Когда мы вернулись в Англию, жизнь потекла иначе. Все проблемы остались где-то далеко позади, а находился в окрыленном состоянии после появления на свет дочери. Казалось бы, что это невозможно. Как? Обойти стороной некое проклятье, что висело над нашим родом, либо родовая магия перестала работать из-за статуса крови Гермионы. Пока все это не так волновало меня, потому что я был счастливым отцом. Пока волшебница приходила в себя после родов, я сумел найти подход к матери. Она пару раз была в гостях в Марселе, видела Лиру, и я чувствовал, что ее сердце уже оттаяло.
- Она так похожа на тебя, когда ты только родился, - говорила Нарцисса, держа внучку на руках, - такая милая и красивая, - она ведет пальцами по мягким и коротким волосам ребенка, - и какое чудесное имя, Драко. Я боялась, что ты отступишь от традиции, но... Лира...
Я хорошо знал свою мать и понимал, как для нее важно, чтобы дети носили имена созвездий. Когда мы с Мионой выбирали имя, то выписали для себя парочку наиболее удачных, но именно "Лира" одинаково понравилось как ей, так и мне. У Асти была племянница - Алира, поэтому я сразу вспомнил о ней, ведь домашние часто сокращали ее имя до Лиры. Думаю, что ей будет приятно, что у нее будет маленькая кузина с похожим именем.
- И как Скорпи, - продолжала волшебница, - только он капризничал, когда я брала его на руки первый раз, - на лице матери появилась легкая ностальгическая улыбка. Но я понимал, что теперь она точно не сможет сохранять нейтралитет в отношениях со мной и отцом. Она попала в плен маленькой внучки, как когда-то попалась в плен внука, принимая наше с Тори решение - воспитывать ребенка так, как хочется именно нам, а не так, как было когда-то. Заслужить расположение отца - дело времени, а у нас его еще будет достаточно.
Мы вернулись в Мэнор в январе, где нас уже ждали. Скорпиус, Роуз, некоторые родственники, знакомые и друзья. Лира сразу же околдовала окружающих, будто знала, за какую ниточку нужно тянуть. И пока мы все привыкали к тому, что в семье появился младенец, она уже чувствовала себя вполне комфортно. Я надеялся, что родовая магия и это место станут для девочки опорой и защитой. Все же - Малфои были всегда привязаны к своему родовому поместью, а оно в ответ подпитывало нас энергией. И даже, если вспомнить ужасные вещи, что творил здесь Волан-де-Морт, то можно сказать одно: наша семья не получила увечий, мы не погибли, хотя каждый день находились в опасности. Не знаю, что нас тогда спасало - поместье, родовая магия или же тот факт, что тетушка была правой рукой Лорда. Теперь же Мэнор, чувствуя прибавление в семье - расцвел изнутри, но и ощетинился к другим.
Пока Гермиона находилась в том состоянии, когда ей рано было возвращаться на работу, но Министерство и магическое сообщество уже было в курсе, что у нас с Грейнджер родилась дочь. Я не хотел давать какие-то комментарии, стараясь укрыть как Лиру, так и ее мать от лишних глаз. Все же личная жизнь - это наше дело. И меня порядком раздражало излишнее внимание ко мне, семье и ребенку.
На кого похожа? Что ест? Сколько спит? Почему мы уехали? Почему скрывали? Как отнеслись мои родители к появлению ребенка?
Я ждал, когда интерес к нам сойдет на нет, не читая желтую прессу. Гермионе тоже сказал, чтобы она не забивала голову ерундой, а то в этих газетах могут многое написать, что не соответствует действительности.
х х х х х х х х х
Сегодня были переговоры по поводу проведения Турнира Трех Волшебников, который, если честно - был весьма спорным способом укрепления международных связей. Традиции, конечно, хорошо, но сколько человек погибло после турниров? И мы, в лице британского содружества, выдвинули условия, которые должны соблюдаться. Я все пытался представить себя на месте родителей, чьи дети "получили шанс" поучаствовать в этом зверстве. Хотел бы я, чтобы Скорпи пару лет назад сказал мне: пап, Кубок выбрал меня. Определенно - нет. К черту славу и скудный выигрыш, мне нужен живой и здоровый сын.
[float=right]
[/float]И теперь мы настаивали на том, чтобы максимально обезопасить жизни участников, ввести дополнительную защиту, людей, которые должны контролировать процесс, а не наблюдать издали, взваливая на подростков жесткие испытания. Рядом всегда должен быть опытный волшебник, который, если что-то пойдет не так, поможет школьнику убраться живым, защитит его. Речи не шло о помощи, слишком было бы глупо.
- Вы хотите сказать, что вековые традиции должны быть изменены, потому что... Британское сообщество магов того желает? - спрашивал представитель Болгарии, а я посмотрел на него холодно, затем сцепив пальцы вместе, ответил:
- Мы не хотим менять традиции или правила, лишь усилить защиту и обеспечить безопасность участников, - чуть щурюсь, рассматривая волшебника, - это наше условие. Если его не примут на следующем совете, то мы - отказываемся принимать участие в Турнире Трех Волшебников, потому что дорожим здоровьем и жизнями молодых магов. И думаю, что меня поддержат все здравомыслящие люди, у которых есть дети или будут.
