HP Luminary |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » HP Luminary » Waiting for better days » you were burned, you were about to burn, you’re still on fire
Действующие лица:
Beatrix Avery & Austin Nott
Место действия:
дом Остина НоттаВремя действия:
Начало июня 2026Описание:
Встреча после долгой разлуки порой похожа на слепое блуждание по родному дому, в котором кто-то переставил всю мебель — движешься ощупью, затаив дыхание.
Отредактировано Austin Nott (2021-01-17 19:26:51)
Она слушала, но не слышала. Больше ничего не хотела знать, отсекала лишний поток абсолютно бессмысленного набора слов. Она услышала то, что хотела услышать, услышала то, что услышать боялась. Она смотрела на своего собеседника, но не видела больше. Эйвери полностью с головой окунулась в свои мысли, вокруг все стало таким несущественным, будто мир был только в ее голове.
Это были странные, непередаваемые чувства. Девушка была уверенна, что, когда это наконец случится, она будет готова и морально, и физически. Но она не сделала для этого ровным счетом ничего. Пустила все на самотек, закрылась от этого и забылась в своей ежедневной рутине. А теперь было слишком много вопросов, ответов на которые она не могла себе дать. Потому что не было никаких ответов, было лишь одно единственное решение, принять которое, требовало очень много сил.
Тогда Беатрис позволила себе бестактно остановить своего собеседника просто движением руки, давая понять, что с нее достаточно. Затем все так же молча поднялась и удалилась. Эйвери уже давно не вела себя так вольно с людьми, приуменьшая их значения перед своей персоной. Девушка будто почувствовала себя той, прежней, до того, как ей пришлось себя сломать в угоду обществу.
И это была прекрасное чувство, чего-то родного, чего-то, что дало силы поверить в себя и напомнить, что она и по головам пойдет, если будет нужно. Такая мелочь, но такой толчок, будто взмах крыльев бабочки, который влечет за собой череду событий. Но это был лишь краткий миг, но и его хватило, чтобы дать понять, что нужно наконец себя собрать, взять в руки и разобраться со своим прошлым. Имя которому Остин Нотт.
Эти два слова сработали как триггер в ее голове. Как призыв к действию.
Эйвери понадобилось прожить пару дней с информацией о том, что ее жених наконец на свободе. То чувство вины вновь вернулось. У нее все сжималось внутри от одной мысли о том, что Остину пришлось пережить за эти три года. Что ему пришлось пройти через это одному. Ждал ли он ее появления, хотел бы, чтобы она к нему пришла, хотя бы узнать, как он? Наверное, он не верил, что его невеста вообще способна на такие поступки.
Она и оказалась не способна, но не потому, что не хотела или ее это вовсе не волновало. Все как раз было наоборот. Беатрикс лишь не могла понять, почему она так и не смогла сделать над собой усилие. Возможно, просто испугалась показать то, что она чувствует, то, какой она есть на самом деле. Боялась, что это воспримут за слабость, что Бека покажется совсем не такой в глазах других людей.
Но маски уже давно было сброшены. За эти три года она уже успела стать совсем другой. Как и ее жених. Потому что просто невозможно оставаться собой, когда переживаешь подобное. Она не смогла быть рядом тогда, но может она сможет сейчас, если ей позволят?
Как маленькая девочка, Беа стояла у двери Нотта пару минут, не решаясь постучать. Она надеялась придумать, что она скажет ему, как объяснит свое появление, но так и не смогла. Теперь было слишком поздно: она либо стучит и говорит, все, что чувствует, либо все прекращает и идет обратно домой, больше к этому не возвращаясь.
Три уверенных стука, достаточно громких, чтобы их услышали сразу. Потому что она не была уверенна, что решится постучать еще раз. Девушка не знала, что будет, когда дверь откроется. Может, увидев ее, парень сразу же ее закроет, не сказав ни слова. И, наверное, винить его за это Эйвери не станет. Но, этот вариант был самым маловероятным, Беатрис была уверенна, что Нотту точно будет, что сказать.
- Привет, Остин, - произнесла она чуть слышно, почти шепотом. Ее слова прозвучали словно безмолвный вопрос, будто Эйвери хотели убедиться, что это действительно Остин и что ее все еще хотят здесь видеть.
