Обжитые маглами улицы напоминают о том бессмысленном грохоте, с которым лосось стремится на нерест, сшибая друг друга и снося зазевавшихся рыбешек со своего пути. Остин вчитывался в схему квартала на автобусной остановке, пока со всех сторон спешили, шли, ехали, бежали люди, и беспрестанно всё вокруг гудело, пищало, позвенькивало и давало звать о своем присутствии. Смех в громких разговорах, открывающиеся в кофейни двери, автомобильные гудки, сигнал светофоров, нытье попрошайки, завывания из музыкального магазина, громкие бессмысленные стишки про вкуснейшие бублики от зазывалы в костюме гигантского стакана с кофе, недалеко от лавки с фейерверками продавец демонстративно грохочет хлопушкой, накрывая зевак облаком конфетти —  всё это становится испытанием даже для образчика терпимости и добродушия. Остин же не славился ни тем, ни другим, и уже дважды допускал мысль, что домовик из пригородного особняка Салемов совершил немыслимое: бессовестно пошутил над волшебником. В страшном сне бы он не увидел такое развитие событий, чтобы наследница древнейшего рода Салемов нашла свой приют в магловском квартале. Неужели это ей ещё и нравится?

Остин пытался найти Николаса уже много недель, но не сумел обнаружить ни одной зацепки — он словно растворился, не оставив следов. Захоти он лишь остаться необнаруженным аврорами во время зачистки участников Альянса, то давно смог бы вернуться к своей привычной жизни, поскольку громкий судебный процесс над главными участниками прозвучал роковым громом, возвещающим о кончине организации. К остальным потенциальным участникам интерес властей ослаб, поскольку они ушли в тень, а по прямым доказательствам больше некого было арестовать. Имя Николаса едва ли встречалось на записях собраний, поскольку он, как и Остин, практически не посещали этих встреч, занимаясь «полевой работой». Их задачи были прикладными, не требующими вовлечения других участников Альянса напрямую, и основные улики вели на Остина, так что Николаса могли приплести к делу только косвенное или попытаться его расколоть. Остин ещё в Азкабане задавался вопросом, что стало с его другом: он предсказуемо не ждал от него весточки, предполагая, что тот заляжет на дно, и изредка прислушивался к слухам внутри тюремных стен, опасаясь услышать имя Николаса. Но в Азкабане он так и не оказался, а значит, ему удалось отвести от себя подозрения.

Первое время после выхода из Азкабана отсутствие весточки от Николаса не удивляло Остина, он вполне мог опасаться за свою репутацию и не стал бы сразу заявлять о себе на пороге его дома. Но когда Остин сам не смог с ним связаться ни одним из привычных способов, то исчезновение Николаса стало подозрительным. Перебирая тех, у кого он мог бы спросить о его местонахождении, Остин даже удивился ограниченности этого списка — общих друзей они не заводили, и единственным связующим их звеном, которое не стало бы задавать лишних вопросах, оказалась Присцилла. Юркая кузина Николаса с пронзительным взглядом, с которой Остин едва ли обменялся дюжиной реплик с того момента, как из любопытного ребенка та превратилась в пытливую девушку.

Обнаружить неожиданно пустующий особняк Салемов было не так сложно, как выпытать у перемазанного клубникой домовика, где он может найти Присциллу — путь к особняку он и так помнил, а вот домовику пришлось пригрозить палочкой, прежде чем тот перестал слизывать джем с пальцев, хмуро отказываясь подсказать способ связаться с хозяйкой, которая давненько покинула семейное гнездо. Остин знал, что остроумная кузина Николаса нашла своё призвание в редакции Пророка, но не хотел компрометировать её, заявляясь к ней на работу. Возможно, знай он заранее, что ему придётся пересекать Лондон в душной подземке и плутать в толчее запруженных маглами улиц, то его нежелание навредить Присцилле заметно бы ослабло. Но протянутая в итоге домовиком записка с бойким почерком Присциллы, которым был выведен адрес для пересылки почты, грела карман и обещала скорые ответы на одолевающие вопросы. Остин сначала написал письмо на этот адрес, но так и не получил ответа, надеяться на второе письмо он уже не мог, поэтому решил прийти сам.

Дойдя до нужного адреса, Остин в очередной раз чертыхнулся, сетуя на бестолковые магловские карты — безумие, глухие линии на бумаге, которые никак не могут подсказать, что ты отклонился от своей цели! Выдохнув накопившееся раздражение, Остин негромко, но твердо постучал в дверь, оглядывая квартал.
Какое заклятие могло заставить Присциллу поселиться здесь?

