Мэл не часто доводилось бывать на большом стадионе раньше, а в вип-ложе она и вовсе оказалась впервые, ничего удивительного в ее нахождении здесь конечно же нет - она невеста капитана Соколов, о чем любезно сообщается в статьях почти всех известных ей газет - где же ей еще быть. Вот только это совсем не придает уверенности: в вип-ложе девушка чувствует себя чужеродно, и вообще предпочла бы укрыться от любопытных глаз в стенах собственного дома. Только кто ж ей теперь позволит.
Быть на виду без Кайдена еще страшнее, чем выходить в свет с ним, хотя буквально пару дней назад ее удручал контраст, который они представляют, появляясь вместе. И речь даже не о росте, эту разницу можно хотя бы отчасти скомпенсировать каблуками, что вкупе с ее неуклюжестью, конечно, добавляет жизни адреналина, но остается вполне реалистичным. Чего не скажешь об умении держаться на публике. Ведь публичность, кажется, у Яксли в крови, а она настолько преуспела в искусстве сливания с окружающей средой, что больше половины тех, с кем она делила годы обучения в Хогвартсе едва ли ее помнят, а работа инкогнито, сводящая деловую коммуникацию к общению с мистером Клайвом и служащими общественной совятни в Новом переулке, избаловала ее уединенностью окончательно. В свете этого официальное объявление о помолвке сравнимо с мощным лучом прожектора, внезапно высветившим ее в ставшей привычной тени. Еще больше ошарашивает осознание, что нахождение рядом Кайдена уже не является обязательным условием для того, чтобы ее заметили: с Яксли или без него она остается невестой капитана Соколов. Ее шансы не выделяться теперь примерно как у склонного картавить в радиоэфире или у примерившего костюм лепрекона вне Дня святого Патрика. Конечно же о постоянном внимании речь не идет - хотя со всем этим ажиотажем в прессе так совсем не кажется - но вероятность попасть под безжалостный прожектор в любое время немногим лучше. И с ее умением влипать в неприятности в самый неподходящий момент это без преувеличения катастрофа.
Ну хватит, нельзя накосячить, просто смотря на поле. Нельзя же, правда?
С этими тревожными размышлениями Макнейр едва не пропускает момент, когда команды появляются на поле. Впрочем взорвавшиеся приветственными криками трибуны крайне сложно игнорировать. Да она и не пытается - напротив, присоединяется к общим овациям, задающим незамысловатый ритмический фон для встречи соперников, а когда игроки взмывают в воздух, вместе с "их" сектором скандирует "СО-КО-ЛЫ", вступая в негласное противостояние с болельщиками другой команды за право задать общий тон еще до начала игры. В этом есть какой-то азарт, одновременно "подсвечивающий" то, что происходит на поле, и отодвигающий на задворки сознания все, что за его пределами. Мэл даже удается расслабиться, проникнувшись атмосферой. Правда, ненадолго: даже ей очевидно, что Кайден не просто так на несколько мгновений замирает у вип-ложи, что слегка сбивает настрой. По ее меркам это почти саботаж. Хотя Яксли, конечно же, не специально. То есть делает он это безусловно намеренно, но без злого умысла. Даже наоборот. В конце концов он не виноват, что ему досталась "бракованная" невеста, воспринимающая все шиворот-навыворот, большинство радуется знакам внимания. Мелания тоже радуется, хотя в случае их публичности смущение многократно перекрывает все остальное. Однако на этот раз она даже умудряется избежать игры в "морская фигура замри" - вскидывает раскрытую ладонь на уровне плеча в приветственном жесте, не особо задумываясь, может ли парень это видеть, а затем с удвоенной силой присоединяется к ликованию трибун, вовсю поддерживающих своих любимчиков. Кричалки - общекомандные и для отдельных игроков - сменяют друг друга как бисквит и крем в торте (хотя может быть чуточку менее организованно), и Мэл с удивлением отмечает, что слова большинства ей знакомы.
