[indent] Когда за спиной захлопнулся портал и впереди показались огни родового поместья, я не смог сдержать улыбки. Еще никогда я не возвращался домой с таким предвкушением, с такой радостью, ожидая момент, когда взлечу по ступеням на второй этаж, чуть было не проскочу нужный поворот к спальням, и... столкнусь на полной скорости с суровой реальностью, разбившись вдребезги.
[indent] В поместье меня встретила лишь гробовая тишина, нарушаемая только мерным тиканьем часов и трепыханиями занавесок на холодном вечернем июньском ветру; чистая спальня по соседству - убранная домовиками до блеска, и ни единого присутствия в ней жизни; глухой подвал с выключенными приборами и пустым письменным столом, где обычно всё было ворохом, усыпано заметками, записками и книгами; пустая пепельница, блестящая в ярком свете люстры, как будто ей никогда и никто не пользовался. Как будто он оказался тяжелой галлюцинацией длиной в год. Как будто слова отца "он уехал в Америку" еще давали какую-то надежду, а слова "на неопределенное время, возможно, дольше, чем год" звучали как приговор. Как гром среди ясного неба.
[indent] Арманд никогда не говорил о своём отъезде в Америку. Он никогда не собирался в Америку. Я знал это - я бы точно знал, если всё было наоборот! И стоя на пороге его комнаты, включая и выключая свет, то погружая комнату во тьму, то заполняя её ярким светом, я пытался понять: когда всё пошло под откос? Почему я этого не почувствовал? Почему Арми мне не сказал? Почему он уехал, ничего не сказав, не оставив ни единой записки, и лишь забыв под кроватью свой глупый индейский браслет? Стоя на балконе и бездумно проводя ладонью по перилам - в том месте, где он стоял, я не мог понять, как именно мы пришли к тому, к чему пришли. И по мере того, как ком в горле нарастал, ладонь всё сильнее сжимала браслет, а обзор застилали горькие слезы, которые было невозможно сдержать, я приходил к полному опустошению внутри.
[indent] Воспоминания настигали с невероятной скоростью и вонзались острыми иглами. Закрыться и избавиться от них было невозможно. Всего несколько дней назад мы были в его комнате, я мог ощущать его дыхание на своих губах, его прикосновения шершавых тёплых пальцев, ткань его рубашек и футболок, которые иногда утаскивал у него, а потом отказывался отдавать без боя. Я помнил его тихий смех, шёпот, его искрящийся взгляд.
[indent] Мы были так счастливы.
[indent] По крайней мере, мне так казалось.
[indent] Всё было настолько идеально, что даже не верилось. Я планировал развиваться в компании отца и помогать Арми в его разработках. У нас был план: отец повысит его до алхимика-специалиста, и я смогу стать его главным помощником. Арми бы смог обучить меня всему важному, а отец не был бы против - даже наоборот, он был рад, что я начал проявлять интерес к науке. За одним из ужинов я сообщил ему, что собираюсь пойти по его стопам. Они с Армандом обменялись парой взглядов, в которых я прочел похвалу, гордость и благодарность. Арми говорил, что я схватываю всё налету. У нас был план - а он сломал его. Нарушил, разбил. Выбросил, вероятно, сочтя его глупым.
[indent] Я не знал, что послужило тому причиной. Я хотел услышать от него ответы на свои молчаливые укоризненные вопросы, но на мое письмо в ответ получил лишь: "так будет лучше" и "я не вижу сейчас своего развития в IMR". Он уехал в Ильверморни, я знал это. Знал, на что он променял меня, наши мечты.
[indent] Я чувствовал себя брошенным. Даже не так - выброшенным за борт, как ненужный груз. Как дешевое развлечение на год, от которого можно было вот так легко откреститься, уехав в другую страну.
