Июльское воскресенье всеми силами мотивировало оказаться как можно дальше от Министерства. Где нибудь на курорте Испании, потому что с разбега прыгать в Темзу за один брошенный в её сторону взгляд отговаривает грязно-зелёная мутная вода.
Вместо отдыха в свой законный выходной — мерзкая стопка пергамента, ехидно топорщившая местами неровные края. Да-да, Джеймс, именно с нами ты проведёшь прекрасный летний день в одном большом подвале, которое представляло из себя Министерство.
Джеймс ненавидел дни, когда ему сообщали, что будь так любезен, но это не просьба, явить свой светлый лик в аврорат. Иногда сообщали заранее, мол можешь ничего на выходные не планировать, мы уже арендовали твою задницу в рабство. А иногда не очень.
Утром пришло письмо, которое через минуту превратилось в клочья, а следом и в пепел. Было ли это на самом деле так, но едва разлепившему глаза Джеймсу тон написанного не понравился, словно бы он сам должен был догадаться ещё в ночь прилететь в Министерство, сверкая чистым искрящимся энтузиазмом из всех своих щелей.
Иногда ему удавалось устроиться в кабинете Мартина и его напарника. В такие неудачные для Джеймса дни они тоже находились в аврорате, и пока наставник бегал по своим делам тут и там, получалось примоститься на его стул и занять всё доступное рабочее пространство вместо скольких-то там сантиметров с краю. Но сейчас работать на благо отдела отправили в пылесборник всея Министерства. Как-то иначе назвать архив у Джеймса ни язык, ни мысль не поворачивались.
Там его ждал стол и, окинув масштаб работы, Джеймс быстро попрощался с надеждой закончить быстро, хотя бы до обеда. Тут как минимум на два дня, если забыть о еде, воде, сне и мышцах, которые непременно задеревенеют.
Стон библейского страдальца Джеймс оставил в себе. В архиве он был не один. Разделить участь пленника работы довелось ещё и Картрайту. Выпускник Слизерина, с которым в Хогвартсе цапался чисто на общей волне противостояния факультетов. Здесь подобные стычки смысла не имели, да и ребячество школьных лет поросло слоем пыли, за который не взялась бы никакая уважающая себя домохозяйка. Поэтому Джеймс пробурчал предельно дружелюбное, на которое был сейчас способен этим воскресенским утром, приветствие и сел за стол.

Во время такой работы Джеймс часы просто ненавидел. Любой циферблат мысленно проклинался семью бородами семи Мерлинов. Наручные часы прятал куда подальше и вслушивался в тишину, концентрируясь на работе. Хорошо ещё, что Оливер не слишком громко сопел и в целом вёл себя прилично по меркам Джеймса, пытающегося одолеть бюрократические заморочки.
Под боком лежала шпаргалка, что да как, зачем и почему, в особенности в каком месте с какими отступами. Несмотря на то, что Джеймс в Лондоне с мая, выветрить из головы успевшие там осесть североамериканские нормы оформления документов получалось со средним успехом.
Джеймс временами вёл себя совсем не так, как должен был в архиве, где страдает не один он. Чертыхаясь, комкал испорченный лист пергамента, где умудрялся напутать то название отдела, то имя ответственного за всё это, то ещё что. Только он ловил нужный ритм и поток мыслей, как рука сама начинала выводить пером имя начальника отдела в МАКУСА. Можно было бы попытаться вспомнить заклинание, стирающее чернила и не изводить материал зря, но как бы потом не огребсти проблем в далёком или ближайшем будущем. Вдруг какой суд и дотошный кто нибудь начнёт тыкать палочкой в пергамент, мол посмотрите, это всё фикция. Видели, что творится? Кошмар.
Как итог, несколько раз цапнулся с Оливером. Тому наверное надоело слушать недовольный бубнёж из под носа Джеймса и звук сминаемого пергамента, а Джеймсу в свою очередь надоело ошибаться в простых вещах и слушать недовольство со стороны. Но это всё мелочи и уже не так много личного замешано, чем в Хогвартсе. Та и там таких личных моментов было не так много.

Так или иначе, когда в их уголок бюрократического круга ада заглянул надзиратель, Джеймс на Оливера за стычки в архиве зла не держал. Хлопнул по плечу, сказав "поднимай свой зад, пошли выпьем в культурном месте", и имел ввиду ровно то, что сказал.
Выходной можно было ещё успеть спасти не только себе, но и товарищу по несчастью, чтоб в понедельник на две кислых рожи в отделе стало меньше. Нельзя сказать, что это какой-то ген геройства Поттера проснулся в Джеймсе, просто всегда приятнее выпить в компании того, кого знаешь хотя бы по работе, чем употреблять в одно лицо, а это уже начало кривой дорожки к алкоголизму.
Странно, но Оливер не отказался. Было ли это машинальное согласие из-за усталости от работы или просто Джеймс не успел его достать.
Джеймс по пути к выходу мысленно перебирал заведения, в которые успел сунуть свой нос. Он же обещал культурное место, значит надо выбрать хотя бы то, которое не облюбовал один из байкерских клубов. Сам он туда наведывался, если жизнь вдруг начинала казаться слишком спокойной. К чести посетителей, цеплялись к нему очень редко. Может просто потому, что Джеймс не начинал первым, а ждал, пока кому-то не понравится его лицо.
Бар, в который он привёл Оливера, находился в полуподвальном помещении. Во время спуска по ступенькам Джеймс невольно поймал себя на мысли, что вообще-то хотел сменить обстановку, а не снова нырять в подземный саркофаг. Но минуя дверь, оказался в уже совсем другой атмосфере. Чёрные с красным тона оформления, полумрак и ненавязчивая, спокойная музыка на фоне. В такие места лучше приходить при параде, но мордоворот у входа спокойно пропустил, за что ему спасибо.
Джеймс выбрал тёмное пиво, а Оливер... в его бокал Джеймс нос не совал. Пусть там хоть компот, это не его дело.
Картрайт молодец, начал разговор, а Джеймс не знал, как толком ответить. Пришлось взять паузу глотком из бокала.
— Два практически одинаковых сарая, — Джеймс  оттёр с лица лишнюю влагу. — Ублюдки-колдуны всё те же, заморочки другие, законы другие. Перестраиваюсь пока. Потом обратно придётся перестраиваться.
Только представив, как потом будет марать пергамент, забывая британские нормы и вспоминая обратно американские, Джеймс поспешил утопить неприятную мысль в пиве. Ну его нахрен заранее себе выносить приговор со всеми сопутствующими страданиями.
Главное отличие американского аврората, оно же плюс, в отделе никак нельзя наткнуться на Гарри Поттера. Это он, конечно, не озвучил.
— А тебе как новое место работы? Слышал, ты откуда-то перевёлся, но без особых деталей. Сам решил или заставили?