмутился, но все же посчитал ее сочувствие к твари, чуть не оттяпавшей ему ногу, отчасти забавным, то теперь, лежа на холодной и сырой земле, обездвиженный этой полоумной женщиной, он не испытывал ни капли веселья. Похоже, мисс МакАлистер действительно его ненавидела, потому что другого объяснения ее сумасшедшему поступку не было. За подобное нападение ей могло грозить серьезное наказание, и учитывая, что совсем недавно она привлекла внимание к собственной персоне в рамках другого дела, а сейчас использовала свою палочку не просто против рядового волшебника, а против работника Министерства Магии, ее могли даже лишить палочки, не на всегда, конечно, но на срок достаточный, чтобы она поняла, что не стоит нападать на сотрудников властных структур. Однако, Селин сейчас вряд ли грозило подобное разбирательство, потому что, во-первых, Леандр никогда не признался бы коллегам, что его застала врасплох эта миниатюрная фея, в то время, когда он готовился к поединку с бродячим псом, а, во-вторых, он был так зол, что хотел сам наказать наглую девицу.
Как только она отменила заклинание, он вскочил на ноги, хотя они его не очень слушались, и схватил Селин за плечи, хорошенько встряхнув.
- Какого черта ты творишь? Совсем из ума выжила? - крикнул он ей в лицо, которое сейчас находилось очень близко. Так близко, что он почувствовал бы тепло ее дыхания, если бы не был так разъярен и обращал внимание на подобные вещи. - Из-за какой-то шавки, которую я даже пальцем не тронул! Глупая ты курица!
Он не сразу понял, что она его вряд ли слышит. Ее глаза смотрели сквозь него, и во взгляде появилось то же выражение ужаса, которое ему уже приходилось видеть тогда в больнице. Девушка была в панике, в лице, казалось, не осталось ни одной кровинки, так она была напугана. И отчего-то Леандр знал, что, несмотря на ситуацию, вовсе не он был источником ее страха. В этот раз он произнес заклинание Легилименс вслух и заставил свои эмоции улечься на дно, хоть это была и непростая задача.

Отредактировано Leander Selwyn (2019-06-15 02:05:44)

Это было ужасно. Леандра выбросило из чужого воспоминания в тот момент, когда девушка потеряла сознание. Он не успел подхватить ее, и она рухнула прямо ему под ноги будто кукла-марионетка, которой подрезали ниточки. Ткань ее мантии выскользнула у него из рук. Он опустился на колено и осторожно дотронулся пальцем до ее щеки, проверяя реакцию, а убедившись, что в бессознательном состоянии его прикосновения никак на нее не действуют, аккуратно поднял девушку на руки. Она оказалась легче, чем он ожидал, так что, поудобнее перехватив ее под коленками, он отнес ее в «Борджин и Бёрк». Другого варианта он не видел, не мог же он оставить ее там лежать.
Ему повезло, что дяди пока не было. Тот вряд ли бы удивился, увидев, какую ношу принес с собой Леандр, но объясниться все равно пришлось бы. Уложив Селин на кушетку, он расстегнул и снял с нее мантию, поскольку в задней комнате лавки было довольно жарко. Затем он и сам разделся, повесив обе мантии на старую вешалку в форме оленьих рогов, и пододвинул ближе к кушетке потрепанное кресло.
Вероятно, он мог бы привести ее в чувство Оживляющим заклинанием, но Леандр не спешил, потому что совершенно не знал, как ему следует себя вести, когда девушка очнется. И какой черт его дернул снова влезть в ее голову? Разве не обещал он себе в прошлый раз, что больше не будет иметь с ней никаких дел? Но она так внезапно появилась, совершенно выбила его из колеи и в прямом, и в переносном смысле, что обдумать хорошенько, что он делает, у Леандра не было времени. Зато теперь он знал, что она скрывала и какие демоны прошлого терзают ее. Но лучше бы он этого не знал.
Сволочи. Это было омерзительно. Как кто-то мог сотворить такое и спокойно жить? Впрочем, Леандр знал тех, кто мог жить и с более гнусными преступлениями на своих руках. Он и сам делал вещи, которыми не гордился, считая это неизбежным злом, но то, что он увидел... Какая бессмысленная жестокость! Они, наверное, чувствовали себя властелинами мира, измываясь над беззащитной девочкой, считали, что у них есть "право сильного" делать то, что им заблагорассудится. Его ладони сжались в кулаки, и знакомое чувство, которое кто-то назвал бы жаждой крови, а кто-то праведным гневом, захватило его, сгустивший неприятной тяжестью в груди.
Леандр понимал, что это было давно и с тех пор, наверняка, утекло много воды, но для него все это произошло всего несколько минут назад, и видел он это так четко, будто был не случайным свидетелем, а непосредственным участником. Если бы он мог, то сейчас прибил бы каждого из этих подонков на месте за то, что они с ней сделали. Они намеренно ломали ее, оставили шрамы не только на ее теле, но и в душе, на всю жизнь обрекая ее бояться любого прикосновения. Сейчас он не был уверен, но ему показалось, что кто-то поработал над этими воспоминаниями, причем, весьма неумело.
На Селин была всего одна перчатка, а вторая, наверное, осталась на улице. Леандр взял безвольно повисшую руку в свою и закатал рукав вверх, открыв покрытую тонкими белыми шрамами кожу. Теперь они ему виделись еще более отчетливо, чем в первый раз, наверное, потому что он мог представить, каким образом они появились. Ее ладонь была очень холодной. Он провел по одному из шрамов большим пальцем и тут же резко отпустил ее руку, потому что Селин пошевелила пальцами. Сев глубже в кресло, так, чтобы его собственные руки были от нее как можно дальше, он внимательно вглядывался в ее лицо, ища признаки пробуждения. И, действительно, через несколько секунд ее ресницы затрепетали, и Леандр понял, что она вот-вот очнется, а он так и не решил, что ему делать.

