compulsory friendship

Страница: 1

Сообщений 1 страница 6 из 6

Поделиться12017-09-08 17:05:55

Автор: Maxwell Carrow
Гость

Действующие лица: Maxwell Carrow&Wilfred Dwyane Solo
Место действия: Хогвартс
Время действия: 2005год и далее
Описание:
Мы поссорились с подружкой
И уселись по углам.
Очень скучно друг без дружки!
Помириться нужно нам.
Я ее не обижала –
Только мишку подержала,
Только с мишкой убежала
И сказала: «Не отдам!».
Я пойду и помирюсь,
Дам ей мишку, извинюсь,
Дам ей мячик, дам трамвай
И скажу: «Играть давай!».
Предупреждения: присутствуют сцены жестокого насилия над детьми

Отредактировано Maxwell Carrow (2017-09-26 11:04:41)

Поделиться22017-09-08 23:10:41

Автор: Wilfred Dwyane Solo
Гость

- Слизерин! – Провозгласила шляпа и, признаться, где-то в самой глубине почти невинной и чистой души будущего некроманта, оному почудился отнюдь не благодушный смех. Со стороны стола в зелено-серых тонах раздались аплодисменты, тощий мажонок неуклюже слез с весьма неудобного стула, скорее напоминавшего те, что можно увидеть у барной стойки, нежели рассчитанные на местных первоклассников, по крайней мере по росту. – Тебе здесь понравится, Соло, - убеждал себя юный волшебник, ступая в сторону галдящих первокурсников, уже занявших свое место среди товарищей по факультету. – Ребята выглядят вполне дружелюбными, вот посмотри на эти рожи, смотри, само благодушие и…бррр, ну и жуть какая, вон тот слева, сядем-ка мы с тобой, дружочек, тут, с самого краешку. – Неловко запнувшись о подол мантии, Уилфред чуть было не впечатался своим любопытным носом не то в столешницу, не то в плечо однокурсника, но, к счастью, сумел удержать равновесие.
- Пуффендуй! – Воскликнул артефакт, распределив на желто-черный факультет какую-то абсолютно очаровательную, с волосами цвета пшеничных полей, девчушку. Радостные возгласы юных барсучков на время заглушили как паранойю Уилфреда, так и перешептывания однокурсников. Исподволь наблюдая за ребятами, Соло продолжал убеждать себя в том, что, в сущности своей, большинство из них выглядит куда как более милыми, нежели, скажем, одноклассники в маггловской школе. Там тоже было несколько достойных внимания и отдельного упоминания мальчиков и девочек, но две трети из них уже в столь юном возрасте постигли психологию толпы и лидерства и предпочитали не связываться с аутсайдером, коим, в силу ряда факторов, выступал Уилфред. Здесь же было иначе. По крайней мере, на первый взгляд.
Реальность происходящего все еще не укладывалась в голове. Аналитический ум первокурсника, пусть и воспитанного на чудных сказках и историях, но впервые попавшего в мир магии и волшебства, воплощенный не в слове, но в осязаемой действительности, с одной стороны жадно впитывал в себя крупицы новых знаний об этом мире, волшебство, проявляемое тут так же обыденно, как в мире маггловском – нецензурная брань, а с другой стороны – отказывался принимать происходящее за чистую монету. Поход в магический Лондон, обмен фунтов стерлингов на галеоны и сикели, платформа 9 и три четверти, экспресс, в котором Уилфред забился в угол одного из пустовавших купе, прилип к окну и не обращал внимания ни на кого и ни на что, пока поезд не остановился, волшебный замок удивительной красоты с вдохновляющими, потрясающими, абсолютно невероятной живости скульптурами химер, рыцарей и горгулий, люди со старомодными прическами в опрятных нарядных мантиях, тихо шуршащая в углу метла, рукоять которой не сжимают мозолистые ладони дворника…все это казалось сном, пробуждение от которого грозилось стать самым сильным разочарованием за всю жизнь одиннадцатилетнего волшебника.
