"Да, сэр. Всё понимаю, сэр. Будет исполнено, сэр" и звучащее между строк "Однажды я выкуплю эту развалюху полностью, и буду сам себе хозяин", однако Шимус сохраняет улыбку на лице, заглядывая в глаза боссу, который заявляется в лавке, хозяин которой он чисто по документам, всего несколько раз в год. Кто следит за порядком в "Котлах"? Шимус. Кто разгружает котлы, когда с завода приходит новая партия? Шимус. Кто стоит за прилавком, кто проверяет документы, кто делает вообще всё? Один Шимус, в прямом смысле только он - единственный персонал магазина, берущий на себя абсолютно все функции - и при этом не получающий ни копейки сверх того, сколько стоит его работа действительно за просто грузчика и продавца. Этих денег хватает на то, чтобы прокормить себя и пса, да заодно и передавать по праздникам подарки Мойре и Мерри - но впритык, господи. Они с псом привыкли к уюту, к простору и мясу за обедом и ужином, к бутылочке пива по выходным. А хотелось бы поехать к морю, и плевать, что зима. Хотелось бы побороздить просторы Британии или, чем черт не шутит, забрать Мойру на эти каникулы, и отправиться с ней на историческую роидну - в Ирландию, чтоб проведать собственных родителей. Он скучает. Мать пишет ему письма, в которых сквозь сварливо-радостный тон и пересказывание абсолютно всех местных сплетен читается "Мы с отцом ждем тебя, Шими". Но он не уверен, так ли ждет его отец, испытавший некое отчуждение после того, как узнал, что и сын его тоже "из этих". Мать - ведьма, сын - колдун. Кто ж знал, правда? Сам Шимус теперь - отец. Отец одной прекрасной дочурки, а иногда, судя по тому, как он тетешкается с Мередитом - еще и сына, по крайней мере, крестного. Да чего уж там, Шим вообще любит очень детей, он был бы рад хоть целый детский сад возглавлять - только было бы, с кем, хах. Не хочется, чтобы дети рождались не в атмосфере всеобщей любви. Они с Деметрой так старались для дочери... И всё равно не срослось. Ничем нельзя скрепить рушащиеся отношения.
Шимус работает всё время перед этим Рождеством. Так решил его босс-хуес...кхм, он обещал Деметре не материться даже мысленно, а то так нет-нет, да и ругнется разок при дочери. Впрочем, в этом есть и положительные стороны - если кто-нибудь одичавший всё же заглянет к ним в лавку и приобретет котел-другой, значит, у Шимуса будет чуть больше выручки,  а это значит, в свою очередь, что он в праздник накроет получше стол - он пригласил к себе Пенни на это Рождество... Не хотелось бы упасть перед своей девушкой в грязь лицом, они и так познакомились при не слишком приятных обстоятельствах. В общем, есть, на что тратиться.
И всё-таки, что ни говори, продажа котлов - все-таки работа более сезонная, чем хотелось бы. Человек, конечно, в абсолютно любой день может решить, что старая посудина пришла в негодность, но вероятнее всего, это случится в теплое время года, чем зимой  - по такому холоду, на взгляд Финнигана, разве что глинтвейн варить. В любом случае, желающих приобрести котел было как-то маловато уже почти неделю, а Шиму все равно приходилось торчать на работе - таков наказ "сверху". Радовало только одно - Невилл с детьми вернулись домой на каникулы, и можно после работы заглянуть вечерком к ним, пропустить стаканчик-другой и поболтать в приятной компании. А еще очень грела мысль о грядущем празднике - 24 он не выйдет на работу, а к ночи соберется за столом с дочерью и младшим и старшим Криви  - неизменная из года в год компания. Хвала небесам, что Деметра пускает к нему дочь в сочельник - сама же забирает её в другие какие-то праздники, об этом договорились давно, но всё-таки. Рождество - любимый праздник Финнигана, поэтому даже эту пустоту за прилавком разглядывать как-то легче.