Отредактировано Leander Selwyn (2019-07-19 23:00:45)

Именно такой реакции Леандр и опасался. Женские слезы всегда сбивали его с толку, потому что обычно, что бы он ни сказал или ни сделал, пытаясь исправить ситуацию, все становилось только хуже. Потому, как только он увидел влагу на ее щеках, то отвел взгляд и старался смотреть куда угодно, но только не на ее лицо. Про него многие приятели говорили, что он хорошо понимает женщин, но это было совсем не так. Скорее, наоборот, это женщины хорошо понимали его, потому Леандру и было легко заводить с ними отношения. С женщинами он следовал простым правилам, которые никогда его не подводили: не навязывался тем, кому он не нравился, и не отталкивал тех, кто испытывал к нему симпатию. Он привык избегать сложностей в любых отношениях с женщинами, не только романтических, потому что его тяготили слезы, лишние эмоции, надуманные проблемы, без которых большинство представительниц прекрасного пола не могут жить. Ему, выросшему в семье, где женщины отличались удивительной самостоятельностью и волей, было сложно понять, как нужно вести себя с девушкой, пребывающей в растрепанных чувствах.
Да, обычно он избегал проблем, теперь же чувствовал, что уже взял на себя какие-то не до конца еще понятные обязательства, когда из чистого любопытства влез в голову Селин, еще тогда в больнице. Он не должен был этого делать, а теперь не мог притворяться, что ничего не видел, как и не мог позволить ей уйти. Он встал, перегородив ей путь к выходу.
- Сядь, - сказал он, наверное, резче, чем следовало, потому что она попятилась от него и, столкнувшись со стоявшей за ее спиной кушеткой, присела, скорее по инерции. Пугать ее не входило в его планы, но с этой девушкой было сложно этого не делать, она, кажется, боялась всего на свете. Кроме, конечно, опасных тварей.
Пока Селин не успела опомниться, он взмахнул палочкой и пролевитировал из угла комнаты старый дубовый стол, поставив его перед ней так, чтобы отрезать пути к отступлению, затем на стол со стуком опустились два стакана, а створки буфета открылись, и оттуда вылетела бутылка бренди. Леандр поймал бутылку и разлил золотистую жидкость по стаканам.
- Пей. Извиняться за то, что подглядел твои воспоминания, я не буду. Сама виновата, что не слишком умело их охраняешь, но я тебе помогу, нравится тебе это или нет. Я хочу еще раз применить к тебе легилименцию, но в этот раз, обещаю, предупрежу заранее.
Возможно, он не с того начал, потому что по выражению ее лица было видно, что ей совсем не нравится то, что он говорил.