Да, жестко, но именно такое решение подтолкнет других к тому, чтобы стать лояльнее.
- Но это лишние траты. Чемпионы побеждали на турнирах иногда, потеряв палочки...
Я хмыкаю:
- Но это не значит, что мы должны следовать этим правилам и сейчас. Неужели... Вы думаете, что представители других стран пожалеют деньги, зная, что на кану жизни невинных детей? Не думаю.
Атмосфера накалялась, но я знал, что без Англии будет тяжело провести Турнир, поэтому они примут наши условия. Мне стало как-то не по себе, будто сердце начало биться быстрее, хотя я не волновался.
- Это наше условие... - говорю я, вставая с места, ощущая, как немного кружится голова. Сначала не понимаю, что происходит, но потом взгляд падает на кольцо на безымянном пальце. Не успеваю даже попрощаться, только вижу, как представитель Болгарии расплывается перед глазами... Мое кольцо сработало, но я пока не понимал, куда меня выбрасывает: к сыну, либо Гермионе. Знал лишь одно кто-то из них в опасности. Такое случалось лишь однажды, тогда я узнал, что артефакт работает не только в одну сторону, но и обратно. Скорпиус в тот день спас не только меня от глупостей, но и Рональда Уизли от верной, если не смерти, то парочки непростительных. И теперь я трансгрессировал куда-то. Все эти мысли пронеслись в голове за секунду, а я лишь успел крепко сжать палочку, достав ее из кармана. Вокруг мелькнули знакомые тона стен, запах, ощущение комфорта. Мэнор.
You're on the edge of giving up
You know I feel it too
You won't be alone because
I'm with you
И я оказываюсь в гостиной, практически у лестницы, что ведет на второй этаж. Вижу вдали женскую фигуру, а рядом у ног еще одну. Сердце замирает в груди.
— Драко? О, нас с ним связывало многое. Именно в те моменты, когда ты ждала его у себя в кабинете, а мы трахались с ним за его столом.
Это была Пэнси, можно было бы догадаться по голосу и тону. Я успеваю выбросить свою палочку вперед, перед тем, как Паркинсон направит свою на Гермиону. Невербально выбиваю палочку из руки старой школьной подруги, она отлетает в мою сторону. Боюсь даже посмотреть на Миону, что лежит у ног Пэнси, но мне нужно, чтобы понять, что она все еще жива. Она дышит.
- Everte Statum! - говорю я, взмахнув палочкой. Я всегда был хорош в этом заклинании, ему меня обучил отец задолго до того, как мы начали изучать боевую магию. Паркинсон отлетает ближе к противоположной стене, ударившись о нее спиной. Держу палочку крепко, направляя на Пэнси, подхожу ближе к Гермионе, не сводя взгляд с чистокровной волшебницы.
- Как ты смела прийти в мой дом?! - говорю я зло, направив палочку на Паркинсон, - Stupefy!
Пока Паркинсон обездвижена, я наклоняюсь к Мионе, замечая кровь возле нее, на руках... злость закипает внутри, я провожу рукой по щеке, чтобы удостовериться, что она дышит. Взмахом скидываю веревку.
- Vulnera Sanentur... - шепчу я тихо, проводя кончиком палочки по рукам и телу женщины. Медленно кровь возвращается обратно, а раны зарастают. Помню, как Снейп спас меня от нападения Поттера... тогда я корчился от боли на мокром полу в туалете. Вокруг было так красно, а мое тело было изрезано заклятьем, но волшебник залечил раны. Затем обучил меня этому, видимо, пришел тот момент, когда нужно обратиться к чему-то забытому. Потом нужно будет обработать шрамы бадьяном, чтобы они точно больше не беспокоили. Капелька за капелькой. Лицо Гермионы становится из бледного более розовым.
- Все будет хорошо... я здесь, - приобнимаю Гермиону, прижав к себе, смотрю на Пэнси озлобленно, - ты в безопасности...
Я направляю палочку на Паркинсон, а веревка начинает обвиваться вокруг ее шеи.
- Дай мне повод, и тебя ждет мучительная смерть, - рычу я сквозь зубы, - твое поганое тело не найдут даже лучшие авроры или поисковые псы, - смотрю на женщину разъяренно.
Как она смела прийти сюда. Как она посмела причинить боль моей женщине? Она думала, что я не узнаю об этом? Решила, что прощу? Нет. Веревка сдавливает шею крепче, а я дышу прерывисто. Все еще боюсь, что могу перейти грань. Я не хочу быть убийцей, как моя тетка. Но я так хочу причинять боль этой жалкой женщине, хочу, чтобы она расплатилась своей кровью за каждую каплю, что пролила Гермиона. За каждый крик... и только плачь, доносящийся сверху возвращает к реальности. В Мэноре еще Лира. Моя маленькая дочурка.
- Ты хотела сделать больно мне? - спрашиваю я, смотря на Паркинсон, - потому что я выбрал не тебя? Потому что всегда я выбирал не тебя?!
И хоть мне казалось, что Пэнси должна была позабыть о школьных чувствах и обиде, но видимо... она не могла смириться с тем фактом, что я женился сначала на Астории, а теперь счастлив с Гермионой Грейнджер.