Торжественная речь была произнесена, восхитительные угощения съедены, призраки обласканы вниманием, как и старосты факультетов, студенты разведены по спальням, где уже (волшебство, не иначе!) находились доставленные в целости и сохранности вещи…пытаясь запомнить путь в подземелья Слизерина, снова и снова воспроизводя его в памяти, Уилфред вытянулся на своей кровати и собирался уже было забыться блаженным сном, как вдруг рывком поднялся и принялся максимально тихо разбирать свой чемодан, стараясь не разбудить наверняка уже задремавших однокурсников. Откопав аккуратно завернутую в одежду резную статуэтку-алтарь Санта-Муэрте из человеческой кости, Соло установил оную в изголовье кровати, беззвучно проговорив нужные слова, сгреб разбросанную одежду обратно в чемодан и, устроившись поудобнее, отдался в руки милосердных сновидений. Ему снилась abuela. Ласковая, как никогда прежде, она гладила мальчика по голове, улыбалась и ворковала своим скрипуче-пугающим, с сильным акцентом, голосом:
- Разумеется, ты прав, малыш. Каждая сказка однажды подходит к концу.
Соло проснулся в холодном поту, зашуганно огляделся, прижал одеяло к груди, успокаивая всполошено бьющееся сердце, выдохнул. Он все еще был в своем упоительном сне: школа чародейства и волшебства не превратилась в знакомую сызмальства комнату, костяная Санта-Муэрте с материнской улыбкой взирала на Уилфреда с изголовья кровати, однокурсники мерно посапывали, видя десятый сон… Для верности Соло ущипнул себя разок-другой, стукнулся мизинцем о прикроватную тумбочку и чуть было не взвыл от боли, вовремя зажав рот ладонью. Не снится. Наверное. С этой оптимистичной мыслью мажонок зарылся в одеяло маленьким сурочком и снова задремал, безмятежно и спокойно.
О нет. Осознание того, что сказка не закончилась, а просто никогда не начиналась, пришло значительно позже. Сперва были слова, сначала не казавшиеся обидными, шепот за спиной и тычки в спину, задиры в коридоре, злой и едкий смех. Уилфред мрачно отмалчивался в ответ, будучи и без того закрытым и недоверчивым – замкнулся еще больше в считанные дни, по возможности избегал появления вместе со всеми в Большом Зале или гостиной факультета, проводя время в библиотеке или каком-нибудь укромном уголке замка после уроков. Интуитивно он находил те места, где «товарищам» по факультету его отыскать представлялось делом либо бестолковым, либо слишком энергозатратным.
Первым делом Соло взялся за книги, призванные восполнить пробелы в базовой информации о непривычном ему мире. Он читал манускрипты по Истории Магии и Школы чародейства, учебники по Травологии, Чарам, УЗМС, Зельеварению, дополнительную литературу энциклопедического толка, историю древних родов магической Британии… Обычно, заполучив в библиотеке книжку-другую, первокурсник украдкой заглядывал после уроков в Большой Зал, ухитрялся стащить пару-тройку яблок и еще какую-нибудь снедь и максимально незаметно, выбирая самые малолюдные коридоры, старался улизнуть из замка или забраться в какую-нибудь из стенных ниш под бок к горгулье и погрузиться в чтение.
Возможно, продолжайся так и дальше, не несколько дней, а, скажем, пару-тройку месяцев, на Соло перестали бы обращать внимание (кому интересна жертва, которую, вне занятий, днем с огнем не сыщешь?), но нет. Добросердное мироздание решило (не иначе как!) поспособствовать социализации нелюдимого мажонка и столкнуло его с Максвеллом Кэрроу. Для абсолютного успеха предприятия, разумеется, столкнуло в самом буквальном смысле: лоб в лоб. А, если выражаться менее фигурально, то нос в на пядь повыше пупка.
А говорила ведь бабушка: «смотри, Соло, куда идешь».

Отредактировано Wilfred Dwyane Solo (2017-09-09 00:10:21)

