Оливеру не нужно много времени, чтобы привести себя в порядок после тренировки. Ну, или просто собраться – так будет точнее. Потому что, после того как Мур пару часов гонял, выжимая из них по максимуму, сейчас Картрайту больше всего хочется побыстрее добраться до замка и сожрать что-нибудь, размером примерно с гиппогрифа. И такие мелочи, как вывернувшийся карман джинсов или торчащие во все стороны, от влаги вьющиеся больше обычного, волосы его совершенно не беспокоят. Приходится, правда, дожидаться Мэг, но Оливер уже успел привыкнуть и почти смириться с тем, что девчонки вечно возятся куда дольше. Мора вон, вообще, как будто на ужин не торопится, если верить донёсшимся со стороны женских раздевалок репликам. Картрайт хмыкает, улыбается наконец появившееся оттуда Мэг и выдвигается к замку.

Приблизиться к вожделенной еде удаётся примерно наполовину, когда Оливер соображает, что чего-то не хватает – идти слишком свободно, и ничего не хлопает привычно по ноге. Звучит, как феерия долбоебизма, конечно, но он умудрился выйти из раздевалки без школьной сумки. Похоже, Мур их сегодня загонял даже больше, чем показалось сначала. Ну, или не только Мур, а до него преподы, дружно перешедшие в режим «бардак в школе бардаком, а экзамены по расписанию и уже скоро, так что давайте, работайте, солнце ещё высоко». Плюс всегда, конечно, оставался вариант, что Оливер, выходя из раздевалки, просто думал (задницей) желудком, а не головой. В любом случае, теперь хочется побиться башкой о дерево, спасает от таких радикальных мер только то, что до ближайшего футов пятьсот, и лень оказывается сильнее стремления к саморазрушению.

Мэг, конечно, не упускает случая подколоть, но, не настроенный сейчас на соревнования в остроумии, Оливер только закатывает глаза и отказывается от высказанного следом предложения сходить с ним. Мэг хмурится и собирается сказать что-то ещё, но он перебивает её заявлением, что никто его не сожрёт по дороге – утверждение, конечно, до некоторой степени сомнительное, учитывая обстановку в школе – но девушка, слава Мерлину, не хочет спорить. Должно быть, помогает улыбка и короткий поцелуй. Ну, или Мэг тоже сдаётся чувству голода. Так или иначе, Оливер обещает встретиться на ужине и разворачивается обратно в сторону квиддичного поля.

Раздевалка встречает вполне ожидаемым полумраком, но вот из-под двери в противоположной части, там где переодеваются девчонки, пробивается свет. Серьёзно, она что, до сих пор там возится? Картрайт скептически смотрит на дверь и, пожав плечами, заходит в нужное ему помещение. Сумка дожидается ровно там, где он её и оставил – прямо посреди скамейки, на которой он переодевался. Опять мысленно поинтересовавшись, как можно быть таким долбодятлом, Оливер надевает её, привычно перекинув ремень через плечо, и направляется к выходу, но тут из соседней комнаты слышится какая-то возня и звук, как будто бы что-то то ли двигают, то ли роняют. Парень хмурится. Нет, может, конечно, Ле Фэй потеряла какую-нибудь заколку и теперь, собрав армию домовиков, затеяла генеральную уборку в раздевалке. Исключать, конечно, ничего нельзя, но всё-таки мало ли что, всякое случается, тем более накануне матчей, так что сомнений в необходимости заглянуть проверить обстановку практически не возникает. Мысль, что на девчачью территорию ему нельзя, тоже не приходит в голову, потому что, во-первых, уж одеться-то Мора за это время явно успела, ну а во-вторых, чего он там не видел.

- Ты что, поселиться тут ре… - распахивая дверь, бодро начинает Картрайт, но закончить фразу не успевает, потому что оказывается, да, что-то не видел и увидеть вообще-то не жаждал. Например, прелюдию своей бывшей девушки с кем-то там посреди квиддичной раздевалки, - Бля, снимите комнату, - вырывается машинально, хотя технически именно это парочка и сделала, но могли бы хоть о запирающем заклинании подумать, что ли, эгоисты чёртовы. Когда Ле Фэй вообще кем-то обзавестись успела, у неё ж в последнее время все разговоры только о газете да этом их кружке долбанутых героев…

Тут парочка закономерно отскакивает друг от друга, и Оливер имеет сомнительное удовольствие лицезреть перед собой взлохмаченного и зацелованного самого долбанутого из этих героев.
- Поттер, серьёзно? Мора, бля, тебя бладжером пришибло что ли? 

