[nick]Draco Malfoy[/nick][icon]http://funkyimg.com/i/2R6po.gif[/icon][status]bitter[/status]
Цикличность уроков, сидения в библиотеке, тренировок в промежутках между этапами турнира кажется безотрадной и наполненной чувством какой-то подавленности, вероятно, связанной с тем, что все вокруг только и говорят, что о третьем этапе, по легенде самом хитром и сложном. Мерзотный запах формальдегида и чего-то гнилого в подземельях, отшибающий всякий аппетит; безрадостное ковыряние вилкой в тарелке в обед – кажется, что он перешел на одни лишь яблоки; на все попытки учеников из Шармбатона и Дурмстранга завязать с ним знакомство Малфой клацает зубами, ведет плечами, делает такое лицо, что слова застревают комом в горле. Ощущение тошноты, преследующее его сутками, передается воздушно-капельным, даже не требуя контакта. Драко колеблется между полным игнорированием происходящего, брезгливо сторонясь любого обсуждения турнира, и показной участливостью, настолько пропитанной злобой и завистью, что всякий его взгляд прожигает дыры на мантиях гриффиндорцев, а всякое его слово или действие мгновенно появляется на страницах Скитер и резонирует бурным восторгом читателей. В лице журналистки Малфой нашел себе союзника, и пусть ему самому уже и надоело придумывать грязные подробности из жизни вонючки Поттера, ежедневные агрессивные пятиминутки со Скитер стали своего рода послеобеденным ритуалом.
Малфой откидывает огрызок в траву. Нестерпимо синее небо ломит глаза, и Драко только через светлые ресницы, щели между пальцами, через раздражение и усталость успевает разглядеть бледную изнанку молодой листвы. Уже скоро конец года. В его личной замкнутости, безысходной круговерти будней и выходных это затишье перед бурей. Малфой всегда был осторожен, и сейчас он прислушивается ко всему, старательно фильтруя все сплетни. Крэбб и Гойл вяло топчут сырую землю, явно не придавая значения обрывкам фраз, которые до них доносит ветер. Драко вытягивает шею, прислушиваясь, и морщится, когда едва слышный шелест голосов прерывает сахарный возглас Скитер: «Драко, милый». Продолжать чужой разговор он не намерен, но все, что услышал, теперь является информацией, которой он может орудовать. Знать бы еще, как и зачем. Он приглядывается к темному силуэту, торопливо хромающему от журналистки, и переводит удивленный взгляд на Скитер. Рита слащаво улыбается, старательно скрывая золотую коронку на зубе, и вообще выглядит, как кот, обожравшийся сметаны.
- И как часто вы общаетесь с нашим завхозом?

***

Поттер почти падает в руки Крэбба, руки Малфоя сами складываются на груди: он сдерживает себя, чтобы не шагнуть вперед и не врезать в переносицу. Страшно хочется наблюдать, как он беспомощно шарит по каменному полу, натыкаясь ладонями на осколки линз. Во внутреннем дворе еще полыхает взрыв смеха, но рядом с Малфоем все звенит и вибрирует от холода. Он смотрит на гриффиндорца, изучая обжигающе-морозным взглядом его рваную мантию и грязно-серые манжеты, синеву под глазами и спутанные кудри.
- Поттер, - Малфой почти сплевывает и криво ухмыляется. Лицо идет некрасивыми трещинами и темнеет. Гарри Поттер сам наткнулся не на свою компанию, не в то время и не в том месте, нет-нет, парень, ты сам виноват.  Драко делает вид, что не понимает ни слова из той невнятной галиматьи, которую Поттер пытается выдать за английский, и склоняет голову – ленивый жест в сторону ребят. – Я вас догоню.
Оставшись единственным слизеринцем, он не спешит выхватывать палочку.
Меланхолия, хронической болезнью поселившаяся в его ребрах и под ключицами, презрительно хмыкнула. Драко оттеснил Поттера к каменной стене прохода между башнями. Ветер со стороны двора колыхнул полы мантии, и Малфой вздрогнул от ощущения ткани, облизывающей его лодыжки.
- Я, знаешь ли, тут как раз спорил с ребятами, что вероятнее: ты сдохнешь на третьем этапе турнира или выживешь, но тебя позорно исключат из школы, потому что ты слишком тупой и не сдашь ни одну итоговую работу.
Поттер молчит. Драко скрипит зубами. Его снова тошнит. Ему, как воздух, нужна реакция.
Он делает шаг вперед, сокращая дистанцию, язык жжет от яда:
- Что будешь делать, если выживешь, Поттер? Будешь ублажать этого психованного старика Дамблдора, как ты обычно делаешь? Неужели у этого деда еще встает на подростков? Я бы на твоем месте добровольно умер во время турнира. Тем более, тебя там уже давно ждут твои идиотские мамочка и папочка. Твоя подруга-грязнокровка родит от рыжего и назовет сына в твою честь. И пал он смертью слабоумных и отважных, не желая сосать хер Дамбл...
Удар вышибает воздух из легких и взрывается искрами перед глазами.