[indent] В свою сраную Америку. Где он будет курить свои отвратительные американские сигареты. Где он будет преподавать алхимию на широкую ногу. Где он будет... сколько? - я даже понятия не имел, надолго ли он уехал и вернется ли в принципе. Следовало ли мне вообще об этом думать? - нет. Но чем больше времени я проводил в поместье, тем больше мне хотелось удавиться. Или придушить Арманда Фоули, заставив его пожалеть о своем решении.
[indent] Сначала я был подавлен, потом перешёл в стадию бешенства. На эмоциях я высказал отцу все, что думаю про его алхимию, и, собрав вещи, уехал. Мне было всё равно куда. Я остановился в каком-то левом захолустном отеле. Через пару дней я ощутил точное, полное опустошение. Меня не трогали статьи, я не мог сосредоточиться на поиске работы, а в голове крутились одни и те же диалоги, заевшие, будто старая пластинка. Я начал играть в покер - я даже не вспомню как. В какой-то момент я сорвал куш. Наверное, мое лицо, которое отвыкло за эти дни выражать какие-либо эмоции, поспособствовало этому выигрышу.
[indent] Мне казалось, что я любил и был любим в ответ. Вероятно, я ошибался. Я успел возненавидеть США всем сердцем, даже ни разу в своей жизни там еще не побывав - даже Салем уехала в штаты без лишних слов и прощаний - это я узнал из её письма, на которое так и не нашел в себе силы ответить. Я не мог сказать даже лучшей подруге "как у меня дела". Потому что дела мои были паршиво.
[indent] В один из вечеров я решил завернуть в Лютный переулок. Я уже не редко появлялся в местных питейных заведениях, пытаясь утопиться на дне стакана с огневиски и выиграть деньги. Я принципиально не появлялся в приличных местах города, потому что не хотел быть узнанным знакомыми знакомых. В конце концов, чистокровная диаспора была похожа на одну большую деревню, где каждый друг друга знал.
[indent] Сев за барную стойку, я постучал по столешнице, привлекая к себе внимание бармена. Сегодня было весьма шумно, потому что был вечер пятницы. Откуда я знал это - не знаю, потому что потерялся в датах и днях недели. Наверное, внутренние биологические часы мои все еще работали, как и голова. Я же хотел, чтобы она как можно скорее отказала и эта ноющая пустота снова ушла на второй план, заполнившись алкоголем и помутнением рассудка.
[indent] Сделав заказ, я положил руки на стойку и сверху пристроил голову, повернув её набок. Прикрыв глаза, я стал вслушиваться в бесполезный базар вокруг, который был похож на пчелиный улей, с единственной разницей - здесь никто из клиентов не работал, а лишь прожигал время. В следующий момент, когда я приоткрыл глаза, мой взгляд сфокусировался на лице напротив - через несколько свободных у стойки мест. Лицо, которое показалось мне знакомым, из моего прошлого, из школы. Лицо еще одного практиканта Хогвартса, практиканта по травологии, Чарльза Флетчера. Какая-то часть моего опустевшего разума подумала, что встретить еще одного практиканта, когда пытаешься забыть другого - это просто отвратительная ирония судьбы; другая же часть, которая еще хваталась за человечность внутри, помнила Флетчера, как того самого парня, который нравился доброй части учеников, хотя бы тем, как весело проходили с ним занятия; и мне он тоже нравился.
[indent] Поэтому, еле заметно приподняв уголки губ и ощутив, как тяжело дается эта мимика, я вяло машу ему рукой, так и не подняв головы.
[indent] В конце концов, один мужик мне тут говорил, что спиваться одному - дело не благородное. А я вроде как аристократ и должен демонстрировать благородность. Поэтому мне нужен собутыльник. И левый мужик, который пытается облапать меня за колено, совсем не подходит на эту должность.
[status]everything is black[/status][icon]https://i2.imageban.ru/out/2019/05/25/e7768e4fdb6aa48ae2e011eb126f47a5.png[/icon][sign]

[/sign][lz]н и к т о[/lz]

Отредактировано Phineas Rowle (2020-09-23 18:06:54)