Поделиться32017-09-13 23:47:27

Автор: Maxwell Carrow
Гость

Дед придирчиво оглядел Максвелла с ног до головы, и, видимо, не найдя повода придраться, утвердительно кивнул. От него пахло дорогим парфюмом, сигаретным дымом и огневиски. Максвелл чуть отступил, чтобы дед, размахивающий сигаретой круче, чем волшебной палочкой, не прожег ему новенький костюм. Люди вокруг шипели на старика, курящего в людном месте, на что он периодически начинал орать "Завидуй молча, рухлядь! Я вас всех переживу!"
- На каникулы можешь не приезжать, я хочу на острова отправиться. Не расшиби голову, не падай с метлы, не ввязывайся в драки, в которых не можешь победить, - дед пожал ему руку на вокзале и был таков - со второго курса Максвелла он не провожает его на саму платформу, скупо прощается, дает наставления, обычно одни и те же, и подсовывает в чемодан бутылку горячительного.
Кэрроу любил своего деда, безмерно уважал его, но для себя отмечал - Бэрримор Фоули, несмотря на дряхлось облика, до сих пор остается мальчишкой и неизвестно, кто кому еще опекуном приходится. Дед всегда злоупотреблял алкоголем, сигаретами и женщинами, любил шумные компании и английские пабы, а на день Святого Патрика всегда уезжал в Ирландию. В прошлом году его даже пришлось объявлять в розыск - ирландский загул Берримора затянулся больше чем на неделю, он показывал в Дублине магглам фокусы и утверждал, что он потомок леприконов. Нашли его в маггловском вытрезвителе.
Максвелл оказался в привычной среде обитания и вздохнул спокойно - вокруг бегали первокурсники, для которых все было в новинку, ребята постарше обсуждали прошедшее лето, а его сокурсники с содроганием делились результатами СОВ и с ужасом ждали следующих экзаменов. По Хогвартс-Экспрессу катил известный всем спонсор диатеза, старосты напоминали студентам о форме и пытались сохранить видимость порядка хотя бы до тех пор, пока первокурсников не переправят через Черное Озеро. Максвелл поставил двадцать сиклей на то, что и в этом году кто-нибудь да навернется с лодки. И дал пять сиклей одному первокурснику, чтобы тот столкнул соседа в воду. Бизнес.
Шляпа пела про единение, а Максвелл травил байки о своем деде, который на этих каникулах вызвал к ним домой четырех женщин легкого поведения, и заставил их голыми петь песни из какого-то маггловского сериала про хор. Когда ему не нравилась песня, он кидался в них поп-корном и туалетной бумагой.
Пир в честь начала учебного года подходил к концу. Ничего интересного сказано не было - ни Турнира Трех волшебников (в котором, к слову, Максвелл Кэрроу не согласился бы принимать участие ни за какие деньги), ни нападений пожирателей смерти, ни сбежавших крестных из Азкабана, ни новых преподавателей. Оставалось только одно развлечение - наблюдать за первокурсниками. Они как маленькие муравьишки вздрагивали от непонятных им звуков, с восторгом и трепетом пытались трогать приведений и с опаской поглядывали на коварные лестницы. Одному такому бедолаге, а вернее пухленькой девочке с большими глазами и светлыми кудрявыми волосами Максвелл сообщил, что чтобы изменить направление лестниц, нужно когда она начинает двигаться громко назвать имя человека, заколдовавшего эти лестницы. "Громко и отчетливо проговариваешь - "Максвелл Кэрроу - мой герой".