[nick]Draco Malfoy[/nick][icon]http://funkyimg.com/i/2R6po.gif[/icon][status]bitter[/status]
Ему хватает всего пары секунд, чтобы прийти в себя после удара и с едким, жестоким торжеством осознать, что выскочка-Поттер принял его приглашение. Драко, в своей злости наплевав даже на палочку, просто накидывается на него всем телом, с ненавистью нанося удары меж ребер и по лицу – особенно по лицу, Малфой в долгу никогда не остается. Было у них еще первое время негласное правило, мол, прицельные синяки и ушибы на лице не прикрыть падением с метлы, Снейп и Макгонагалл не идиоты, и в результате достанется всем и сполна. Но время идет, вражда становится все более склонной к насилию, нежели к словесным перепалкам и публичным издевательствам. Поттер уже сам шипит сквозь зубы, чуть ли не переходя на парселтанг, и рядом с ударом на ребрах уколом чувствуется сожаление о том, чего никогда не было, потому что тупой Поттер не умеет расставлять приоритеты. У этого идиота разбитое лицо, все в царапинах и ссадинах, и Малфой злобно скалится, стоит ему потеснить гриффиндорца к стене, но его ухмылка ломается, а битые губы округляются, когда Драко получает кулаком по виску. Земля кренится, воздух становится густым и острым. Не имея возможности ни вдохнуть, ни сморгнуть, он снова бросается на Поттера – им движет дикое, вакхальное желание сделать ему больнее. Тот отвлекается от Малфоя, и зря, зря, непростительная ошибка.

- Я убью тебя, Поттер, - он дергает парня за длинную прядь и со всего маху ударяет его под дых. Удар по лицу. Круглые очки отлетают и, судя по звуку, отскакивают от стены на пол. Удар. Еще. Поттер оступается, Драко перехватывает его запястье, как удав, и выворачивает руку, сам же свободным локтем бьет гриффиндорца по позвоночнику. Неприятное удивление от того, что тот удерживает равновесие, сменяется яростной, почти маниакальной радостью в тот момент, когда очередной удар все же валит Поттера с ног и его затылок с тупым звуком встречается с камнем пола. От сильного удара о брусчатку Поттер сдавленно стонет, и, нависая над ним, Малфой наконец получает возможность выдохнуть и осознать, что его самого неплохо так отделали. Тело болит, ребра ноют, а по голове словно врезали свинцовой трубой, да так, что все тело до сих пор гудит, как колокол после удара. Малфой находит в себе силы вернуть на лицо ухмылку, но эффект оказывается смазан из-за того, что его губа рассечена и саднит, а самому Поттеру явно не до всего этого. Этот кретин переходит с жалких стонов на невнятное бормотание, и Малфой заинтересованно прислушивается, сдвигаясь ближе к его лицу и надавливая своим весом сильнее. Они рассматривают друг друга, как два зверя в сумерках.
У Драко нет осмысленного ответа на вопрос «почему». Потому что, сука! Хочешь еще моих кулаков на твоем поганом лице, тупица? Малфой молчит, сверля Поттера глазами, но тот, обездвиженный, продолжает атаковать – уже словами. Малфоя снова обдает ледяным ветром безумия, он хочет зажать уши, хочет уйти, хочет выбить из лежащего под ним придурка извинение за все, что он говорит. Но он не делает ничего, а Поттер продолжает говорить. Драко цепляют слова о собственной жалости, и он точно знает, что черная зависть сожрала его с потрохами. Он хочет жизнь Поттера, хочет узнать и высмеять, забрать себе и пользоваться. Малфой стремится к превосходству и знает, что в его упорном конкурировании игнорирует самое важное – с ним никто не соревнуется. Он знает все это, но шипит «заткнись», и все то, что происходит в его голове и за ребрами, во сто крат темнее и больнее того унижения, которое ему пришлось пережить из-за Грюма.

