Очередной взлет вверх и Гвен готова закричать во все горло. Не потому, что ей плохо. А скорее потому, что все эмоции, что накопились внутри нее, так и просятся вырваться наружу. В особенности просятся, когда она вот так летает, закручивая различные виражи, что увидь ее в этот момент матушка, то точно бы лишилась чувств, а после сломала бы метлу дочери и ее саму заперла где-то в недрах поместья. Но, матушки в Хогвартсе не было и это несказанно радовало Гамп. Быть может, это было одной из причин, почему она решила провести это Рождество вне дома. Ей хотелось этого глотка свободы, хотя, она никогда в общем-то и не чувствовала себя в клетке. Ну, разве что в паре случаев, но это скорее обычное подростковое, чем страдает половина населения Англии от тринадцати до восемнадцати лет. Да и какой подросток время от времени не мечтает оказаться подальше от родительского дома? Гвен бы с удовольствием посмотрела на этот уникальный экземпляр природы.
Как бы то ни было, в этот день она вновь летала, правда не так удачно, как всегда. Одно из приземлений вышло не особо мягким и запястье в итоге противно ныло, при каждом движении руки напоминая о том, что при приземлении нужно думать о полете, а не витать где-то у черта в мыслях. Идти в Больничное крыло хоть и не хотелось, но Гвен здраво рассуждала, что сама она явно не справится с этой досадной проблемой (это с боевыми навыками у нее все хорошо, а вот целительские как-то подкачали). Подруга же, которая могла бы помочь в этом деле в этот момент скорей всего наслаждается обществом семьи. Так что, Гвендолин ничего не оставалось, как отправиться в столь ненавистное Больничное крыло. Почему ненавистное? А вы можете представить себе еще более скучное место? а учитывая, ее игру в квиддич, в этом месте она бывала слишком часто. И к какой-то потаенной радости, она испытывает чувство облегчения, узнав, что колдомедика сегодня нет в школе. Облегчения ровно до того момента, пока вновь не пытается поправить мантию левой рукой и жмурится от противной боли. Она более чем уверена, что перелома там нет, но даже растяжение это малоприятный «подарок» от полетов. А перелома там нет точно, она знает, проходила года два назад после одного из матчей с Гриффиндором, помнится, ночь тогда выдалась неприятная.
Совершенно не надеясь найти кого-то из преподавателей, коих на каникулах и так было немного, а сегодня и вовсе все разошлись по каким-то своим делам и мало попадались на глаза ученикам, Гамп решила попросту вернуться обратно в гостиную и выпить одно из обезболивающих зелий.  Может, ей повезет и встретится кто-то из семикурсников, у кого с колдомедициной лучше, чем у нее. Вот только до гостиной она так и не доходит, по пути ее отвлекает какой-то шум, донесшийся откуда-то из глубины коридора. Гвендолин никогда не была любопытной, хорошо, бездумно любопытной, но этот звук, точнее грохот почему-то привлекает ее внимание. Да и, не так уж много народа в школе, которые могли бы сейчас торчать в каком-то заброшенном помещении. И да, все же какое-то любопытство завлекает ее в ту комнату, откуда донесся тот грохот.
Ее словно парализует, когда она входит внутрь. Все ее нутро кидается вперед, к тому, кто сейчас лежит на полу и кто так упорно засел в ее мыслях. Но она сама лишь безмолвно стоит, не в силах сделать даже шаг вперед, так и застыв на входе, сжимая косяк двери пальцами так сильно, что те даже побелели. Она отмирает не сразу. Минуты, драгоценные минуты ее ужаса, могут стоить многого. Но об этом она пока не думает, пока она лишь побегает ближе к Альбусу, пытаясь понять, что именно с ним случилось.
- Альбус, Ал, ты меня слышишь? – она тщетно пытается определить, что ей делать, на какое-то время даже забывая о том, что у нее болит рука, что опускаясь рядом с Поттером, она сделала это так быстро, что коленки теперь неприятно саднят, сейчас ее волнует совершенно другое. И она уже порывается кинуться звать медсестру, как тут же чертыхаясь, вспоминает, что той нет в школе. Искать учителей слишком долго, она не уверена, что у Альбуса есть столько времени. Она вообще не уверена, что у того есть время. ее мозг лихорадочно соображает и она бесится, злится, потому что понимает, что ничего не может придумать. Она не лекарь, она бездарь в зельях, а в том, что это эффект зелья она уверена. Это же Поттер и его вечные эксперименты. Она буквально чувствует, как тот начинает затихать и это вовсе не успокаивает ее, скорее напротив разжигает внутри огонь новой паники. Она не может потерять его вот так, вот так банально и глупо. Она не может, нет.  Ее начинает бить мелкая дрожь, а мысли лихорадочно скачут, словно стая блох, устроившие удачный пир.
Думай, Гамп, думай. Зелья, он же рассказывал тебе о них. Все время рассказывал. Даже, когда вы с ним почти не общались, даже в тот вечер, со Стейси и тем недоумком. Он же всегда ко всему был готов. Он…
Мысль проскальзывает так быстро, что Гамп даже не сразу успевает за нее ухватиться и ухватившись, быстро начинает ощупывать карманы Поттера-младшего. Безоар, точно, он должен помочь. Если только Альбус все так же носит его с собой. А он должен носить, он говорил об этом. Всегда. И действительно, во внутреннем кармане она обнаруживает заветный камешек и заталкивает его в рот Альбуса. Вряд ли бы она смогла повторить подобный эксперимент позднее, но сейчас ее больше интересует успела ли она. Или те минуты промедления стоили  Альбусу..нет, она не хочет, не может об этом думать.  Пальчиками касаясь его лица, даже не замечая, насколько сильно дрожат при этом ее рук, на ощупь больше похожие на льдинки. Ей даже кажется, что она забывает дышать, нервно закусывая губу и чувствуя во рту металлический привкус.