Обеденный перерыв, благо никого всё равно нет, Шимус отмечает по обычаю сигаретой. Он, конечно, не привык себе отказывать в празднике живота, но что-то по такой холодине - в лавке, если не зажигать огонь, не намного теплее, чем на улице, - есть не особо хотелось. Разгоряченный после того, как устраивал небольшую перестановку, Финниган даже не стал надевать куртку - так и выскочил в одной рубашке, горячий весь такой мужчина - и вдруг наткнулся на девочку, стоявшую на пороге его магазина, фактически. Моргнул, прежде чем узнал её и вообще понял, что студентка Хогвартса делает здесь - точно, каникулы же, Мойра тоже уже давно дома, а через пару дней будет и у него дома.
- Здравствуй, Маргарет. - Улыбается неуверенно, но вполне искренне. Кажется, он правильно запомнил имя, Мэг - одна из школьных подруг Мойры, он видел девочек как-то вместе. -  И тебя с наступающим Рождеством. - Кивает, и делает вдох - широкая грудь вздымается под рубашкой - вдыхая аромат приближающегося праздника, ветер откуда-то доносит запах хвои и даже цитрусовых. Шим, смерив девочку - уже даже девушку, скорее, она вроде бы старше Мойры, боже, как быстро растут дети, - забыл о том, что выходил покурить, вообще-то, и спустя небольшую паузу, в которую решил, что делать этого не будет, сам не зная, почему, вдруг произнес:
- Да ты замерзла вся. Может, зайдешь ко мне погреться? Я как раз недавно зажег огонь в камине, можно чайник еще поставить. Нечего гулять по такому холоду. - Улыбается, а сам стоит в одной рубашке, небритый и на дровосека похожий. Посторонился, давая Мэг пройти:
- Давай, проходи. Я всегда рад друзьям Мойры. - И весь его вид излучает доброту и мягкий такой (отцовский) укор, из которого следует, что Маргарет, как умной и послушной девочке, следует зайти. А когда она это делает под дружеским напором Шимуса, тот заходит следом, и только сейчас понимая, что успел замерзнуть на холоде, хлопает в ладоши и по-хозяйски начинает хлопотать в магазине - убирает котел с огня, без перчаток прям, слегка обжигаясь и шипя, - а что, все равно некому сейчас демонстрировать "прекрасную работу наших котлов", - и подвешивает туда чайник из того же, что и котлы, сплава. Специально для Маргарет выносит стул с мягкой обивкой - у Шима, слава Богу, часто бывают "гости", которые задерживаются здесь, чтобы потрепать языком или пошалить, а не купить котел - взять тех же Криви, - поэтому стоит всегда быть начеку и иметь условия для их удобства. Чтобы заполнить неловкую паузу, наступившую, когда все первоначальные хлопоты были соблюдены, Финниган садится напротив Мэг, и решает вовлечь её в непринужденный разговор:
- Как дела в Хогвартсе? Что дочка, что Мерри, рассказывают о том, что у вас был в этом году какой-то очень уж странный Хэллоуин. Может, расскажешь? Подозреваю, ты знаешь об этом лучше - Мойра говорила, что тебя выбрали старостой школы. Умница, это ответственная должность. Я вот... - Усмехается по-доброму. - ...никогда не был похож на блюстителя порядка, не то что на кандидата в старосты. Природа не та. - Стучит пальцем себе по макушке, вздыхая. Да уж, порядок и Финниган - вещи несовместимые, хоть его пса спросите. Деметра требует, чтобы к приходу Мойры всегда было убрано, но без этого по утрам Шимус часто ищет то свои носки, то рубашку, то желание жить... Кхм.

