Действующие лица: Sheamus & Damon
Место действия: мастерская Дея
Время действия: 3 июня 2026
Описание: There's nothing that can't be fixed with some honesty
Отредактировано Damon Spruce (2020-04-06 13:12:42)
talk to me
Страница: 1
Сообщений 1 страница 3 из 3
Поделиться12020-04-06 13:11:21
Поделиться22020-04-06 18:48:06
На его губах золотой печатью молчания легла улыбка. Улыбка мертвого света без холода, но и с отсутствием тепла. Улыбка без температуры. Улыбка, пришитая к лицу с таким бережливым изяществом, что едва ли заподозришь что-то неладное. Ювелирная точность лживого изгиба губ: то ли притворное добродушие, то ли тлетворное радушие.
Шейми привык к этому полумесяцу на лице. Эта синтетическая улыбка пластырем залепливала не только его мысли, о которых не обязательно знать окружающим, но и голодные клыки. Метафорические, конечно.
Слова его пропитались кровожадными лезвиями. Они снимают слой за слоем, словно стремясь добраться не до сердца - до души. Она самая вкусная часть человечности. Без нее человек просто кусок мяса. Может быть не просто. Но вряд ли что-то более, чем мусорный пакет потрохов. Сознание и сентиментальный румянец на щеках отличали человека от трупа. А аутентичность мечты и непорочная синева глаз отличали Дея от целого мира. И в этом непорочном восхищении Шейм находил колыбель интимной откровенности. Кризализм, если выражаться формально. Это было бесплотно созвучие чувств - безличное, пронзительное, будто радиосигнал из рая.
А сейчас он пребывал в персональном раю. В чужом раю, вдыхая инородную гипоксию сентиментальной тоски по Деймону. Потому что если целому миру нужен катализатор, нужен вечный двигатель, то Шейми нужна была пауза. Пауза весом в пятьдесят три килограмма, пауза высотой в сто семьдесят четыре сантиметра, пауза с белой платиной волос и парой лазуритов глаз. Пауза, мягкими поцелуям отделяющая его от надменной погони за неизведанным. Пауза, в которой он бы прожил целую жизнь. И если бы у него было две жизни, то одну бы он посвятил идеям, а вторую - Дею. Но жизнь у Шейми была одна, ровно как и у Деймона. И вместо того, чтобы делить жизнь на друг друга, они делят ее друг с другом. Порой неумело, будто первый раз вонзаешь лезвие ножа в праздничный торт; пытаешься разделить окружность на равные куски, но кому-то все равно достанется больше. Нет победителей без проигравших. Шейми отчаянно не хотелось проигрывать целому миру Дея.
Шейм засыпал гипохлорит натрия в собственное сознание, пытаясь избавить от дизентерийных мыслей о работе. Они здесь портили воздух. Отравляли атласный шелест нежности, асбест зыбкой безупречности, твид неординарности. А хитросплетения волокон головного мозга, успешно вились здесь нитями, иглами, какими-то стежками и задумками, которые рисовались пока что понятными лишь в голове Дея. Эта интрига искрилась на кончиках его губ, призмой переливалась во взгляде. Он устал, он много работал... но он счастлив быть на своем месте. Шейм не задумывался о том, что это место совсем не рядом с ним. Но ведь этого он хотел? Для каждого, кого встречал. Нахождения в жизни даже не смысла - нахождение выражения жизни. Просто никто еще так не врывалась в его сердце, вычерпывая душу руками. Он этого не ожидал. Вот и попался.
Страшно ли? Боятся того, чего не понимают. Деймон помог понять, неосознанно, конечно. Лишь своим присутствием, лишь своим невозможным всепониманием, всепринятием. Чувства не мешают, они не убивают индивидуальность, не пережевывают в серую биомассу. Чувства - правильные чувства - наполняют,а не опустошают. Рядом с Деем Шейм никогда не ощущал пустоту. Но до него чувствовал ее присутствие сквозным отверстием, сквозь которые он наблюдал изнанку человеческой мысли. Наверное, все это слишком избито, слишком банально, приторно? Пунцово.
Презумпция его неподдельных чувств. Все представляют любовь именно так. Может тогда пока что принимать все это за истину?