Отредактировано Austin Nott (2021-01-04 18:44:00)

Неумолимый ход времени, обычно похожий на мягкое движение полозьев по укатанному снегу, превращается в качели, когда твои представления о человеке в прошлом лопаются мыльным пузырем при встрече с его новой версией: ты застываешь на мгновение в зените оборота солнышком. Конечно, Остин не ожидал, что ему откроет та любопытная девочка-подросток, которую он помнил. По большому счету, он и вовсе не задумывался об этом, и тем сильнее был удивлен, видя вместо не в меру любопытного подростка изящную девушку с серьёзным и прямым взглядом. Кажется, что вместо трёх лет минуло куда больше. Остин отметил открытое нежелание приглашать его в квартиру, и мягко сделал шаг назад, соблюдая приличия и вежливым кивком приветствуя Присциллу:

— Кажется, я не совсем тот сюрприз, который ты ожидала встретить за дверью, но тут я могу только извиниться — мне было необходимо с тобой встретиться. — Ничего в лице Присциллы не намекало на то, что она готова сменить гнев на милость и поговорить с Остином под защитой того места, в котором она теперь живет. С другой стороны, толка в этих стенах не было никакого, если бы кто-то и хотел услышать — магловские преграды его не остановят, не было большой разницы, где именно вести разговор, так что Остин и не настаивал на приглашении. Он облокотился о перила лестницы, ведущей на верхние этажи, и продолжил:

— Я не хотел тебя компрометировать своим вниманием, приходя в редакцию «Пророка», поэтому пришлось поговорить с твоим домовиком в особняке Салемов, благодаря ему я узнал, где тебя отыскать. Я отправлял тебе письмо, — Остин поднял голову, окидывая взглядом этаж и соседние двери, — но теперь подозреваю, что сова просто не сумела тебя обнаружить или попасть в окно. Опрометчиво было отправлять её сюда, это моя ошибка.

Остин был почти готов нарушить приличия и высказать всё мучивший его вопрос —  «Как ты здесь оказалась?», причём интонацией пришлось бы выделять каждое слово, настолько неподходящим это место казалось  для юной волшебницы.  От этого его уберегла резко хлопнувшая дверь этажом выше и раскатившийся по стенам звон ключей, царапающих замок.

— Ну хватит тебе, я уже вышел, видишь. Кто ж виноват, что ты раньше приехала. — Резвые шаги прогрохотали вниз по лестнице, на площадке между ступенями показался молодой парень, успокаивающий кого-то, бубнящего с экрана выставленной перед лицом глянцевой пластинки. Остин не питал интереса к технологическим магловским изобретениям, если речь не шла о химических приспособлениях. Химия ему казалась трогательной и слегка неуклюжей попыткой препарировать мир, но было в этой неуклюжести что-то притягательное: та настойчивость, с которой маглы стремились уменьшиться, пусть и метафорически, чтобы познать миры, незримые глазу. Поэтому о телефонах он имел представление, но всё равно воспринимал их как досадных и назойливых существ, и бубнящий с экран голос лишь подтверждал его мнение. — Здрасти, привет, — буркнул он, не глядя на Остина, и проскочил мимо, успев при этом задеть его плечом и приветственно кивнуть Присцилле, — да я не тебе, тут соседка, я скоро буду. 

Остин молча проводил его взглядом, пока незнакомца не скрыл глухой стук главной двери, за которой клубился мир, который знать не знал о волшебстве, с которым он соседствует, да и не хотел знать. Приходя к выводу, что какие бы причины не побудили Присциллу оказаться здесь, произошло это давненько, и её явно не держат насильно, а всё остальное его не касается, Остин поспешил вернуться к разговору, пока самообладание его окончательно не покинуло. Всё-таки бурлящий маглами квартал действовал на него удручающе. Он настойчиво посмотрел Присцилле в глаза, понижая голос:

— Здесь не лучшее место для обсуждения подробностей, но если вкратце: меня тревожит Николас. — Остин немного наклонился, пытаясь сохранить сказанное лишь между ними. —  От него не было вестей последние три года, и это хорошо, я считал, что он притих, избегая лишнего внимания, и по существу правильно сделал. Но последние недели уже я пытаюсь с ним связаться, и будто натыкаюсь на глухую стену. Все наши… способы связи ведут вникуда. Будь он мёртв – я бы услышал ответную тишину, но это всё равно был бы ответ. Я могу понять, если он просто не захотел мне отвечать, но он словно не получает вопрос, я буквально в пустоту обращаюсь. Меня это беспокоит, и я подозреваю, что он во что-то вляпался. Ты что-то знаешь о том, где Николас сейчас, Цилла?