Это странно, но почему-то Шиму кажется, что Мэг... Стесняется его? Ну, в смысле, наверное, это и нормально - вести себя крайне сдержанно при незнакомом фактически дядьки. К тому же, всё зависит и от характера тоже, вряд ли ведь человек, от природы своей закрытый, станет резко вдруг раскрываться при старине Шиме. Но его тоже можно понять - общаясь в основном со своими детьми и их более близкими территориально друзьями, он просто успел забыть, что не весь остальной мир такой. Что же, вот как. Просто Мэг чем-то ему нравится, она похожа на хорошую и умную девочку, и ему очень бы не хотелось, чтоб она сидела при нём так, будто проглотила шпагу. Но Финниган держит дистанцию - не маньяк же какой-нибудь, да и Мэг совсем чужая, а у него всё куда проще. Почти примитивно. Когда Мойра или Мерри так мнутся - взять в охапку, и давай тискать. Поневоле размякают, открываются - Шим тёплый. На самом деле, даже жарче печки, на которой сейчас греется чайник. Шимус на него оглядывается, будто умоляя вскипеть быстрее - может быть, чай с вареньем сделают то, что не может сделать он. Но пока этого не случилось, он переводит почти кроткий взгляд на Палмер, слушая. Палмер... Фамилия будто бы знакомая, но особенно ничего не всплывает. Надо будет спросить у дочки, наверное. Или нет? Какое его дело. Мэг сравнивает случившееся с ними на этот Хэллоуин с происходящим когда-то давно, ещё в его время, и по спине Финнигана проходит неприятный холодок. Да. Он помнит. Он помнит куда больше, чем хотелось бы, и что-то подсказывает, что ничего не изменится, и если он доживет до 142. Это обязанность такая и кара одновременно с этим - помнить.
- Да, я слышал что-то такое. Но знаешь, я даже рад, что ни ты, ни Мойра и Мередит, не пострадали. Иногда лучше оказаться вне передряги, чем в самом её центре. Я знаю это слишком хорошо, милая. - Улыбается Мэг невесело, и заводит руку за спину, касаясь нижнего края шрамов от ожогов. Затем всё-таки встаёт - дурак, с самого начала мог хоть стол накрыть, раз уж чайник не закипел. Только на двоих - сам стол не нужен, хватит и стойки. Туда водружается чайничек, пакет с чаем, тарелки и несколько блюдец, словно из неоткуда. Шимус хлопочет с умиротворенным лицом - сразу видно, что он привык так хлопотать, и не может быть для него иначе. И ему всё равно, для оравы людей или одного - только бы не враг был. Да у врагов и не хватает обычно слабости приходить самим на порог - так, нападают больше всё из-за угла. Шимус, к сожалению, пока не видит себе мирного конца - в огне ли, или не в огне, но явно не в старости и в постели. Но он хотя бы хочет, чтоб ему оказали честь и заглянули в лицо перед этим... Но не об этом сейчас думать, да?
В пакете - засушенные травы. Шим колдует над ними, чайной ложечкой собирая и закидывая в чайничек отдельные веточки и сухие цветочки - так, чтобы получилось вкуснее. Он тихо смеется со слов Маргарет о значке старосты.
- Ладно, здесь ты, может, немного и права. Дурак и с железкой останется дураком. Но - умного, я думаю, значок старосты только огранит. И меня всё-таки поражают масштабы ответственности - целый Хогвартс, и один школьник. Да будь он тысячу раз лучшим - это жестоко, и восемь  остальных, по факультетам, не особо-то помогают. Как говорят магглы, у семи нянек дитя без глазу. А тут - целый пед.состав бессилен перед оравой юнцов, часть из которых возомнила о себе слишком много... Я слышал. И о том, что у вас кто-то начал травлю магглорожденных. В моё время тоже так было, но в основном хоть было понятно, где источник -  на Слизерине. - Поднимает на Мэг становящийся чуть серьёзнее взгляд, но качает медленно головой. - А сейчас другое время. Непонятно, кто - друг, а кто - враг. Где бы ни учился, кем бы ни был. Я прошу тебя, Маргарет, будь осторожнее, и не только внутри Хогвартса. - Произносит искренне и заботливо, так, будто действительно переживает - да и почему не? Шим вообще мужик жалостливый. Однако он дергает плечом, возвращая на лицо теперь уже немного стыдливую улыбку, и после немного затянувшейся паузы произносит:
- Ладно, извини, я не хотел тебя... напрягать. - И слегка хмурится, не зная, подобрал ли то слово, но быстро забывает об этом - вскипел чайник. Шим, беря полотенце, обворачивает его вокруг ручки, и снимает чайник с плиты, заливая травы в чайничке кипятком. При этом случайно обжигается - капля рикошетит от чашки по пальцам, и он машет ошпаренной рукой, хмурясь.
