HP Luminary |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » HP Luminary » Waiting for better days » Just a way of having fun
Действующие лица: Priscilla Salem, Oliver Cartwright & Sheamus Parkinson
Место действия: Хогвартс, менее обитаемый берег Чёрного озера
Время действия: конец сентября 2022
Описание: о слизеринских способах повеселиться и факультетской солидарности,
а ещё немного о том, почему сборная продолжает проигрыватьПредупреждения: кому-то будет больно
Отредактировано Oliver Cartwright (2019-06-27 18:34:43)
Чёрное озеро вот уже не один год манило и очаровывало студентов своими тайнами и опасностями, скрытыми на его глубине. Тайными и опасными были и чёрные помыслы слизеринских Красных Змей, для которых понятие развлечения не толковалось так, как принято в оксфордском или кембриджском словарях. Развлечение всегда сопрягалось с тёмной материей, с насмешками, с уловками, и, конечно же, финальным триумфом, когда нерадивая мишень, поверженная, опускает лапки и прекращает барахтаться. А затем - непременно тонет, захлебывается чёрной водой и просит пощады. Цилла всегда любила чёрный цвет - он гораздо выгоднее очерчивал фигуру и тон лица, он был честным цветом с незапятнанной репутацией - в отличие от фальшивого белого, который слепил глаза и кричал о своей чистоте, в которую, увы, Салем в этом мире не верила. Чёрный же - он отлично сочетался с красным. Ярким бардовым, например - кровью грязнокровок, которые подобно чуме захватывали Хогвартс и подминали под себя посты старост, капитанов команд и их членов. Одним из них - был Оливер Картрайт, с которым Салем была на ножах еще со второго курса. И это было взаимно. Присциллу всегда забавило то, как он пытался "отбрыкиваться" - так она называла его попытки плюнуть ядом в ответ, уколоть больнее или припомнить такого диковинного зверя, как "совесть" или, допустим, "честность". С "достоинством" все было гораздо лучше, правда - вот незадача! - понятия о достоинстве у них с Картрайтом и то были совершенно диаметрально противоположными.
Еще с детства тётушка Изольда говорила "Держи друзей близко, а врагов еще ближе". Конечно, высказывание появилось еще до того, как родилась тетушка Изольда, спасибо Никколо Макиавелли, однако Присцилла была если не целиком, то хотя бы по большей части согласна с этим изречением и следовала ему. С единственной поправкой - друзья могут запросто оказаться врагами, вонзив нож тебе в спину. Поэтому на всех и каждого Цилла искала рычаг давления, слабые точки, так называемые слабости, чтобы затем, как в рукопашном бою, бить исключительно по ним - больно и наотмашь.
Так, например, одной из таких точек для Оливера в этом году стала бы Маргарет Палмер - решила Салем, и именно так, забавы ради у них с Шеймусом зародился план развлечения. Сварить оборотное зелье оказалось не так сложно, как казалось - хотя и пришлось немного повозиться, а вот добыть хотя бы волосок Маргарет... Нет, этот пунктик тоже не встал ребром, потому что стоило Палмер отлучиться на тренировку на поле, Присцилла выбрала удачный момент и добыла в ее вещах все, что требовалось. Сомневаться в себе и своих актерских способностях Присцилла не позволяла - даже где-то на задворках собственных мыслей. Это было же так забавно! - да и к тому же, она умела и любила устраивать правдоподобные спектакли у себя дома - и сейчас разговор не только о так называемых сценах, но и настоящих постановках, которые были семейной традицией - из года в год, на Рождество они ставили очередную историю из истории своего "клана" и показывали старшим во время семейного застолья. Так что вживаться в чужую роль не представляло для Циллы сложности.