Отредактировано Leander Selwyn (2019-07-19 23:25:10)

Честно признаться, он не думал, что это будет так просто. Леандр приготовился уговаривать девушку, так что ее покорная готовность немало его удивила, ведь она все время порывалась от него убежать при каждой встрече. Так что он оставил аргументы, которыми собирался ее убеждать, при себе.
- Не нужно спешить, - сказал он, садясь напротив нее. Палочку он положил рядом в кресло так, чтобы ее не было видно. Это привычка выработалась за годы службы и была связана с принципами взаимодействия с гражданскими лицами: во-первых, не стоит держать палочку в руках, если тот, с кем приходится иметь дело не представляет опасность (гражданских наличие палочки в руках у министерских работников часто пугает и нервирует, а говорить с беспокойными людьми сложно и долго), и, во-вторых, даже если палочку не видно, она должна быть под рукой. Сейчас Леандр соблюдал эти принципы совершенно не задумываясь о них, по инерции. - Я не уверен, что у меня получится вернуть тебе воспоминания. Это нелегкая задача в принципе, а в твоем случае... Не знаю, хотел ли он, то есть тот, кто покопался у тебя в голове, изменить твои воспоминания или стереть их, но ему явно не доставало навыков. Он очень неумело покромсал твою память, а ты лучше многих других знаешь, что неправильно примененное заклятие забвения часто приводит к... - он хотел сказать "сумасшествию", но вовремя остановился, - проблемам психологического характера. И если удается вернуть воспоминания, это в большинстве случаев не решает сопутствующих проблем. Что я хочу сказать, это, что я не думаю, что, вспомнив события того вечера, ты сразу избавишься от своих кошмаров. Возможно, они станут еще ярче, но я точно могу тебе сказать, что они будут преследовать тебя всегда, если ты не посмотришь им в глаза. Неизвестность страшит людей больше, чем факты.
Он сделал небольшую паузу, чтобы глотнуть бренди, а затем поднял глаза на Селин, выискивая ответы на свои не прозвучавшие вопросы на ее лице. Она больше не плакала, но влажные дорожки слез на ее щеках выдавали недавнюю слабость. Он не собирался пока говорить ей обо всем, что хотел ей предложить, но позже, когда она вспомнит, что с ней произошло во всех подробностях, Леандр предоставит ей выбор: пытаться справиться с этим как раньше, ожидая пока время залечит раны, или забыть обо всем. Он считал, что на ее месте было бы предпочтительнее выбрать второй вариант.
- Ты должна быть абсолютно уверенна, что хочешь этого, так что мы не будем делать это сейчас. Ты слишком взволнована, а мне нужно, чтобы ты была спокойна и морально подготовлена к тому, чтобы открыться мне. Чем сильнее ты будешь сопротивляться, тем болезненнее это будет для нас обоих. Так что я хочу, чтобы ты хорошенько все обдумала и подготовилась, а когда решишь, что готова, отправь мне сову.
Да, он вел себя непоследовательно: минуту назад заявил Селин, что у нее нет выбора, а теперь, что выбор только за ней. Он и тогда не собирался ее заставлять, просто, не думал, что она так легко согласится, а теперь сомневался, что она сделала это по доброй воле. Возможно, его резкость напугала ее.

