В надтреснутом зеркале отражалась луна. Из-за разводов и моего неудачного расположения (противоположная сторона, дальний угол), мы с зеркалом были на двух диаметральных точках ровной диагональной линии, луна выглядела не идеальным кругом, а скорее изрядно потекшим овалом. И все равно она выглядела куда лучше меня. Губа саднила, на скуле скопилась сукровица, ребра противно ныли. Саня Хорьков vs. весь мир.
Впрочем, ничего нового. Осознание собственной самонадеянности неприятно жгло внутренности, в голове стрекотали пискливые сверчки. Хотя в одном можно было себя похвалить – в исполнительности, я планировал закончить этот вечер грандиозной попойкой и вуаля. Правда повод совершенно не такой как предполагалось, но это уже мелочи, лирическое отступление так сказать.
Я прилег на кровать чтобы успокоить не пойми откуда взявшееся головокружение, все-таки тот бугай хорошенько приложил меня об стол. Огромная бородатая куча тестостерона повалила меня одной левой и все из-за шутки про его сходство с гориллой. Согласен – примитивно. Но в тот момент мой затуманенный алкоголем мозг не придумал ничего более искрометного, а драки хотелось.
Когда тренер объявил, что место нового капитана займет Энтони Флинт я просто встал и ушел. Погулял по Лондону, проветрился, даже пытался смириться этим фактом, однако застрял на второй стадии принятия и как-то случайно сделал ее главной темой сегодняшнего дня.
Когда я был в школе, маглоражденный одноклассник рассказывал историю про девочку, которую позвали на выпускной бал, а потом на глазах у всей школы облили свиной кровью. Зрелище неприятное, не спорю, но девочка потом заебашила всех одноклассников с помощью своих магических способностей, а я не заебашил даже тестостеронового хрена в баре. Так что харе сочувствовать кровавой девочке, бывает и хуже.
Ну а потом я оказался здесь. Ну не прям сразу, сначала меня под руки вывели магловские полицейские, бар был само собой тоже магловский, кто бы мне дал так развернуться в наших – шибанули бы Конфундусом и дело с концом. Потом было, пропахшее потом, заднее сиденье машины, обшарпанный коридор и оп, я в камере. Мне повезло, у меня нет соседей, но и палочки тоже нет. Все вещи конфисковали на входе, с нескрываемым интересом уточнили «зачем мне эта штука». Я пробормотал, что-то про «чесать задницу», но пылу у меня уже поубавилось. Оказаться в магловском участке без палочки – хреново.
Мне сказали, что дело плевое, внеси залог – отпустим, но конечно же, бумажник я к тому времени уже потерял, да и вряд ли бы меня сейчас спасла даже гора галлеонов. Но у меня было право на один звонок и не совсем магловский мобильный телефон – потертая «Нокиа» и я позвонил Оливеру Вуду, из-за которого, в принципе, все это и началось.
Ну как, не совсем сразу Вуду. Сначала я звонил Джошу, Лили, Арманду и даже своей бывшей Карен. На звонки они не отвечали – видимо готовили вечеринку-сюрприз «С проёбом года!». Так как я потратил целых пять минут драгоценного времени полицейского и так никому и не дозвонился, он был уже порядком на взводе и дал мне последний шанс дозвониться «хоть кому-нибудь из своих убогих друзей». Мне больше одного шанса и ненужно было: варианты и так практически подошли к концу. И тогда я набрал номер Вуда. Он ответил после второго гудка, голос бодрый, как будто сейчас не два часа ночи и его не стаскивает с кровати его скандальный охотник. Я пробормотал адрес и вкратце обрисовал ситуацию, без всяких приветствий. Наглость еще та, я все понимаю, но если бы я сказал сначала «привет» меня бы банально обломало, гордость взяла бы верх над рассудком и я бы провел пару ночей в магловском участке с мудаками которые не знают слова «квиддич». Я отключился прежде, чем он успел ответить или что-то уточнить – самоубийца, по-другому и не скажешь.
И теперь дожидаюсь непонятно чего лежа на покрытой старыми пятнами простыни в чудесной камере, единственным источником света в которой является пресловутая луна.
Мне не страшно, и не из таких проблем выпутывался, просто очень стыдно и ребра ноют все сильнее.
Когда я слышу звук приближающихся шагов я загоняю оба этих чувства как можно дальше и сглатываю не пойми откуда взявшуюся горечь.

На то, что мне дадут легко свалить я даже и не надеялся. Вуд не злится и не выглядит огорченным, беззлобно подшучивает над моими царапинами и я, как назло, вовлекаюсь в светскую беседу.