Стоя перед зеркалом она вертелась на каблуках и рассматривала себя со всех сторон. Темные волосы были слишком длинными, пол казался дальше - потому что Маргарет была явно повыше Присциллы, а лицо - ощупав его Салем издала измученный вздох и закатила глаза. Конечно, со стороны Палмер и выглядела неплохо, в кипе с ее ежистым характером, но Цилла бы ни за что не хотела себе такую внешность. Особенно - это лицо, которое вблизи кажется просто лошадиным. Слизеринка ощущала себя больше в несколько раз - и дело было не только в росте - даже по комплекции они с Палмер были разными. Посмотрев на часы, Присцилла сделала вывод, что у нее есть еще где-то два часа, прежде чем зелье перестанет действовать. А большего ей и не надо было - не хватало еще остаться такой кобылой на целый день! Поправив волосы, Салем приложила ладонь ко рту - как любила делать Палмер, и хихикнула. Что за смешной жест, ей Богу.
Присцилле, наверное, просто повезло наткнуться на Оливера, практически влететь в него в коридорах, а затем неловко извиниться, подбирая его записи, которые разлетелись по полу, стукнуться с ним лбами и издать вздох. И, конечно же, пожаловаться:
- У меня сегодня всё из рук летит. Прости. Я так устала. - А затем, выдержав короткую паузу, добавить:
- Не хочешь прогуляться?
Отредактировано Priscilla Salem (2019-09-22 19:35:26)
Весной Оливер с нетерпением ожидал окончания учебного года и наступления каникул. Не потому что учёба осточертела, хотя и не без этого, конечно, а потому что очень по-глупому верилось, что вместе с ним закончится и вся та невразумительная фигня, которую он умудрился нагородить. И летом ему даже на какой-то момент показалось, что всё и правда так. Что всё в порядке, ну или близко к нему.
Сентябрь, конечно же, не преминул доказать, что нифига подобного. Нет, ну, по крайней мере, с Морой они теперь не кидались друг на друга на тренировках, перейдя к полному игнорированию существования друг друга, что, наверное, можно было считать прогрессом. Вообще, тренировки вошли в привычную колею. Мур матерился и обещал, что, если они продолжат, как в прошлом году, то им всем предстоит очень близкое знакомство с его метлой (это, на минуточку, его, Оливера, угроза, мог бы хоть поблагодарить за идею, сволочь лохматая). Загонщики оставались невероятными мудаками, как всегда, казались долбанутыми собственными бладжерами и бесили неимоверно, а Мэг – тоже, как и всегда – просто делала своё дело, не вызывая никаких вопросов на поле. Чего не скажешь о том, что творилось за его пределами. Или, скорее, чего там не происходило.
Большую часть времени она вела себя так, будто бы летних каникул попросту не было. Будто бы она не приезжала к нему домой, со спортивной сумкой в руках и отчаяньем в глазах, будто бы он не успокаивал её на диване в собственной гостиной, будто бы они не… Ну, будто бы вообще ничего не было. В компании Палмер весьма правдоподобно изображала, что всё в полном порядке, они по-прежнему то ли друзья, то ли очень хорошие приятели, а наедине… Как Оливер ни старался, Мэг разговора тет-а-тет виртуозно избегала, то делая вид, что не понимает, в чём вообще проблема, то спеша прикрыться какими-нибудь неотложными делами. Мол, выпускной год, подготовка к экзаменам, обязанности старосты школы, некогда болтать, давай как-нибудь в другой раз? Раздражало всё это, конечно, ужасно. Ко всему этому ещё можно было бы добавить какие-то смутные мрачные слухи, всё активнее распространявшиеся по школе. Мол, какие-то психи в очередной раз гонят волну на грязнокровок, и что-то будет… Но на это Картрайта уже не хватало – в Хогвартсе вечно какое-то дерьмо творится, потом вникнет, проблемы надо решать по мере их поступления.
Так что, когда Оливер буквально столкнулся с Мэг нос к носу посреди пустого коридора, он решил, что это его счастливый шанс. Тем более, что девушка сама предложила прогуляться, а значит, можно будет и поговорить наконец-то.
