[icon]https://b.radikal.ru/b31/2011/b6/8e35a39ec242.jpg[/icon][nick]11th Doctor[/nick][status]Бабочки - это круто![/status][lz]i'm the Doctor[/lz][sign] [/sign][nick]11th Doctor[/nick][status]Бабочки - это круто![/status][lz]i'm the Doctor[/lz][nick]11th Doctor[/nick][status]Бабочки - это круто![/status]Со стороны кажется, что плана у него нет. Но он есть!
Обычно. В 80% случаев. Ну, может, в 75.
Во всяком случае, проект плана есть точно!
Другое дело, что даже заготовленные на все буквы алфавита планы все равно не работают. А работает импровизация. Чаще всего граничащая с идиотизм. Зато рабочая!
Но то нюансы, план-то ведь есть!
Вот сегодня в планах были рождественские катания на коньках с четой Пондов (поверьте, Амелия способна уговорить кого угодно). В кои-то веки даже без путешествий во времени и пространстве. Ну что, спрашивается, могло пойти не так?
Ну.. все?
Сначала гнусавый голос дяди с большими усами (его Доктору уже доводилось видеть, крутые усы! почти как бабочки, только усы) в телефонной трубке сообщил Рори, что у них аврал и вызывают все «свободные руки». А так как руки обычно не разгуливают отдельно, мистеру Понду пришлось их покинуть всеми доступными частями тела.
А ведь они только встали на коньки!
Потом он раз тридцать свалился в сугроб. Но так, похоже, было задумано. Так что, какое-то время что-то все же шло по плану.
(Танец пьяного жирафа, кстати, на коньках выглядит еще эффектнее!)
А когда стемнело из близлежащего пролеска появились они. Ангелы. Двое. (Кататься на замерзшем пруду была плохая, плохая, просто отвратительная идея!). Откуда Ангелам было взяться именно в этой точке пространства-времени? Дельный вопрос.
Но несвоевременный.
Они слишком поздно их заметили. Ангелам удалось подобраться слишком близко. Уже можно было отчетливо различить их лица – жуткие застывшие маски, пойманные в квантовый замок.
Идеальная защита. Для них. Но не от них.
Придвигающиеся все ближе, стоит только отвести от них взгляд. Оставалось только встать спина к спине. И НЕ МОРГАТЬ.
А в какой-то момент он вдруг перестает чувствовать ее спину. Перестает слышать ее тяжелое дыхание. Различать шелест ее одежды, – Понд? – нет ответа, и все внутри сжимается, потому что это может означать только одно… Нет-нет-нет-нет.
Правда в том, что он уже знает. ЗНАЕТ, что его рыжеволосой спутницы за спиной нет. Но все равно оборачивается, чтобы проверить. Не может не обернуться.
Его мгновенно касаются. Сразу с двух сторон. Он чувствует это, но лишь мгновение.
А дальше…
Только ТЕМНОТА и ТИШИНА.
ПУС-ТО-ТА.
Нет ни света, ни цветов, ни звуков, ни запахов. Он даже не может утверждать, открыты его глаза или закрыты. И есть ли у него глаза. Не чувствует собственного тела, не может мысленно дотянуться до конечностей, чтобы отдать им приказ двигаться. Или может. Возможно, он двигается, но не знает об этом? Участок мозга, отвечающий за ориентацию в пространстве, перестает то ли воспринимать информацию, то ли обрабатывать ее. Отключается за ненадобностью. Потому что пространства нет.
И времени тоже.
Он не знает, сколько он здесь. Где это «здесь». И самое главное, уже не знает кто это «он». Хотя само это «кто» вроде что-то напоминает? Или нет. Пожалуй, что нет.
Такое положение вещей, наверное, должно пугать, но страха нет. Ничего нет. И он растворяется. растворяется. растворяется.
А потом все в один момент взрывается – ослепляет красками, какофонией звуков и коктейлем запахов. Информация льется через все органы чувств одновременно, подводя к грани сенсорной восприимчивости. Сначала в этом сметающем смерче решительно ничего нельзя разобрать, а потом сквозь гул и сумятицу пробивается осознание, разум догоняет чувства – в один миг, так, что почти слышится (чудится, ведь это не возможно. невозможно, ведь?) характерный звук от их столкновения. И все становится на свои места. Картина собирается из пазлов.
Светит солнце. Яркое, полуденное солнце середины лета. Почти обжигающее кожу, но только почти. Вполне себе земное солнце, следует отметить.
Оглушительно пахнет свежескошенной травой, но сенокос еще не добрался до того места, где он.. приземлился? очнулся? материализовался? оказался. Потому что над ним со всех сторон возвышается колышущаяся на ветру трава, а по близлежащей травинке, почти у самого его носа, ползет божья коровка, демонстрируя свой алый наряд.
Где-то у левого уха вне зоны видимости вальяжно перепархивает с одного соцветия на другое грузный шмель. На задворках создания звучит отрывок из соответствующей интермедии Римского-Корсакова.
Какая достоверность!
Постепенно из осколков собирается он сам.
Его руки. Правую неприятно колет в районе запястья – наверное, мешает попавшая под нее сухая трава. Его ноги. Судя по характерной тяжести, они все еще в коньках, совсем неуместных в изменившемся пейзаже. Лицо, кажется, тоже его. Он с ощутимым усилием поднимает левую руку, действия слабо скоординированы, словно он – недавно освободившаяся от нитей кукловода марионетка, делающая свои первые самостоятельные шаги – и тщательно изучает лицо, приходя к заключению, что оно определенно его. Только вот кого это – «его»?
А потом приходит озарение. Яркая вспышка, создающая рой образов в голове.
– Я – ДОКТОР! – победоносный [status]Бабочки - это круто![/status][nick]11th Doctor[/nick]крик разносится по полю, потревожив покой какой-то мелкой птахи, вынужденной отлететь на безопасное расстояние. Самоидентификация становится финальным аккордом, вместе с которым возвращается память. И Понд. Доктор порывисто садится, пытаясь нашарить глазами спутницу. Но высокая трава не дает обзора.
Первую попытку встать на коньки удачной назвать нельзя. Вторую, впрочем, тоже. Приходится сменить тактику и переключиться на развязывание непокорных шнурков.
– А-МЕ-ЛИ-Я, – зовет Доктор, пытаясь нашарить в многочисленных карманах звуковую отвертку, искренне надеясь, что девушку забросило в этот же самый уголок Вселенной. И в то же самое время.
Потому что все очень ОЧЕНЬ плохо.
Снова.
Отредактировано Charlotte Mulciber (2020-11-02 22:40:39)