Скамейка кажется такой узкой, дощечки, из которых она сделана - твёрдыми, раздевалка - максимально не_эстетическим и не_романтическим местом. Будь на месте Джеймса кто-то другой, я бы для начала хотя бы фыркнула, сообщив, что на меньшее, чем диван, я не согласна. Но с Джеймсом мне совершенно некогда думать, и чем чаще мне удаётся остаться с ним наедине, тем больше я в этом убеждаюсь. Мне так нравятся его руки на моём теле, в моих волосах, на моей шее, что такие мелочи, как школьная раздевалка вокруг нас, становятся слишком незначительными. Я перебираюсь руками от его плеч вниз, проворно исследуя свитер, нетерпеливо забираясь под него, желая скорее добраться до голой кожи. Я успеваю запустить ладонь вверх по спине и ответить на его укус - своим, а потом...
Потом  в помещении неожиданно раздаётся чей-то бодрый голос. Я вскакиваю и делаю два шага назад - быстрее, чем осознаю, что только что произошло. Через пару мгновений я узнаю в голове пришельца, появившегося в дверном проеме, кучерявую голову Картрайта и машинально прижимаю руки к губам - будто пряча место преступления на своем теле.
Долбанная раздевалка. Всё-таки надо было фыркнуть.
Джей выходит вперед, стараясь заслонить собой меня, но это уже вовсе не для конспирации - консперировать тут остальнось примерно ничего. Я стягиваю наполовину задранную его пальцами майку вниз, провожу рукой по губам, чтобы стереть остатки размазанного блеска, и нахожу свой джемпер - так и висящий на дверце моего шкафчика.
Вот сейчас бы мне пару часов на возвращение себе подобающего вида. Вот сейчас, а не до появления Джея.
Я натягиваю свитер и гневно смотрю на Оливера, мысленно уже заколачивая крышку его гроба.
- Какого хрена, Картрайт?! Тебя закрытая дверь ни на какие мысли не натолкнула?! - с большим опозданием в голову начинают приходить какие-то мысли. Например, первая - плохо не то, что он застал нашу прелюдию, а то, что провалилась наша двухмесячная конспирация. Следующая мысль - можно было сделать вид, что этот поцелуй - ерунда, мол, действительно голову бладжером пришибло, сама не знаю, что происходит. Интересно, ещё не поздно?
- А тебя чем пришибло? Это женская раздевалка! - поэтому наличие тут Джеймса Поттера очень даже уместно, а его, Картрайта, нет. Кажется, все-таки я упустила тот момент, когда можно было сделать вид, что это какой-то ошибочный поцелуй. Эмоции выдают меня явно больше, чем мне бы того хотелось - случись тут перед ним что-то незначительное, я бы только рассмеялась и кинула Оливеру что-нибудь про неожиданно проснувшегося в нём вуайериста, и что я всегда это подозревала. Но теперь мы оба знаем, что произошло что-то важное.
Кажется, я сейчас вообще не оправдываю Распределяющую Шляпу, которая выбрала моим факультетом Слизерин. Веду я себя во всяком случае очень по-гриффиндорски.
- Салазар, - говорю я тише словно бы в противовес своим мыслям и запускаю руку в волосы. Ну и что прикажете делать?
- Оливер, тебе придётся умереть под плинтусом сделать вид, что ты ничего не видел, ясно? - я сопровождаю свои слова тяжелым взглядом из-за спины Джея. Сейчас явно не самый подходящий момент, чтобы попытаться о чем-то договориться, но так уж сложилось, что другого у нас нет.

Намёки Ле Фэй бесят, а это его беспокойство теперь уже и самому Оливеру кажется максимально тупым, но при этом, как бы странно это ни звучало, одновременно обоснованным. Вот только разжёвывать свои мотивы психующей Море, да ещё и в присутствии Поттера, он точно не собирается. Гриффиндорец между тем заходит ему за спину. Враждебности он, правда, вроде как не проявляет, а движение пока что продиктовано желанием закрыть – но по-прежнему не запереть, что на этот раз, пожалуй, даже к лучшему – дверь, но Оливера это всё-таки нервирует. Он разворачивается боком, так, чтобы спиной опереться на шкафчик, задевает макушкой хаффлпаффский галстук, на который недавно рассеянно пялился, и раздражённо откидывает его в сторону. Вот при такой дислокации он ощущает себя спокойнее.

Картрайт морщится от способного навеять уныние напоминания Моры о квоффлах. Да уж, удар у их охотницы поставлен отлично, а переживать опыт прошлой весны, безусловно, неоценимый для него, как для вратаря и отвратительный для всей команды совершенно не хочется. И вообще вопрос его был тупым, и Оливер даже почти готов это признать… Вот только этот самый вопрос неожиданно разворачивает их разговор в очень интересное русло. Настолько интересное, что Картрайт даже игнорирует попытку Поттера ему угрожать - почему-то не верится, что Мора всерьёз встанет на сторону гриффиндорца и не вмешается. Это, впрочем, отходит на второй план, поскольку Олли вдруг оказывается – и буквально и фигурально – между двумя голубками, кажется, готовыми сейчас посраться так же самозабвенно, как они пять минут назад тут тискались. Влезать в их перепалку, конечно, не менее рискованно, чем изображать недошантажиста, но другого выхода Картрайт тоже не видит.