- Да, конечно, - помогая собрать при столкновении разлетевшиеся по полу пергаменты и перья, легко согласился Оливер. Подозрительным это приглашение слизеринцу не показалось – может быть ей, в конце концов, тоже надоело играть в эти идиотские прятки, ну и вообще, это же Мэг.
День выдался прохладный – промозглая шотландская осень уже активно вступила в свои права, и, выйдя из замка, Оливер поёжился. Пожалуй, уже не помешал бы и шарф. Но парень не собирался сегодня выбираться на улицу, так что и не подумал его захватить, а возвращаться сейчас было бы глупо, к тому же можно было бы упустить момент. Так что Картрайт поплотнее запахнул мантию и поспешил догнать решительно направлявшуюся куда-то в сторону Озера Мэг. Неплохой выбор – там всегда можно найти укромное место для разговора, а в такую погоду, как сегодня, вообще вряд ли кому-то придёт в голову разгуливать у воды. Оливер поднял голову, разглядывая небо – кажется, вот-вот ливанёт.
По дороге обменялись только несколькими малозначительными фразами – Мэг не была настроена на болтовню ни о чём, а Оливер не был против. Главное, что сбежать она тоже не хотела. Наконец, они остановились на берегу, в месте, очень удачно прикрытом с одной стороны какими-то валунами, а с другой раскидистыми ветвями деревьев, не позволявшими разглядеть происходившее здесь из окон замка. Оливер решил, что момент вполне себе подходящий для того, чтобы перейти к действительно важному разговору.
- Мэг, слушай, что вообще за фигня творится? – он, конечно же, заранее репетировал. И, разумеется, благополучно забыл ещё сто лет назад заготовленную речь, а то, что Палмер ощутимо напряглась, было, в общем-то, вполне естественно после такого наезда. И всё-таки что-то в поведении девушки показалось Оливеру странным. Возникло ощущение, будто бы Мэг его даже не услышала и смотрела куда-то сквозь него, будто то ли высматривала что-то в кустах позади, то ли ожидала чьего-то появления. Картрайт, нахмурившись, резко обернулся, но ничего не заметил и снова посмотрел на девушку.
- Мэг? Всё в порядке? Ты ждёшь кого-то ещё? – проговорил он с сомнением, окидывая Палмер подозрительным взглядом.
Все имеет свой срок годности: тыквенный пирог, улыбка, верность, носки, виниловая пластинка, щетка, звезды и терпение.
Сегодня его взгляд обладал дубликатом антрацитового неба. Стал каким-то густым. Мутным. Словно кровавая мука. Или хитиновый пепел. Всему виной сентябрь. И эта промозглая осень, цвета застиранного платка, загоняла студентов в стылые объятия груды камней, так удачно сложившихся в замок. И если другие факультеты вполне себе могли поймать щеками последние поцелуи тепла, то слизеринцев спрятали в подземелья. Оставалось только нацепить серебряные кандалы. Это, конечно, не повод издеваться над кем-то. Но искать поводы - такая унылая симфония. Шейми решил, что сначала они с Цилл что-то сделают, а уже потом придумают причину. Если их поймают, конечно. А если не поймают, то и придумывать не придется.
В мир медленно, как прокаженный, вползал день. На лице у Шейми чувство тоски. Его не соскоблить, но время постарается. Сегодня ему повезло стать участником тонкого перфоманса, где очаровательная Салем покажет сверкающие грани своей фантазии. Так же изящно, как рисовать по шелку. Впрочем, Паркинсон был уверен, что она с таким же успехом, как обманывать кудрявых вратарей, сможет сыграть скерцо. То есть он был уверен в ее ослепительности и образованности. Само собой... каждый - каждый! - аристократ может виртуозно исполнить какую-то хрень на фортепиано. Будь то скерцо. Или же адажио. Пусть это и выглядит изысканной формой самоистязания.