Отредактировано Beatrix Avery (2021-01-11 00:10:50)
The Twilight Sad — There's a Girl in the Corner
Спустя долгих три года вернувшись домой, Остин чувствовал себя неуместным в стенах собственного дома. Словно он пытается втиснуться в костюм, который ему давно мал — повсюду лежали следы прошлой жизни, покрытые пылью. Он был даже немного рад, что множество предметов были разбиты и сломаны во время обыска, а часть других просто пропала за время его отсутствия, все комнаты были отмечены печатью разрушения. Чем меньше напоминаний сохранилось, тем быстрее можно будет вымести оставшиеся. Визит к матери после его выхода из Азкабана прошёл в тягостном молчании, она лишь беззвучно плакала, рассеянно касаясь его руки, с робостью ослепшей пытаясь привыкнуть к своей новой жизни. Потому он покинул их родовое гнездо при первой возможности, вернувшись под защиту своих стен, надежно отсекавших его мира, который пока что казался ему слишком громким.
Настойчивый стук в дверь разнесся эхом по пустому холлу, разорвав сумеречную тишину гостиной. Сердце тяжело стукнуло в груди — надо же, как Остин отвык от такого просто звука. Однако дверь он открыл с отрепетированной за годы бесстрастностью, но быстро переменил равнодушную маску на ироничное удивление, увидев Беатрикс на пороге.
— Надо же, — проговорил он, окидывая взглядом её лицо: деловитую уверенность нарушает только неуверенная тревога во взгляде. Его Бека всегда умела держать себя в руках. Затянув паузу до тяжелого напряжение, сгустившегося в воздухе, Остин всё же отступил от двери, жестом приглашая Беатрикс войти.
В доме царил сумрак, свет горел только за распахнутой дверью ванной комнаты на первом этаже, где шумела вода. Последние три дня Остин проводил добрую половину дня, лёжа в горячей ванной и силясь смыть с кожи спёртый воздух Азкабана.
Затворив входную дверь, он взмахнул палочкой, зажигая светильники, чтобы разогнать крадущийся в окна вечер. Камерный свет безжалостно осветил потускневшие комнаты, которые ещё предстояло привести в порядок. На фоне безукоризненного облика Беатрикс обстановка выглядела ещё более гнетущей, скомканной и убористой. Только в гостиной было более-менее прибрано, как минимум вокруг дивана и столика, на котором стояли вперемешку пустые и початые бутылки огненного виски.
— Моей матери позапрошлой весной приходило письмо от твоей семьи с выражением соболезнований по поводу последних событий в её жизни. Они упоминали… подожди, там было какое-то изящное выражение. — Остин задумчиво почесал выбритый подбородок. — Что-то про смятение твоей нежной души и сумбурные чувства, под воздействием которых ты хотела разорвать наш союз, но Эйвери всячески выражают Ноттам поддержку и уж конечно не допустят, чтобы их дочь нарушила верную многолетнюю дружбу семей. Честно говоря, я совсем не ожидал теперь тебя увидеть.
Остин подмигнул, наполняя стоящий на столе стакан огненным виски и подставляя его ближе к Беатрикс — она всегда брала то, что хочет сама, не вынуждая Остина лишний раз предлагать очевидное, избавляя его от необходимости выслушивать отказ:
— Крошка вновь захотела высказать протест семье, но хватка Эйвери-старших оказалась сильнее? — Остин отхлебнул из бутылки, сглатывая колкости, которые ещё бы хотелось сказать, но не настолько сильно, чтобы сразу превращать встречу в скандал. Скорее ему хотелось просто подтрунивать по старой привычке, в этом было что-то знакомое, привычное из той жизни, что он вёл несколько лет назад. Острозубая язвительность лежала в основе их союза, поскольку каждый из них мог высказать другому то, что никакой другой человек в здравом уме не произнесет, убоявшись мгновенного возмездия за дерзость. Другое дело, что нередко им доводилось переходить границы, после чего острая перепалка переходила в стремление вогнать друг другу лезвия под ребра. Их отношения в целом нельзя было назвать здоровыми, Остин никогда не любил Беатрикс как свою невесту. Но испытывал необъяснимую привязанность и болезненное притяжение к надменной красавице с пронзительным льдом в зрачках.