На игре Соколов Макнейр была лишь однажды - собственно на прошлой - но так старательно фокусировала внимание на Ларри, которого пришла поддержать, убеждая себя, что Яксли ее ни капельки не интересует, что почти не улавливала происходящего. На этот в раз она видит картину в целом, хотя и выискивает Кайдена взглядом чаще, чем это уместо для непредвзятого зрителя, но быть предвзятой в данном случае слишком приятно, чтобы от этого отказаться. Квиддич ее одновременно завораживает и пугает. С одной стороны, то, что ребята творят в воздухе - совершеннейшее безумие (она неоднократно ловит себя на мысли, насколько профессиональный квиддич отличается от привычного школьного, хотя и тот для нее всегда был чем-то запредельным). С другой, кутаться в любимый кашемировый палантин песочного цвета ее заставляет отнюдь не холодный августовский ветер - озноб настигает от одной лишь мысли о высоте, которую игроки начисто игнорируют. И эта смесь благоговейного восторга и внутреннего трепета прочно приковывает взгляд к полю.

Момент столкновения с ее места просматривается отчетливо, даже слишком. Первый бладжер, несущийся к загонщикам Соколов со стороны Ларри, ясно виден их сектору трибун, но, увы, не спортсменам: Ларри закрывает обзор Кайдену, а сам сосредоточен на капитане. Чудо, что Чейз уходит с линии удара за секунду до почти неизбежной встречи с мячом, и большая удача, ведь в противном случае из игры могли выйти сразу оба игрока. Впрочем, для Кайдена обстоятельства удачными не назовешь: в попытке уйти от столкновения с теперь уже видимым для него бладжером парень отклоняется от заданного курса, и для зрителей становится очевидным патовость ситуации, ведь капитан Соколов знает только об одной из двух надвигающихся угроз. Но Мэл даже испугаться не успевает - скорость происходящего столь велика, что синхронный то ли вздох, то ли рев трибун сопровождает уже падение сорвавшегося с метлы игрока.
Настигнувший Кайдена двойной удар словно "схлопывает" окружающую действительность: Мэл совершенно неосмысленно смотрит прямо перед собой, глаза подергивает дымка, мешающая фиксировать происходящее, уши закладывает, и неистовство трибун трансформируется в бессмысленный шум прибоя. Она не уверена, сколько длится отключка, но когда удается сфокусировать взгляд на поле, Кайдена на земле не оказывается. Паника поднимается с новой силой, застревая удушливой волной где-то районе горла, и собрать из обрывков мыслей что-то вменяемое оказывается на удивление сложно. Наконец, удается нашарить где-то на задворках сознания информацию, относящуюся к делу.
Медпункт. Его должны были транспортировать в медпункт.
Цельная картина мира, однако, складываться не спешит, все вокруг так и остается нереалистично лоскутным. Звуки стадиона, снова громогласно отзывающегося на происходящее на поле, все еще звучат словно через внушительный слой ваты, и совершенно не соотносятся с тем, что видят глаза. Понять бы еще, что они видят. Реальность воспринимается фрагментарно: раз - сознание выхватывает слишком яркую ветровку одного из зрителей, мимо которого она стремительно проносится; два - на кроссовках мальчишки лет семи, которого прямо посреди игры куда-то ведет молодая мама или может быть старшая сестра, развязан шнурок, Мэл на автопилоте сообщает об этом девушке, легко обгоняя ничем более не примечательную парочку; три - приходится поднырнуть под растяжку, выполненную в фирменных цветах Соколов, перекидывать растяжки между секторами категорически запрещено, но всегда найдутся те, кто уверен, что правила создаются, чтобы их нарушать. Девушка механически фиксирует отдельные факты, а ноги сами несут в нужном направлении: из фанатского сектора в административную часть не попасть - нужно покинуть трибуны и воспользоваться служебным коридором, из которого можно пройти в крытый переход к административным зданиям и медицинскому блоку. Все это ей известно из недавно проведенной Кайденом экскурсии по тренировочной базе, и, как она осознает уже позже, поразительно, что ей вообще удается все это вспомнить.
