Пронизывающий холод от каменной стены, к которой она прижимается плечом, периодически выглядывая из-за угла, пробирается даже под пушистый теплый свитер из ангоры, специально выуженный со дна чемодана для ночной вылазки. Девочка зябко ежится, вздрагивая. Вроде несильно, но этого достаточно, чтобы карманные часы, которые она в очередной раз достала скорее из-за нервозности, чем от необходимости узнать точное время, выскользнули из рук и повисли на спасительной цепочке где-то в районе солнечного сплетения. Мальсибер едва заметно хмурится, недовольная необходимостью вновь возиться с ними в попытке разглядеть едва заметно светящиеся стрелки. Когда-то давно именно это свечение влюбило в себя Чарли, тогда еще совсем мелкую, заставив выбрать модель, более ничем не примечательную. Хотя нет, подходящей была еще и длина цепочки – как раз впору, чтобы носить на шее, цепочку, к слову, позже пришлось заменить – девочка выросла, а привычка носить часы на шее сохранилась. Однако прямо сейчас свечение полезнее любых других функций: в чужих коридорах «змеиного» подземелья, когда темнота, кажущаяся вполне осязаемой, наступает со всех сторон, заключая в кокон и надежно укрывая от сторонних глаз, медленно подползающая к полуночи стрелка кажется единственной нитью, ориентиром, связывающим с реальностью.
Путешествие по ночному замку оказалось не то, чтобы страшным, но не лишенным адреналиновой составляющей. Использовать Lumos по понятным причинам нельзя, так что, двигаясь в темных коридорах, приходится надеяться только на собственную память. И если в башне и даже на лестницах она девчонку не подводит, то знакомые лишь отчасти коридоры подземелья заставляют изрядно понервничать – она дважды оказывается в тупиках (зачем вообще коридоры, которые никуда не ведут?), а однажды, не заметив коварную ступеньку, только чудом не растягивается на холодном полу. В темноте ей время от времени мерещатся шаги. Она замирает, прислушивается, но, несмотря на это, ей так и не удается поймать звук. Он будто играет с ней в прятки, ждет, когда она снова придет в движение, чтобы повториться. В конце концов, она убеждает себя, что это лишь эхо ее собственных шагов, и дальше двигается уже без задержек. Ей ведь нужно успеть к полуночи.
Старшие говорят, что в первых числах декабря Хогвартс начнет преображаться и даже ночью «не будет гасить свет». Многочисленные гирлянды будут появляться то тут, то там, озаряя замок разноцветьем мигающих огоньков. Первое время преподаватели будут гасить их после отбоя «за ненадобностью» и чтобы «исключить соблазн», но ближе к праздникам сдадутся и они. Поэтому так важно осуществить задуманное сегодня, ведь кромешная тьма – одно из непреложных условий. Мальсибер заворожено смотрит на циферблат, где секундная стрелка отсчитывает последние секунды до полуночи.
10.. 9.. 8..
Девочка выглядывает из-за угла, напряженно всматриваясь в противоположный конец коридора, где вот-вот должен обнаружить себя источник света.
Так сказал Конрад.
И у нее нет оснований ему не доверять.
_________________________________________________________________________

