Fuck all fucks
And fuck all boundaries.

Квиддич. В этом слове собрана вся его жизнь. Квиддич. И Николас Мур - капитан команды Слизерина, он лучший игрок, по крайней мере, считает себя им периодически, когда приносит победу своей команде. Он намеревался сделать это и сейчас, а потом разделить с членами команды пару кружек сливочного пива в Хогсмиде, куда наверняка уговорит их сбежать, попробует хотя бы. Но в этот раз всё получилось далеко не так просто.
Их противником был Гриффиндор, старая, как мир, история о противостоянии этих двух факультетов пружинила, закручивалась в воронку, найдя сейчас лишь иной способ воплотиться в жизнь. Вообще, было не слишком честно играть против команды, где функцию загонщика  разделяла очаровательнейшая Доминик, а заодно с ней - любовь всей его жизни. Ну, на самом деле, эта любовь была не в курсе, да и Мур был готов признаться лишь самому себе, лишь темной ночью под одеялом, воспроизводя в уме события прошедшего дня, и обливаясь злыми слезами, как девчонка, прокусывая губу до крови. Вот на этих летних каникулах случилось какое-то обострение вообще, и он, вытирая кровь и сопли, истратил такое количество салфеток, что хватило бы, чтоб дважды обернуть ими Великую Китайскую Стену. А родители, лицезрея его видок утром и слыша всхлипы, когда изредка проходили мимо его комнаты, думали, наверное, что Ник там тупо надрачивал на порнушку. Однажды за завтраком отец попытался тихонько и очень вежливо разобраться, и парень тогда просто заржал, краснея при этом от стыда. Серьёзно, лучше бы дрочил.
В пизду Дилана Пэрриша. Николас бы вывесил это лозунгом, гигантскими золотыми буквами над своей кроватью.  Пэрриш сейчас на другом конце поля. Кот долго смотрит на него, чужой силуэт вырисовывается необычайно чётко, но вдруг в поле зрения появился квоффл, основной мяч в игре. Правда, к квоффлу прилагался облаченный в красную форму игрок, но уж с этим он справится. До этого момента застывший в воздухе, как маленькая птичка колибри, Ник стремительно срывается с места, разгоняясь на Нимбусе и на всех парах несясь к квоффлу, сделав его своей целью, центром Вселенной. Больше ничего не существует, даже других игроков, только он сам - и ярко-красный мяч. Юноша становится всё ближе, он пикирует сверху на охотника гриффиндорской команды, как коршун, и вдруг... В "оперение" метлы ударяется что-то тяжелое, Мур теряет управление на несколько мгновений, и его разворачивает на месте. Но не успев даже испугаться, хотя в какой-то момент чуть ни рухнул с метлы, пока его крутило, парень снова ныряет вниз, и квоффла поблизости уже, конечно, нет, никто не будет ждать. Неожиданно Николас поднимает взгляд, и натыкается на довольную ухмылку Дилана, который сейчас находился от него как раз на расстоянии, с которого можно послать хороший удар бладжером. Мячик-убийца является серьёзным препятствием на поле, но иногда оказывается весьма кстати. В этот раз тоже, да? Ну лыбься, пока можешь, Пэрриш, я добьюсь нашей победы сегодня, и затолкаю мячи тебе в горло.
Хотя, на самом деле, Дилу в горло он затолкал бы кое-что другое. От злости всё внутри бурлит и клокочет, как закипающая вода в чайнике, и от неё практически больно, а самое жуткое, что добивают Кота почти детская обида и досада, смешиваясь в взрывном коктейле. Поэтому он, силясь сдержаться, ведь все разборки нужно оставить на время уже после матча, ещё с десяток-другой минут тратит на то, чтобы в слаженной атаке с Руквудом таки отобрать себе квоффл. И Ник действительно забивает, мяч проходит мимо вратаря и пролетает через кольцо! Это как минимум уравнивает счёты, а то юноша уж испугался, что они ударят лицом в грязь. Однако матч продолжается. И постепенно запал спадает, тушится холодной волной осознания собственной ущербности, но это обманка и лишь на время, просто Мур живет, находясь на поводу у собственных порывов. Однако в данный момент... В данный момент парень всё чаще сосредотачивает внимание на Дилане, и всё меньше интересуется квоффлом. И сознание его замедляется. Словно на стоп-кадре мелькают картинки. Вот в Пэрриша летит бладжер. Вот Пэрриш его отбивает. Вот... Всё медленнее и медленнее. Николас попадает во временной кисель, секунды тянутся веками, и парень думает о том, что мир совершенно несправедлив к нему, и что надо, наверное, бросить всё это и до конца года сбежать из школы. Слишком тяжело доходит осознание, что в него летит бладжер. И он всё ближе. И ближе. Но Ник - лягушка в чане со сливками, только он даже не собирается взбивать их в масло. Мяч-вышибала всё ближе. И ближе... Он вдруг становится неотвратим, как сам мир.