Однако Макнейр вполне успешно преодолевает весь маршрут (не считая того, что едва не наворачивается с лестницы - нога неожиданно соскальзывает и удержать равновесие удается лишь чудом), ни разу не заблудившись и не встретив ни единого значимого препятствия. До тех пор, пока дорогу не преграждает молодой мужчина внушительной комплекции, утверждающий, что посетителям вход запрещен. Выглядит он обманчиво расслабленным, но абсолютно непреклонным.
- Я не.. - девушка не сразу заканчивает предложение, мысли проносятся в голове с чудовищной скоростью, но никак не желают складываться в связные фразы, - Мне нужно к Кайдену Яксли, - наконец выдает она, не слишком-то проясняя ситуацию. Кажется, Мэл удается удивить даже видавшего виды сотрудника службы безопасности, потому как на лице, ранее выражавшем исключительно дежурную вежливость, отражается легкая заинтересованность, а в голос проскальзывают нотки добродушной снисходительности. Видимо, ситуация его пока больше забавляет, чем настораживает.
- И я должен Вас пропустить, потому что..? - мужчина выразительно приподнимает левую бровь, вероятно выражая надежду на более содержательный ответ. Но Мэл ловит приступ "синдрома самозванца", на мгновение возвращаясь в то время, когда тайком пробиралась на школьные матчи Кая, прикрываясь желанием посмотреть на игру брата, так что отвечает не сразу. А точнее не отвечает совсем, так как в разговор вступает новое действующее лицо - появляющаяся из-за спины секьюрити менеджер команды, - Дэйв, ты что с Луны.. - удивленно начинает Триша, но спустя мгновение хмурую озадаченность на ее лице сменяет запоздалое понимание, - Ах, да, точно, первый рабочий день после семейного отпуска в горах, - теперь недоумение перекочевывает во взгляд сотрудника безопасности, - Это невеста Кайдена, - наконец поясняет Ружински. Срабатывает как Alohomora - мужчина слегка отступает, давая Макнейр ход, чем девушка незамедлительно пользуется, проскальзывая в заветный коридор, - Он уже в лазарете, пойдем, выясним детали, - на ходу оповещает менеджер команды, при этом успевая преодолеть дюжину футов в нужном направлении. Она явно спешит, так что приходится приложить ощутимые усилия, чтобы ее нагнать.

С колдомедиком команды, уже возвращающимся на поле, они сталкиваются на полпути к медпункту. Требуется всего несколько минут, чтобы обозначить ключевые моменты. Мэл восхищает собранность этих двоих: лаконичность будто бы заранее выверенных фраз и ни намека на паническое метание мыслей, которое прямо сейчас господствует в ее собственной голове. Хотя ей кажется, что информация о множественных переломах все же заставляет Тришу измениться в лице, но лишь на мгновение, так что утверждать наверняка не приходится. Док заверяет, что сложных переломов нет, а с тем что есть "они справятся". Звучит обнадеживающе, чего не скажешь об информации, что Кайден пробудет без создания еще часов 12-14. Мужчина называет это "контролируемым состоянием", которое необходимо, чтобы мозг мог оправиться от шока. Как бессознательное состояние может быть контролируем не совсем ясно (ладно, вообще-то звучит как сущий бред!), но усомниться в словах колдомедика желания отчего-то не возникает. Зато желание увидеть Кайдена становится почти невыносимым, стоит услышать из уст Дока подтверждение, что это возможно. Макнейр готова сорваться с места в ту же секунду, останавливает оклик.
- Что с ногой? - в голове уже, кажется, достаточно прояснилось, но она все равно никак не возьмет в толк о чем идет речь. Что-то с ногой Кайдена? Но ей-то откуда знать?!