Отредактировано Leander Selwyn (2019-06-25 08:49:25)

Когда девушка дотронулась до его руки, Леандр и сам чуть было не одернул ее, как будто это у него были проблемы с прикосновениями. Но он ни на миллиметр не отодвинулся, напротив, его ладонь напряженно замерла. Он испытывал противоречивые чувства, потому что, с одной стороны, ему было жаль Селин, и ее беда пробуждала к нем что-то отдаленно напоминающее рыцарство, но с другой стороны, чужая боль его отталкивала. Ее пальцы, почти неощутимо сжавшие его ладонь, казались очень тяжелыми, будто железные силки. Вероятно, это был жест доверия с ее стороны, но Леандр не был в этом уверен, как и ни в чем остальном, потому что он совершенно не понимал Селин. Она была из той категории сложных людей, которых он старался избегать.
- Закрой глаза, - попросил Леандр. Это было вовсе не обязательно, но ему показалось, что будет проще, если она не будет его видеть. Леандр сомневался, что она действительно откроется ему, но если она говорила, что готова, он не собирался спорить. - Попробуй смотреть на все со стороны и не забывай, что это было давно. Даже если это выглядит очень реально, помни, что их здесь нет. Я хочу, чтобы ты показала мне весь тот вечер шаг за шагом, все, что сможешь вспомнить. Когда воспоминание обрывается, постарайся остановиться, прокрути предшествующее провалу мгновение еще пару раз. Мы называем это "стереть память", но на самом деле ни одно воспоминание не может просто исчезнуть. Можно притупить его, скрыть, повредить, но бесследно стереть никогда. Твои воспоминания закрыты, но они находятся на своем месте, так что я их просто открою для тебя.
Несмотря на то, что Леандр специально обучался Легилименции под руководством самых лучших специалистов Министерства и за годы службы регулярно пользовался ей, он не мог назвать себя искусным легилиментом. Впрочем, он не сильно выделялся из общей массы, потому что далеко не у всех стирателей обнаруживалась склонность к этой сложной магии, тут упорства и таланта было недостаточно, требовалась некая особенность, которую до конца, наверное, еще никто не разгадал. Один из наставников как-то, еще в начале его работы в отделе, сказал, что для того, чтобы овладеть легилименцией в полной мере, Леандру не достает способности к эмпатии. Возможно, это было правдой, но, в любом случае, того уровня, который у него был, вполне хватало, ведь его специализацией было изменять и стирать память, а не читать мысли. С магглами пользоваться легилименцией у него получалось лучше, но волшебников природа, вероятно, наделила большей сопротивляемостью. В работе с волшебниками они использовали два способа это сделать: либо с согласия объекта, если те добровольно открывали свой разум, либо под конфундусом. Первый вариант был предпочтительней, но обычно использовался именно второй.
- Я досчитаю до трех, - предупредил Леандр, направив палочку на Селин. Ранее он применил к ней это заклинание без палочки, но теперь она ему была необходима. - Раз, два, три, Легилиментис.
В этот раз Леандр был готов к тому, что он видел, и действовал с профессиональной бесстрастностью, не позволяя своим и чужим эмоциям мешать ему выполнить поставленную задачу.