Неожиданное чувство коснулось горячим языком его сердца — кажется, он и правда скучал по ней. Остин коснулся мягких волос, безупречной причёской обрамлявших лицо Беатрикс, отводя пару прядей за уши — она всегда раздражалась, когда он растрепывал её волосы. Скользнув пальцами к затылку, он погладил вокруг едва прощупывающегося под волосами рубца от детского падения, затем мягко поцеловал Беатрикс в переносицу, стирая прошедшие три года:
— Я рад, что ты пришла, куколка. Конечно, если ты с новым женихом, которого хочешь представить, тогда сначала тебе придется допить со мной бутылку.
Отредактировано Austin Nott (2020-12-26 21:20:38)
Эти ничтожно короткие пару секунд, пока Остин открывал дверь, казались ей целой вечностью. В какой-то миг девушка даже была готова сбежать. Но это время было действительно ничтожно коротким по сравнению с той паузой, которая повисла в воздухе, когда Нотт увидел свою невесту на пороге. Он намеренно это сделал? Но, смотря на своего жениха, Беатрикс уже понимала, что никуда она не уйдет.
Остин без слов, один лишь жестом пригласил ее войти. Беа скупо кивнула и зашла внутрь квартиры. Было темно и неуютно. Совсем не та атмосфера, которая царила в этом доме ранее. Эйвери не стала смущать его, разглядывая беспорядки вокруг. Но, едва ли Остина можно было чем-то подобным смутить. Наверное, Нотту было сейчас совсем не до уборки. Прошло слишком мало времени с тех пор, как он вернулся.
Все так же молча, слегка поджав губы, таким образом выражая свой дискомфорт, девушка прошла дальше, в гостиную. Возможно, единственное место во всем доме, где был более-менее наведен порядок. Беа неспешно прошествовала к дивану, но не пока не стала садиться на него. Она развернулась и посмотрела на Остина, немного поморщив лоб, недоумевая от его слов.
Сначала, эмоции вины вновь захлестнули Эйвери еще с большей силой. Она и подумать не могла, что Нотт об этом может узнать. Девушка даже начала перебирать в голове мысли, формулируя из них какие-то объяснения или даже оправдания. Но вовремя это краткое смятение сменилось на злость, которая никак не отобразилась на ее лице, но внутри буря по чуть набирала обороты. Бека просто негодовала, как ее матери вообще могло прийти в голову подобное. Кто, черт возьми, с подвиг ее на эти глубокие мысли. Зачем ей так дискредитировать собственную дочь? Беатрикс никогда и думать не смела, что подобное может выйти за пределы семьи. Или они с отцом решили, что Эйвери пойдет к маме Остина и попросит ее об этом или даже наведается к своему жениху, чтобы персонально вручить ему такую новость? Наверное, по этому поводу у них будет отдельный разговор. Ну а пока защита сменяется нападением.
- Надо же, - Беа намеренно повторила слова Нотта. - У тебя либо феноменальная память, что ты смог запомнить так досконально сложноподчиненные предложения с такой экспрессией, либо ты перечитал письмо далеко не один раз, что говорит о том, что оно тебя явно зацепило. А может даже задело твою нежную душу.
Эйвери тоже подмигнула и взяв бокал с огневиски, наконец позволила себе немного расслабиться на диване.
- Сейчас время такое, знаешь ли, больше не нужно просить или выражать протесты, потому что хватка уже не просто ослабла, она больше не имеет такого влияния, - к сожалению, Беа не была до конца уверенной в своих словах, как бы она не хотела оказаться права. Сейчас это была лишь защита, но кто знает, возможно ее родители так и не смогут в конце концов вернуться домой. И это было в разы хуже, чем крепкие хватки и влияние. Хотя, через пару лет, Эйвери, конечно, может думать иначе, привыкнув к предоставленной ей свободе полностью.