Первые дни сентября всегда были самыми любимыми для Макса - никто толком не настроился на учебу, погода все еще замечательная, впереди еще пара лет беззаботной школьной жизни и до экзаменов еще не один месяц и не один матч по квиддичу.
Этим поздним вечером он как раз собирался на тренировку, в полном игровом обмундировании и с битой наперевес. Им пришлось припоздниться - Максвелл, как и большая часть команды, опоздывали на два с лишним часа из-за отработки у МакГонагалл. К шестому курсу до них все еще не дошло, что вешать на доспехи за трусы первокурсников - плохая идея. Да и в принципе многое из того, что делал Кэрроу в Хогвартсе, не приносило ему благополучия и спокойствия. Прошла всего пара дней с начала учебного года, а их факультет уже потерял с полсотни очков за выходки нерадивых Слизеринцев. То сорвут урок, то начнут торговать в гостиной огневиски, то нарисуют усы портрету у гостиной Гриффиндора...
Кто-то это делал из вредности и обыкновенного желания пакостить, кто-то хотел привлечь к себе внимание, родителей или общества, а кто-то, вернее Максвелл, получал удовольствие, когда придумывал миллион и одну причину, выпутываясь из проблем и выдавая тысячу аргументов, почему он не виноват и все вокруг плохие, а Кэрроу - невинный принц, живое воплощение чистоты и праведности.
В гостиной было тихо и спокойно. Не считая команды по квиддичу в полном составе, все давно разошлись по комнатам. Камин почти потух и начинала чувствоваться сырость и затхлость Слизеринских подземелий. Макс, даже не взирая на свою любовь к ярким цветам и светлым помещениям, любил гостиную. Почему-то, он чувствовал себя здесь в безопасности, будто вдали от всех мирских невзгод. С содроганием Максвелл вспоминал своей первый курс, когда каждый второй считал своим долгом напомнить ему, что много лет назад его отец в этих стенах измывался над такими же как и они детьми, когда каждый третий ставил ему подножку, и когда каждый, кто знал о событиях тех лет, смотрел в его сторону с отвращением. И так делали все, кроме людей с его факультета. Иногда он задумывался о том, что много лет назад и его отец сидел в этих креслах, блуждал по знакомым подземельям и так же чувствовал себя как дома, вынашивая в себе ненависть и безрассудный фанатизм.
Что-то маленькое и костлявое ударилось в Макса. Послышался гогот однокурсников за спиной - не каждый день увидишь, как Кэрроу пытается сбить с ног первокурсник. Худощавый, сутулый, в рваной мантии и перекошенном, неумело завязанном галстуке - точь-в-точь маленький воробушек, искупавшийся в луже и решивший взять на таран большого и жирного голубя.
- Ох, вы только посмотрите, кто это у нас тут, - Максвелл расплылся в улыбке, закидывая биту на плече. Мальчишка не вызывал в нем никаких негативных чувств, одно сплошное и понятное только ему умиление. - Ну не прелесть ли? Какие миленькие бледные впалые щечки! - восторгался Кэрроу, пока его однокурсники обступали их со всех сторон. Всучив кому-то свою биту, он сказал, что нагонит команду у поля и попросил начинать тренировку без него.
- Узиузиузи, какая прелесть, - Как только Слизеринцы скрылись из виду, Кэрроу поднял за плечи мальчишку, усадил его в кресло и поправил первокурснику галстук, затянув его чутка сильнее, чем следовало. - Как зовут тебя, жертва сэкондхэнда?