Леандр узнал его. И другого тоже. Ему были знакомы лица не всех, но некоторых из этих ребят. Один из них сейчас состоял в Альянсе и был на хорошем счету, и, да, он был жестоким парнем, но это было слишком даже для него. Сложно было сказать, сколько это длилось, но ощущалось намного дольше, чем было на самом деле. Леандру постоянно приходилось напоминать себе о том, что он должен делать, и, наблюдая за тем, что происходило с голове Селин, он тихо нашептывал заклинания, снимая чей-то неумелый Обливиэйт.
В отличие от девушки, которая, казалось, полностью была поглощена миром воспоминаний, Леандр не терял связи с реальностью, так что он не переставал чувствовать то, что происходило вокруг, также как и то, что происходило с ним. На его лице выступила испарина, несколько капель пота со лба скатились вниз, застряв в бровях, и вдруг стало очень жарко, а если бы он мог видеть себя в зеркале, то заметил бы, что покраснел от напряжения. Еще никогда Легилименция не давалась ему так тяжело. Он также чувствовал, как впивались в его руку короткие, но острые ногти девушки, но как и прежде не отнимал свою ладонь, понимая, что она, вероятно, служит Селин якорем. Он чувствовал ее истерику, понимал, что она находится на грани, и хотел было прекратить все это, но она уже так много сделала, что поворачивать назад было нельзя.
После того, как эта пытка закончилась, ему потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Ему было так мерзко на душе, и отчего-то он ощущал что-то похожее на стыд и раскаяние, будто он сам был насильником. Возможно, отчасти ему было стыдно потому, что он хорошо знал одного из тех парней, пожимал ему руку и довольно часто обменивался шуточками, пару раз они даже выпивали вместе. Умом Леандр понимал, что его чувства иррациональны, он не несет никакой ответственности за то, что случилось с Селин, но сейчас им управляли эмоции. Леандр вытер пот с лица рукавом, и только теперь посмотрел на Селин, которая сидела напротив него, схватившись за голову.
- Это было давно, - напомнил он, но голос его прозвучал неуверенно, потому что Леандр сам понимал, как бессмысленны его слова. Даже если бы она его слышала, он не мог сказать ничего, что успокоило бы ее, но девушка была не в себе, так что любое его слово все равно не дошло до нее через стену боли, которой она отгородила себя от окружающего мира. Он встал на ноги. Что ему было делать? Леандр понятия не имел. Он не мог до нее дотронуться, не мог достучаться до нее словами. Его палочка лежала в кресле, но ни одно заклинание не могло облегчить ее боль. Он ощущал себя как никогда беспомощным, и это его злило. Все это было неестественно.
К черту! Он отшвырнул стол, стоящий между ними, в сторону: тот с неприятным скрежетом проехался ножками по паркету. Леандр знал, что поступает неправильно, но просто стоять и смотреть на ее истерику он не мог, только не после того, что увидел. Опустившись перед ней на колени, так, что их лица оказались на одном уровне, он обхватил девушку руками, крепко прижимая ее к себе. Он знал, что этим причиняет ей еще больше боли, но в тот момент он не смог бы действовать по-другому, не смог бы оставить ее один на один с ее демонами.
- Посмотри на меня! - уговаривал он, надеясь, что она услышит его. - Вырывайся или нет, но я не отпущу тебя. Смотри на меня! Ты ведь мне поверила один раз, поверь и теперь. Я не причиню тебе зла, - Леандр говорил это, игнорируя тот факт, что он уже причинял ей страдания. - Посмотри на меня, Селин!

Она отбивалась отчаянно, но Леандр не собирался ее отпускать, лишь крепче сцепив руки за ее спиной, и надеялся, что не сведет Селин с ума. Любой человек, увидевший их в тот момент, решил бы, что он намеренно мучает ее, и отчасти был бы прав, но у Леандра были самые лучшие намерения. Впрочем, он всегда все делал с лучшими намерениями, даже если остальным его действия показались бы чудовищными. Но мир не делился на черное и белое, потому Селвин делал то, что нужно, даже если ему это не нравилось, разумно полагая, что иногда нужно пожертвовать меньшим, чтобы спасти большее.
Что он спасал конкретно сейчас? Он и сам не знал, да и не раздумывал об этом еще. Возможно, спасал возможное будущее без кошмаров наяву для этой наивной, сломленной девушки, ставшей жертвой жестоких мальчишек, чьи извращенные взгляды затуманили им головы. Да, он прекрасно понял, почему они выбрали именно ее. Она была магглорожденной, они же считали, что это дает им право поступать с ней так, как им вздумается. Право, данное им их происхождением. Да, Леандр и сам считал, что чистая кровь давала повод для гордости, но никаких особых прав, а только обязанности. И гордиться тем, что они сделали, не приходилось, напротив, эти малолетние твари позорили свои семьи.
Когда Селин обмякла в его руках, он подумал было, что она вновь потеряла сознание, но поймав ее взгляд, уже вполне осознанный, Леандр понял, что она, если не успокоилась, то уже была к этому близка. А услышав ее голос, он и сам расслабился и облегченно выдохнул, как если бы ему удалось избежать столкновения с мчащимся на него поездом. Такая ответственность была не для него, но он добровольно взвалил на себя эту ношу, и раз взялся за дело, то должен был закончить.
- Дыши, - сказал он, а сам затаил дыхание, когда Селин подалась вперед, обнимая его в ответ. Она искала у него защиты, и почему-то это его пугало. Мог ли он защитить ее? Леандр сильно сомневался в этом. Он как будто смотрел на себя со стороны, потому что мужчина, стоящий на коленях перед едва знакомой девушкой и держащий ее в кольце своих рук без каких-то либо задних мыслей, не мог быть им. Это был кто-то другой. Леандр мог представить себя успокаивающим одну из своих сестер, если бы им это понадобилось, но с Медеей он бы просто напился, а Афина вряд ли стала бы искать утешения у него.
- Тебе не обязательно это помнить, - начал Леандр, стараясь аккуратно подбирать слова. Он знал, что зачастую звучит резко, даже когда не хочет этого, а спугнуть Селин неосторожным словом сейчас, значило бы рискнуть снова ввергнуть ее в пучину ужаса. Он сомневался, что у него вышло бы еще раз вытащить ее из лап ее демонов, он и в первый-то раз не очень гладко справился. - Я могу заставить тебя забыть обо всем, если ты захочешь. Как будто той ночи и не было никогда.
Леандр отстранил ее от себя, взглянув Селин в глаза. Он не хотел, чтобы она думала, будто он на нее давит. Ему казалось, что на ее месте любой человек предпочел бы забыть о главном кошмаре своей жизни. Конечно, сам он не стал бы менять собственные воспоминания, Леандр слишком хорошо был знаком с процессами, управляющими памятью, и свою голову предпочитал оставлять в том состоянии, в котором она находилась.