- Заткнись, сука, заткнись! Я ненавижу тебя. Почему ты никак не сдохнешь...
Если от улыбки Поттера его начинает трясти, то от выражения жалости в его зеленых глазах, от жалости к нему, Малфою, у Драко просто сносит крышу. Он выплевывает слова, морщась на каждом из них: «Я убью тебя сам, ты понял? Я сдеру улыбку с твоей рожи...» Малфой хватает его за воротник, в ярости заносит кулак над лицом Поттера и в один миг ломается. Переламывается, как тростинка, в позвоночнике, в руке, которая должна была столкнуться со скулой Поттера, и еще где-то внутри. Драко целует парня, цепляясь за его губы и ворот, как за спасательный круг. Горячие губы Поттера лоснятся от крови, и где-то на задворках ускользающего сознания Малфой ловит шальную мысль, что поцелуй скреплен кровью их обоих. Драко склоняется еще ниже, углубляя его, цепляясь второй рукой за предплечье Поттера, изо всех сил еще пытаясь вынырнуть, но все равно отчаянно, безнадежно тонет. На языке солоно и горько, вдохнуть нет никакой возможности, легкие горят, как и он весь.

Драко выдыхает в его рот, жарко, и заставляет себя открыть глаза. Тупо отмечая, как дрожат его руки, как в ознобе колотится его сердце, он стремительно выпрямляется и смотрит на Поттера сверху вниз, даже в такой ситуации умудряясь выдерживать планку своего превосходства. Стыд и ненависть жгучей, едкой смесью стоят в горле. Снова тошнит. Он зажмуривает глаза, но, когда открывает, этот болван по-прежнему лежит под ним. С рассеченной скулой, в синяках и с размазанной вокруг рта кровью. Очки валяются где-то в полуметре, наверное, разбитые, как и они оба. Малфой брезгливо кривит губы, с усилием размыкая челюсть:
- Какой же ты кретин, Поттер, - на удивление, выходит без той бесовской ярости, с которой он накинулся на гриффиндорца с минуту назад, или две, или пять, или когда это вообще было. Он роется по карманам мантии, вставая с Поттера, и достает клочок бумаги, который заполучил от Скитер до этой идиотской встречи. – Тупее тебя в этой школе только Трелони и псина Хагрида. Надеюсь, тебя все-таки исключат в конце года.
Он сминает бумажку и с силой кидает ее Поттеру в лицо, словно она способна причинить ему хоть какую-то боль. Нервно оглядываясь по сторонам, он быстро уходит.

Ему приелась вся эта цикличность, но сейчас он готов молиться всем богам, чтобы все вернулось к этим наполненным монотонной тоской дням. Чтобы Поттера поджарили и сожрали огнекрабы на третьем этапе, и ему больше никогда не пришлось смотреть ему в глаза. В двух поворотах и трех коридорах от произошедшего Драко останавливается, спрятавшись за колонну, и с усилием стирает рукавом мантии с губ кровь, отпечатки, ощущения и воспоминания. Оно, как назло, все только размазывается, растирается, растекается по всему телу. Прекрасно понимая, что в таком виде появиться ни на уроке, ни в гостиной он не может, Малфой, озираясь, сворачивает в женский туалет на втором этаже.