Лицо Лиры выражает крайнюю степень сосредоточенности, когда она вчитывается в косой и изящный почерк на желтоватом куске пергамента. Её брови стремятся друг к другу над переносицей, создавая небольшую, но вполне убедительную складку и залог будущей мимической морщины, указательный палец правой руки ведёт по шероховатой поверхности вслед за текстом.
- Ничего не поняла...
И тогда её палец снова медленно подчеркивает ту же строчку, а потом задумчиво стучит по поверхности стола несколько раз.
- Мне кажется, прабабуля Лорейн, ты просто надо мной издеваешься.
Прабабули Лорейн Гринграсс уже не было в живых, зато был жив её гримуар с рецептами и какими-то особыми женскими секретами, которые она скрупулезно собирала всю свою жизнь, чтобы передать наследницам. Наследницы отнеслись к нему без должного уважения, но хотя бы сохранили - правда, где-то в недрах чердака с прочими никому не нужными вещами. Которые однажды и нашла Алира Нотт и в безудержном приступе детского исследовательского интереса быстро прибрала к своим рукам. Любой внушительный гримуар достаточно древней наружности мог вызвать в ней жгучий интерес и жажду изучить его от корки до корки. Последнее у неё не очень получилось, она не понимала половины слов - каких-то в силу возраста, каких-то из-за чудовищного почерка владелицы, а на какие-то и вовсе было пролито красное вино, и скорее всего это сделала сама прабабуля Лорейн. Но Лира не сдавалась. И однажды на одной из страниц она нашла вполне разборчивую надпись “пирог любви” и решила, что вот этим рецептом однажды обязательно нужно будет воспользоваться.
- Ну вот зачем добавлять в пирог кожу саламандры и измельченный крысиный хвост?..
Ещё немного поразмыслив Лира решает, что рецепт многолетней давности можно подкорректировать, потому как есть кожу ящериц и всякие там конечности грызунов на свой день рождения ей совершенно не хочется. Зато вот роза, ягоды сакуры и даже сок лиан дремодена никаких подозрений не вызывают, и девушка продолжает скурпулёзно следовать рецепту. Получается что-то розовое и воздушное, но поскольку это почти первый опыт самостоятельной готовки пищи серьёзней бутерброда, а колдографий к рецепту не прилагается, она может рассчитывать только на собственную точность и мудрость почившего предка.
- Запекать сорок пять минут...
Через два с половиной часа возни с мукой и кремом, Лира нашла своё творение убедительным - то есть, действительно похожим на праздничный пирог, затем вставила в него одну гордую свечку, упаковала в пёструю праздничную коробку и вышла с этим из дома.

Сегодня ей исполнялось двадцать пять лет, и почти два года исполнялось её побегу от этого мира. Многие вещи случились с ней за это время, многое поменялось: подстриженное год назад каре начало отрастать и снова превращаться в неуправляемый вихрь, она сменила несколько оттенков помады для губ, она влюбилась, она переложила, наверное, тысячу бумажек в Отделе Тайн, дала один Неприложный Обет, проитала статью о заключении отца в тюрьму… и вот с этого момента и начался её долгий, сложный и отчасти трусливый путь в прежнюю жизнь. Сначала она вернулась к маме, потом стала показываться в общественных местах. Потом начала верить, что ей ничего не грозит. И вот теперь шла отмечать свой юбилей к лучшей подруге, которую не посчитала нужным предупредить об этом заранее. Ну и в самом деле, кто предупреждает о сюрпризах?
Лира находит нужную дверь, за которой по последним данным живёт Персефона Деррик, затем снимает крышку своей пёстрой коробки, с четвертого раза поджигает свечку волшебной палочкой и резво стучит внутрь.
- Тук-тук! - бордо повторяет она за костяшками своих пальцев, перехватывает свою ношу поудобнее, широко улыбается и изрекает самую дурную шутку, на которую оказалась сейчас способна.
- Доставка именинниц!

Лира чувствует, как трепещет внутри сердечко, которое вот-вот увидит свою лучшую подругу, спустя столько времени и событий. Лира готовится встретить за этой дверью новую стрижку - ещё моднее, чем была раньше, новый оттенок красной помады, новый способ укладывать нежные локоны - последнее, что она помнит, это стиль “жена серфингиста”, который все никак не получался у Клируотер с первого раза. Пенни издавала не самые пристойные выражения, стоя перед зеркалом с волшебной палочкой, и очень злобно поглядывала на Лиру, которую природными кудрями наградило само Проведение. Лира в этот момент уминала приготовленный подругой кекс, вещала что-то про больного с бородавками и как всегда очень поздно заметила, что тема разговора давно сменилась, а про кудри ей сказать особо нечего. То, что имелось у неё на голове - имелось там по большей части само собой, так что какой-то период своей жизни Лира предпочитала приходить в гости к своей подруге исключительно с выпрямленными волосами. Такова была цена дружбы на тот момент.

Но в этом моменте своей ценой она избрала три часа, проведенных на кухне с гримуаром прабабули Лорейн, мукой и воздушным розовым кремом, пахнущим чем-то очень цветочным. Лира три раза обожглась (это при этом, что она больше старалась пользоваться волшебной палочкой), раз десять бегала чихать в другую комнату от обилия муки и один раз очень серьезно усомнилась в своих кулинарных способностях. Примерно в тот момент, когда она дошла до фразы “чтобы проверить, готов ли пирог, проткни его ножом”. Лира проткнула. Но как определить готовность так и не поняла.

И тем не менее она сейчас здесь, пирог любви источает свой нежнейший аромат у неё в руках, и Пенни - которая выглядит на максимуме своего недоумения - лицезреет это все из-за полуоткрытой двери.