Он сделан  из железа. Он летит мне в лицо. Оно станет кровавой маской.
Мур готов, он даже не будет пытаться. Он жаждет боли, хотя такой её сорт не принесёт ему ни капли удовольствия. Просто она нужна ему.
В сознание приводит чей-то громкий крик, кажется, женский. Кто-то кричит "НИИИК!, и время вдруг набирает обороты, возвращаясь в привычное русло, и прежде, чем успевает понять, что делает, Николас резко наклоняет метлу и летит вниз. Бладжер обжигает тем, с какой скоростью несется, но, что удивительно, всё же пролетает мимо. Парень восторженно вздыхает, понимая, что только что избежал участи весьма незавидной. Для метаморфомага не проблема приукрасить своё лицо, но это пройдёт, стоит только оказаться в состоянии стресса. А он, черт возьми, в стрессе!
Окончание матча проходит блекло. Выйдя из душа, Николас с вялым удивлением понимает, что и вовсе его не помнит. Он спешит, дрожа от чего-то грядущего, предвкушения или гнева, стряхивает свои спортивные шмотки в рюкзак и идет быстро, еле удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег. Успевает. Успевает настигнуть Дилана Пэрриша и грубо его окликнуть, заставляя остановиться. Чувствует досаду от того, что нечего сейчас демонстративно швырнуть ему под ноги, но всё же отметает её в сторону. На первом плане - другие вещи. На первом плане в висках пульсирует обида.
- Знаешь, Дилан, я думаю, ты вконец охуел. - Начало положено хорошее, задан правильный тон, однако на мгновение Ник осекается - так Дил ведь ничего противозаконного не совершал, действовал по правилам! Ему предъявить нечего, но обязательно нужно, иначе Коту ебало разорвет от обиды. - Что я вообще тебе сделал?! - Что он сделал? Серьёзно? Да он с первого курса, как муха какая укусит, не даёт Дилану покоя, задирая его и тех, кто ему дорог. Правда, некоторое время назад всё же подостыл, но всё чаще долго-долго на Пэрриша смотрит, словно пытаясь прожечь в нем дыры, словно затаил на него какую обиду. А он и затаил. Нельзя влюбляться в того, кого хочется презирать из-за всей его...гриффиндорсти.  Легче жалеть себя и думать о том, что всё произошло насильно.

Отредактировано Nickolas Moore (2017-03-20 17:34:09)

И всё вокруг начинает кружиться. Так сильно, что дух захватывает. Вдруг прорывается наружу, всплывает и заполняет собой всю Вселенную воспоминание из детства: они с отцом в парке аттракционов, Нику четыре года, перед глазами мелькают разноцветные огоньки, сладкой ватой и печеной кукурузой пахнет так сильно, что щиплет в  носу. Даже лошадки в четыре года кажутся охуеть каким скоростным аттракционом, это - первое ощущение скорости, испытанное Муром в жизни. Дальше их будет ещё так много, а самое главное из них - квиддич, вообще полёты на метле, они доводят его до морального оргазма запросто, и чем тяжелее и тревожнее момент - тем приятнее и острее. Правда, когда тебе в голову летит бладжер, посланный любимым или попросту дорогим человеком - это нихуя не круто. Вот только на первом плане сейчас - карусели. Николас проводит аналогию, вспоминает тот детский восторг, ощущает его слишком ярко, аж мандражит. Он видит, чувствует наяву, и неожиданно понимает, что испытывает это ощущение от Дилана Пэрриша. В смысле, они так близко друг от друга, ещё никогда не были так. Ну, были, конечно, у Ника есть привычка нарушать личное пространство оппонента, если тому это не нравится, но тогда всё было совсем не так, чтобы нажимать на чужие больные точки, точнее, пытаться расплющить гигантским, словно бы из тупого мультика или детской игры, молотком саму суть человека, перед ним раскрываться не нужно. Но сейчас Николас максимально раскрыт, он - оголенный нерв. И он так близко к Дилану, и внезапно понимает, что вокруг совершенно никого нет, они оказались последними. Можно не скрываться, не бояться лишних ушей и глаз. Наступает переломный момент, но вдруг весь запал Николаса теряется, весь воздух словно выбивают из лёгких, а без воздуха пламя не может гореть, как известно. Кот вдруг становится таким ничтожным, ущербно-маленьким, он абсолютно беззащитен под чужим насмешливым взглядом, находясь на его острие.
