Рано или поздно кричать начинали все.
Барти улыбнулся почти ласково, проводя пальцами по бледной щеке вздрогнувшей от прикосновения жертвы, поднес пальцы к губам и змеино-хищным движением языка слизнул вязкую темно-алую кровь с явственным запахом боли и страха. Затем он отступил на шаг, еще на один, еще – пока, щелкнув оббитыми железом каблуками ботинок, не замер, едва не коснувшись спиной стены.
- Акцио, ножи! – Веление разума устремилось энергетическим импульсом в сторону распростертого, распятого на стене тела, тщательно удерживаемого с помощью пут в вертикальном положении. Шестерка вогнавшихся в хрупкую плоть жертвы метательных ножей, повинуясь заклятью, выскользнула из тела и отточено-красиво легла в руки Крауча-младшего. Хриплый, протяжный, измученный крик вырвался из горла страдалицы, её тело обмякло, неэстетично обвисло и жертва погрузилась в милосердное забытье.
- Приведи её в чувство, - Крауч поморщился, уловив примешавшийся к пьянящему аромату крови запах испражнений: измученное пытками тело, из-за болевого шока лишившееся сознания и контроля рассудка, справило естественные нужды, будучи лишенным этой возможности со вчерашней ночи. – И…приберись здесь. – Барти мотнул головой в сторону вызывающей сейчас только брезгливость и отвращение жертвы, и супруг оной, невидяще-тупым покорным взглядом взирающий на пожирателя, принялся выполнять распоряжения. Его личность, очевидно, была подавлена, расщеплена одним из непростительных заклятий. Отложив ножи, Крауч-младший вышел из комнаты, абсолютно не желая созерцать скучный и отнюдь не приятный взору процесс приведения тела его сегодняшнего развлечения в порядок. Сполоснув в рукомойнике окровавленные ладони и с помощью заклинания очистив манжеты рубашки, Барти направился было обратно, однако метка, простым смертным показавшаяся бы просто незамысловатой татуировкой, ощутимо запульсировала, обожгла кожу призывом, губы пожирателя растянулись в змеиной улыбке, язык скользнул по потрескавшейся сухой коже и Крауч трансгрессировал незамедлительно. Капли крови, родинками застывшие на скуле – не повод заставлять повелителя ждать.
Он появился первым. Разумеется, он появился первым. Иначе и быть не могло.
- Мой Лорд…
Повелитель жестом останавливает его и указывает на один из стульев. Голос его тих, но глубок, шелест его отпечатывается в сознании. Лорд говорит кратко, по существу, не пускаясь в пространные разъяснения и философские размышления о целесообразности планируемой вылазки, а после – призывает остальных. Один за другим пожиратели трансгрессируют, приветствуют своего идейного лидера. Многих нет. У них, разумеется, иные миссии и задачи, ранее возложенные Лордом на последователей и пока еще не завершенные.
От Кэрроу пахнет злостью и раздражением, к этим нотам примешивается веселая ярость и предвкушение грядущей жестокости. Крауч улыбается, облизывает пересохшие губы и трансгрессирует следом, возникая из пространственного искажения чуть поодаль от Алекто. Пожиратели сегодня придерживаются общепринятой в магическом мире вежливости: они не трансгрессируют непосредственно в место назначения, не устраивают там кровавую бойню, не провоцируют на крики отчаяния и боли, нет. С высоты крыши небольшого четырехэтажного здания они смотрят на обыденно-непримечательный городок, название которого столь несущественно, что даже госпожа История не стремится запомнить оное, что уж говорить об этих двоих (у одной – хищно-злая улыбка, у другого – чужая кровь на скуле).
- Повеселимся сегодня, - Барти подходит к краю крыши и окидывает взглядом идилличный пейзаж. Вон, почти напротив, на втором этаже, хлопочет на кухне женщина лет сорока пяти, в соседней комнате играют возле открытого окна двое ребятишек, их звонкий смех разносится окрест. Внизу, по дороге, к дому спешит мужчина в сером пальто. Возможно именно он – отец счастливого семейства, жизнь которого оборвется в считанные минуты после атаки пожирателей. У другого дома на лавочке сидят двое стариков, ворчливо спорят о чем-то друг с другом. Из магазина выходит женщина с коляской, склоняется над оной и что-то ласково воркует расшалившемуся малышу. – Нам нужна кровь, - Крауч-младший улыбается, - реки крови. Не просто страх, а паника и ужас. Отчаяние, крики, готовность к сотрудничеству. Провокация. Благородные защитники магглов едва ли станут отсиживаться в своем схроне, молча наблюдая за тем, как последователи Лорда превращают в руины этот очаровательный городишко. Их двое или трое, один из них тяжело ранен. Повелителю он нужен живым. Если они успели уйти, мы можем уничтожить здесь всё.
Губы Алекто растягиваются в широкой улыбке, Барти успевает учуять запах крови: затянувшиеся было ранки на чувствительной коже снова открываются, несколько рубиново-алых капель выступают на её устах и это придает образу девушки какую-то необъяснимую, почти чарующую чувственность.
- Авада Кедавра! – Зеленый луч пронзает пространство всенастигающей смертью, мужчина в сером пальто спотыкается и неуклюже падает наземь, радостные возгласы ребятишек (папа идет, мам, папа иде…!) сменяются отчаянным воплем выронившей пакет с молоком, прильнувшей к окну женщины лет сорока пяти.
Барти улыбается.
Рано или поздно кричать начинают все.
[nick]Barty Crouch[/nick][icon]http://s4.uploads.ru/IsCU3.jpg[/icon][status]suum cuique[/status][sign]it’s way too late
to turn back now[/sign]