- Что? - совершенно беспомощно переспрашивает девушка, чувствуя себя полной идиоткой, коей ее всегда считал брат. Магнус сейчас непременно бы психанул, заявив, что иметь с ней дело себе дороже.
- Ты при ходьбе переносишь вес на левую ногу, - терпеливо поясняет мужчина, в его голосе, как и внешнем виде нет ни намека на раздражение, только профессиональная заинтересованность.
- Оступилась, когда спускалась с трибун, - Мэл чувствует, что щеки опаляет смущенный румянец, а голос брата в голове проезжается по ее неуклюжести, уверяя, что той, кто и шага не может ступить, чтобы что-нибудь не разрушить, не стоит выходить из комнаты, чтобы не мешать нормальным людям жить.
- Попроси Мэри Лу приложить холод и постарайся не напрягать ногу. Осмотрю, когда вернусь, - распоряжается медик, отчего становится еще более неловко - последнее, чего бы ей сейчас хотелось, это перетягивать внимание на себя.
- В этом нет.. - но мужчина уже уверенным шагом двигается дальше по коридору, - необходимости, - уже тише заканчивает Макнейр, совершенно обескураженная окончанием разговора, но с удалившимся Доком как-то не поспоришь, так что приходится подчиниться. Периферийным зрением Мэл улавливает не слишком удачную попытку Триши сдержать улыбку, и приходится шикнуть на внутренний голос, чтобы удержаться от попытки нащупать ее природу.

Однако всякие посторонние мысли оставляют ее, стоит только увидеть Кайдена. Теперь, когда Дока с его аурой спокойствия поблизости не оказывается, нервозность возвращается с новой силой. Безмолвный, лежащий без движения Яксли не производит впечатление человека, у которого все в под контролем. Совершенно не производит. Мэл усаживается на краешек кровати и пристально следит за чужим дыханием. Грудная клетка Яксли размеренно поднимается и опускается, не оставляя сомнений, что он во всяком случае дышит, и это все, что ее в данный момент волнует. А вовсе не Мэри Лу, которую она с легкой улыбкой благодарит за принесенный пузырь со льдом, а потом еще несколько раз, когда действие повторяется через необходимые промежутки времени. И не предложение разместиться в придвинутом к койке кресле, которое она все с той же механической благодарностью принимает. Не команда, через какое-то время занявшая почти все свободное место в палате и активно обсуждающая матч, состояние капитана и что-то еще, чего она уже не улавливает. Даже на руку Ларри, опустившуюся на ее плечо, Мэл реагирует заторможенно - нехотя отрывает взгляд от Яксли, поспешно заверяет друга, что все в порядке и ей ничего не нужно, и спешит вернуться к абсурдной в своей сущности вахте. Да и на заключение Дока, что "если растяжение связок голеностопа и есть, то совсем легкое", она реагирует примерно с тем же уровнем заинтересованности, как на помощь его ассистентки. Единственный раз, когда Мэл ненадолго покидает свою наблюдательную позицию - не физически, конечно, но отвлечься приходится - уже вечером, когда Триша приносит пергамент и чернила, чтобы она могла черкнуть пару строк родителям, раз уж "наотрез отказывается уходить". Ее даже не волнует, что отец будет в ярости, что она проведет ночь вне дома, а он будет. Так что, когда опустевшая палата погружается в полумрак, девушка испытывает подлинное облегчение.

Из полудремы, в которую она с завидным постоянством проваливается с тех пор как Мэри Лу принесла плед (Мэл даже всерьез раздумывает нет ли на вещи сонных чар, но скинуть его не решается - уж больно уютно), на этот раз ее выдергивает болезненный стон. Слегка дезориентированная Мелания не сразу осознает, что он исходит от пришедшего в себя Кая, приходится вертеть головой, чуть щурясь от приглушенного света ночника на противоположной стене. Так что нет ничего удивительного, что Кай успевает дать о себе знать прежде, чем она придет к пониманию самостоятельно.
