Улицы поблескивают в свете разноцветных волшебных фонариков, медленно плывущих над сотнями голов, разодетых, кто в цветастые вязаные шляпы, кто в платки и капюшоны мантий. Волшебный народец шумит и смеется, жуя на ходу сладкие засахаренные яблоки, ароматную разноцветную вату и под общий хохот друзей, разливая сладкий ель, ароматной дымкой запаха растекающийся над разношерстной публикой, пришедшей поглазеть на чудеса выездного цирка. Дети выпрашивают у родителей и старших сестер/братьев купить «вон ту интересную игрушку! Ну пожалуйста, ну мамочка…», молодые восторженно рассматривают гимнастов, что так ловко скользят над головами по натянутым канатам, дрожащим под тяжестью человеческого веса. Магическая Англия расцветает пестрыми красками надвигающегося праздника, от чего люди на время закинули на задворки памяти мысли о том, что на улицах давно стало, не так безопасно, как было еще пару лет назад. Тихо и громко ворчат владельцы магазинов, чьи товары стали вдруг абсолютно не популярными на фоне старых цыганок, что так ловко установили свои магические шары и столы с гадальными картами прямо перед окнами красивых витрин. Огненные мужчины, играющие с ярко – пылающими шарами игриво подмигивают хорошеньким девчушкам, а те в свою очередь глупо хихикают, порхая стайками от прилавка к прилавку. - « Настоящая амортенция, зелье вещего сна, яркие аксессуары для истинных леди..!» - народ готов купить что угодно в преддверье праздника, кто для подарков близким и друзьям, кто для самого себя, веря в действие чудесных настоек.

Нэйтан неспешно скользит в шумной толпе, прикрывая шею теплым воротником своей повседневной мантии от холодных хлопьев летящего снега, неприятно скользящего по горячей коже. Руки в карманах, плотно сжимают теплое древко волшебной палочки, он аккуратно смотрит по сторонам, высматривая все и всех, кто может быть подозрительным. Аврорат уверен в том, что сегодняшняя ярмарка может закончиться неожиданно и плачевно, от чего с десяток авроров неспешно прогуливаются вдоль рядов с прилавками и самодельных сцен, стараясь не привлечь к себе лишнего внимания и не упустить чего-то действительно важного. Их нарядили в парадные мантии и обычные, повседневные, дабы народ не переполошился под надзором суровых ребят из аврората, от чего Холланд постоянно хмурится и чешет раздраженную непривычной шерстью кожу под усмешки товарищей. – Мерлин забери того, кто напялил на меня это тряпье – ворчание смазывается на фоне хихикающих девиц, засматривающихся так, будто он звезда Ведьмополитена, сошедший с обложки рождественского выпуска. – И будь проклят шеф, за его любовь к праздникам – он сокрушается вот уже час, с момента, когда на него вылили сладкий яблочный пунш, ласково щекочущий ноздри своим ароматом, а проходящий мимо Тобиас только смеется в ворот своего свитера, делая вид, что он подавился лакричной палочкой. Они собирались развеется в этот день своей небольшой дружной компанией, размять кости и немного отвлечься от работы, попивая сливочное пиво и рассматривая чудеса бродячего цирка. Но начальство решило иначе, отправив на задание с десяток своих любимых и всегда готовых авроров, чьи жизни не обременены семьями, праздничным настроением и оравой братьев или сестер, для которых пора выбирать подарки и наряжать елки. Натаниель привык к тому, что рождество они проводят либо у Розалин, либо у Тобиаса, чьей фантазии хватает на то, чтобы нарядить небольшую, остро пахнущую зимой ель и запечь утку с яблоками, пока собирается шумная компания бойких товарищей по несчастью, притянувших с собой кто медовуху, кто сливовицу, а кто еще и кота в добавок, чтобы усатый товарищ не грустил один в такой прекрасный день.

- Если дернешься еще раз, я гарантирую, что целым ты отсюда не выберешься. Ясно?! – тихий разговор из глубин темной, не освещенной улочки, что уходит змеей в другой квартал. Он уверен, что ему не показалось, чей-то разговор, угроза.  И этот холодный, лишенный эмоций голос, он где-то слышал его раньше, но память упорно отказывается рассказать – где. Давящая тишина не выдает присутствия кого-либо в мраке пустынного серпантина переулка, только мягкая поступь теней и чуть заметный шелест одежды разрешает неуверенность в своих догадках. Кто-то решил поиграть во взрослые игры на его, Нэйтана территории, от чего кровь зашумела в венах, мощным потоком разгоняя по телу взрывные дозы адреналина.
- Lumos –палочка послушно освещает проулок мягким желтоватым светом, вырывая из мягких лап темноты две мужские фигуры, одна прижата к каменным стенам другой. Все трое на мгновение щурятся, пока глаза привыкают к освещению и глаза впиваются в знакомое до боли лицо, от чего что-то щимит в грудной клетке, будто бы ребра впились в мясо бьющегося не в такт дыханию сердца. Холодные синие глаза, взъерошенные волосы и темнеющие на фоне бледного, почти болезненного лица скулы. – Остин Нотт, сколько лет прошло? – Нэйтан улыбается, упираясь палочкой в пульсирующую вену на оголенной шее давешнего знакомого, кивая головой в сторону перепуганного незнакомца, сжавшегося в комок страха и отчаянья под натиском жестокого слизеринца.- Отпусти его - кончик языка скользит по пересохшим алым губам, пока глаза хаотично ощупывают такое знакомое, и в тоже время чужое лицо человека, бывшего его второй половиной долгие семь лет, той самой темной половиной, с которой борьба не прекращается до того мига, пока жив один из них.

Отредактировано Nathan Holland (2017-12-01 13:27:23)