Это могло бы быть идеальное Рождество. А что, все необходимые и приличествующие случаю элементы присутствуют. Пушистая ёлка, гармонично и неброско украшенная, наверняка стараниями домовиков под чутким руководством миссис Селвин.

Когда-то Медее нравилось наряжать главный символ праздника самостоятельно, непременно уговорив присоединиться к ней Леандра, а если повезёт, то и отца, со снисходительной улыбкой спускавшегося из своего кабинета, чтобы отлевитировать пару шаров на верхние ветки, до которых дети не доставали, или закрепить гирлянду. Медея же тщательно перебирала все игрушки в огромной коробке, в остальное время года хранившейся на чердаке, обязательно добавляя к ним какую-нибудь безделушку, привезённую мамой из её многочисленных путешествий в надежде, что та приманит Фиону домой на праздники…

Так, ладно, какой там следующий пункт в программе. Ломящийся от угощений стол, за которым можно было бы провести целый приём, но по итогу вольготно расположились они вчетвером, на комфортном расстоянии друг от друга? Есть. Даже идеальный для этого времени года глинтвейн наличествует, и матушка – вот это да – не просит его остудить. Впрочем, с этим отлично может справиться её ледяная вежливость. Как будто на светском рауте, а не, мать его, семейном празднике.
Разговоры, конечно, соответствующие. Афину допрашивают об её успехах в школе и настоятельно рекомендуют подтянуть зельеварение. Леандр хвастается успехами в Министерстве и к месту, а чаще не очень, вставляет комментарии о драккловом Альянсе, которым он совершенно очарован. Медея едва челюсть не сворачивает в показательном зевке, чтобы не выдать беспокойство, которое испытывает на самом деле. Об этом она поговорит с братом наедине, в очередной раз безуспешно попытавшись объяснить, что от альянса этого за милю несёт драконьим дерьмом.
Желание паясничать пропадает, как только очередь доходит до неё. Колючки прорываются наружу практически инстинктивно, ещё до того, как с уст матери слетает первый снисходительный вопрос. Не образумилась ли, не надумала ли заняться чем-то серьёзным, и что это за название такое, «Изумительный Морис». Звучит слишком фривольно, чтобы там работала чистокровная волшебница из приличной семьи.

В общем, да, это и впрямь идеальное Рождество. По меркам семейства Селвин. Ёлка, праздничный ужин, скандал на десерт, пылающие гневным румянцем щёки вместо бенгальских огней и фейерверк оскорблений в завершение.

На улицу Медея выбегает, скороговоркой пробормотав в сторону Афины, что подарки под ёлкой, и даже не вспомнив про зимнюю мантию. Впрочем, мороза заметить не успевает, тут же аппарировав к дверям Изумительного, мать его, Мориса.
На самом деле у неё, конечно, были и другие варианты, куда отправиться в самую, блядь, чудесную ночь в году. По крайней мере, в теории. Можно было, например, напомнить Уолту о его приглашении. Но делать это, после того как распиналась о необходимости провести это время с семьёй, не слишком-то хотелось. К тому же разъярённая Медея Селвин – не самая приятная компания и уж точно не тот модус, в котором стоит знакомиться с друзьями или, ещё лучше, родственниками бойфренда. В общем, нет, немного пересечься с коллегами, которые видели её в любом настроении и затеряться в кутящей толпе незнакомцев, однозначно более стоящая идея.

… Нет, ну неужели она в прошедшем году была настолько плохой девочкой, что не заслужила даже такой малости, а? Потому что с незнакомцами тоже не складывается, и грёбаный магический мир в очередной раз демонстрирует свою тесноту.

Медея, уже успевшая немного приглушить свою злость самым верным способом – при помощи алкоголя – всё же стоически выслушивает поток сознания неизвестно откуда тут взявшейся Нелл и даже в жесте неслыханной щедрости протягивает ей шот, который вообще-то собиралась выпить сама.
- Виски? – ну а что, Рождество – время помогать ближним своим, - Ты бы накинула уже на своего братца следящие чары и дело с концом, - в ещё одном жесте доброй воли великодушно делится советом Селвин, а потом морщится, - Вот именно так всё и было, с ёлкой, столом и дерьмом. Его больше всего. Так что… Джерри, давай нам сразу бутылку, чего тебя зря гонять, - обращается Медея к как раз добравшемуся до их края стойки бармену. Тот – вы только подумайте! – смотрит с сочувствием, хотя вообще-то это он тут страдает, работая в рождественскую ночь. Хорошая, кстати, отмазка от общения с семьёй, надо бы взять на вооружение в следующий раз. Или вот даже сразу на Новый год, что далеко ходить.
- Бутылку и хватит пялиться, Джерри, - с нотками угрожающего недовольства поторапливает бармента Селвин.