Когда сзади раздается приглушенное «Бу!», Чарли от неожиданности вздрагивает, и вместе с ней приходит в движение стол. Многочисленные стеклянные баночки, которые она только что аккуратно составила, отзываются возмущенным перезвоном, а мелкий пузырек с антрацитовой пылью и вовсе норовит скатиться на пол – приходится включаться в операцию по спасению, благополучно завершающуюся на самом краю «пропасти». Девочка облегченно выдыхает, возвращая «беглеца» на место, и только после этого осматривается в поисках виновника произошедшего. Да тот и не таится – стоит прямо перед ней и улыбается, явно довольный произведенным эффектом.
– Я думал, ты не из пугливых, Лотта, – Конрад Трэверс – последний, кого Шарлотта ожидала увидеть. Хотя, признаться, она вообще никого не ждала. Последний урок перед выходными – сдвоенное со Слизерином зельеварение – обычно заканчивается почти что бегством. Серьезно, именно так все и выглядит – сборы как никогда поспешные, разговоры как никогда шумные. Ребята сбиваются в группы по интересам и спешат поскорее убраться в места, куда привлекательнее учебного класса. Чарли ни к кому не присоединяется и никуда не спешит. Ей нравится неспешно расставлять склянки, травы и инвентарь. Это время для «подумать». Именно поэтому появление мальчишки застает ее врасплох.
И огорошивает, признаться. Последний их разговор – редкие приветствия в коридорах не в счет – состоялся в Большом Зале перед распределением. За несколько мгновений до ее судьбоносного знакомства с Распределяющей Шляпой. Она полушутливо обещала ждать его за столом «как обычно». Это действительно было обычным, даже не так – обязательным. На приеме по случаю шестого дня рождения Майи – младшей сестры Конрада – уставшая от бесконечного хвастовства брата именинницы, Чарли, случайно оказавшись его соседской за праздничным столом и испугавшись, что он наверняка и ест как-то «по-особенному», громко спросила у родителей – может ли она пересесть от мальчишки куда-нибудь подальше? Хоган был в ярости, так что с невозмутимым видом уведомил, что отныне она на всех приемах занимает место рядом с Трэверсом и никак иначе. И так как отец не отменил своего решения, прервать «традицию» и развести их «по углам» смог только Хогвартс. И сделал это весьма эффективно, почти три месяца ребята не предпринимали попыток заговорить. Впрочем, не только они. «Осенний» Конрад приехал в Хогвартс одновременно с сестрой, с которой Чарли тоже не разговаривала вот уже почти три месяца.
Но, несмотря на то, что Слизеринец – «гость» более чем нежданный, Мальсибер уже достаточно пришла в себя, чтобы в ответ на подначивание в преувеличенном ужасе округлить глаза, демонстрируя пребывание в шоке. От обращения, конечно же. Для любого другого эти мимические манипуляции – китайская грамота, для Трэверса – вполне понятный сигнал. Она дает ему возможность исправиться. И он ей пользуется.
- Шарлотта, –  поправляется мальчишка, вскидывая руки в «сдающемся жесте», но оба знают, что в следующий раз все повторится. Он упрямо зовет ее «детским» именем из раза в раз, рискуя получить в ответ столь ненавистное «Конни». Она неизменно поправляет его без особой надежды на хоть сколько-нибудь устойчивый результат. Во всяком случае, так было до.. И, кажется, они успешно начали с того места, на котором прервались, – Вообще-то я по делу. Есть информация.. не для всех.
Чарли едва сдерживается, чтобы не закатить глаза, потому что Конрад снова заводит свое любимое «не для всех». Элитарность. Лимитированность. Связи. Конрад – воплощение самой концепции тайных обществ. У него не бывает ничего обычного и общедоступного, с этим он дела не имеет. Впрочем, надо отдать должное, зачастую его «уникальный контент» действительно уникален. Так что Чарли предпочитает не выказывать явно своего отношения к форме подачи, демонстрируя одну лишь готовность слушать.
– Я знаю, как найти зеркало Еиналеж, – убедившись, что собеседница само внимание, Конрад переходит сразу к делу, не особенно заботясь о том, чтобы не делать сведения «не для всех» достоянием общественности, проще говоря, даже голос не понижает. Тоже вполне в его духе, кстати. Впрочем, немногочисленные задержавшиеся студенты, вероятно, все равно увлечены разговорами друг с другом, – Оно в подземельях. И почему-то хочет, чтобы его нашли. В полночь нужно проследовать за блуждающими огоньками, появляющимися в западном крыле подземелья. Они указывают путь, а потом исчезают в самом зеркале.
– За блуждающими огоньками? – в голосе первокурсницы отчетливо слышится сомнение – учитывая репутацию блуждающих огней, следовать за ними как-то не особенно хочется. Конрада такая реакция Мальсибер озадачивает, он весь подбирается, слегка хмурит брови и только потом, видимо поняв причину сомнений, расплывается в улыбке.
– Ну, большинство зовет их именно так. Но можешь использовать вариант Майи..– мальчишка на секунду прерывается, чтобы набрать в легкие побольше воздуха и с некоторым замедлением выговаривает, – Еиналежниченки, – выдерживает торжественную паузу и добавляет, – Если хочешь, – они несколько мгновений смотрят друг на друга, а потом одновременно срываются в приглушенный хохот. В этом вся Майя – придумывать новые сложно произносимые слова и использовать их с такой легкостью, что окружающим остается только диву даваться, у нее получалось с детства.
– Пожалуй, блуждающие огоньки – не так уж и плохо, – отсмеявшись, соглашается Чарли, получая в ответ благосклонный кивок, карту и финальные наставления, после чего мальчишка покидает кабинет, присоединившись к ожидающей его у выхода компании змеек. Убедившись, что собрала все свои вещи и привела в порядок рабочее место, Чарли покидает кабинет парой минут позже. В приподнятом настроении и полная решимости добраться до зеркала в ближайшие выходные. Впрочем, само зеркало волнует ее куда меньше, чем тайна, причастной к которой ее сделали. Вопреки «разделяющему» факультету.
_________________________________________________________________________

Когда вместо блуждающих огоньков из-за поворота появляется яркий свет, мгновенно ослепляющий привыкшие к темноте глаза, Мальсибер совершенно теряется. А когда в глазах и голове, наконец, проясняется, понимает, что этот «таинственный свет» - не что иное как Lumos на конце палочки, и владелец этой палочки направляется прямо к ней.
Чтобы скрыться за поворотом, ей нужно преодолеть расстояние едва ли не в два раза больше, чем тому, кто идет к ней, так что девчонка моментально срывается с места и несется по темному коридору в противоположную от света сторону, стараясь при этом не сильно шуметь. И каким-то чудом успевает – когда она заворачивает за угол, в коридоре за ее спиной все еще темно. Как и впереди. Так что нет ничего удивительного в том, что она налетает на препятствие. Ну, кроме самого факта наличия препятствия, которого не должно там быть. Девочка задевает его плечом и от столкновения ее разворачивает, препятствие, кажется, приходит в движение тоже.
А вот это уже интересно.

Отредактировано Charlotte Mulciber (2020-12-20 10:42:55)