Отредактировано Maxwell Carrow (2017-09-14 00:01:33)

Поделиться42017-09-14 11:41:43

Автор: Wilfred Dwyane Solo
Гость

Души прекрасные порывы.
Так вот, души – это глагол.
(народная мудрость)
- И что ж ты меня, мама, гриффиндорцем не родила? – С тоской подумал маленький мистер Соло, неуклюже и весьма болезненно приземлившись на костлявую задницу. В огромных, еще по-детски наивных и невинных, очах цвета летнего неба предательски защипало, под гогот старшекурсников, несколько угрожающе обступивших его и того вон громилу с битой, о чей доспех Уилфред имел неосторожность чуть было не сломать себе нос, первокурсник тихо шмыгнул тем самым пострадавшим носом, утерся тыльной стороной рукава и стоически не разревелся от боли, обиды и злости на собственную невнимательность и неосторожность. – Да ты бы и на Гриффиндоре умудрялся в неприятности вляпываться, Соло, - оптимистично заметил внутренний голос, уже в детстве будущего некроманта бывший особой мерзкой и пренеприятной, - был бы Нюниусом для пары-тройки новоиспеченных Мародеров, помнишь, ты читал, что папочка того самого Гарри Поттера был тем еще мерзавцем, а еще в Большом Зале (подслушивать нехорошо!) рассказывали, как он измывался над более слабыми, такими, например, как ты. И, да, мистер «я придумал решение всех проблем», как ты думаешь, кого из гриффиндорцев, следуя традиции факультетской неприязни, колошматили бы твои нынешние сокурсники? От статуса «неудачник по жизни», мистер Соло, смена факультета не спасает. Со своей умопомрачительной внимательностью ты бы даже на Хаффлпаффе умудрился нажить себе врагов. – Внутренний голос злорадно рассмеялся, а Соло огрызнулся самому себе, мол, на Хаффлпаффе был бы к кухне поближе, мог бы хотя бы не питаться впроголодь в замке, где еды было больше, чем в самом крупном супермаркете.
- Ох, вы только посмотрите, кто это у нас тут, - с пугающим до дрожи умилением ворковал будущий кошмар и ужас мистера Соло, - Ну не прелесть ли? Какие миленькие бледные впалые щечки! – С этими словами парень перебросил биту из руки в руку и Уилфред невольно втянул голову в плечи и чуть было не зажмурился, ожидая удара, призванного (не иначе как милосердия и сострадания из) положить конец мучениям маленького слизеринца. Однако, удара не последовало. Старшекурсник отдал биту одному из своих товарищей по команде (или шайке, что более применимо к сборной Слизерина по квиддичу), перебросился парой слов с все еще неприлично ржущими с этого никоим образом не примечательного происшествия и те, галдящей толпой, шумно обсуждающей подробности столкновения, стратегию игры и то, какая задница у какой-то там Астории или Аурелии, мажонок толком не вслушивался.
Остаться один на один со старшекурсником виделось будущему некроманту событием не менее опасным, чем быть избитым всей командой факультета по квиддичу. Память услужливо подбросила пару-тройку воспоминаний о младшей школе: вот Билли со своими приживалами запирают Соло в шкафу со швабрами и метлами и тот сидит там весь день, пока одной из уборщиц вдруг не требуется половая тряпка. Вот Билли с ребятами поджидает Уилфреда на спортивной площадке возле школы, а через несколько минут портфель Соло выпотрошен, тетрадки порваны, а сам мажонок, со сбитыми в кровь костяшками и расквашенной физиономией, сидит в пыли под турником: штанина разодрана, рубашка заляпана кровью из носа. А вот Билли снова поджидает его, и вездесущие Том, Боун и Джек с праздно-скучающим видом шатаются неподалеку, чтобы прийти своему вожаку на помощь, когда тот начнет задирать этого «чумного». Билли толкает в плечо, вжимает в стену, отрезая пути к отступлению, обшаривает карманы в поисках мелочи, хоть и знает, что у Соло никогда нет наличных с собой, что-то там затирает про «ты мне должен четвертак», а Уилфред дожидается, пока стая гиен-подвывал в лице Тома, Боуна и Джека хотя бы на минуту скроется из поля зрения, отталкивает от себя Билли, со всей силы детских своих ручонок бьет обидчика в глаз и, подхватив портфель, драпает прочь со всех ног – только пятки сверкают, пока опешивший от неожиданности и боли Билли поскуливает, держась ладонью за левый глаз.
- Правильно, малыш, - неожиданно миролюбиво проговорил вторгшийся в воспоминания внутренний голос, - бей и беги. – В свои одиннадцать Соло еще не очень хорошо знал, что такое сарказм и как его отличить от прочих нюансов речи, а, кроме того, отчаянно нуждался в поддержке, пусть даже от обычно мерзкого альтер-эго.
Уилфред вздрогнул от прикосновения, вытаращился ошалевшими очами на бесцеремонно поднявшего мальчонку с пола и усадившего его в кресло старшекурсника, рожа которого, хоть убей, выглядела отнюдь не дружелюбно.
- Узиузиузи, какая прелесть, - будущий ночной кошмар маленького мистера Соло поправил серо-зеленый галстук на тощей шее первокурсника, затягивая оный удавкой, - Как зовут тебя, жертва сэкондхэнда?
А вот это было обидно! Ну не виноват же Уилфред, в самом деле, что перед первым сентября мама только заплатила за коммуналку и купила еды на месяц, и не могла позволить себе выкинуть кучу денег на какие-то бесформенные черные тряпки в Косом переулке, а потом еще юный маг несколько раз неудачно споткнулся, пару-тройку – зацепился рукавом мантии о нос горгульи, а «репаро» еще не успел выучить… Бледные впалые щеки мальчонки заалели маковым цветом, не то от того, что петля на шее была затянута туговато, не то от смеси стыда и возмущения.
- Меньше знаешь – крепче спишь, - хрипло-сипло выпалил воробушек, смело посмотрев на своего обидчика и уверенным движением засадил тому в глаз, со всей силой тощих, костлявых своих ручонок. А потом, пока (совсем как Билли!) опешивший старшекурсник не успел опомниться и хорошенько так врезать будущему некроманту, ловко выбрался из кресла и припустил, что было мочи, в сторону слизеринских спален, петляя зайцем.
Влетев в комнату, юный волшебник, не раздеваясь и даже не кинув под кровать сумку, юркнул под одеяло, быстро пробормотал все полагающееся госпоже Смерти, успев извиниться шепотом за то, что вот так вот на скорую руку и непочтительно, и спрятался под всезащищающий покров одеялка с головой, в надежде, что старшекурсник не станет преследовать это недоразумение, а пойдет себе на свои тренировки (он же на тренировки собирался, да?) и больше никогда не вспомнит о мистере Соло.