- Хей, брейк, вы ж вроде на меня орать должны, - хотя то, как легко они переключились друг на друга, выглядит довольно показательно, и Оливер надеется, что Мора сможет прочитать это в брошенном на неё насмешливом взгляде.  -  Нет, ну, допустим, я-то промолчу, - добавляет он, надеясь переключить парочку обратно на проблему, с которой они вообще-то начали.  – Предположим, мне вообще пофиг на то, что я тут видел, - хотя он действительно терпеть не может сплетни, это заявление правдиво только отчасти, о чём говорит насмешливо-оценивающий взгляд на Поттера и ещё один насмешливый – на Ле Фэй. О специфичности её вкусов они ещё обязательно поговорят, но наедине, и когда градус напряжённости снизится настолько, что к Море вернётся её способность понимать сарказм, и они смогут поржать от души над всей этой ситуацией. – Но зайти сюда мог вообще-то, кто угодно, Мур там, или Бёрк, или даже из ваших кто, - кивок Поттеру. В голову приходит мысль, что под «вашими» он подразумевает не только гриффидорскую сборную, но и кружок памяти мёртвого директора. Правда, Оливер не уверен, насколько это хуже встречи с кем-то другим из слизеринской команды, зато не сомневается, что лучше не приплетать в разговор тот факт, что он знает про поттеровский отряд особого назначения.

- Так что, если у вас тут игры в тайный роман, то ныкаться стоит получше, - завершает свою мысль Оливер, но не может удержаться от ещё одного язвительного замечания, давно вертевшегося в кудрявой башке, - запирающее заклинание придумали специально для этого.

Если Оливер и усвоил что-то за их долгую дружбу и короткие недоотношения с Морой, так это то, что Ле Фэй терпеть не может, когда её тыкают в недостатки. Особенно, обоснованно. Особенно в присутствии кого-то ещё. Особенно, когда тыкатель сам недалеко ушёл в своём поведении.
Поттер собирает комбо. Оливер уверен, что сейчас грянет гроза, эти двое зайдут на новый круг разборок, а он в итоге станет всего лишь побочным ущербом. Мора, однако, предпочитает изобразить ледяной айсберг и теперь злобно зыркает на них обоих со стороны противоположного ряда шкафчиков. Хорошо, конечно, что не швыряет что-нибудь, что сойдёт за достойную замену квоффлу, но могла бы и поддержать, вообще-то.
Оливер закатывает глаза, потому что тирада самого Поттера, конечно, звучит пиздец как по-взрослому, а всю сложившуюся ситуацию отлично характеризует недавно брошенное Морой ёмкое «идиотизм какой-то».
- Так, давайте вы друг с другом как-нибудь потом и без меня разберётесь, окей? – торопливо произносит Картрайт, когда гриффиндорец радостно подкидывает Море ещё парочку гвоздей для крышки своего гроба. Нет, такими темпами они точно долго не протянут, пусть хоть законспирируются. Вообще-то Олли кажется, что вот как раз из-за всей этой ауры таинственности, секретности и ныканья по тёмным углам да пустым раздевалкам эту парочку ещё можно так назвать. Не прятались бы, наверняка и без чужого вмешательства дальше одного свидания или тисканья в пустом кабинете после собрания - хрен знает, как оно у них было - дело бы не зашло. Но своё мнение Оливер благоразумно держит при себе, целиком переключая внимание на гриффиндорца, блокирующего путь к свободе, свежему воздуху, вкусному ужину и подальше от чужих заморочек в отношениях.
- Бля, Поттер, какие ты, интересно, гарантии хочешь услышать, а? – интересуется Картрайт с неприкрытым раздражением. Расселся тут якобы непреодолимым препятствием, палочкой ещё вертит. На это первая реакция одна – достать собственную. Но идея так себе – тут уж точно без жертв не обойдётся. Так что Оливер волевым усилием заставляет себя оставить сжавшиеся в кулаки руки в карманах форменных брюк и только добавляет с насмешкой, чёрт его знает, над кем, - Честное слизеринское явно не покатит… Ну, как насчёт слова бойскаута? – интересно, волшебный мальчик Джеймс Поттер вообще знает, что это такое?
Оливер делает шаг по направлению к нему, снова сокращая дистанцию, так, что носки их кроссовок соприкасаются, и, только слегка опустив голову, но не наклоняясь, смотрит сверху вниз (потому что ну должно же быть в этом всём хоть что-то приятное?), чуть нависая над гриффиндорцем. Может, конечно, подставляется под чужое заклинание, но такое поведение вроде как нарушает все факультетские заповеди, да? Во всяком случае, Олли делает ставку именно на это. Следующую фразу он произносит всё ещё с недовольством, но заметно поубавив иронии в голосе.
- Серьёзно, Поттер, кончай тупить и отвали от меня и от этой грёбаной двери. Вашего кинка на Ромео и Джульетту я не понимаю, но и трепаться не собираюсь. Просто уясни это и угомонись. Тебе не со мной разбираться надо, а… - со своей девчонкой. Желательно, без кровопролития. Или им сейчас наоборот будет лучше немного поубивать друг друга? – Закончить ваши дела, - обтекаемо завершает Оливер, делая неопределённый взмах рукой в пространстве между осаждающим дверь Поттером и приклеившейся к шкафчикам Ле Фэй.
Не хватает ещё, чтобы потерявшая его Мэг заколотила в дверь раздевалки с другой стороны. Ну, чтоб совсем уж полный фарс вышел.