Ник закуривает. Жмет на колесико зажигалки, в которой вдруг рождается огненный дракончик, кончиком языка облизывающий и заставляющий начать медленно тлеть сигарету. Несколько секунд смотрит на огонёк, думая, что сам - вот такой же, покрывающийся пеплом, и распространяющий вокруг себя запах... нет, не дорого табака, а гнили. Его никто не скурит. Никто не зажжет его быстрее, чем он сам. Сигарета, забытая в пепельнице. Когда ничего от него не останется, кроме грязной лужи на полу и пепла, всё закончится. Кот подносит сигарету к потресканным губам, нижняя из которых и вовсе разбита, и затягивается, жмурясь. Держит дым в себе долго, до слёз из глаз, почти давится, и перед глазами всё мутнеет, но затем он открывает глаза, почти смеясь, и всё с той же улыбкой, медленно деревенеющей, тушит сигарету о тыльную сторону своей же ладони, шипя от боли и морщась, чувствуя, как из глаз льются слёзы, но не убирая сигарету до тех пор, пока на ней не появляется жуткого шрама, почти шарообразного и полного пульсирующей боли, которая пронизывает не только ладонь, но всё тело насквозь. Несколько мгновений он просидел так, наслаждаясь болью, и пытаясь сдержать так и просящийся наружу жалобный скулеж. Вот так и он однажды потухнет совсем. Сейчас - лишь временное состояние, ледяная вода затушила огонь. Но брызги её попали не всюду, и остались искры и тлеющие угольки, и стоит только подуть ветру - пламя возродится и бросится ввысь, с голодом пожирая всё, что окажется на его пути, не щадя и не прощая.
Несколько мгновений, после которых свободной рукой Мур достаёт из-за пазухи палочку, и отрывисто произносит противоожоговое заклинание. Он же не дурак. Дело даже не в том, что болеть будет ещё долго, а в том, что заметят. И хотя матчей в этом учебном году больше не предвидится, стоит держать себя в форме, а с одной здоровой рукой особо не налетаешься. Ожог заживает так, словно его и не было, если не приглядываться - малозаметный след.
А он оставит свой след в людских душах, когда умрёт, а? До смерти ещё далеко. Или нет? Никто не может знать наверняка, может, на этих каникулах ему просто упадет кирпич на голову, и на этом история Николаса Мура завершится. Так глупо - но не глупее, чем вся его жизнь. Одно остаётся не менее реальным, чем тот самый кирпич - все свои сраные почти 17 лет Ник пытается оставить отпечаток в чужих душах. Он выбрал не лучший способ, скрысился и скурвился, гнить начал ещё заживо, даже не затлев, впустил в себя якобы адское пламя - детские игрушки. И всё это от того, что устал стучать в наглухо закрытые, забитые гвоздями двери.
Но одна дверь для него всегда приоткрыта, а? Ровно настолько, чтобы скользнуть бочком, едва сдерживая вороватое хихиканье. Наверное, эта дверь перед ним не захлопнется никогда, если только он сам не закроет её с ноги.
У Мура внутри нет дверей. Если честно, ни одной - вырвал их все, ещё будучи ребёнком, забрал со всеми скреплениями и унёс с порогом. Внутри него - вакуум, наполненный пламенем, но оно не жарит, и обжигает холодом. Глубинный слой, идущий под той пылью, что он с такой радостью бросает в лицо каждому встречному. Держит себя за не до конца вырванный косяк, за висящую в воздухе ручку, и с улыбкой шута предлагает заглянуть на огонек. А переступишь за пустоту вместо порога - и грязно. В этой грязи можно утонуть сходу, а тьма такая, что если выколоть себе глаза - всё равно  не добьёшься желаемого эффекта. И вот оттуда веет жаром, но это лишь новогодняя мишура. А вот внутри пламени синего, холодного - живое, бьющееся сердце. Ему холодно так сильно, что вырывает с боем из других хоть клоки эмоций, человеческого тепла или жара ненависти. Чужая ненависть, презрение - горят куда ярче, но они ядовиты, и тоже временами отдают гнильцой. А вот чувства размеренные, словно держать руки у печи, когда за окном сильная снежная буря - не для него. Горят медленно, и заставляют слезиться глаза.
Что находится внутри Джеймса Поттера? О что греет руки он, и чем перебивается, находясь рядом с Николасом? Умеет ли Кот отдавать тепло, бережно опускать его в чужие ладони, а не швырять в лицо, как очередное заклинание или коктейль Молотова? Ему никогда не узнать, наверное. Но если хоть один человек остаётся рядом - с Ником ещё не всё покончено.
Николас убирает палочку в карман и ложится на крышу, свесив ноги с её края. Не страшно. Так он и лежит, смотря на звёзды. Яркие-яркие, как и в первый раз, когда они оказались тут по инициативе самого же Кота, хотя ведущий в их тандеме, наверное, Джеймс, так или иначе. У Джейми получается рефлекторно становиться лидером и брать в свои руки всё. Он планирует взять в свои руки нечто большее. Сможет ли он захватить в свои объятия Николаса?
Кот закрывает глаза, потому что представление за ними ещё ярче. Он вспоминает ощущение от чужой улыбки и собственной ладони, заключенной в чужой для рукопожатия. Одни из лучших и первых воспоминаний, ещё даже до самого Хогвартса. Что было потом... Что было потом? Квиддич. Самое важное, что у Николаса имелось хоть когда-то. Он - капитан. Уже несколько лет отважно держит это звание, гордясь им сильнее, чем иные - золотой медалью. Победа ли, поражение - пока он держит команду, всё хорошо.  А Джеймс стал совсем недавно его соперником, получается. Смешно до колик, но Ник не смеется - руку мучает боль, ставшая уже фантомной. Ник плачет, потому что ему предстоит когда-нибудь умереть в одиночестве. Ник хочет курить ещё - но больше не взял с собой сигарет. Зато смог пронести сюда пару бутылок, хоть его и выгонят, если узнают - это незаконно. Рука, та самая, болезная, нащупывает успокаивающе-прохладное стекло. Кот выдыхает тихо, и расслабляет ладонь. И лежит вот так, вспоминая хорошее и плохое, ему даже не нужен никакой омут памяти, его голова - ничего такой омут сама по себе. Черти идут в подарок любому дозвонившемуся.
Слёзы высыхают, когда он слышит приближающиеся шаги, но не поднимается, да и глаза открывает, лишь когда над ним нависает чужое лицо.
- Ты опоздал, Поттер. - Он смешливо кривит губы, произнося чужую фамилию со смехом и напыщенным омерзением одновременно, но тут же рывком садится - и отползает от края, так до конца и не встав, и смотрит на Джеймса огромными, всё ещё блестящими глазами снизу-вверх, очень радостно... и ясно. Будто нет никакого омута - и огня. Они - просто подростки, решившие выпить на крыше. Оба знают, что это не так.
- Как дела? Я слышал, между кем-то с наших факультетов была драка сегодня. Ты не знаешь подробностей? - Если даже Поттер не знает... Масло в огонь подлил Ник, подойдя к одному парню, и кивнув ему на другого, и прошептав пару фраз, бьющих, как плетью. А потом вдруг исчез из виду, сдерживая победный смех. Просто от скуки. Но ему мало. Пламя внутри него голодно, ему бы ещё пару сухих веток, или хотя бы порыв ветра.
Ему бы хоть раз побыть простым человеком.