Действующие лица:
Шеймус Паркинсон и Рейнард Мальсибер
Место действия:
на берегу Черного озераВремя действия:
январь 2023/сразу после беседы в кабинете директораОписание:
Когда-то давно они назвались друзьями друг другу. Поглядишь со стороны - не поймешь, так ли это? А заглянешь глубже...да, только вот они и близко не подпустят к самому ценному.
Предупреждения:
Смотрите, не захлебнитесь
Разговор.
Страница: 1
Сообщений 1 страница 3 из 3
Поделиться12019-08-18 22:04:05
Поделиться22019-09-26 07:19:16
Привет, привет. При… Здравствуй.
Сколько не повторяй, а голос становится все более чужим. Менее знакомым. Как звук с другой планеты. А в отражении лицо совсем не его. И не при чем тут полиэтиленовая черная рябь. Нет. Просто Шейми не может понять, чьи это глаза, которые кажутся теперь такими же темными, как и бездонная глубина озера. Чьи это губы, пытающиеся улыбаться. Или спрятать оскал. Тут уже не ясно. Чьи скулы? Чью кожу натянули на чьи-то мысли? Он вдруг осознал, что не понимает, как должен выглядеть. И сам будто бы пластилин, оставленный около батареи. Тает.
Не то чтобы берег у озера был каким-то тайным местом. Сакральным. Нет. Просто сюда никто не успел дойти. И старые следы слизало время. А потому Паркинсону повезло посидеть один на один со своими мыслями. Они интриговали, изредка заставляя ухмыляться. Или неожиданно скривиться, почти брезгливо морща нос. Самое главное - не отвечать им вслух. Потому что спорить с самим собой невыносимо. В конце концов забываешь, чью сторону придерживаешься. И откуда-то возникают другие участники дебатов.
Какое-то время назад ему пришлось переварить другого порядка диалог. С ним, как и с другими посетителями Тайной комнаты, говорила директриса.
Жасмин Орпингтон.
Пока она говорила, Шеймус задумчиво, почти украдкой следил за ее губами. Ничего необычного, но ему казалось, будто он подглядывает за ней в замочную скважину. А она - вылизывающаяся кошка.
Безнаказанность атрофирует чувство меры. Превращает его в рудимент личности.
В который раз вселенная согласно кивает на его действия. Разве может быть более красноречивого намёка, чем отсутствие последствий? И да, и нет. Он словно кидает раз за разом галеон, и выпадает орёл. Или просто Шейм научился правильно подкидывать.
В любом случае… он точно знает немного больше, чем другие. Видит чуть дальше. Глубже. Или проникновеннее. Это не значит, что другие способны однажды смотреть с ним дуэтом. Не потому что они недалекие. А просто у всех свои фантазии. И каждому слепому все не видно по-разному.
Шейми ломает пальцами снежинки. Берет горсть белого снега и сжимает. Холод кусает ладонь, но Паркинсону все равно. Он душит спрессованную воду. И думает, что история не изменяет себе. Раз за разом в Тайной комнате, которую снова заперли (и снова навсегда), проливается грязная кровь. Может ради разнообразия стоило прирезать там кого-то чистокровного? И что было бы?.. сослагательные наклонения только и делают, что рисуют пальцами на снегу.
Будь Магда с ним здесь и сейчас, то пейзаж бы стал ярче. Ровно таким, какой любит Паркинсон. А сейчас горизонт был убийственно бел. И горизонтален.
Ровно как и Магда. В белоснежных накрахмаленных простынях. С белой кожей, словно крысы выпили из неё все оттенки. Под белым светом дня.
Белый и не цвет вовсе.
Под нагими ветвями синела тень, и в ней алела рябина.
Зимой тяжелее подкрасться. Только вряд ли Рей вообще преследовал эту цель. Шейми слышал, как под его ногами скрипит снег. Конечно же он не знал, что это Мальсибер, пока не повернулся. И улыбнулся. Если хочешь выглядеть радушным по умолчанию, то просто улыбайся при встрече. Простое правило. И Шейми никогда не хотел выглядеть мрачным или угрожающим для окружающих. Он даже Магду не хотел пугать. Она сама испугалась. А Паркинсон не виноват.
Он терпеливо убрал руки в карманы, пряча в кулак замерзшие пальцы. Специально здесь Рейнард или случайно? Не важно. Раз уж так вышло, Шеймус подозревал, что тот не упустит возможность вновь ткнуть его носом в свою позицию. И пока рос атомный гриб негодования, Шейм прикрывал глаза, пряча ядерный пепел под покровом темных ресниц.
Паркинсон никогда не навязывал насильно своё мнение. И если Рей считает, что Красные Змеи не для него. Значит... не для него. Как бы выразилась Мари, он не в стае. И им не выть вместе на луну.
Но вот парадокс. Они все ещё друзья. Приятное исключение, которое не задушило противоречие мировоззрения.