Отредактировано Wilfred Dwyane Solo (2017-09-14 11:46:40)

Поделиться52017-09-20 21:53:28

Автор: Maxwell Carrow
Гость

В голову Максва даже не закралось мысли, что он мог напугать первокурсника. Он же с добрыми намерениями, он же просто хочет познакомиться! Так ведь это же должно быть круто - дружить со старшекурсником, тем более с таким как сам Максвелл Кэрроу, прекрасный и обворожительный любимец всей школы! Максвелл брал бы его с собой на тренировки, учил бы летать, показал бы, где в школе можно уединиться с девчонками и где найти алкоголь с маггловскими сигаретами. Как можно испугаться? Как?
Как выяснилось, легко. Еще легче, чем получить в глаз от первокурсника. Кэрроу даже и подумать не мог, что знакомство закончится именно так - тощим кулачком, прилетевшим ему в лицо. Не встретив никаких препятствий, рука мальчика въехала в скулу Максвелла с обидным скрипом соскользнула в сторону и первокурсник был таков. А Макс так и сидел напротив кресла, задумчиво потирая ушибленную часть крайне обеспокоенного лица. Откуда такая агрессия? А ведь он мог увернуться - играя в квиддич приходится уворачиваться и от более серьезных угроз, чем кулак первокурсника. Его никто не бил с первого курса, никто и подумать не мог лезть на него с кулаками - Максвелл к своим годам вымахал парнем здоровым, весьма внушительным и до неприличия изворотливым. Он не давал и возможности кому-то, не считая квиддича, причинить ему вред. Тогда, на первом курсе, он был похож на этого мальчишку, только ростом был мал, а говорил чрезмерно много. Получал он от сокурсников часто, но сам никогда не лез, в отличие от этого мальца. Достойно, тут даже не поспоришь.
Макс пожал плечами и отправился на поле, где уже во всю шла тренировка. Думал он том, что порой люди не ведут себя так, как должны в определенных ситуациях. Ведут себя не так, как ему нравится, и с этим необходимо что-то делать. Менять свое отношение к людям? Глупости какие. Максвелл решил оставить раздумья на земле и полностью отдался тренировке.
Кто-то, кажется, Даффи, удачно пошутил по поводу начинавшего назревать синяка под глазом, остальные поддержали его дружным гоготом и колкими комментариями. Макс невпопад отшучивался, но в конце концов, уже в раздевалке, все-таки убедил команду, синяк под глазом - последствие встречи с дверной ручкой, но никак не дело рук одиннадцатилетнего паренька.
В принципе, стоило забыть и забить на мальчика. Максвелл никогда не страдал от дефицита общения, не жаловался на отсутствие друзей и всегда был в гуще событий. Если какие-то люди отказывались от его жизни по тем или иным причинам, он всегда шел дальше, не оглядываясь и ни о чем не жалея.
Но этим утром после изнуряющей тренировки он проснулся преисполненный желания дружить и дарить всего себя замечательного окружающим. На ум сразу же пришел первокурсник, слинявший от него накануне.
Максвелл распрямился во весь рост на кровати, ударившись о балдахин затылком и отдернул тяжелый полог.
- Друзья мои, сегодня будет чудесный день! - и он был искренне в этом уверен. Да что уж там - Кэрроу каждый свой день считал чудесным и делал для этого все от него зависящее. Слизеринцы начинали просыпаться, с привычно недовольными мордами вылезая из кроватей и натягивая на себя школьную формую. На лице каждого было написано, где они видели Макса с его оптимистичными прогнозами и на чем они его вертели.
- Кэрроу, Мерлина ради, прикройся... - Даффи швырнул в него подушкой и ушел в ванную.
Из спальни Кэрроу выходил последним - он всегда неприлично долго собирался, тщательно выбирая подходящие именно сегодня часы и запонки, укладывая волосы и перевязывая ненавистный галстук. Говорил отражению, как же чертовски он хорош, и только потом шел на занятия. Поэтому он не особо удивился, не наткнувшись в практически пустой гостиной на первокурсника и не встретив его за завтраком, который уже доедали даже самые сонливые студенты.
Судьба была благосклонна к мистеру Кэрроу этим же вечером - радость снова сама приплыла к нему в руки. Казалось, что день испорчен безвозвратно - его снова оставили после занятий, в этот раз заставив чистить кубки в зале наград. Занятие не самое приятное и, что самое ужасное, неимоверно скучное. Максвелл вышел из темного и пыльного помещения и, по неизвестной даже ему причине, решил пройтись до гостиной самым длинным из возможных путей.
Маленькая сутулая тень где-то впереди проскользнула в нишу у стены. В голове у Максвелла маленький диатезный ребенок потирал ручки и ехидно хихикал, предвещая новое развлечение. Если Максу не изменяла память, то в той нише стоит говорящая горгулья, и никаких тайных проходов за ней нет. Значит, жертве никуда не сбежать.
Медленно, ступая как можно тише, Кэрроу прошел к горгулье, прислонился спиной к стене.
- Интересная книжка, ниндзя? - шепотом произнес он, все так же стоя у стены, чтобы его не было видно. Максвелл широко улыбался, пытаясь сдержать подступающий смех. - Только не бей, а то я и ответить могу.