Но так ли ей сильно нужна была эта свобода? Хотела ли она когда-нибудь быть действительно свободной от Остина Нотта? Беатрикс уже настолько привыкла к его присутствию в своей жизни, что не знала, как это без него. А когда представилась возможность почувствовать это, девушка не смогла справиться с накатившими на нее чувствами и прожила все три года в попытках заглушить их чем-то другим. Их отношения были далеки от идеала, едва ли вообще какая-то девушка могла о таких мечтать. Но для самой Беа это было более чем идеально, в каком-то другом виде изощрённой идеальности, которая для других людей могла показаться безумием. Но это был их личный мир. Только для них двоих, и то, что это было из ряда вон выходящее было особенно важно для нее. Эйвери привязалась, прикипела к этому парню уже так давно, что и сама точно не знает, когда это произошло, как бы сильно она это не отрицала.
Внезапно Остин своим прикосновением вывел ее из вихря мыслей, в которые девушка успела себя затянуть. Парень мягко погладил ее по волосам, закладывая часть прядей за ухо. Беа этого в какой-то степени не хватало, хоть раньше подобные манипуляции с ее безупречной укладкой раздражали девушку. Она почувствовала, как Остин коснулся ее шрама на затылке, а он был один из немногих, не считая родителей, кто вообще знал о нем и истории, из-за которой он образовался. Поцелуй в переносицу пробудил еле ощутимую волну мурашек по всему телу. Девушка прикрыла на миг глаза, пока эта странная пульсация внутри, напоминала о том, как ей этого не хватало.
- В итоге, я пришла к выводу, что кроме тебя ни один жених со мной не уживется, - не то, чтобы был еще кто-то, скорее наоборот, эти три года были самыми одинокими в ее жизни. – Но не обольщайся, это вовсе не лесть. Возможно, у нас просто дурные вкусы и нравы.
Но, Эйвери здесь была явно не для обмена любезностями. Им было что обсудить, о чем поговорить, да и вообще как-то закрыть эту дыру в три года. Но, сначала, Беатрикс хотела удостовериться, что все в порядке, на столько, на сколько это возможно.
- Как ты, Остин? – спросила она серьезно, наконец отбросив все ухмылки.
— У тебя либо феноменальная память, что ты смог запомнить так досконально сложноподчиненные предложения с такой экспрессией, либо ты перечитал письмо далеко не один раз, что говорит о том, что оно тебя явно зацепило. А может даже задело твою нежную душу. — Впервые за долгое время Остин почувствовал лёгкость искреннего смеха, который лопается пузырьками на дёснах. Это позволило на пару шагов сгладить расстояние, которое пролегло между ним и Беатрикс за эти три года. В остром язычке Беатрикс было что-то утешающее, растапливающее колкую прохладу между ними, которая больше подходила бы двум незнакомцам, нежели пусть и извращённому, но длительному союзу.
— Разумеется. Я снял копию и прорыдал над ним весь вечер, утирая глаза твоим пеньюаром. — С убийственной серьёзностью проговорил Остин, разом опустошая свой стакан и вновь его наполняя. Огневиски мутило голову и расслабляло тело, но не давало забытия в опьянении. Или Остин был слишком напряжён эти дни, чтобы суметь опьянеть достаточно для того, чтобы хотя бы уснуть дольше, чем на пару часов. Присутствие Беатрикс словно впустило свежий воздух в спёртый запах дома. — Видимо, тем письмом твои родители решили поспешить по-своему решить ситуацию, пока она не вышла из-под контроля.
Он видел отзвук какой-то новой силы во взгляде Беатрикс. Она и прежде не была легкомысленной в привычном понимании слова — ей всегда доставало ума и хитрости, чтобы даже к самой бездумной выходке подойти подготовленной. Но сейчас во взгляде было что-то ещё, какой-то горький туман. Остин ощутил желание снести вставшие между ними недопонимания, но вместо привычного вламывания поперёк предостережений решил отступить, выбрав окольный путь. Когда-то у них были десятки месяцев, которые они воспринимали как должное, ценность времени Остин осознал лишь в изоляции.
