Живые постоянно стремятся к мертвым. Если вторые приходят в гости разве что на несколько дней за весь год, то первые ломятся на свидание с завидным упорством, оправдывая это не только необходимостью проведать родных и близких, но и культурным просветлением от посещения могил совершенно чужих, если вдуматься, людей, и даже просто желанием поглазеть на памятники архитектуры. Чарли искренне считает такое поведение… навязчивым. Даже в посмертии людям требуется капелька личного пространства. С другой стороны, в жизни магического сообщества покойники играют куда более значимую роль, оставаясь улыбчивыми силуэтами на колдографиях, бурчащими портретами, именами на фамильных гобеленах и даже вполне себе продолжающими свое альтернативное существование призраками. С этой точки зрения просто так завалиться на кладбище – вдвойне невежливо, примерно как трансгрессировать не просто внутрь чужого дома, а прямиком на любимый продавленный диванчик главы семейства. Такая себе выходка.
Но когда Поттер-младший-младший обмолвился, что ему понадобилась разбой-трава, Чарли согласился на эту проделку без колебаний. С пониманием личных границ и правил приличия у него всегда было как-то туго. Кроме того, формально ничего плохого в том, чтобы ночью незаконно проникнуть на охраняемую территорию, нет. Какие у них могут быть действительно преступные цели? Уменьшить и стащить какой-нибудь особо приглянувшийся памятник, чтобы использовать его для украшения сада?
Когда-то именно такие размышления привели его в криминал. И неприятностей от этого события, пожалуй, больше у криминала, чем у самого Флетчера.
К назначенному времени он подходит к внушительному забору – не слишком близко, но достаточно для того, чтобы оценить масштаб. На территории Хайгейтского кладбища он бывал несколько раз, но почти всегда днем. Однако даже днем там была охрана. Просто обойти внимание этих засонь при желании  вполне возможно, однако в мире без магии тоже есть свои штучки, способные принести немало проблем. От товарищей по, эээ, деятельности Чарли знает, например, про смешные глазастые коробки, которые магглы развешивают тут и там для наблюдения за происходящим. Идея глазастых коробок ему одновременно нравится и не нравится: сами по себе они наверняка интересные, но пусть, пожалуйста, смотрят куда-нибудь в другую сторону. И вообще, будто им без  этого проблем мало.
Альбус присоединяется к нему достаточно быстро, они жмут друг другу руки и пялятся на забор уже вдвоем. Им обоим известно, что свет еще ни о чем не говорит.
- Лучше бы света там не было... Ты представляешь: у них есть ящики с глазами, работающие от электричества. Такие маленькие засранцы, которые видят в темноте. Поэтому прежде чем лезть на территорию, нужно узнать, где нас заметят, а где нет. Ответ наверняка должен быть у сторожа, но подойти и спросить – явно не наш вариант…
Чарли знает, что разгадка где-то рядом, но пока не знает, как до нее добраться. Зато знает, как добраться до сторожки. Они подходят ближе; просверлить запертую дверь взглядом не получается, а открывать ее пока никто не собирается.
Но это пока.
- Спрячься-ка, - шипит он и машет в сторону высоких развесистых кустов. – И уши заткни на всякий случай.
Несколько коротких взмахов палочкой – и рядом со сторожкой, но в противоположной от кустов стороне что-то оглушительно хлопает, как большая петарда. Спустя несколько десятков ну очень долгих секунд дверь все-таки открывается, выпуская в мир очень недовольного мужчину в форме, и Чарли пытается как можно внимательнее рассмотреть маленькую комнатку. Один из залогов успешной трансгресии – возможность точно представить место назначения, а если не можешь зайти куда-то ногами, то спасет только магия.
- Надо успеть, пока наш новый друг гуляет. Трансгрессировать умеешь?