— Один бугай в баре, - хмыкаю я, - два на два размером, но кажется я сломал ему нос.
Я бессовестно горд своим поступком, а вот офицер, выдающий мне вещи, не очень. Он опять спрашивает про назначение палочки, но вопрос, как и полагается хорошему мальчику, я игнорирую. Быстро перебираю вещи – вроде бы все на месте, а впрочем, палочка при мне, что еще нужно?
Выйдя на улицу, я с удовольствие вдыхаю свежий воздух. Саднящие ребра напоминают о себе, но я не обращаю внимания – после затхлой камеры это настоящей праздник.
Но долго мне наслаждаться не дают – Вуд утаскивает меня в переулок и, прежде чем с моего языка слетает нелестная шуточка, аппарирует.
Дом у Вуда красивый и ухоженный, презентабельный. Мне нравится смотреть на него со стороны, но я бы в таком не жил – слишком много пространства для меня одного.
Мы аккуратно входим внутрь, и я со всей искренностью стараюсь не шуметь – от меня и так много проблем, незачем добавлять к ним еще одну. Меня, как прирученного осла, ведут на кухню. Я занимаю место за столом и через мгновение Вуд уже пропадает с поля зрения. Мне нужна эта передышка. Я шумно выдыхаю, трогаю скулу, на указательном пальце остается дорожка крови и я с пренебрежением вытираю ее об штаны.
На кухне хорошо. Кастрюля на плите вызывает у меня определённые вопросы, но прежде чем я успеваю построить хоть какие-то предположения возвращается Вуд. У него я спрашивать ничего не хочу – наивно думаю, что если свести коммуникацию к минимуму он раздразнится и выпрет меня взашей.
— Давай делаем так: я не буду вытягивать из тебя всё клещами и ты сам выговоришь всё то, что накипело, - ну просто будда блять – думаю я, но в слух, конечно же ничего не говорю. Сижу и пялюсь в одну точку, над загадочной кастрюлей поднимается пар и под носом щиплет от манипуляций Вуда. 
Я чувствую себя так глупо и ничтожно как никогда раньше. Когда я оказался один в незнакомой стране было лучше, когда работал в музыкальном магазине тоже. Все было лучше, чем сидеть смирно перед Оливером Вудом и терпеливо ждать пока он приложит тампон с перекисью во всем места, коим сегодня не посчастливилось столкнуться с твердой поверхностью. В лицо мне бугай так и не попал – только по ребрам.
Откровенно говоря, я хочу, чтобы он свалил, но не выгонять же человека из его же дома, право слово.
Еще пару секунд мы играем в гляделки, а потом я позорно сдаюсь.
— Не болит, - буркаю я. И это как кодовое слово, команда к действию, спусковой гачек в моем сознании. Меня прорывает. Хочется заорать «какого хрена» и оттолкнуть его руку, но я даже этого сделать не могу. Сидеть перед ним как надутая на весь мир девчонка — это запросто, а вот разбушеваться во всю катушку мне не дает то ли совесть, то ли что-то еще, я не понимаю и не хочу углубляться. Злость перекатывается во мне волнами от кончиков пальцев к макушке и обратно, но это злость на собственное бессилие и немного на Энтони Флинта. На Вуда, как бы я не старался, я злиться не могу.
— Почему не меня? – я спрашиваю деланно-спокойно, смотрю в упор, пресекая возможную попытку разорвать зрительный контакт. — Неужели я не так хорош, - а вот это уже нотки язвительности, в своих способностях я все еще уверен. —  Он же еще совсем малой, ну честно. А в команде так вообще ничего. И ты ставишь его капитаном, - я раздосадовано развожу руками, вода в кастрюле кипит уже вовсю, но на нее никто не обращает внимание. Я смотрю на Вуда и очень надеюсь, что мне удается спрятать за укоризной обиду пожирающую меня изнутри.
— Ты же знал, что я надеялся, что ты поставишь меня – не мог не знать.
Надеялся это еще слабо сказано – был уверен. Мне хочется добавить что-то глупое в стиле: «это все несправедливо», но я сдерживаю свой порыв, уверен он и так все прекрасно понимает. Всегда считывал меня с полуслова, зараза. 
Мне тридцать три, за спиной у меня череда неудачных отношений, пару побед, а место капитана отобрал смазливый сосунок. Мне тридцать три и я сижу с разбитой рожей на кухне Оливера Вуда и единственный повод для гордости это то, что еще способен говорить спокойно.

Отредактировано Alexander Khorkov (2020-09-29 23:38:42)