- Вот... Как всегда. Что? - Приподнимает брови, понимая, что прослушал последний вопрос Маргарет. Даже, точнее, услышал, но смысл осознал не сразу. Он опускает крышку на чайничек и обворачивает его полотенцем,  ставя чайник на подставку. Садится назад, выглядя теперь озадаченно.
- Я не так уж часто получаю письма - все знают, где меня найти, обычно. Но я получил в сентябре одно, его мне передали... - И тут он осекается, становясь удивленным. - А откуда ты... Оно от тебя?  - Он вскидывает брови, и вспоминает тот день. Очень неловкий, на самом деле. К удивлению добавляется чувство вины и стыда.
- Ох, Мерлин, я... я его сжег. Нет-нет, ты не подумай ничего! Я просто... Меня в тот день перехватил старый недруг по дороге. Мы поругались с ним. И я... В общем, у меня такое свойство есть... Когда я злюсь, то я случайно поджигаю всё время что-нибудь. Происходит случайный выброс магии, понимаешь? У меня - огонь. Я даже в первый раз проявил то, что я - волшебник, из огня. И в общем, письмо было в руках, я не хотел его совать в карман, чтобы не смять, и... Сделал только хуже. Я даже не успел раскрыть его, Маргарет. - Развел руками, действительно сожалея. Уровень неловкости, кажется, достиг своего апофеоза - что делать-то? Ему не вернуться назад в то время, чтобы восстановить письмо. - Мне очень жаль. Правда. Но может быть, несмотря на такую сильную задержку, информация в нём ещё актуальна? И я заслуживаю ещё её узнать? - Да, именно в такой формулировке.  Заслуживает ли, дурья бошка. И ему, кстати, ни на миг не приходит в голову мысль, что семикурснице из Слизерина так-то нечего писать сорокадвухлетнему продавцу котлов. Это виднее уже самой Мэг, как отправительнице, и если она нашла, что написать - её право, он не может, и даже не собирается писать.
- Только... Секунду. Я сейчас. Забыл самое главное. - Срывается с места, убегая в кладовую, и вот - стукает по стулу внушительной банкой с насыщенного цвета вишневым вареньем. - Я впервые делал сам, по маминому рецепту. Возле дома растёт вишня, обрывать её в этот раз особо было некому, и... - Он разбирается с вареньем, разливая его по блюдцам, достаёт ложечки, и возвращается к прерванному разговору:
- Так... Что было в письме? И правда, прости, что не сберег и не прочитал его. Эта хрень со мной происходит по жизни, вот такой уж старик Финниган. - Хмыкает, запуская ладонь себе в волосы в неловком жесте.

