Олли не знает, как позволил себя уговорить. А ведь, если начистоту, то это даже оказалось не слишком сложно.  Мур просто профессионально состроил рожу кота из Шрека, и Картрайт умыл руки. Хрен с тобой, кэп, делай, что хочешь, я тут ни при чём, но протащить, мать его, енота в Хогвартс, конечно, помогу, куда ж я денусь.

Так что вот уже где-то около недели у них в спальне живёт пушистая полосатая катастрофа. И, если кто-то раньше утверждал, что у них бардак, то теперь это просто грёбаный пиздец. Всё, что плохо лежит, тут же оказывается утащено в свитое из мантий, рубашек и носков гнездо, и «постирано», как будто стадо гиппогрифов пожевало. Ну, зато пятикурсники Слизерина неплохо так прокачали навыки запирающего заклинания и английского матерного. Но при этом ни один из них так и не претворил в жизнь угрозу выкинуть бесполезный кусок меха в окно. Во-первых, конечно, довольно сложно это сделать, когда живёшь в подземельях. А во-вторых, перед этой умилительной мохнатой мордочкой просто невозможно устоять – сдался даже угрожавший пустить его на воротник Корнфут, у которого Енот сожрал какие-то суперважные почеркушки с идеей зачарования татуировок и распотрошил половину заветной коробочки с чернилами.

Зато Мур ловит от происходящего настоящий кайф, изображая заботливую енотью мамочку. Таскает из Большого зала всё подряд – мнения о том, чем нужно кормить животинку, у обитателей спальни разделились. Один раз даже притащил кубок тыквенного сока, содержимое которого в итоге расплылось жизнерадостным оранжевым пятном по покрывалу Оливера. С совершенно идиотской умилительной рожей наблюдает за всеми выкрутасами Енота. И каким-то невероятным образом до сих пор умудряется уговорить всех его не сдавать.

В общем-то, всё идёт не так уж плохо. До тех пор, пока новый питомец не покидает пределов спальни, ну или, по крайней мере, выгуливается в чьей-то компании. То, что сегодня что-то идёт не так, Оливер понимает далеко не сразу. Он уже битый час мучает домашнее задание по трансфигурации, тут не до того, чтобы обращать внимание на что-то ещё. Картрайт задумчиво разглядывает свою бывшую подушку, которую наконец-то удалось превратить в скатерть, и пытается понять, почему она ещё и цвет поменяла, и что ему напоминает этот жёлтый горошек на чёрном фоне, ну, кроме хаффлпаффской окраски, конечно. Осознание, что в платье с таким узором была одета мама, когда провожала его в Хогвартс, застаёт врасплох. Это что ещё за извращённая форма тоски по дому, которую он вообще-то не ощущает?
Смущённый вывертами подсознания, Олли быстро возвращает подушке нормальную форму и расцветку, не успевая даже насладиться плодами своих трудов, и радуется, что находится в спальне один… Хм, совершенно один?

Он только в этот момент понимает, что всё время, пока практиковался, не слышал уже привычного шебуршанья в углу и ни разу не приходилось отталкивать лезущую под руку любопытную морду. Этот факт вызывает куда больше беспокойства, чем Оливер от себя ожидал. Конечно, кто-то мог вывести Енота на прогулку, вот только Мур прочно застрял на отработке, а вряд ли кому-то ещё это могло прийти в голову.
Картрайт на всякий случай обшаривает спальню, заглядывает под все кровати, находит под одной из них библиотечную книгу по истории магии, которую потерял неделю назад и уже морально подготовился выслушать по этому поводу много нелестных слов от библиотекаря, на всякий случай проверяет даже запертые шкафы, но всё безрезультатно. Со вздохом и всё нарастающим беспокойством Олли выходит в гостиную, и буквально секунду спустя со стороны спален девчонок раздаётся душераздирающий вопль, из которого с трудом удаётся вычленить слова «помада» и «сожрал».

Задумчиво глядя на лестницу, вход на которую ему закрыт, Оливер приходит к двум выводам. Похоже, на животных запрет заходить в женские спальни не распространяется. И, Хьюстон, похоже это проблема.

Оливер так и не успевает разработать план действий, когда непривычно пустая гостиная вдруг наполняется звуком, движениями и… существами, если уж обобщать. Первым с лестницы скатывается чёрно-бело-серый меховой комок, сжимающий в руках какой-то мелкий зелёный предмет с непатриотично посверкивающим золотом ободком. Кажется, что-то из девчачьей косметики. М-да, дело плохо.
Следом практически с той же скоростью и в той же манере выбегает Ле Фэй, и если похищенный предмет принадлежал ей, дело не просто плохо, а приближается к апокалипсису. А, судя по тому, что слизеринка не беспокоится ни о своём внешнем виде, ни о возможных препятствиях на пути – коим и оказывается он, Оливер, между прочим – всё обстоит именно так.

Сила, с которой разогнавшаяся охотница врезается в него, заставляет слегка качнуться. Но на ногах всё-таки удаётся устоять, и Олли хватает Моргейн за плечи – то ли предотвращает падение кого-то из них, то ли не даёт совершиться смертоубийству. Остаётся надеяться, что праведный гнев девушки не переключится сейчас на него. И что мелкой проказливой твари, за спасение которой Мур вовек не расплатится,  хватит её крохотного (он просто обязан таким быть) енотьего мозга, чтобы заныкаться куда-нибудь, где точно не достанут. Что в школе волшебства и магии, конечно, не так-то просто.

- Да подожди ты! – Оливер смотрит на разъярённую Ле Фэй и просто не представляет, что можно сделать, чтобы не усугубить эту и без того непростую ситуацию. Пообещать новую помаду? Да им, небось, всей спальней на неё скидываться придётся, и вряд ли кто-то обрадуется такой перспективе, - Он не специально же, он просто тупой, - «весь в хозяина» остаётся непроизнесённым, и, будто в подтверждение слов Картрайта, ему по ноге мажет что-то мягкое и пушистое. Кажется, поняв, что нашёл в нём защитника, идиотский без пяти минут воротник решил посмотреть разыгравшийся в его честь спектакль поближе. Вон он, вроде как прячется за ногами парня, готов, всё-таки, не до конца потерял инстинкт самосохранения и чуть что готов сигануть прочь, но любопытную мордочку всё равно высовывает и зыркает на девушку. И главное, чёртовой помады-то не видать. Олли давит рвущееся наружу ругательство и покрепче стискивает плечи Моры.

- Ну, ты посмотри на него. Такой хорошенький, глазки такие… - нет, правда что ли, хитрющие? Пиздец просто, - милые, - Оливер несильно подпинывает животинку, пытаясь заставить отцепиться от его ноги и свалить, пока ещё есть возможность, - Он не нарочно.
Хотелось бы, конечно, знать, какого вообще чёрта он так напрягается из-за чужой и явно самой виноватой живности. Прям хоть в зоозащитники иди записывайся.