Гарри Поттер слишком крут, чтобы часто появляться в своём кабинете. Видит Мерлин, порой он вообще предпочел бы обходиться без этого помещения, но его должность далеко не всегда позволяет присутствовать на рейдах лично. А ещё Гарри Поттер не считает себя слишком крутым (ну хорошо, не всегда считает), но это периодически читается во взгляде его педантичного секретаря. Бегущая строка на её милом лице с обезоруживающей улыбкой прямо-таки светится красными буквами “ты опять не поставил подпись, мудила”. “Ты проигнорировал мою папку, но я буду преследовать тебя упорнее сам-знаешь-кого”. Она закрывает за ним двери, обводит салатовым цветом место для подписи, оставляет записки на стикерах нежно розового цвета. Гарри безмерно благодарен за её работу, очень уважает её труд, считает её крайне важным членом их команды и… опять забывает поставить подпись.
Ей-Мерлин, все эти бумажки так легко пропустить, когда где-то в Лондоне опять появился запрещенный артефакт, обязательно в виде какого-нибудь устрашающего вида древнего кинжала, вселяющего в его обладателя бесконтрольное желание резать всё, что попадается на глаза. Еду, бумагу, своих сожителей. Гарри только что провел обыск в доме, где предполагаемо этот артефакт обнаружил себя последний раз, опросил всех свидетелей, даже попытался зачитать мораль по поводу приобретения сомнительных товаров у сомнительных лиц, но понял, что в очередной раз перешёл на угрозы и начал запугивать пострадавших. К счастью, Тони - его правая рука во всём - своевременно возник рядом и быстро перевел внимание на себя. Совместными усилиями они проторчали там до самого вечера, после чего Поттер решил отпустить коллегу домой. В конце концов, там его кто-то ждал, а Гарри - нет, по крайней мере, это звучало справедливо.
Но даже тот факт, что кинжал всё ещё не найден, что глава Аврората чуть не вселил ужас в невинных людей, что это был один из самых бесполезных обысков за последние пару лет - даже это звучит увлекательнее, чем долбанная бумажная волокита.
Гарри вздыхает, находит укромный уголок и трансгрессирует к министерству. Он бы предпочел долететь на метле, использовать камин, или, на худой конец, пройтись пешком, но сегодня не тот день, когда он может себе это позволить. Он не очень даже уверен, что “тот день” существует - во всяком случае, не в его воображении.
Гарри возвращается в опустевший к этому часу отдел. Он не спеша проходится по пустым помещениям, заходит на кухню, готовит себе черный кофе. Со стороны доносятся звуки чьего-то присутствия - Гарри удивлён, и собирается вместе со своим кофе пойти выяснить, кому в предпраздничные дни понадобились сверхурочные. Он идёт обратно по коридору, сворачивает в свой кабинет, и...
- Мисс Деррик?.. - перед ним на секунду возникает её силуэт, а потом что-то меняется. Её тело словно бы проходит рябью, она дрожит, пошатывается, а затем и вовсе устремляется к полу.
Гарри даже не знает, куда делась его кружка с кофе. Через мгновение он уже подхватывает девушку обеими - свободными - руками, едва успев предотвратить столкновение её головы с какой-нибудь твердой поверхностью. Он хочет проверить её пульс, но быстро понимает, что на это нет времени. Из источников света вокруг только всё ещё зажженная ею волшебная палочка, лежащая на полу, но даже этого тусклого огонька хватает, чтобы заметить, что её кожа стала неестественно белой, глаза закатились в сторону затылка, а в полуоткрытых губах появляется пена. Мысль о том, что это явно какое-то проклятие, он даже не успевает додумать. Он бегло оглядывает её с ног до головы, затем замечает пальцы, неестественно впившиеся в какую-то тряпку. Словно бы ей не понравился цвет или текстура, и она решила разорвать неугодную ткань, но вдруг замерла в самом неестественном положении пальцев.
Поттер заклинанием отправляет тряпку в дальний угол кабинета, опускает девушку на пол, за долю секунды перемещается к своему шкафчику с зельями на все аврорские случаи жизни, быстро перебирает склянки, едва не разбив парочку, и в следующую долю секунды подлетает обратно к почти безжизненному телу. Дальше зубами откупоривает бутылёк и резво вливает янтарно-жёлтую жидкость в губы своего секретаря.
Если бы он взялся описывать, что только что произошло, это бы заняло пару добротных пергаментов. На деле же все случилось мгновенно и к достоинству Гарри - у него даже не сбилось дыхание. Все ж таки спустя столько лет, практики и непосредственной работы, импровизация в любых непонятных ситуациях - всё ещё его конёк.
Вот теперь Гарри проверяет пульс на шее и сканирует её тело простеньким диагностическим заклинанием. Все выглядит так, будто опасность миновала, но Гарри не сводит с неё глаз и не убирает руку с пульса.
- Мисс Деррик, - мягко, но требовательно зовёт он. - Мисс Деррик, вы меня слышите? - он убирает прядь волос с её лица. - Персефона, - в такие моменты кажется, что обращение по первому имени может подействовать быстрее, чем все вынужденные формальности. - Всё хорошо, уже всё кончилось. Вам больше ничего не грозит, - на всякий случай констатирует он, продолжая выискивать все изменения на её лице.
А вот почему в его собственном кабинете что-то должно было кончиться и перестать угрожать его звездному секретарю, он подумает чуть позже.