Шейм оперся о стол с чертежами, эскизами, заметками. Он и сам походил на какой-то план наступления. Весь в пометках и заметках. Он будто снег. Или песок. На нем писали, переписывали, стирали. Как полотно. Но Дей своего рода творец, художник и в его ладонях дремлет целый мир красоты. Ему осталось лишь разбудить его. Это первый акт. Его первая коллекция, и Шейми искренне рад стать частью работы Деймона. Так они хотя бы не забывают цвет глаз друг друга, температуру касаний. Слишком амбициозны, чтобы променять карьеру на друг друга. Они согласны лишь подвинуться, уступая место чувствам. Нельзя говорить, правильно это или нет. Все это субъективности. Вопрос в том - удобно ли это? Или даже - сделает ли это их счастливыми? Что есть счастье, как не порок? Ведь общество требовало от них добродетели, а добродетель не бывает счастлива. Выходит им только и остается, что послать целое общество, целый мир в обмен на свое трепетное счастье. Готовы ли они? Шеймус готов. Его ничто не интересует, никто не интересует только...
- Дей, - ровно позвал он, находя его в отражении высокого зеркала в полный рост. Ленты света, обрамляющего его, были теплым, чтобы сохранить ровный цвет лица. Над головой - геометрическая фигура холодного освещения, чтобы не терять натуральные цвета. Шейм не сразу это заметил, но приятно удивился точности подхода. - А это так и должно быть?.. - он указал на булавку.
- Эй, Дей-Дей, сегодня в девять? - Шейм перевел взгляд. Взгляд из-под полуприкрытых ресниц. Нежный и плотоядный, утонувший в беспечности космического умиротворения. В темноте нефритовых глаз едва заметно излучает свет звезда. То ли игра на одре страстей маслянистого освещения, то ли это свет миллионов лет мертвого солнца. Взгляд мертвого безразличия, будто все интересное уже случилось до появления Криса? Кристиана? Крисси? Это крысы. Или как там. Ладно. Крысой он не был. Он был моделью, но вел себя так, будто спасает человечество от рака. Разве нужно было напоминать, что модель - всего лишь модель. Сеществует модель вселенной, модель самолетика. Модель - всего лишь образец, некая репродукция оригинала, бездушная копия. В данном случае - правильная вешалка для шедевров Деймона, которая еще и ходит. Все это и еще много чего мог сказать Шейм, но в его взгляде это, пожалуй, и так читалось. В его томном безразличии ко всему. - Я потерял адрес, напомнишь?
Шейми задумчиво и терпеливо обвел мастерскую взглядом, а после остановился на самом Деймоне. Ему казалось - точнее они договорились - что сегодня Дей будет ужинать дома.
Дей ему не принадлежал. Ему принадлежали его чувства. Или это Шейми согласился им принадлежать. Его объятия не могли стать фаянсковой клеткой для это птички. Крылья не подрезаны. Летай, где вздумается.
Поделиться32020-05-01 17:09:58
Счастье - это не состояние, не что-то, что можно точно отследить, отметить, заключить в красную рамочку и повесить на стене. Счастье - это процесс, это тысячи мелочей, заставляющие сознание находить смысл в этом всем, а тело - продолжать двигаться.
Дей переполнен счастьем почти каждую минуту своего существования последний год. Кажется, из-за этого время течет как сумасшедшее, иногда Дей как будто только успевает проснуться в объятьях Шейми, как наступает вечер. Он не успевает сжать пальцы, чтобы удержать песчинки минут, кажется, не успевает жить так жадно, как ему сейчас хочется. Впервые в жизни ему жаль тратить время на сон и на еду, потому что любая пауза отнимает время от работы. Или от Шейми.
Шейми-Шейми-Шейми, чем бы он не занимался, о чем бы Дей не думал, Шейми всегда занимает какую-то часть его сознания. Когда он придумывает концепцию своей первой коллекции, он вспоминает обрамленные алым пальцы Шеймуса, и красный расцветает основной его темой, едва видимой нитью связывает каждую работу. Он думает о резких линиях его скул - и чистые, простые линии будто сами просятся на бумагу.
Он хочет сделать что-то иное, что-то не отвечающее каким-то там трендам, а создающее их. Деймон не думает в рамках “мужественно/феминно”, ему всегда было слишком тесно во всем этом. Людей нельзя делить на две равные части, люди ведь так многогранны и разнообразны. И идея о том, что модели должны быть максимально нейтральными, максимально бледными, чтобы лучше показывать его одежду, была ему противна. Одежда была для людей, а не люди для одежды, поэтому он отбирал моделей еще до того, как закончил все части коллекции. Потому что он хотел создать что-то такое, что покажет, как самые разные люди раскрываются еще больше в его творениях.