Отредактировано Austin Nott (2021-01-08 21:20:56)

— Надеюсь, ты не сбежал из Азкабана? — бесхитростная прямота вопроса заставила Остина улыбнуться, скрадывая всё накопившееся в поисках места нового обитания Циллы напряжение. Она была первой, кто мгновенно отметил, что Остин вернулся куда раньше, чем должен был. Безусловно, редакций «Пророка» обрела жемчужину в лице Циллы, и проявят ужасную недальновидность, если не вцепятся в неё изо всех сил.

— Конечно, я не самого высокого мнения о методах авроров, но сбежать из Азкабана даже без дементоров сейчас едва ли возможно. Скажем так… Моё дело пересмотрели и сочли наказание достаточным, поэтому я смог вернуться домой в июне. Никто не рыщет по моему следу и не станет допытываться у тебя о нашей встрече, оглушая всех твоих соседей. 

— В последний раз, когда я получала новости от него, он заявил, что хочет изучать чёртовых драконов. И, вроде как, он устраивался в департамента розыска и контроля драконов, но он там не числится — я спрашивала. — Остин нахмурился. Нет, Николасу нравились драконы, но чтобы вот так бросить всё и метнуться вслед за мечтой, которую он оставил ещё на втором курсе Хогвартса.

— Что-то здесь не так. Едва ли бы его взяли в департамент, учитывая… неблагонадёжность наших общих с ним знакомых. Это выглядит просто как предлог. Кажется, ты тоже так считаешь, иначе направила бы меня топтать ковры перед секретарями департамента.

После слов Циллы о видениях, Остин окончательно уверился, что найти её было необходимо. Судя по всему, других ниточек к Николасу у них обоих не было.

— А у тебя остались письма, которые пришли от него последними до того момента, как он перестал выходить на связь? 16 и 42… Гоблины в архиве жадные до слухов как гном до своего золота, думаешь, тебе достанет убедительности заболтать их какой-нибудь легендой о своей статье для «Пророка», чтобы они впустили тебя в архив колдографий и не стояли над душой с этими своими глазами-бусинками? Как бы это не привлекло ненужного внимания. — Остин задумчиво потёр подбородок, прикидывая, как ему самому составить компанию Цилле в этом деле. Длинные коридоры Главного Архива лет десять как покрыли заклятиями защиты , сводящими в ноль действие оборотного зелья или заклятия морока внешнего облика. Да и слишком зыбкие у Циллы образы, им тогда буквально придётся обшаривать десятки сотен альбомов с колдографиями, даже с помощью всех гоблинов архива у них на это уйдёт целая вечность. Что-то блеснуло на задворках мысли, и Остин ещё раз окинул взглядом лестничную клетку, а затем посмотрел на серьёзное лицо Циллы так, словно первый раз её по-настоящему увидел. Ох Салазар, Николас небось и не подозревал, что кузина обошла его в хитроумности уже на десяток шагов вперёд. — Погоди. Ты сказала «Центральный архив», а не «Главный». Ты имеешь в виду…архив маглов? 

Предложение было совершенно безумным, но вместе с тем таким логичным, что поднявшееся было в душе нежелание сталкиваться с маглами ещё раз просто не нашло аргументов против этой затеи. Магловские библиотеки — это последнее место, где кто-то будет пытаться найти след Остина или Циллы, а даже если попытается, то развернётся обратно в привычность магического мира ещё на стадии турникетов в метрополитене, которые напомнили Остину пасть грифон, хватающего добычу в тиски клюва.

— Мне столько надо у тебя спросить. Я понимаю, что ты ожидала провести день иначе, но у меня плохое предчувствие насчёт происходящего. Николас даже если пропадал, то всегда оставлял какую-то ниточку, ты и сама знаешь. Мы можем отправиться прямо сейчас? — Остин посмотрел на дверь и подумал, что от кого бы Цилла не скрывалась, или кого бы не скрывала в этой квартире, ему не стоило туда лезть. — Я подожду тебя на улице, ладно? Судя по всему, путь к архиву из нас двоих знаешь только ты.