- Привет, Рей-Рей, - отозвался Шейм, поворачиваясь к нему корпусом, приветливо наклоняя голову набок и протягивая руку для дружеского пожатия. Как заведено. Может они ещё похлопают друг друга по плечу. Очередной нюанс радушия. Искренний ли?
Паркинсон разглядывает его, пытаясь понять. Не возникает вопроса знает ли он. Знают все. Вопрос в том, как много знают?
Сказали же, что Шеймс хотел помочь. Конечно, очень похоже на него. Благотворительные акции во славу спасения души и тела.
Шеймус вообще хороший человек. Хотя он и не любит рассматривать позицию со стороны смешных черно-белых понятий. Ведь границу так размыло лондонскими дождями, что все смешалось и просто стало серым. Или серным.
Как там говорилось ранее? Ах… да. Шейм хороший. Но почему? Потому что он хорошо учиться, играет в квиддич без вопиющих нарушений, а игра часто соблазняет на подобное стечение обстоятельств. К тому же он занимается внеклассными занятиями по зельеварению. А с местным практикантом это то ещё испытание. И, что самое важное, Шеймус уже готов поступать на стажировку в ММ в судебное отделение.
Ему ну никак нельзя быть плохим. От слова совсем.
Поделиться32019-10-12 19:50:35
Неоднократно он вспоминал слова Алекс о дружбе, о нравственности, о долге и самопожертвовании. Порой, она даже склоняла его на свою сторону, почти убеждая в том, что она лучше знает, что такое дружба и как ею пользоваться, но потом - Рей снова спускался в гостиную Слизерина, кивал сидевшему в окружении своих приспешников Паркинсону, ловил в его взгляде усталость и тоску, вздыхал про себя и уходил в спальню мальчиков. Он делал вид, что он уже спит, когда Шейм тихо заходил и прятался под одеялом, не желая будить окружающих. В тот только момент Рей мог спокойно уснуть.
Они подружились на первом же курсе, вернее даже так - они сообразили, что им нечего делить, что у них разные цели в жизни, добавили к этому понимание друг друга и нежелание лезть и указывать место. Вероятно, это был бич их семей - каждая горделивая букашка, носившая фамилию Мальсибер или Паркинсон, готова была сальной рукой указать тебе в дальний угол дома, чтобы ты оттуда не вылезал. Каждый из них слышал о семьях друг друга и довольно настороженно отнесся к его представителю. Тем не менее, так вышло, что они сели вместе на первом занятии, Паркинсон толкнул его локтем, когда профессор обводила всех взглядом, а он отвлекся, а потом Рей при изготовлении зелья отобрал какой-то корень у Паркинсона, который никак не мог его зачистить, зачистил и кинул ему в котел. Ни одному и в голову не пришло, что надо за это благодарить.
Они не ходили по школе, держась за ручку, или весело развлекаясь, но, встречаясь в Хогсмиде, не проходили мимо друг друга. К седьмому курсу Рей знал уже все о Паркинсоне, о его семье и проблемах, а тот в свою очередь знал и о нем. По крайней мере, им обоим так казалось - что они правильно расшифровали посылы и намеки друг друга. Они же никогда не пытались исправить друг друга - принимай друга таким, какой он есть - негласное правило.
В деле с Тайной комнатой и Красными змеями Рей был на стороне С.Слизерина:"На кой хер вы лезете в чужой дом!" Однако в КЗ он вступил, наверное, чтобы поддержать Паркинсона, да и приглядеть, как бы не натворил ужасов. Не углядел. Он не думал, что Шейм захочет причинить физический вред девочке, но, возможно, в том месте витает какая-то особая магия. Шейм не был исчадием ада. Рей не просто не верил в это, он знал это!
И вот он уже подсаживается к своему другу, который жутко облажался, но, кажется, ему даже удалось как-то выкрутиться. Это хорошо. Не очень хорошо, что подставились другие люди, но Рей не против того, чтобы они несли наказание. Шейм тоже понесет, но другое, более весомое и глубокое, которое, вероятно, в глазах других людей останется незамеченным.
-Привет, - он пожал руку другу, может быть, крепче обычного, может быть, с желанием сказать: "Я держу тебя, Шейм. Держу". Он запахнул мантию, потому что погода не шептала, она подвывала о том, что нормальные дети сидят по гостиным, но по виду Шеймуса можно было понять, что там ему сейчас будет душно.
-Я рад, - Рей прервал мучительно тянувшееся молчание. - Рад, что у тебя получилось выкрутиться, - он не верил в эти байки о том, что Шейм совсем ничего не делал и пошел спасать. Мерлин, он знал, что это он отправил этих ребят туда, косвенно, но отправил. - Я рад, что она осталась жива. Я знаю, ты тоже, - он ловил движения Шеймуса только краем глаза, чувствовал кожей, каким-то седьмым чувством. Ему не нужны были его глаза, чтобы понимать.
Страница: 1