Медея опрокидывает в себя последнюю стопку из стройного ряда шотов, и усмехается.
- Знаешь, ты только что почти заставила ему позавидовать, - нет, конечно, Селвин не жаждет оказаться в каком-нибудь наркоманском притоне, но… - Он, по крайней мере, может прямо заявить, что обо всём этом думает, а не отсиживать этикетную норму.
Она, в общем-то, тоже могла попытаться, и даже, наплевав на воспитание, в столь же “изящных” выражениях. Но очень сомневалась, что от этого будет хоть какой-то толк. Перед глазами очень возникла очень чёткая картинка Фионы, с брезгливым выражением на лице требующей вымыть рот с мылом, переодеться в приличествующий случаю наряд и отправляться выполнять свой дочерний долг.
Ну ладно, возможно, ничего даже близко подобного не происходило, и разок-другой Медея и впрямь пропускала семейные сборища (чаще, всё же под разной степени надуманности предлогами), но сказать твёрдое и окончательное “нет” она всё-таки не могла. При всём своём стремлении обособиться, она всё же, пусть и не сказала бы этого вслух, окончательно рвать отношения с семьёй… родителями… матерью была не готова. А что-то подсказывало, что непосещение общих праздников станет первым шагом к этому.
- Ну да, мой братец всего лишь… - “бесконечно восхваляет какую-то секту фанатиков чистой крови”, пожалуй, не то, что стоит произносить вслух. Особенно учитывая происхождение твоей собеседницы, - Нудит о том, как классно в Министерстве и строит из себя образцово-показательного наследника, - неловко подбирает нейтральное завершение фразы Медея. По сравнению с ситуацией Уорренов звучит, конечно, как довольно жалкое и беспочвенное нытьё, но она и не ставит целью впечатлить Нелл. Зато ловит себя на мысли, что вполне понимает её беспокойство за непутёвого младшенького. Пусть у них с Леандром не такая большая разница в возрасте, и он пока_ещё не ввязался в настоящие неприятности, но это не значит, что Медея не может за него волноваться… Нет, надо всё же отловить его для личной встречи, и как можно скорее. А пока - к дракклу мысли о том, на что не можешь повлиять прямо сейчас.
- Модно, стильно, молодёжно, - хмыкает Селвин, провожая взглядом сверкнувший розовым и жёлтым пакетик, скрывшийся в кармане Нелл, и в ответ на её тост одобрительно взмахивает своей стопкой, - Счастливого грёбаного Рождества, - уточняет Медея и криво усмехается вопросу, - Веришь, нет, но мне неберзл… - так, стремительно закинутые в себя шоты ещё не развеселили, но вот выговаривать длинные слова уже мешают, пойдём другим путём, - важно, что обо мне подумают, - хотя вот матушка, например, явно убеждена в обратном, но причём тут вообще она, Фиона осталась в семейном особняке, всё, забыли, - Так что выставлять себя нервной ноющей стервой перед ним неохота, - режим вежливых ответов ни о чём, похоже, тоже даёт сбой, так что Медея отвечает вполне себе искренне. Вообще-то Уолт наверняка бы её стерпел и даже довольно быстро утихомирил, но… нет, просто нет. Ладно, возможно, на самом деле она не так уж и хочет успокаиваться прямо сейчас.
В разговоре возникает короткая пауза, бармен наконец-то окончательно переключается на посетителей, которым действительно нужна его помощь, а взгляд Медеи случайно цепляется за карман, в который пару минут назад Нелл опустила весёленький пакетик, а мысли, как бы их ни гнала, сами собой возвращаются к теме бестолковых братьев.
- Слушай, - вопрос рождается в голове тоже вполне самостоятельно и так и рвётся заполнить собой тишину, - а ты никогда не про… хм, не хотела понять, от чего Тоби ловит кайф?

