Прижми к её горлу лезвие и заставь вспомнить момент, когда ей хоть на долю секунды показалось, что замысел с вызовом духа ее покойного деда через кровную связь это блестящая идея она не вспомнит. Задумка всегда казалась ей рискованной и труднореализуемой, но была тем самым необходимым злом, на которое стоило пойти ради возможность добыть необходимые сведения о долбаном растении и обезопасить себя от возможных подозрений Лиз.
Анафема прекрасно отдавала себе отчет, что, если Эли смогла сложить картинку воедино один раз никакой обливиэйт не может помешать ей сделать это снова. Рано или поздно она снова пройдет по уже протоптанной тропинке и Анафемы может не оказаться рядом чтобы исправить эту досадную оплошность. Тем более еще парочка обливиэйтов и Лиз переедет в Мунго раз и навсегда, а доводить до крайности Анафеме искренне не хотелось.
Гребаное растение. Гребаный дед. Гребаный Остин.
Вызов духа покорного Альфарда прошел явно лучше, чем ожидалось. Это она поняла по удивлению, мелькнувшему в глазах Остина на пару мгновений и испарившемуся быстрее чем лужица воды на сорокоградусной жаре. Так все и было задумано. Невысказанная фраза витала в воздухе, но никто из двоих ей не поверил.
Пока Остин миролюбиво болтал с Альфардом о его достижениях на поприще травологии и зельеваренья Анафема терпеливо ждала «за стеклом». Другое название той зоны сознания в которой она оказалась не приходило ей в голову. Она прекрасно видела, что происходит «снаружи», но как будто сидела в огромном механическом приспособлении без возможности управления. Внутри не было ничего. Никаких тебе вспышек воспоминаний или летающих нитей мыслей. Такая себе бета-версия послесмертия для самых активных пользователей.
Замещение происходило по началу легко – стоило подумать о чем-то вызывающим у Анафемы сильную эмоцию, неважно какой окрас она имела, и она снова владела своим телом как по щелчку.
Пока Остин с неподдельным воодушевлением общался с Альфардом, а Анафема чувствовала, что все под контролем ни у кого не возникало большого желания избавляться от вызванного духа – он давал много ценных советов и был таким себе карманным консультантом которого можно было захлопнуть в черной коробке в любую секунду и даже отпустить занавеску – чтобы не подглядывал. Альфард вел себя открыто и благосклонно и только спустя несколько месяцев Анафема начала осознавать всю грандиозность и в тоже время простоту замысла мертвого сукина сына.
Забивая им голову своими рассказами и «интересными фактами» как любил характеризовать их Остин он банально тянул время. Анафема сообразила не сразу, замещение происходило все так же легко вот только эмоциональные связи начали пропадать как линии на песке после очередного прилива. Как будто их никогда и не было.
Осознание данного факта заняло определенное время и пришло только тогда, когда Анафема начала замечать уже очевидные нестыковки в цепочке воспоминаний. Например, когда сестра удивленно уставилась на нее после того, как она спросила «когда они поедут к родителям?». Анафеме потребовалось довольно продолжительное время и несколько обстоятельных разъяснений сестры чтобы понять всю абсурдность своего вопроса. Это стало первым звоночком.
Когда же она буквально забыла о существовании дневника, в котором они ежедневно переписывались с Анибалем, что привело к его настойчивым звонкам и расспросам, она заволновалась всерьез. Это уже была пожарная серена.
Анализ Остина показал немного, зато очень предметно: дух Альфарда медленно, но чрезвычайно упорно захватывает ее сознание отрубая по одной все ниточки связывающие ее с оболочкой и если так пойдет и дальше она просто перестанет помнить причину по которой ей хотелось возвращаться. 
Хуже всего было то, что из-за связывавшей их магии крови вытащить дух Альфарда не выдрав с корнем кусок сознания Анафемы было невозможно. Да и выпускать его в никуда было чревато – он бы стал очередным призраком и вполне мог бы оказывать на них влияние теперь уже извне. Из хороших новостей было то, что если бы им удалось подменить ее сознание другим, не связанным с Альфардом кровными связами, а следом резко блокировать остаточную магию духа это избавило их всех от большого количества проблем, а лично Анафему от такой мелочи как потеря собственного «я».
— Ты уверен, что ее никто не хватится? – отрывисто спросила Анафема левитируя в угол обездвиженную девушку. Та смотрела на них расширенными от испуга глазами.
Остин кивнул, продолжая расставлять свечи и накладывать защитные заклинания. Анафема бегло осмотрела давно покинутый двухэтажный дом, который они общими усилиями подготовили для ритуала.
На полу рядом с ней лежала видавшая виды железная коробка в форме нескольких переплетенных ромбов – запусти механизм и поглотит любую сущность в радиусе десяти ярдов. Следовало быть чрезвычайно осторожным и активировать ее только в момент, когда необходимая сущность находится как можно ближе к ловушке и является первой и самой логичной жертвой магии артефакта, так как при отсутствии любого вида магического предохранителя бездушный артефакт мог поглотить все без разбора, а вот вытащить что либо из него было, мягко сказать, проблематично, если не невозможно. Анафема искренне надеялась, что ей не придётся разбираться еще и с этим вопросом. 
— Все готово, - наконец произнес Остин и по ее спине пробежал холодок. — Все будет хорошо? – медленно произнес он, как бы пробуя слова на вкус. Анафема была готова поспорить на несколько коробок «Берти Боттс», что ему нечасто приводилось кого-то утешать в своей жизни. Она фыркнула и уверенно кивнула.
— Тогда начинаем.
Окей, возможно, это все не закончится грандиозным провалом. Но как гласил закон Мёрфи: если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается.

Отредактировано Anathema Scott (2021-06-13 23:51:14)