Наверное, будь Финниган устроен чуть менее просто, он бы ощутил себя неуютно. Ну а так - с чего бы, в своей же обители? Конечно, подружки Мойры, а Мэг на автомате причислялась к одной из них, не были такими уж особо частыми гостями в "Котлах" - как минимум, без самой дочери, но кто он такой, чтобы не дать девчушке погреться в лютую стужу? К тому же, банка с вареньем уже открыта - испортится быстро, если не есть, заплесневеет. Мойре нравится его варенье, но ей столько есть нельзя, а сам Шим не по сладкому - он, скорее, по алкоголю... Когда никто не видит. Когда можно ничего от себя не скрывать. Да, по алкоголю и сигаретам - неплохая диета. И по изнурительному бегу по утрам вокруг Косого, а затем и Лютного переулков. А иногда - по жирному, истекающему соку мясу, такому, что Доки лает и путается в ногах, требуя своей доли, а запах на всю квартиру такой, закачаешься просто. Они с псом устраивают себе порою разгул, это да. Шим думает внезапно - а нравятся ли Мэг собаки? И вообще животные. Потому что если кто-то любит животных - с людьми уже не проблема. Люди бывают, конечно, теми еще тварями, но Шим сейчас сдержанно дает им право на ошибку, заочно - но, блядь, нет такой ошибки, которой можно было оправдать, что сделали с ними в Хогвартсе. Он до сих пор ощущает себя порою так, что не может оправиться. Вспоминает, например, Рождество перед битвой - дурное такое, когда они веселились уже словно бы на собственных костях. Он пытался, конечно, скрасить всё, устроить вечеринку, но - да какое там... Зато уже есть мерило "худшего", и все последующие - а уж тем более те, что были до, - априори лучше. Даже вот когда остается мужчина в Рождество наедине с псом - и бутылкой шампанского, и маленькой "карманной" елкой, которую наряжает, не понимая, зачем. Но в этом году такого не будет, верно? Точнее, уже в следующем почти - Деметра в итоге над ним таки сжалилась, и договорилась пустить дочь хотя бы на празднование Нового года. И на том спасибо, кланяется в ноги... Шиму так тяжело без своей девочки. Мерлин знает, что бы с ним было, не думай он всё время о дочери.
Поэтому всё и все, что дороги ей - дороги и ему тоже. Априори. Да и ладно, Финниган просто сам по себе хороший мужик. Вспыльчивый и эмоциональный, конечно, но с кем не бывает? Маргарет не делает ничего, что бы его разозлило/обидело. Скорее наоборот, он сам-то... мудак. Не умеющий держать себя в руках великовозрастный мудак, вот кто. Шимусу так жалко, что он сжег письмо - сразу стало, собственно, но сейчас - особенно. Неуютно как-то от этого, вся ситуация дурацкая. Да еще и Мэг сидит, как на иголках - да как её раскрепостить-то?.. На мгновению Финнигану кажется, что с девочкой что-то совсем не так, даже показалось, что у неё на глазах что-то блеснуло - но может, и показалось, верно? А он будет выглядеть еще дурнее, если вроде как привяжется - а окажется, что не к чему. Но всё-таки, неудобно как... Палмер не похожа на таких девочек, как Мойра и некоторые другие её подружки. К такой долго нужно искать свой ключик, чтобы расположить к себе - а ему по-простому хотелось. Да и потом, не покидало мужчину какое-то странное чувство... Смутного узнавания. Может, дело всё же в фамилии? Палмер, Палмер... Он вспомнит - потом, не сейчас, при ребёнке строить из себя мыслителя - кого он попытается обмануть, ну честно. Поэтому Шим убирает руку из волос - и приготавливается слушать. Напрягает своё внимание, как может - потому что видит, что девчушке говорить тяжело, словно каждое её слово размером будет с тяжелый камень, и она не знает, как скинуть их с души. Ооо, как это ему знакомо, словами не передать... Рассказал бы, может, сам кому - да только будет лишним. Не стоит. Только подсказывает что-то, что раз Маргарет так говорит - далеко не ерунда. Поэтому Шим садится даже и пододвигает к себе чашку, чтобы не пролить в сторону Мэг, если что - а сам невольно тянется к Мэг чуть ближе, хмурясь. А затем в голове щелкает - вот, какая Палмер, значит. Одна в его жизни точно была. Буквально... первое что-то более-менее длительное. Еще до Деметры - хотя кажется, что до неё ничего не было, и долгое время казалось, что ничего не будет больше. Но завтра он ждет к себе на ужин шикарную женщину, и его душа снова будто бы поёт. А Сара Палмер... Зачем Мэг вообще говорит ему это? Зачем писала в письме... И вдруг в голове раздается уже не щелчок - выстрел. Шимус широко раскрывает глаза, сначала даже головой встряхивая - будто вдруг донесенная до него информация слишком огромна для этой черепной коробки, и без дополнительного воздействия не влезет.