- Привет, - также полушепотом откликается Мэл, и с губ срывается невольный вздох облегчения. Как же приятно слышать его голос: несмотря на то, что колдомедики были настроены довольно оптимистично, девушке нужно было увидеть его в сознании, чтобы скручивающее все внутренности в тугой узел ощущение тревоги отступило. Девушка искренне улыбается, намереваясь спросить Яксли о его самочувствии, когда замечает направление взгляда Кая.
Оу..
Когда с наступлением темноты приглядываться к дыханию становится проблематично, а довериться слуху мозг категорически отказывается, Мэл находит новый способ справиться с гнетущим беспокойством - прикосновением - подсовывает свою ладонь под чужую и переплетает пальцы. Тогда это казалось хорошей идеей, сейчас она уже не слишком-то в этом уверена: переводит взгляд на Кайдена в попытке угадать, как тот относится к ее "самоуправству", но может констатировать только, что парень не стремиться уйти от навязанного прикосновения.
И это означает, что..?
Может ей случилось бы построить какие-то умозаключения на столь скудных входных данных, но внутренние вопросы приходится отложить в свете наличия внешних. Макнейр, правда, требуется несколько секунд, чтобы понять, что под "все" Кай имеет ввиду матч, но на этот вопрос она по крайней мере знает ответ, - Соколы выиграли, - выходит излишне.. лаконично, едва ли Кайден ждет от нее подробностей, но все же досадно, что ничего более содержательного в голову не приходит - весь водоворот эмоций после игры, кажется, прошел мимо нее, хотя команда навещала капитана в полном составе и их визит едва ли можно охарактеризовать как "молчаливый". Девушка хмурится, стараясь припомнить что-нибудь полезное, мысленно перебирая в голове цепочку диалогов.

Сейчас, когда Кайден пришел в сознание, ей открывается красота шутливых словесных пикировок, что раньше не пропускал фильтр гнетущего беспокойства, и на губах сама собой появляется улыбка. Она почти уверена, что отчасти это было сделано специально для нее (а может и друг для друга) - попытки разрядить атмосферу, уверить, что все под контролем - и совсем не прочь поделиться отдельными юморесками с Кайденом - смеяться вместе всегда веселее - но сейчас для этого едва ли удачное время, так что девушка возвращается к теме матча, сглаживая неловкость смущенной улыбкой, - Но тренер Ружински сказал, цитирую: "Не особенно радуйтесь, вы запороли все кроме счета!" - едва ли тренерская критика, тем более из чужих уст, - предел мечтаний только что пришедшего в себя спортсмена, но что-то подсказывает, что отсутствие информации для Кайдена ничем не лучше. Впрочем, она искренне рада, что не пришлось сообщать действительно плохих новостей. Ну, то есть, конечно, в большом спорте нет тех, кто ни разу не проигрывал, но ей бы не хотелось быть той, кто скажет Яксли о проигрыше его команды. - И это все, что мне известно, - звучит слегка виновато, хотя что можно ждать от того, кто не видел финала матча. Вот только, даже если бы она все видела, едва ли смогла бы описать ход игры, а уж тем более дать оценку происходящему на поле - в квиддиче Мэл смыслит чуть больше, чем ничего, и вот это уже так себе для будущей жены профессионального игрока. Ну, Мелании так во всяком случае кажется.
- Как ты себя чувствуешь? - все также приглушенно, опасаясь потревожить парня излишне громкими звуками, интересуется Мэл, чуть крепче сжимая его руку в своей, то ли побуждая к откровенности, то ли выражая поддержку. Для нее это почти немыслимая смелость - непривычная обстановка и невероятное облегчение, которое она чувствует буквально каждой клеточкой постепенно расслаблющегося тела, делают свое дело. Вообще-то ей отчаянно хочется сказать, что он чертовски ее напугал, но для этого, увы, смелости недостаточно, - Очень больно?

Отредактировано Melania Macnair (2021-03-08 23:55:52)