Но разве Пэрришу объяснишь? Ник скорее прямо здесь вскроется, чем попытается сделать это. Он так не хочет быть высмеянным, хотя какого хуя, Дилан ему никто! Абсолютно чужой человек. Даже, честно говоря, не в его вкусе. Мур любит  тёмных душой, загадочных, злобных, эгоистичных, не знающих понятия благородства и жалости... А Дилан Пэрриш вообще не такой. Но при этом он и не сладкий до такой степени, что сводит челюсти, не похож на прилипающую к зубам ириску. Он - это жутковатое, но с таким энтузиазмом поглатываемое подростками сочетание из сладкой ваты, ощущения скорости и жжения от чипсов со вкусом перца чили. Но пахнет от него совсем не так, запахи из детства - лишь продолжения остальных ощущений. Однако парень уверен, если он когда-нибудь наяву, а не в своих влажных мечтах, сможет прижаться к Дилану и вдохнуть его запах, что случится вряд ли, то помимо всяких естественных ароматов типа мыла или пряного пота сразу после матча, или духов, или ещё - чего угодно, примешается к ним в обязательном порядке запах цветущих яблок, или только что надкусанных зеленых, свежих и таких твердых, что можно оставить в них зубы. Один из трёх запахов амортенции Николаса, такой, что в некотором смысле сводит его с ума. Рот заполняется отдающей яблочной кислинкой слюной, и Мур громко её проглатывает, возвращаясь в реальность нарочито медленно. Может, это всё подстроено? Амортенция? Но нет, нет, смешно и просто невероятно. Глубокое чувство, им трепетно взрощенное, выросшее цветком на помойной куче. Он ведь влюблялся или принимал что-то другое за это чувство так часто, но чаще всего получал по рукам, ногам и стратегически куда более важным частям тела, он ещё не искушен в плане взаимности и всяком таком, к ней прилагающимся.
Заканчивай, Мур, подбери слюну и поставь этого индюка на место.
Собственный внутренний голос вдруг кажется неожиданно чужим, незнакомым, но кто бы это ни был, он говорит дело. В реальном времени эта пауза заняла не дольше положенного, Мур отобрал у Пэрриша шанс осознать хоть что-то, он оскалился агрессивно, как человек, за которым уже выехала белая машина с людьми в белых халатов, и раз терять уже нечего, то можно покусать кого-нибудь и этим самым передать ему своё бешенство. Вслепую чиркает спичкой по огниву или щелкает зажигалкой, с чем не сравни - мимо, холостые выстрелы, не работает. Из него всё будто бы высосали. Неожиданно кажется, что сейчас начнётся паника.
Ой, да похуй, я ж ебанат.
Он машет на всё рукой и резко бросается вперёд, выхватывая торчащую из чужой сумки биту загонщика. Подбрасывает её на руке, словно бы примеривая, и крепко обхватывает руками, замахиваясь.
- Хорошая. - Он шипит это, смотря на чужое фактически оружие, и отводит его подальше, не желая отдавать Пэрришу. Вот только он даже не снисходит до детского "Попробуй, достань", она его не волнует, Ник забывает об этой пустой детали. Ему страшно, что если это продолжится, Дилан вдруг обратится в берсерка и начнет его ею бить. Паранойя и неожиданное ощущение [не]желания боли.
- Да, объясни мне. Объясни, расскажи, примерно как ты наверняка жалуешься об этом родным. "Мур такой плохой! Он меня обижает!" - Николас ухмыляется, в нём в данный конкретный миг нет ни капли адекватности. Пламя, слегка придержанное, вдруг вырывается с неожиданной силой, обжигая. Но по крайней мере, Ник снова может дышать. Ощущение феерии, нереальности пропадает.
- А я обижаю тебя, потому что ты слабый, Пэрриш. Меня ты не обманешь. И тебе даже не хватает сил ответить мне как-нибудь иначе, чем в квиддиче. Тебе слабо. Но тебе же понравилось посылать в мою сторону бладжер, а? Понрааавилось. Член встал, небось, а?.. УБЕРИ РУКИ ОТ БИТЫ! - Он срывается на почти истеричный вопль, делая несколько шагов назад, снова как можно крепче обхватывая чужую биту, так, словно готов будет заслонить её собой, если понадобится. Орудие, которое так часто Пэрриш сжимал в своих ладонях... Фанатизм.
Кто-нибудь, вызовите Коту скорую.

Отредактировано Nickolas Moore (2017-03-22 21:02:15)