Вдох.
Выдох.
Вдох.
Выдох.

Сердце колотится отчаянно быстро, стучит в ушах, висках; с болью бьется о ребра, словно запертая в клетке дикая птица, рвущаяся на волю. Легкие сдавливает, тяжело, практически невозможно сделать вдох, дыхание прерывается, сбивается, воздух с шумом рвется наружу, едва попадая внутрь. Предательски больно колет в боку, заставляя бежать все медленнее. Темнеет в глазах, внутренний голос шепчет - остановись, ты больше не сможешь, - двое преследователей вторят ему с насмешкой:
- Купер, ты знаешь, на этот раз ты не спрячешься.
Непривычная человеческая жестокость вышибает привычный мир из-под ног; поворот, еще один и еще, бежать вдоль пустого коридора с голыми серыми стенами становится все сложнее с каждой секундой. Однажды им надоест играть в кошки-мышки, эта мысль вертится в голове, не дает покоя, чтобы в следующий момент материализоваться в действительности - прямо перед девушкой враз вырастает стена, приходится вытянуть руки, чтобы успеть затормозить. Саднит в ладонях, из горла вырывается сдавленный стон отчаяния вперемешку с болью.
- Попалась, птичка, - знакомый голос режет слух, грубые пальцы безжалостно впиваются в хрупкое девичье плечо, и все, что остается Амелии - поддаться двум здоровым амбалам с другого факультета, позволить повести себя дальше по коридору, в том же направлении, словно до сих пор продолжается погоня.

Влево.
Вправо.
Вверх.
Вниз.

Купер не следит за дорогой, на глазах выступают слезы, страх сковывает нечто безумно важное внутри, не позволяя вырваться наружу словам. Мимо кто-то прошел, девушка успевает поймать взгляд, но не решается открыть рот под четким взглядом ее мучителей. Сторонний наблюдатель проходит мимо; еще несколько поворотов, и вот уже перед студентами открывается дверь.
За ней ждет третий. Хватает одного взгляда, чтобы понять - он все здесь подготовил; он не случайный свидетель, а полноценный участник всех будущих событий. Колени подгибаются, но девушка упорно стоит, она держит осанку. Привычно смотрит снизу вверх, что не удивительно с ее ростом, щурит глаза, с губ срывается тихое:
- Вы меня не заставите, - но за этими словами следует первый удар. Кулак старшекурсника смазывается по щеке, оставляя на скуле потемневшую красноватую отметину. Запоздало приходит боль, заставляя зашипеть и сжать зубы.
Наивность перерастает в бессвязный детский лепет, Амелия, сама до конца не осознавая смысл своих слов, бормочет что-то о преподавателях, свидетелях, людях. В ход идет все - просьбы, слезы, угрозы, обещания. В ответ раздается лишь грубый, лающий смех; новый удар заставляет сжаться, из девушки словно выходит весь воздух.

Она ослабла, и слабость накатывает волной, сметая все на своем пути. Оставляя место для страха, заставляя дрожать хрупкие плечи. Слова больше не могут помочь, они предают, отступают, Купер не видит смысла говорить, а ее обидчики, замечая это, начинают только громче смеяться.
- Хочу, чтобы она стояла на коленях, - заявляет один из них, громче, чем следовало бы, его слова ошарашивают, заставляя лишний раз вздрогнуть.
- Пожалуйста... - очередная попытка заговорить, вразумить, достучаться - очередное колебание воздуха впустую; грубые руки давят на плечи, кто-то другой одновременно с этим тянет за волосы, новая волна боли пробегает вдоль всего тела.
Колени дрожат, проходит всего несколько секунд, прежде чем Купер сдается, поддается очередному толчку, наполовину опускается, наполовину падает на грязный мраморный пол, ударяясь обеими коленными чашечками. Кто-то из старшекурсников отпускает очередной ядовитый комментарий, до девушки не сразу доходит смысл сказанных слов, но сразу она понимает одно - подчиняться этим подонкам Амелия не станет, даже если ей придется выдержать еще несколько грубых ударов.