Поделиться62017-09-28 11:19:34

Автор: Wilfred Dwyane Solo
Гость

Хорошо, что есть запасной комплект школьной формы! По крайней мере, можно аккуратно сложить измятую во время беспокойного сна на стул, оставив ее домовикам, и не размышлять лихорадочно, насколько прилично будет разгуливать по школе в едва покрывающих щиколотки джинсах (и когда успел вымахать? Всего пару месяцев назад нормальные были джинсы!) и футболке с единорогом под мантией.
Спал Соло нервно, несколько раз просыпался, глуша подушкой тревожный вскрик: чудилось, что кармическое воздаяние в образе старшекурсника с фиолетовым синяком под глазом настигло маленького мага и нависает над ним темной мрачной тенью, алчущей справедливого возмездия. Разумеется, в спальне мистера Соло не было никакого Кэрроу, тем паче, ночью. Тот преспокойненько видел десятый сон в своей кровати и думать забыл о будущем некроманте.
Стоит ли удивляться, что воробушек проснулся часа на три раньше положенного и больше уснуть не смог? Шустро приведя себя в порядок, переодевшись в опрятную одежонку и собрав все необходимые книги, записи, заметки и канцелярские принадлежности, мажонок выскользнул на цыпочках из спальни и, короткими перебежками преодолев путь от спальни через гостиную к выходу, выскользнул в темные коридоры, спрятался в одной из давно присмотренных ниш и с головой погрузился в книгу, пропустив время завтрака и едва успев вовремя на урок.
Занятия были интересные и более чем вдохновляющие, даже нелюбимые совсем уж не сумевшим поладить с метлами (страх высоты, чтоб его!) маленьким мистером Соло уроки полетов оказались сегодня не такими пугающими, как обычно. Быть может, потому что отрабатывались совсем простые вещи на низкой высоте, и будущий некромант чувствовал себя на коварной метле чуть более уверенно, чем на предыдущих двух занятиях по полетам. Радовало одно: с такими весьма сомнительными талантами в области управления летательным средством Уилфреду не грозило оказаться в сборной Слизерина по квиддичу, а, значит, вероятность напороться на того страшного старшекурсника, от которого едва удалось спастись вчера вечером, и который наверняка сейчас рыщет по замку с налитыми кровью безумными глазами и ищет того шкета, который посмел дать сдачи до того, как обидели, чтобы зажать где-нибудь в темной нише и избить до полусмерти, а потом бросить там истекать кровью, зная, что никто не придет слизеринскому грязнокровке (о, это слово Уилфред уже успел выучить, понять и прочувствовать) на помощь и никто не отнесет в больничное крыло. А потом вечно запертому в стенах магического замка духу маленького мистера Соло только и останется, что скорбно скитаться по коридорам, раскланиваться с Почти-Безголовым Ником, сбегать от Кровавого Барона к Плаксе Миртл и служить назиданием для остальных магглорожденных волшебников, которых вдруг определят на Слизерин по ошибке. Имя его войдет в историю, пусть даже таким нелепым образом, у него даже будет подружка и с ней можно будет делать всякие взрослые вещи, ну, например, целоваться. А что? Плакса Миртл пусть и в разы старше, но вполне себе симпатичная, и очки ей к лицу. И она наверняка знает много интересных историй, сможет рассказать чуть ли не обо всем, что происходило в Хогвартсе после ее смерти…а там, может, умрет еще кто-нибудь из младшекурсников и застрянет в магопространстве Хогвартса (будущий некромант еще не очень представлял себе, как именно работает вся эта штука с образованием призраков, но это не мешало ему фантазировать) и у него появится друг или подруга. Разве не прелестно?
