Каково это — убивать? Каково это — подвергнуться пыткам? Каково это — видеть, как ранят, пытают и убивают других? И, наконец, что сделать, чтобы вернуться к мирной жизни?

Каждый раз, после очередного кошмара, Натаниэль слышит, как бешено бьется сердце в груди. Он с ужасом хватает ртом воздух, пытаясь успокоиться, когда в этих самых кошмарах видит себя со стороны. Хрупкий, забавный мальчишка, испуганный наследник чистокровного рода, смутьян, смело называющий Темного Лорда по имени. Иногда к нему приходят хорошие сны. Например, о дедушке и их семейных матчах в квиддич. О том, как легко он поднимается над землей, как приятно рассекать воздух. Иногда ему снится его первый полет на детской метле, которую подарила мать. То, как задорно ветер развевал мантию, как растрепавшиеся волосы липли к вспотевшему лицу, как он от усталости едва держался на метле и как после, уже в конце, несся через все поле, чтобы выразить восторг. Эйвери любил многие вещи в своей жизни, но лишь полеты вызывали в нем чувство эйфории. После таких снов он чувствовал себя выспавшимся, бодрым и готовым к любым трудностям своей непростой судьбы. Но подобные ночи были редки, особенно в последнее время. Было ли в его жизни еще что-то такое, что заставляло его сиять? Да. Семья. У Натаниэля не было большой семьи, вся его родня заключалась в одном единственном человеке, которого уже давно не стало. Но он все еще помнил желание Альфреда, чтобы у внука была хорошая семья. С заботливой женой и любящими детьми. И чтобы сам Натаниэль был хорошим отцом. Он все еще помнил наставления деда и его прощальную улыбку. Он все еще помнил, что это такое - тепло родительской любви. Той самой, которую должны давать родители и которую он получил вовсе не от них. У Эйвери были свои представления о хорошей семье. Но одно юноша знал точно - он не позволит своей жене пройти через тоже, через что проходила его мать. Ему все еще снятся отчаявшиеся глаза Бланки, когда отца забирали в Азкабан.

Несмотря на поверье, что у детей Пожирателей напрочь отсутствует стыд и чувство вины, он относился к тому типу людей, которые страдали от синдрома выживших. Как наследнику рода, ему недопустимо проявлять слабость. Но изредка доминантную позицию занимал обычный человек и хотелось тепла. Простого тепла, которое бы помогло сбросить оковы внешнего мира и смыть всю грязь сплетен. Натаниэль слишком хорошо знал натуру людей, чтобы искать снисхождения к своей персоне. Да, он был сыном Пожирателя. Он - сын убийцы. Но он - не убийца. Эйвери доказал свою невиновность в суде, теперь предстояло поднимать семью из той бездны, в которую ее скинул Александр. И первый шаг должен быть сделан сегодня. Выбор пал на Фоули. Ребека - маленький клад всего того, что ему нужно было от женщины, которую в ближайшем будущем он назовет женой. В то время, когда все вокруг бегали в ажиотаже, Натаниэль смотрел, внимал и слышал. Он подсознательно оценивал каждую представительницу чистокровного сословия, подбирая и вычисляя наиболее удачный для себя вариант. Ребека была прекрасным вложением средств. И ее сдержанный характер отвечал всем требованиям, который мог взыскать нынешний лорд Эйвери. Знала ли девушка, что все это время, начиная курса с третьего, постоянно находилась под прицелом? Вряд ли. А вот Натаниэлю это нравилось - подмечать малейшие изменения, гадать, какие мысли посещают эту чудесную головку. И в конечном итоге, сделать так, чтобы стать единственным объектом этих самых мыслей. В завоевании женщины было свое, ни с чем не сравнимое удовольствие. Ты словно ведешь охоту на диковинного зверя - никогда не знаешь, как он среагирует на то или иное действие, слово. Натаниэлю хотелось верить, что он готов к любому повороту событий. Но толика трепетного волнения все равно присутствовала. Несмотря на свои устремления и рационализм, он все еще был мальчишкой. В какой-то мере влюбленным мальчишкой. И стоя в прихожей особняка Фоули, где домовой эльф принимает из его рук мантию. Все требовало времени и взвешенных решений. Натаниэлю нужно было обставить все так, чтобы это решение было в его пользу.

Он видит ее - девушку, о которой заранее знает практически все. Кто она, какие успехи в учебе, какой позиции придерживается, каков ее нрав и чем занимается сейчас. Ему кажется, что он знает о ней все, но перед собой видит совершенно не ту девочку, которой Ребека была в школе. Она выросла. Это видно по осанке, по взгляду - спокойному и твердому. Они оба понимают, что Эйвери пришел не чай пить, что он пришел ее купить (не больше и не меньше), купить ее жизнь, ее душу, ее лоно для продолжения рода. Они оба знают, что скорее всего Ребеку ему продадут. С большой выгодой для семьи Фоули и весьма затратно для Эйвери, но факт есть факт. Натаниэль чувствует от этого толику превосходства и сожаления. А спустя пару секунд, оказавшись достаточно близко к юной леди, целуя ее руку (как и подобает в правилах приличия), понимает, что купить ее не получится. Никакие подарки не сделают из нее хорошую жену, если он не сможет вызвать в ней хоть каплю доверия.

— Я пришел к вам с просьбой, леди Фоули.

Не приказывать. Не покупать. Просить. Если бы это услышал отец, то уже взорвался бы бранью. Эйвери не просят. Они приходят, берут то, что хотят и торжествуют. И если бы Натаниэль был Александром, возможно, так бы он и поступил. И возможно, в будущем, его сын поступил бы вот так, как сейчас делает он сам, а возможно, повел бы себя, как Александр - грубо и своенравно. Если бы Натаниэль действительно был сыном своего отца, возможно, так бы и сделал. Но на подростковое высокомерие у него нет времени и ресурсов. И Ребека - не полукровка с дерьмовой родословной. Она - породистая леди, взращенная в уважении к чистой крови. И относится к ней нужно соответственно.

— Я пришел просить вашей руки.

Обезоруживающая прямота. Он старается быть с ней откровенным, стремится показать, чтобы она не строила иллюзий на его счет. Между ними нет великой любви и вряд ли будет. Но он готов дать ей то, на что решится не каждый - защиту и свое уважение.