Конечно, главным и первым выбором был Шейми. Дей решился спросить его почти сразу, как только начал составлять образы, ведь без него ничего бы этого не было, не только идеи, но и достаточной веры в себя. Он понимал, что для Шейми это будет… не совсем привычная роль. Конечно, он не боялся быть в центре внимания, он умел привлекать его и наслаждаться им, но дело никогда не было в его внешнем виде, он притягивал тем, что шло изнутри. И он согласился, пусть даже только потому, что любил его, но Дей хочет сделать так, чтобы ему на самом деле понравилось.
Дей все еще, конечно, берет частные заказы, шьет то, что другие хотят, хоть и отдавая частичку себя каждый раз с очередным свертком, но когда у Шейми есть время прийти к нему в студию, он может заниматься только коллекцией. Шейми - всегда будет его главным вдохновением, и когда он рядом, Дей знает, что у него все получится. Он не может быть просто ремесленником, одной из маггловских машин, которая выдает конвейерные работы. Он должен творить.
Он правда работает много, иногда даже слишком, когда Шейми уходит на ночь в Министерство ради своих исследований, он тоже часто сидит ночами за работой. Этим летом он гуляет так мало, что веснушки почти полностью исчезают с его лица, а кожа настолько бледна, что, кажется, видно все дороги синих вен по его телу. В студии постоянно бардак - творческих беспорядок, - хоть он и пытается с ним бороться, но даже друзья и модели привыкли уже, приходя, выкидывать кучу коричневых оберток от шоколадных лягушек и бутылок от магического энергетика. Но он любит то, что делает, до глубины души, он горит каждый день, он видит цель, и потому не боится ни усталости, ни выгорания. Он отдохнет после своего первого оглушительного успеха.
Дей улыбается отражению Шейми в зеркале. С первым костюмом, что будет на нем, он же почти закончил, но второй пока - множество отдельных частей, держащихся на булавках и честном слове. И, конечно, Шейми был совершенно прав - одна булавка, совершенно непонятным образом съехала, из-за чего рукав почти съехал.
- Это - авторское видение, - смеется он, поправляя все так, как нужно. В плечах сидело идеально. - Ладно, ты совершенно прав, Шейми, как и обычно. Еще немного, и ты сможешь составить мне конкуренцию, - Дей пользуется тем, что сам сейчас стоит на небольшой подставке, а значит, может быть почти одного роста с Шейми, и тянется к нему, чтобы поцеловать. Ему так нужно это каждый день, нужно касаться его, целовать, обнимать, у него внутри теперь как будто невидимые батареи, которые подзаряжаются исключительно от одного источника. И Дею, как обычно, плевать, что они не одни, ему не нужно кричать о своей любви, но и прятаться ни от кого он не собирается. Он слишком долго шел к тому, чтобы разрешить себе быть самим собой, и любовь к Шейми была его неотделимой частью.
Их прерывает голос Криса, который сегодня тоже был частью примерки, и Дей оборачивается к нему, улыбаясь. Радость брызжет из него фонтаном сегодня, да и почти каждый день, и ему хочется, чтобы остальные чувствовали себя также. Крис тоже высокий, почти одного роста с Шейми, но больше у них почти ничего общего.
Дею нравится, что благодаря его работе, он знакомиться со столькими людьми, и с некоторыми ему удается даже подружиться. Крис - один из них, он такой же легкий на подъем и открытый новым идеям, поэтому он совсем не против, что их отношения переходят постепенно из профессиональных в дружеские.
- Да, я напишу тебе чуть позже, хорошо? В девять - отлично, главное, чтобы я не забыл уйти отсюда вовремя, - он смотрит вновь на Шейми и почти видит, как тот каменеет, как редкие отблески эмоций исчезают вновь за завесой безразличия. Он чуть нервно касается кольца в носу - его новоприобретенная с пирсингом привычка, и вспоминает.
- Шейми, ты же не против, что Крис присоединиться к нам? Я думал, что сказал тебе давно, но с этим безумием со свадьбой Чангов, я, кажется забыл. Извини.
Он поднимает на него тревожный взгляд. Конечно, ему не нужно разрешение, чтобы кого-то приглашать к ним домой, но это правда как-то не очень правильно. Он не хочет, чтобы Шейми было некомфортно. Хотя Крис кажется ему хорошим парнем.
- Да, я давно говорил, что хочу познакомиться поближе, - Крис улыбается как ни в чем не бывало, проводит пятерней по растрепанным каштановым волосам. - С вами обоими.
Отредактировано Damon Spruce (2020-10-05 20:39:07)
Страница: 1