На плече остаются следы от грубо сжимавших его пальцев, через пару дней это будут яркие синяки, но пока что - всего лишь отметины. Щека горит, ушибленные недавно ладони снова напоминают о себе, как только упираются в твердую ледяную поверхность; боль короткими и яркими разрядами колет в боку и где-то за ребрами. Купер не может сдержать еще один тихий стон, в ответ на который звучит новый похабный комментарий, и девушка больно закусывает губу, заставляя себя сдержаться. Она продолжает смотреть наверх, продолжает вглядываться в лицо обидчика, который снова повторяет свое предложение; Амелия только крепче сжимает губы, за что получает еще один грубый толчок.
- достаточно! - чужой голос звучит словно бы издалека, гораздо дальше, чем на самом деле, как будто девушка оказалась глубоко на дне озера, а спасительные слова произносятся где-то на поверхности, доходят до нее сквозь толстую, глушащую гладь воды.
Она до сих пор не верит в спасение, даже когда Джеймс оказывается рядом, близко, настолько близко, что девушка почти верит в его существование, но еще сомневается - в нерешительности косится на обидчиков из змеиного факультета, и горькая мысль, - никто нас так просто не пустит, - врезается в стенки черепа изнутри, причиняя еще большую боль. Не понимая, что делать, Амелия только опускает взгляд, разглядывая грязный пол; считая, что ее судьба уже и так решена.

В себя заставляет прийти потасовка. Шок от происходящего словно уходит на второй план, Купер как будто просыпается ото сна, просыпается вместе с надеждой, со стремлением бороться за свою жизнь. Она прячется за спиной Поттера, больше не в силах унять сильную дрожь, доверяет свою жизнь ему, полностью, без остатка. Закрывает глаза, стараясь уберечься от страха, от назойливой мысли, что у него не получится - теперь им конец, им обоим конец, один Джеймс ничего не сделает, не исправит. Пальцы сжимаются в кулак, ногти больно впиваются в собственные ладони, - прекрати, прекрати, прекрати, - шепчет внутренний голос, нарастая, заполняя все в голове; вот он уже почти кричит, и вместе с ним вот-вот готова закричать сама Амели, она прижимает кулаки к ушам, чтобы не слышать звуков, чтобы забыться, потеряться, отпустить, исчезнуть.
Все заканчивается так же быстро, как началось. Купер вновь открывает глаза, перед ней уже только Джеймс; слизеринские спины удаляются где-то вдали. Ее спаситель смотрит со злостью, он говорит, он почти кричит, тоже стараясь выбить из нее слова, этим только напоминая стоявших на его месте минуту назад мучителей. Она тяжело дышит, хоть это и была не ее битва; изо рта до сих пор не может вырваться ни единого звука, губы все еще сжаты в плотную линию, которую разрывает только шумный вздох. И за этим вздохом следуют слезы, все больше и быстрее, они застилают глаза, горячими влажными дорожками катятся по щекам, превращаясь в ручей, капля за каплей срываются с бледного подбородка и разбиваются вдребезги о мраморный пол.

Отступивший было страх возвращается снова, паника, ужас от пережитого смешиваются с незнанием, как поступить и что дальше делать. Амелия делает робкий шаг в сторону своего спасителя, теряется, не решаясь подойти ближе; ее руки дрожат все сильней, а слезы продолжают бежать по щекам, вся гамма чувств слишком тяжела, непосильна для маленькой девочки; она просто хочет оказаться в тепле, забыться хоть на мгновение, вновь вернуть себе возможность нормально дышать.
- Я не смогу, - собственный голос кажется посторонним, слишком робкий, потерянный, опустошенный и сломленный, слишком тихий и мягкий. - никогда, я, - мысли путаются в голове, на волю вырываются практически бессвязные слова; в такт им Амелия качает головой, несколько раз, словно ее заело, словно подступающая волна истерики вот-вот снова обрушится на нее, заставляя вновь барахтаться в буйном море эмоций и чувств.
Ей все еще нужна помощь.

Отредактировано Amelia Cooper (2018-04-14 20:20:00)