— Хорошо, что ты заговорила о дурном вкусе! — Остин отставил стакан, подхватывая Беатрикс под руку. Узкие пальцы привычным теплом отозвались в ладони. Он сжал их чуть крепче, увлекая Беатрикс к высокому зеркалу в углу, поддёрнотому патиной. — Иначе бы никогда не вспомнил. Надеюсь, что уж дурной вкус у меня остался неизменным. — Остин обернулся, выискивая знакомую шкатулку. Передвигая то, что сохранилось на полках, Остин обнаружил её упавшей подле комода, но целой. — Это должно было быть подарком на то рождество, когда… Когда вместо того, чтобы пить с тобой грог в баре и беситься, что ты кадришь каждого официанта, я коротал время с аврорами на допросах. Тоска смертная… Так, закрой глаза. Давай-давай, куколка, иначе ты не сможешь ужаснуться в полной мере.
Заклинившая крышка со скрипом поддалась, прохладное золото скользнуло цепочкой в руку. Остин повернул Беатрикс лицом к зеркалу, собирая её волосы в хвост и отводя на бок. Зачарованное золото быстро нагревалось от тепла кожи, цепочка текучей миногой захлестнулась вокруг шеи, сцепилась замочком и тихо улеглась. На тоненьких звеньях висел кулон из нескольких переплетённых змеек.
— Открывай глаза. — Он отпустил волосы, обнимая Беатрикс со спины, одной рукой гладя по плечу и медленно целуя вверх по шее к мочке уха. Когда он прикусил мочку, слабо прихватив ладонью тонкое горло, змейки на цепочки лениво зашевелились, переплетаясь друг с другом новыми витками. Остин подмигнул в отражение зеркала, расслабляя ладонь. — Они должны просыпаться, когда твоё сердце стучит чаще. От гнева, обиды или, не знаю, желания откусить мне щёку. Считай это задержавшимся подарком к Рождеству. И расслабься, ты как будто в гостях. Да, дом не в лучшем виде… Едва ли кто-то им занимался, пока меня не было. — Остин оглянулся, подмечая то, что так не хотел видеть: тлен и пустота. — Но мебель по-прежнему не кусается.
Он опустился в кресло, привлекая Беатрикс к себе на колени, нехотя посерьёзнев:
— Ты сказала, что хватка старших Эйвери ослабла. Поскольку я сомневаюсь, что они разом отказались от своего желания собственноручно выковать твою судьбу, то я должен знать, что произошло с тобой за то время, что я сидел в Азкабане и пытался не спятить. Надеюсь, что удачно. Но трезветь я пока не хочу. — Остин переплел пальцы, внимательно глядя на Беа. — Ну же, тебя явно что-то тревожит.
Отредактировано Austin Nott (2021-01-20 19:00:41)
Все было так естественно, что даже в какой-то степени совсем непривычно, как бы одно не противоречило другому. Но это чувство давало наконец расслабиться, стереть стены в голове и снять напряжение между молодыми людьми. Эйвери шла сюда и боялась, что ей придется много объясняться, оправдываться и выяснять отношения. Но вместо этого всего она получила совсем противоположное, то, чего глубоко в душе желала и не верила, что это вообще возможно после всего пережитого.
Они пытались задеть друг друга колкими фразами и комментариями, но это совсем не оскорбляло. Лично у Беа это вызвало даже приятные чувства и воспоминания. Пустота, длительностью в три года, казалось, становилась все меньше, делая их все ближе, как это было до временной разлуки. Тогда девушка позволила себе вообще вычеркнуть слово «временная», сейчас она бы его даже заменила на «мнимую».
Его шутка заставила мягко и естественно улыбнуться. Так мало вещей сейчас могла заставить ее вот так легко улыбаться. Может дело, конечно, в алкоголе, но Беатрикс не чувствовала себя пьяной, хотя огневиски внесло свою лепту в снятие напряжения.
- Видимо, - Эйвери повторила слова Нотта и потупила взгляд куда-то в пол. – Но, возможно, если бы они доверяли мне больше, то все мы могли быть немножечко счастливее.