- Ч...что... Мэг, так значит, ты... - Шим резко встает, чуть не задевая чашку - с этим вовсе обходится, но он роняет стул и вздрагивает от его стука, поднимая - и упираясь одной рукой в спинку, вторую поднося ко рту и уводя напряженный взгляд от Мэг. - О, Господи... Боже... - Тянется к Мэг вроде бы - не отпуская при этом стул, не покидая его границ, словно бы сам себя усадил на цепь. - Если ты... Мерлин, почему твоя мать ничего не сказала мне тогда? За столько лет. Почему?! - Пламя в камине вдруг яростно взбрыкивает, облизывая верхушку - вот, Шим не лгал про вспышки неконтролируемой магии. Он ведь даже не смотрел в ту сторону. И вообще, держа голову опущенной, отодвинул стул - и сел на него обратно, замотав головой - и начиная словно бы против воли улыбаться. Нервно.
- Хотя... Да, я понимаю Сару. Мы ничего не планировали - ну, серьёзного. Так, повстречались и разбежались. Но Мэг, я клянусь - клянусь тебе здоровьем Мойры и Мередита - а у меня нет ничего и никого их важнее, - если бы я узнал, я бы обязательно участвовал в твоей жизни! - Вскидывается болезненно - смотря на Мэг при этом с удивлением, болью и почти обидой - не на саму девочку, упаси Мерлин, но на её мать. Она была обязана сказать ему. Боже, Шимус же не из этих уебков, что могут только кончить и сразу сбегать! - Да, возможно, жизни счастливой с твоей матерью у нас бы не сложилось - ух, и грызла бы меня её родня, я всё-таки далеко не лучшая кандидатура, - но, чёрт, я как минимум помогал бы тебе. Материально, и...вообще. - Снова опускает голову, и качает ею, и проводит ладонью по глазам - стирая слёзы. У него ни на миг не закралось мысли, что Мэг могла бы его обманывать. Она не похожа на обманщицу ведь, да и - зачем? Он же не миллиардер, чтобы приходить к нему за элементами. Он вообще... да. Да, Финниган понимает, почему Палмер ему ничего не рассказывала - да что там его помощь? Она могла вырастить Мэг фактически и сама - а его "подачки" были бы как мертвому припарки. А у Мэг был бы не самый лучший пример перед глазами - такой в итоге достался Мойре. Что же, если уж суждено... Шим ощутил себя неожиданно так, словно у него отобрали что-то безумно важное. А он еще, баран такой, даже не заметил пропажу в нужное время. А сейчас-то - ну, чего локти кусать?.. Шимус вытер глаза снова, теперь привставая куда мягче, и сделав несколько шагов к Мэг - но до дрожи боясь, что она не захочет принимать "отца" в своё личное пространство - и будет иметь на это полное право. Поэтому Шимус разводит руками - или раскрывает их для объятий, даже второе, скорее.
- Мэг... Дочка. Прости меня, пожалуйста. Прости меня дважды. За то, что не догадался, не подумал сам - могло бы хоть щелкнуть при фамилии, боже, вот же мудак... И за то, что оказался, видимо, не самым лучшим кандидатом в отцы. - Улыбается виновато - можно даже сказать, болезненно. - У меня жена была, хорошая. Но она от меня отказалась, а суд приказал видеться с Мойрой, в основном, на выходных и праздниках. И я... Не уверен, что с тобой было бы иначе. Я - плохой человек, Мэгги. Ты... Как давно ты вообще знаешь?.. Боже, бедная, я еще с письмом этим... - В голосе его слышится искренняя скорбь. - Я не представляю, что ты испытывала в ожидании, не видя реакции. Прости меня, значит, трижды. П-пожалуйста. - И ему хочется, на самом деле, встать перед Мэг на колени, но она и так кажется ему напуганным зверьком, куда запугивать её ещё больше. А он... смоет ли вообще с себя этот грех, если уж знает о нём? Сможет ли он возместить и окупить новоявленной дочери хоть что-то?.. Ей, должно быть, уже лет 18. Бедная, бедная девочка.