Наблюдать за сменяющимися на лице Нелл эмоциями – бесценно. Вообще-то, задавая свой вопрос, Медея ещё сама не была уверена, что предлагает что-то всерьёз. Но вот это вот «Ты что, сдурела?!» плавно перетекающее в «Ты сдурела, но это звучит интересно», просто не оставляет Селвин путей к отступлению.
На самом деле так было, кажется, всегда. Стоило ей разругаться с близкими или обидеться на очередную перестановку родительских слагаемых дома, как Медею тут же тянуло сотворить какую-нибудь глупость, желательно, в достойной компании. Обычно подобное поведение списывают на подростковый максимализм, вот только с годами, похоже, не так уж много и поменялось. Может, Фиона не так уж и не права со своими заявлениями, что ей пора бы уже повзрослеть?
О, нет-нет-нет, вот только соглашаться с матерью ей сейчас не хватало, что за хрень с горькой примесью сожалений Джерри им разлил? Сейчас не до этого, сейчас Меда хочет веселиться и творить дичь. Сегодня праздник как-никак, чтоб его.
Поэтому она отмахивается от лезущих в голову лишних мыслей и, вместо очевидного ответа, выразительно изгибает бровь, лукаво глядя на Нелл.
- О да, детка, пойдём, - заявляет она с хрипловатым смешком, когда Уоррен наконец решается. Бармен снова косится на них с любопытством, но Медея только закатывает глаза и, усмехнувшись парню, обхватывает запястье своей неожиданной напарницы по воплощению идиотских идей в жизнь и утягивает её в сторону туалетов. В следующее мгновение они уже неловко возятся в тесной для двоих не пытающихся слиться в экстазе туловищ кабинке, проверяя надёжность хлипкой защёлки, и Меде вдруг вспоминается одна из тех идиотских школьных выходок. Она тогда выманила заучку-одноклассника на ночное свидание на Астрономической башне (по рейвенкловким меркам вообще-то уже ого-го какой бунт) и вместо романтичного разглядывания созвездий, они распили полбутылки какой-то алкогольной дряни, больше похожей на мочу гоблина. А потом вместо ответа на загадку-пароль дружно выплеснули на дверную ручку гостиной содержимое желудков… Да уж, ничему её жизнь не учит, явно. Селвин пьяно хихикает собственным мыслям: по крайней мере, если истории суждено повториться, тут как раз унитаз рядышком, удобно.
- Ну… - наконец осознав вопрос Нелл, глубокомысленно тянет в ответ Меда, глупо уставившись на пакетик в её руках. Не то чтобы у неё был какой-то особый опыт, не считая пары косяков на вечеринках у приятелей-магглов. И там точно не было никаких порошков жизнерадостной расцветки. Но тут Селвин что-то вспоминает и довольно ухмыляется, - Мы же пришли носик припудрить, да? Давай сюда, - добавляет она, понимая, что Уоррен ещё долго может прикидывать варианты, а без инструкции по применению, которую, к сожалению, к наркотикам не прикладывают, у них всё равно один единственный способ разобраться – путём эксперимента. Очень в духе их общего факультета, между прочим.
Поток мыслей намекает, что в голове и без порции незнакомых веществ уже бардак, но Медея решительно запускает палец в пакетик и подцепляет немного порошка на самый кончик. Ей достаются в основном песчинки цвета морской волны – выглядит красиво, но Селвин не тратит время на любование, а подносит палец к лицу и делает резкий глубокий вдох. Чужеродная субстанция тут же щекочет ноздри, и Медея крепко зажимает нос, сдерживая громкий чих. Не потому что леди не пристало, а чтобы не расстаться с порошком до того, как он подействует.
В первые мгновения, правда, всё равно кажется, что ничего не происходит, и Меда разочарованно смотрит сначала на пакетик, который всё ещё сжимает в руке, а затем на пристально наблюдающую за ней Нелл.
- Ничего. Кажется, твой братец нас надул. Как пузырь… О, а ты откуда взялся? – обращается она уже к выплывающему откуда-то из-за плеча Уоррен мыльному пузырю. Большому такому, переливающемуся всеми цветами радуги, точь-в-точь как содержимое пакетика. Пузырь поднимается всё выше и так задорно сверкает переливчатым боком, что так и хочется его лопнуть. Медея привстаёт на цыпочки, опираясь на плечо Нелл, протягивает руку вверх и с трудом, но всё-таки дотягивается до уже почти ускользнувшего пузыря, задевая его ногтём. Мыльный шарик послушно лопается, осыпая девушек радужными блёстками. Меда подставляет им лицо и довольно смеётся, но запинается, наткнувшись на недоумевающий взгляд Нелл. На секунду хмурит брови в ответ, но тут же расцветает пониманием, пихает мешочек в руку Уоррен и снова заливисто смеётся.