Иногда для того, чтобы что-то приобрести, необходимо для начала потерять что-то. Тиша слишком хорошо знает этот закон, но при этом слишком часто складывается, что она всё теряет, теряет, делает это снова и снова, пока что-то тёмное и вечно голодное не начинает отрывать куски мяса от её внутренней целотности, в обмен не оставляя даже пустоты в её традиционном значении. И в какой-то момент ей начинает казаться, что оставшегося - слишком мало, не хватит для того, чтобы обменять на что-нибудь годное. И вот на этом моменте, когда девушка уже отчаивается окончательно - она неожиданно обретает то, что возмещает весь моральный ущерб. Да и физический тоже, потому что там, где её касается Чарли, начинает меньше болеть. Низ живота и бедра, и грудная клетка, под ребрами что-то, иногда шумит где-то между зубами и ушами с обеих сторон колоколом, заглушая внешние звуки, и Тиша думает о том, что Мерлина ради, сколько ей, рановато ещё для таких болей. Но они фантомные, и болит вроде как на местах тех, где должен был быть мозг, где должно было быть сердце, где должно было быть лоно... Другие врачи больницы сочувственно обещают ей пустоту и горячий чай. И протягивают очередные таблетки, обязующие держать её в норме. Одни заменяют другие, это - просто плацебо, которое пытаются навязать ей, а на самом деле её держат здесь на любых условиях, чтобы... приглядывать за ней. Заметить что-нибудь не то до того, как рука потянется к лезвию или верёвке снова, потому что будет не очень здорово попасть пациентом туда, где уже почти пять лет тебя знают, как младшего целителя, до определенных пор - работающего на полставки. Она отдаёт этому вечно голодному монстру работу в "Кабаньей голове", чтобы в Мунго за ней могли приглядывать круглосуточно, чтобы она могла за кем-нибудь приглядывать. Практически половина пациентов - возраста, при котором она оказалась здесь впервые. У них борозды на шее, или повязки на лбах, или перевязаны запястья - иногда швы расходятся при резких движениях, и Летиша, мягко улыбаясь и шепча что-то успокаивающее, удивленная, что у неё так получается, и не знающая, что шепчет заодно и себе, делает им перевязки, меняя с травмирующего алого на белый, спокойный и не оставляющий воспоминаний. У неё тоже нет кое-каких воспоминаний, зияет пробел, она заполняет его часами, в которые она смотрит на большие часы в их общем кабинете для младших сотрудников, и гоняет чаи. Она заполняет это часами разлуки, часами ожидания - считает часы и зачеркивает дни до очередных выходных, чтобы отправиться через километры воды и истертых многочисленными шинами и обувью дорог. Нет, Тиша не притворяется хрустальной дамой, запертой в башне - она смеётся хрипло сквозь ладони, прижатые к лицу, и выпивает в чьей-нибудь приятной компании, и часто захаживает к Мередиту Криви, иногда - чтобы спеть, иногда - чтобы поделиться с ним трюками, которые знает и не знает тоже. Это ведь весело, даже если на практике использовать больше не приходится. Тиша, конечно, скучает по второй работе - но так даже проще жить. Потому что она приходит после смены в больнице домой, и как следует отсыпается, чтобы затем печь пирог или что-то переставить в доме, или потратить свой будничный выходной на игры в приставку, или устроить свои первые робкие путешествия - но границам Британии. Но каждые субботу и воскресенье неизменно, если только ей выпадает такая возможность, торчит где-нибудь в Хогсмиде, чтобы снять там комнату в той же "Кабаньей голове", уже как полноценная посетительница - и провести это время с Чарли. Ей не нравится ощущать себя женой декабриста и быть настолько обязательной и исполнительной, не нравится ощущать это очередной обязанностью типа рабочих - но ещё больше ей не нравится ощущать себя в одиночестве без Чарли, если альтернативой будет возможность в него вжаться, провести ладонью по его волосам, поцеловать его и ощущать себя в безопасности... рядом с тем, кто, наверное, мог бы убить её. Кто дарит ей шокер, и Тиша смеётся, и теряет его где-то среди своих сотен нужных и не очень вещей, но не говорит об этом Флетчеру, чтобы он не беспокоился. И льнёт к нему, как кошка, снова и снова, хотя и не любит кошек. Но Чарли она любит - так сильно. И с нежностью прокручивает кольцо на пальце, это она добилась довершенности символичного жеста.
Но перед этими выходными заканчивает письмо ускользающим "Знаешь, милый, на эти выходные я вряд ли смогу прибыть на свой пост", смеясь на этом моменте - и действительно отлёживаясь после очередного дежурства. Но её на самом деле бьёт озноб, и тошнит, так сильно тошнит уже несколько дней, её чуть не вывернуло наизнанку при очередном обходе. Творится что-то странное... Тиша спит и почти не ест всю субботу и первую часть воскресенья, чтобы в итоге как раз подняться с кровати за тем, чтобы сделать себе очередной чай - и в этот момент слышит, как кто-то звонит в дверь. Вздрагивает в такой наивной не то чтобы даже догадке, и идёт открывать - чтобы удивленно замереть на пороге.
- Чарли?.. Боже, ты весь мокрый, и... - А дальше говорить не получается, потому что тело её действует вместо неё, и Летиция обнаруживает себя повисшей на Флетчере, хотя вообще-то, наверное, ему тяжело, с метлой и клеткой-то. Но у Тиши не хватает сил соскочить до очередного долгого поцелуя, после которого она почти смущенно опускается обратно на пол, отлипая от Чарли, и проходит в дом, пряча такое смущение, словно они не женаты.
- Быстрее проходи. Ты будешь чай? И извини, что я не... В общем, я просто устала, видимо. И может, съела что-то не то на дежурстве. Бриттани притащила какой-то салат и заставляла всех попробовать, так что... - Пожимает плечами, надеясь, что Чарли догадается проследовать за ней на кухню - и проводит по волосам ладонями, так и не собирая их в хвост, опускаясь за стол. - Как ты вообще выбрался? И надолго ли, или в понедельник суперменом ломанешься опять, учить деток ухаживать за мандрагорой? - Улыбается одними уголками губ - но с такой любовью смотрит. Страшно держаться в зоне приличия, потому что больше всего ей хочется оказаться на чужих коленях, даже тошнота вдруг словно бы отступает.