- Сюрпри-и-и-из, - протягивает Нотт со старательной улыбкой, но уже чувствует, как что-то откровенно идет не так. Пенни изрекает нечто гневное и захлопывает дверь с такой яростью, что Лира чуть не расстается со своей ношей преждевременно. - Какая ещё Маргарет? - тихо спрашивает она, по всей видимости, у закрытой двери и вдруг слышит окончательный вердикт.

- Лира никогда не готовила!

Справедливо. Более чем. И тем ценнее должен был оказаться её подвиг - ведь она принесла не бутерброд и не бутылку вина, она принесла своё творение. Лира беспокойно переминается с ноги на ногу. Интересно а пироги можно ставить на пол? Ну или вон на те ступеньки? Черт, да ведь неудобно стоять так с этой чертовой коробкой! Свеча ещё эта...

- Пенни, это я! Ну в смысле, прям я! - кричит она за дверь, решив своевременно уточнить, кто именно это “я”. - Я приготовила этот сра… этот пирог для тебя! - слово “сраный” все ж таки не проходит наружную цензуру. - Слушай, может ты читала новости, у нас в семье кое-что случилось, и вот теперь я здесь! Понимаешь, что это значит? - по прежнему закрытая дверь выглядит так, как будто она совсем не понимает. - Блядь, Пенни, я сейчас этот пирог по стене размажу, открой дверь, я все объясню! - ноша в её руках и правда опасно наклоняется под гнетом разрастающихся эмоций и безудержного желания Нотт попасть внутрь квартиры, в которую она явилась как Праздник, а не как какое-нибудь Нежелательное Лицо Номер Один. Лира пинает ногой дверь и изрекает:

- Открой, а то я всем расскажу как ты пукала в Аркадии!

Пенни медлит где-то там, в своей непроницаемой квартире, а Лира нервничает. Ещё никогда не приходилось ей, наследнице древнего и могущественного Рода, который, правда, значительно растерял в своем могуществе за прошедшие года, стоять в подобном положении и пытаться убедить кого-то впустить себя внутрь. За последнее время она повидала многое - но закрытые перед носом двери в этом списке приятно отсутствовали и даже наоборот: в нормальной жизни перед ней они всегда охотно распахивались. Так что сложившееся недоразумение надоело ей ещё две минуты назад, а доступа к объятиям подруги до сих пор не случилось. Зачем Вселенная так жестоко играет с ней?
Однако угроза о предании огласке маленькой капустной истории действует. Что очень хорошо и своевременно, ибо другого запасного плана у Лиры нет. Она вообще не ожидала, что эти запасные планы придется срочно изобретать, хотя в глубине души уже сейчас признает, что, возможно, стоило быть чуть более готовой ко всему, что может случиться между ней и Персефоной, мать её, Деррик.
Лира слышит какие-то изменения за дверью и решает подкрепить начавшиеся перемены демонстрацией своей полной решимости.
- Да-да, все узнают, что аромат дамасской розы вовсе не входил в план нашего костюма! - А что ей тогда было делать? Спасать ситуацию из задней части кентавра, при этом, продолжая делать вид, что ты все ещё эта самая задняя часть, сквозь собственный смех и попытки разучиться дышать - оказалось на редкость непросто. Единственное заклинание, которое пришло ей в голову, было имитацией запаха вышеупомянутого цветка, и накладывать его незаметно, будучи полностью погребенной под синтепоновыми боками Аркадия, было едва ли не самым странным испытанием в её жизни, однако она прошла через него блестяще. - И награда “аромакентавр” досталась нам не просто так...
Дверь открывается - но только на короткую щелку, пропускающую прищуренный взгляд Пенни и настороженно выставленную ей перед собой волшебную палочку.
- Мерлин, ты чего?... - мысль о том, что прямо сейчас, посреди чужого подъезда, её вдруг заколдуют, показалась самой противоестественной для данной ситуации. Лира уже почти готова поднять руки вверх, изображая совершенно искреннее “сдаюсь”, но чертов пирог все ещё очень важен для неё, поэтому руки остаются где-то под розовым чудом кулинарии. Но от наложенного на неё вскоре “Finite Incantatem” не происходит ровным счетом ничего, зато от резкого выдоха Лиры единственная праздничная свеча тухнет, и она почему-то думает - а успела ли она загадать желание. И засчитает ли ей Вселенная желание быстрее уже поставить куда-нибудь этот сра… этот пирог?
- Пенни, тебя что, перевели в авроры? - очень сомнительный был бы карьерный рост из самозабвенного секретаря в чересчур бдительного стража порядка, но, видит Мерлин, иногда пути повышения неисповедимы. - Слушай, я столько времени торчала на кухне, сколько мне не приходилось за всю жизнь, я раскопала для тебя фамильный рецепт моей прабабули - а это целое достояние! Я держу эту коробку уже целых пять минут и все ещё не размазала по твоей чудесной двери, а ведь я на каблуках! И ты спрашиваешь меня, какой лифчик был на тебе в тот день, когда мой бывший убил сошедшего с ума человека, который едва не воткнул в тебя нож?! Знаешь что?! Я тебе скажу, какой на тебе был лифчик - это был бра-балконет с кружевными чашечками и съемными лямками красного цвета из “Ведьминых Секретов” линейки “осень-зима 2022”!
Лира может забыть дату, когда её любимая подруга появилась на свет. Она может забыть о любом другом важном дне, она даже, не приведи Мерлин, может забыть одну из двадцати семи трав в составе Элевонской настойки (это, разумеется, ложь, такого никогда не было).
Но тот бра-балконет она помнит как себя.
- Теперь ты меня впустишь?!