Утешившись созданной воображением картиной, Уилфред ухитрился никем не замеченным проскользнуть в Большой Зал после занятий, прихватить с собой пару яблок и немного более существенной еды, в частности – шоколадного печенья с изумительной кремовой прослойкой, заглянуть в библиотеку за очередной книгой и, памятуя вчерашний урок от Мироздания, перепугано озираясь, оглядываясь и не забывая смотреть, куда идет, добраться до уютной ниши с горгульей, где было тепло, мило, достаточно светло для того, чтобы не портить зрение за чтением.
Забравшись с ногами, как в кресло, в причудливо изогнутое крыло химеры, младшекурсник, предвкушая пару-тройку часов приятного чтения, с наслаждением вдохнул аромат старой книги и только успел открыть ее, как стена вежливо, хоть и несколько тихо, полюбопытствовала, интересную ли книгу выбрал мажонок. Опешив, Уилфред не сразу нашелся, что ответить, а стена, тем часом, попросила ее не бить, а то, дескать, и она стукнуть может. Голос у стены был низкий, приглушенный, немного насмешливый и смутно показавшийся знакомым, но Соло, привыкший уже к самодвижущимся лестницам и исчезающим портретам, ничуть не удивился говорящей стене. В конце концов, отчего бы стенам магического замка не разговаривать? Ощутив легкий укол совести за то, что, время от времени, невнимательности и легкой рассеянности из, а вовсе не по злому умыслу, врезается в стены и косяки, будущий некромант примирительно улыбнулся:
- Я постараюсь, правда. Я не специально врезаюсь, просто иногда зачитаюсь и не замечу вас, или ребята толкнут. А книжка обещает быть интересной, но я еще точно не знаю – только начал читать. Она о магических животных. Я пока их только на картинках видел, но, говорят, у нас скоро будут практические занятия по Уходу за Магическими Существами. А на третьем курсе мы даже будем ухаживать за единорогами. Я, когда сюда ехал, думал, что единороги пасутся на школьной территории, как лошади у магглов, знаете? А, оказывается, они живут в Запретном Лесу, а не во дворе школы, а в Запретный лес ходить нельзя, там опасно, особенно младшекурсникам. Вы, наверное, видели единорогов тоже только на картинках или на живых портретах, вот, я знаю, на втором этаже один такой есть. Вряд ли в замок приводили живого единорога…хотя, может вы их видели, когда были камнем? – Тут Уилфред на миг задумался над тем, из чего строились стены Хогвартса: из обычного камня или магическим путем. – Но, если не видели, не расстраивайтесь. Я на третьем курсе посмотрю и вам расскажу. – Уверенно пообещал будущий некромант, преисполнившись чувства собственной важности для отдельно взятой стены. В этот момент малыш Соло почти уверился в том, что со стеной они точно подружатся. Уилфред будет приходить и рассказывать стене о погоде за окном, о том, какого цвета облака или какая на ощупь грива фестрала, а стена будет слушать наивные детские восторги и ждать прихода маленького мистера Соло. А потом, когда он все же падет жертвой того коварного и злобного старшекурсника, который непременно его сыщет, чтобы убить за удар тощим костлявым кулачком по скуле, стена будет совсем не против, если призрак мажонка будет проходить сквозь нее. Умиротворенно улыбнувшись, мальчонка поерзал в крыле горгульи, устраиваясь удобнее:
- А хотите я вам вслух почитаю? Я, правда, иногда окончания «проглатываю», но это только когда тороплюсь.