Конечно, девушка сейчас не говорила о помолвке с Остином. Нет, это скорее было необдуманное и импульсивное решения, и сейчас Бека считала его в корне неверным. Тогда она повела себя как ребенок, надеясь, что раз ослабла хватка Альянса, то, возможно, и влияние ее семьи над ней самой тоже. Она ошиблась. Но не ошиблась по поводу Альянса, не ошиблась, когда говорила, что незаконно вытаскивать деда из Азкабана при шатком положении их семьи в обществе плохая идея, плохой идеей было и передать ей бизнес, который в итоге ушел обратно. Эйвери наивно полагала, что всего, что произошло с ее семьей можно было избежать, если бы родители хоть иногда к ней прислушивались. Возможно, в ней говорил уже далеко не юношеский максимализм, а может и не до конца раскрытый рационализм.
С дурным вкусом она явно не прогадала, ведь заставила Нотта вскочить и потянуть свою невесту за собой, куда-то к зеркалу. Эйвери нехотя встала, а голова приятно закружилась от алкоголя. Остин напомнил ей о «том» Рождестве, когда все началось. И она вправду оказалось не таким, как они планировали. Откровенно говоря, это был худший праздник в ее жизни. Тогда Беа переживала, много думала о том, что будет дальше и какие шаги предпринимать. Но мозг подкидывал лишь плохие идеи, при чем одну хуже другой. Следующие Рождества ей даже не было с кем праздновать и этот праздник утратил для нее свою значимость.
Беатрикс закрыла глаза в предвкушении. Что-то тяжелое и холодное мягко обволокло шею. Девушка инстинктивно потянулась к ключице, проведя тонкими пальцами по цепочке, остановившись на массивном кулоне со змеями. Пока все ее внимание было приковано к отражению в зеркале, Остин медленно целовал ее шею, поднимаясь вверх, затем, мягко сжав горло, прикусил мочку уха. Это вызвало еще большую волну мурашек, сердце начало предательски биться быстрее. Вместе с этим стуком, змейки на кулоне каждый раз переплетались по-новому.
- Что ж, теперь мне даже не придется кричать на тебя, чтобы ты понял, что я злюсь, - Беа отвернулась наконец от зеркала, сжимая кулон в руке, дабы не показывать своему жениху, как эти змейки вновь и вновь переплетаются, показывая волнение девушки. – Это очень неожиданно и приятно. Спасибо, Остин.
Эйвери мягко улыбнулась легко поцеловала Нотта в щеку, растягивая поцелуй на пару секунд. Она пыталась расслабиться, правда. Но прошло три года и многое из того, что было обыденным и привычным давно пропало из ее жизни, не так уж и просто все это вернуть за один вечер. Они не виделись три года, и пускай пропасть между ними с каждой проведенной вместе минутой уменьшается, остались еще незакрытые гештальты. Но, если повезет, все они закроются этим же вечером.
Остин начал спрашивать о семье Беа. И пока девушка окунулась в воспоминания, собирая по пазлам важные моменты, Эйвери и не заметила, как оказалась на коленях у парня. Блондинка громко выдохнула, тема семьи давалась ей сложно, хотя бы из-за того, что она никогда и не с кем это не обсуждала, вела лишь диалоги сама с собой у себя в голове.
- Даже не знаю с чего начать, - Беатрикс грустно улыбнулась. – Ну, то, что я пыталась разорвать помолвку, ты, конечно, уже знаешь. Затем у меня родился брат. И с этого момента все пошло не так. У меня забрали бизнес, выставили из дома. Я не хотела ни с кем делить агентство. И, как оказалось, мне оно не принадлежало, и ушло обратно отцу. Тогда я решила, что наконец предоставлена сама себе и вольна делать то, что считаю нужным. Быстро нашла квартиру, устроилась на работу в Министерство. И даже кое-как все-таки смогла наладить отношения с родителями, которые наконец перестали вмешиваться в мою жизнь. А потом распадётся Альянс, и родители вместе с братом переезжают в Европу, куда-то на юг Франции. С тех пор я их не видела. Ушла в себя и полностью сосредоточилась на работе, ничего и никого больше не видя. Каким-то чудесным образом все близкие мне люди исчезли, никогда не могла подумать, что могу остаться одна. Затем, я узнаю, что ты на свободе и вот я здесь.
Вы здесь » HP Luminary » Waiting for better days » you were burned, you were about to burn, you’re still on fire