Да... Салем смешно придумала. Она, пожалуй, одна из тех немногих людей, чей мир не является миром без надежд, без уныния. Для многих отсутствие движения - новая религия, перед иконой которой они каждый вечер зажигают свечи. Им все равно. Они в безнадежном тупике. И чувствуют себя в нем удобно и уютно. Будто это плед и какао.
Когда они испустят дух (старые или молодые, но скорее уже старые, потому что, чтобы умереть молодыми, нужно что-то сделать, а это уже слишком...), и их вскроют, то на сердцах обнаружат татуировку "здесь покоятся мертворожденные амбиции". Должно быть Шеймусу нужно быть менее требовательным к обществу, которое он калечит. В конце концов волки загоняют больного оленя.
Так где же этот больной олень? Или, вернее, баран.
Он болен. Несомненно. Любовь - это такая лихорадка, от которой бросает, то в жар, то в холод, то в приступы моральной каталепсии. Любовь - спичка, которая разожжет пламя и сгорит сама. А еще, если отбросить лирику, это приманка. Приманка для барана... Отныне любовь - это ворота. Закрытые, очевидно. Хотя, Шейми, если уж быть честным, был определенным эмоциональным калекой. Зато Присцилла все понимала. Поэтому в ее голове родилась такая... наебка для уебка.
Направляясь к озеру, Шеймус задумался. Что будет после того, как Оливер все поймет? Или... после того, как ему скажут что-то воде "эй, посмотри, она лишь выглядит, как Мэг, но с таким же успехом, ты мог разговаривать с картонной распечаткой в полный рост". Да, после этого что-то должно быть. И лучше решить заранее. Потому что сюрпризы не всегда бывают приятными. Они бы могли все вместе посмеяться над тем, как Оливер проглотил блесну. Но ведь они не друзья. Они никто. Поэтому, почему бы не утопить его? Или скормить гигантскому кальмару. Какого хрена он там без дела лежит?
Под ногами хрустели веточки и камешки. Словно Шейм прошелся по иссушенным костям. Челюсти, хрящи, фаланги, ребра, коренные зубы. Все хрустит, перетирается в пыль. А Паркинсон продолжает едва заметно улыбаться с бездушием постмортевских снимков. Пустой взгляд и пусто сломанная прямая губ. Он убрал руки в карманы, будто прятал какой-то секрет. Или нож.
Он бы мог прикрыть веки. Или срезать глаз бритвой, как на первых кадрах андалузского пса. Чтобы не смеяться. Потому что это правда было смешно. Вместе с тем подло, обидно, досадно, стыдно. Но и смешно.
Шеймус сощурился, нутром ощущая, что вскоре станет свидетелем возгорания. И они алыми людьми Матиасса запляшут на берегу. Словно танцующие огни из плоти и крови.
Олли будет удивлен, растерян. Попытается собрать себя, но куда же закатилась последняя деталька пазла? Может она в кармане Шейми?
Ему было интересно. Интересно увидеть лицо Картрайта. Отметить как выражение меняется, будто предыдущую эмоцию смыло водой. Как рождается что-то новое. Интересное. Или очевидное? Все это будет. Но до этого момента еще пара секунду. Ведь пока еще Шейми не помахал рукой. Или не сказал "привет"...
- Кого же она ждет? - с ленивым спокойствием произнес Шеймус, обходя Оливера. Он успел взглянуть на него, прежде чем подойти к не_Мэг. И в таких мутных нефритовых глазах сверкнула острая искра веселья. Мрачного веселья. Гадкого, но вкусного.
Шеймус остановился, приобнимая хрупкие плечи Присциллы. Теперь она выглядела иначе. Была даже выше, но для него не было разницы. Смотреть все равно сверху вниз. Для него это уже дело привычки. И в этом даже не скрывалась метафора превосходства.
Паркинсон молча поднял взгляд на Оливера, раздумывая, сколько ему времени понадобится, чтобы починить сломанный механизм и осознать, что перед ним не Палмер. И что сейчас ему разобьют лицо. Как минимум.
Вы здесь » HP Luminary » Waiting for better days » Just a way of having fun