Вероятно, Селин была права. Даже избавившись от этих воспоминаний, нельзя было с уверенностью сказать, что ее страхи тоже исчезли бы. Она слишком долго жила с ними, они отпечатались на подкорке ее сознания, так что просто так не уступили бы свое место. Так что Леандр понимал причину ее отказа, хоть ее слова о том, что ей просто нужно пережить это снова, не казались ему чем-то, с чем она могла бы справиться. Не похоже, что она смогла пережить это прежде, так что он сильно сомневался, что ей удастся теперь.
- Да, если решишься, я найду время. И если тебе нужна будет помощь в чем-то еще, обращайся. - Это было похоже на прощание. Леандр встал с колен и прошел к столу. Он потянулся было к стакану, но передумал и просто оперся о столешницу. Между ним и Селин вернулось то напряжение и отчуждение, что было раньше. - Будет лучше, если никто не узнает о том, что здесь произошло, - предупредил он, не вдаваясь в объяснения, потому что ей должно было быть известно, что стирателям запрещено использовать свои умения в личных целях.
Одна его часть хотела поскорее избавиться от Селин, вернуть этому дню порядок и легкость, с которыми он начинался, но другая требовала продлить этот момент еще хотя бы на мгновение, по какой-то причине не желала ее отпускать. Его преследовало ощущение, что он должен сделать что-то еще, как будто оставить все так, как есть, значило бы сделать дело лишь наполовину. Он мог бы по крайней мере сказать ей что-то ободряющее, что-то, что люди говорят, когда не могут ничего сделать, однако слова улетучились из его головы, и он только молча смотрел на Селин. Она была довольно симпатичной, но сейчас не это занимало его мысли. Если бы не бледность ее лица, то можно было бы поверить, что у нее и не было истерики всего несколько минут назад.
Послышался резкий скрип входной двери. Это, вероятно, дядя пришел, чтобы открыть лавку, и Леандр мысленно поблагодарил проведение, что он не пришел раньше и не застал его и Селин за весьма странным занятием. Пусть в этом не было ничего предосудительного, но все же ситуация казалась предельно личной, и хотелось сохранить ее в тайне.
- Хочешь, чтобы я проводил тебя? Или можешь воспользоваться камином, если твой дом подключен к сети, - предложил Леандр, невольно оглянувшись на дверь: он не хотел знакомить Селин с дядей Борджином. Не только потому, что примерно представлял, что тот подумает, ранним утром найдя в задней комнате магазина племянника, который захаживал сюда не очень часто, наедине с девушкой и бутылкой бренди. Леандр предпочел бы избавить Селин от риска выслушивать шуточки, которые она точно не посчитает забавными.

Отредактировано Leander Selwyn (2019-07-29 11:15:15)